Приговор природы. Бессмертие

                ПРИГОВОР  ПРИРОДЫ
Жанр:  научная фантастика с элементами детектива и эротики
                Сергей Левицкий
Действие происходит в Чехии в середине девяностых годов.
Пражские старшеклассники Милан и Шарка, любящие друг-друга, расстаются, после тяжелых переживаний от взаимных сексуальных неудач. Но жизнь ещё сведёт их вместе.
Отдыхая с родителями на известном чешском курорта Франтишковы Лазни, Шарка знакомится и влюбляется в музыканта Яна Фиалу. Однако её удивляет мудрость Яна не соответствующая его возрасту и пугают странности в координации его телодвижений.
Шарка и Ян женятся и счастливо живут в вилле под Прагой. Вскоре у них рождается дочь Марцела.
Однажды на вилле появляются специалисты и оборудуют виллу и участок новейшими камерами видеонаблюдения.  Ян объясняет это заботой о безопасности семьи, когда он в отъезде. Однако вскоре Шарка видит, как из дорогой машины выходит человек и относит из помойного бака памперсы  Марцелы. Шарка начинает собственное расследование и обращается за помощью к Милану, который в то время уже работает в чешских спецслужбах и подключается к расследованию.
Оказалось, что во время отъездов, Милан посещает совершенно секретный объект расположенный в горах возле горнолыжного курорта Пец под Снежкой. Ранее там была советская военная база.
В ходе своего расследования Шарка многое узнает о исследовательских работах по бессмертию человека, стволовых клетках и клонировании. Предполагает, что этим занимается профессор Шрёдингер в своей горной лаборатории, который, оказывается, был лечащим врачом покойного отца Яна, тоже музыканта.
Но какое ко всему этому отношение имеет её муж Ян¬
Припертый фактами к стене Ян признаётся Шарке, что он является добровольцем в экспериментах Шрёдингера по достижению подлинного бессмертия человека: никакие пересадки головы или мозга здесь не помогут! Медицина доказала, что склероз мозга победить нельзя!  И надо понять, что такое личность человека   Попросту: что пересаживать  Профессор Шрёдингер решил эту проблему! И не случайно за ним охотятся многочисленные  спецслужбы, в том числе связанные с богатейшими людьми мира.
Ян так же признался Шарка, что должен пройти  у Шрёдингера дополнительную корректировку.
Допущенная с Яном в лабораторию Шарка, была поражена тому, что узнала и увидела.
Но то, что ещё предстояло испытать ей, Яну, да и самому профессору Шрёдингеру с женой она и предположить не могла!

               

ПРИГОВОР ПРИРОДЫ


«Бог создал человека по Своему образу и подобию,
следовательно, Человек должен жить вечно и бесконечно
увеличивать свои знания…
клонирование – только один шаг»
 Ричард Сид


Шарка и сама не знала: девушка она до сих пор или уже нет, да и последующие события лишили этот вопрос всякого смысла.
Всё произошло, когда её, ученицу девятого класса, попросил зайти к нему после уроков школьный учитель физкультуры, под предлогом участия в конкурсе гимнастики. Шарка замечала, что одна из учениц её класса нередко заходит в спортзал после уроков. Это вызывало у неё смутные подозрения и даже неосознанную зависть: учитель считался у девушек красавцем. Шарка шла с некоторым волнением и неясными ожиданиями.
Учитель запер дверь в спортзал, завёл Шарку в комнату преподавателя, сразу налил себе и ей вина. Шарке неудобно было отказываться. Хотелось выглядеть уже взрослой, и она, как далее выяснилось, излишне смело пошутила: «Если вы потом не побоитесь меня…». Превратно понявший её шутку учитель предложил выпить ещё: за её успех на конкурсе и не только… Затем он встал, взял Шарку за руку, подвёл к сложенным в углу комнаты гимнастическим матам и как-то ловко повалил девушку навзничь. Бороться было бесполезно, а выпитое вино и внушённое c детства уважение к учителям и старшим сковывали волю…
Шарка почувствовала острую боль внизу живота, но тут учитель, издав гортанный звук, отстранился от неё, и Шарка ощутила на животе что-то горячее, пульсирующее и извергающее толчками тёплую липкую жидкость.
Учитель встал, взял полотенце и, вытерев Шарке живот, сказал: «Не бойся, детей не будет».
Шарка ничего не успела испытать, кроме грубости, боли и запаха пота от его несвежего тренировочного костюма. Она в испуге (чтобы не заметила мама) сразу побежала в туалет застирывать кофточку. Её тут же вырвало...
Потом, дома, она ещё долго с остервенением тёрла себя мочалкой с мылом, с отвращением вспоминая случившееся, как бы пытаясь смыть из памяти унизительные, неприятные воспоминания
Он знала, что это когда-то должно будет произойти, тайно завидовала более современным подругам, уже имевшим любовников, но в мечтах, как и большинство девушек, представляла всё в романтическом свете: красивые интерьеры, розы в хрустальной вазе, свечи, тюлевые занавески, колышимые свежим морским ветром из распахнутой балконной двери, мягкая приятная музыка…
Действительность оказалась иной. Правда, теперь ей стали абсолютно понятны регулярные посещения спортзала после уроков её одноклассницей, и, как это ни парадоксально, она даже испытала некоторую ревность от этого прозрения.

* * *
Труп мужчины был обнаружен летним днём неподалёку от самого высокого в Чехии горного пика Снежка, расположенного совсем рядом с польской границей. Внизу - известный чешский горнолыжный курорт Пец под Снежкой. Сюда, на Снежку, на высоту 1602 метра над уровнем моря от расположенных в долине отелей можно подняться на фуникулёре.
Небольшая группа туристов, обнаружившая труп на горной дороге, вначале решила, что мужчина просто спит или ему стало плохо. Он лежал в траве на обочине в естественной позе спящего человека, без каких-либо следов насилия, в обычной для туриста одежде: клетчатая рубашка, куртка, джинсы, кроссовки. На вид мужчине можно было дать лет 55-60, он был явно выше среднего роста.
Вызванная полиция извлекла из кармана его куртки кошелёк с достаточной суммой денег и удостоверение личности, что практически исключало версию ограбления. Да и кто будет подниматься на такую высоту с целью ограбления? Это гораздо проще сделать внизу у отелей, в близлежащих лесах, хотя и такое здесь очень давно не наблюдалось.
Погибшим оказался известный в Чехии композитор и музыкант Ян Фиала.
Вскрытие и медицинская экспертиза не обнаружили следов яда, алкоголя, наркотиков и каких-либо повреждений. Причиной смерти, по мнению медицинских экспертов, была острая сердечная недостаточность. Уголовное дело закрыто за отсутствием состава преступления. Тело было кремировано, а прах захоронен на Ольшанском кладбище в Праге.

* * *
Вскоре после случая с учителем физкультуры Шарка поняла, что испытывает какое-то раздвоение личности: с одной стороны, естественный интерес к противоположному полу, с другой – неприятное чувство при виде обнажённого мужского тела и от сексуальных сцен, в изобилии демонстрируемых по телевидению. Раньше она даже не замечала, что в каждом фильме, в каждой передаче, в каждой рекламе так или иначе обыгрывается тема секса.
Поэтому когда её новый знакомый – добрый и симпатичный Милан решительно повёл дело к постели, Шарка чуть было не рассталась с парнем. Хотя Милан ей понравился сразу. Почти её ровесник, он производил впечатление более развитого, чем остальные её друзья, интересы которых не выходили за рамки посещения дискотек. С Миланом Шарка могла часами говорить на самые разные темы, с удовольствием ходить по выставкам, осматривать загородные замки. Подкреплённые взаимопониманием, их эмоциональные отношения всё более приобретали любовно-романтическую окраску. Шарке нравились поцелуи Милана, его ласки, которые становились всё более настойчивыми и целенаправленными. Уже несколько раз, особенно на загородных прогулках, Шарка, изнемогая от ласк Милана, решала ему отдаться, однако как только Милан начинал снимать с неё одежду, унизительные воспоминания о фактическом изнасиловании её учителем физкультуры вдруг разрушали все ощущения, и Шарка с агрессией отталкивала Милана.
Уже через несколько минут, совладев с собой, она понимала всю дикость и нелепость своих поступков и пыталась загладить вину перед Миланом, однако видела, что он озадачен и расстроен. А ведь они за прошедшие четыре месяца уже успели полюбить друг друга.
 - Может быть, ты ещё девушка и думаешь, что должна сохранять девственность до брака? – спросил как-то Милан после очередной бурной сцены её сопротивления. - В таком случае ты даже не даёшь мне возможности сделать тебе предложение.
Шарка вспыхнула от подозрения, что Милан догадывается о её сексуальных проблемах, а он, увидев залившееся краской лицо Шарки, спросил прямо: «Ты что, и правда ещё девушка?»
Шарка не нашлась, что ответить, но Милан заметил у неё в глазах слёзы.
Шарка поняла, что потеряет Милана и пора, наконец, преодолев свою психическую травму, ему отдаться. «Ну что ж, придётся сделать это “стиснув зубы”», - подумала она.
Милан, почувствовав какую-то тайну, тоже решил предпринять решительные действия.
На квартиру друга он пригласил Шарку заранее (пусть это не будет для неё неожиданностью - женщина в первый раз может отказать мужчине только из-за того, что одета «не в то бельё», не успела сделать педикюр, подкраситься или что-либо подбрить – кто их знает…). Купил шампанское, несколько бутылок хорошего французского вина, много изысканной закуски – ведь утром им не надо торопиться, квартира свободна ещё сутки, и можно будет не спеша продолжать наслаждаться любовью. А сил на двое суток, как предполагал Милан, основываясь на небольшом опыте своих коротких, почти случайных связей, у него должно хватить.
И, чёрт побери, чуть не забыл купить цветы! А цветы при соблазнении порой действуют на женщин сильнее алкоголя.

Шарка тоже была настроена решительно. Она отлично понимала, что значит это предложение - провести в квартире вместе двое суток. Она также понимала: это если и не ультиматум Милана, то, по крайней мере, одна из последних платонических встреч. Короче, откладывать и тянуть время было бессмысленно.
Но именно это – осознание обоими всей «ответственности» ситуации - с первой же минуты их встречи в квартире создало ощущение напряжённого психологического ожидания.
В кафе, кино, загородных путешествиях всё было легко: вокруг люди или возможность их появления, и, оправдываясь этим, всегда можно было отказаться от близости, а здесь оба осознавали цель своего прихода, это выглядело слишком открыто и вызывало у обоих смущение. Ведь их отношения носили романтический характер и не были упрощённо-вульгарно-сексуальными, чисто физиологическими, как зарядка, не задевающая тонких душевных движений души… Шарка догадывалась, что Милан почти готов сделать ей предложение, а сам Милан действительно собирался это сделать, но только… утром.
Как это ни смешно, интерьер квартиры, расположенной на холме над старым пражским районом Смихов, действительно соответствовал мечтательным представлениям Шарки: были и розы, и свечи, и мягкая музыка, и колышущиеся шторы у балконной двери, и даже шум морского прибоя, который создавали движущиеся вдалеке внизу автомобили.
Сразу включили телевизор – он позволяет расслабиться, не сосредотачиваясь жёстко друг на друге. Вместе стали накрывать стол, при этом Шарка непроизвольно коснулась Милана своими сильными тёмно-каштановыми, хорошо ухоженными волосами, от которых он ощутил изумительный запах свежести с едва уловимым оттенком духов. Такая выдержанность и мера во всём сильно импонировали Милану. Он всегда недоумевал, когда женщины применяли боевые раскраски индейцев, буквально удушали партнёра запахом тяжёлых духов и при этом имели неухоженные ногти на руках, а то и ещё с остатками старого лака. Его поражало также, что женщины-продавщицы нередко издают такой сильный запах пота, что приходится отходить в сторону, в то время как в соседнем отделе этого же магазина огромный выбор дезодорантов и мыла.
Но так же критически, как к женщинам, Милан относился и к себе. У него вызывали отвращение небритые мужчины с длинными, давно не мытыми сальными волосами в несвежей, мятой одежде и грязной обуви. Ухоженная обувь и чистое тело – важнейшее в имидже мужчины, считал он. Иногда, глядя на какую-то пару явных любовников, Милан не мог себе представить, как женщине не противно даже просто сидеть рядом с таким непромытым типом, уж не говоря о большем…
Наконец стол был накрыт. Овальной формы, старинный, с гнутыми ножками, он создавал ощущение доброты, спокойствия, отрешённости от суеты внешнего мира. «Да, наши предки понимали смысл жизни», - подумал Милан, оглядывая антикварную обстановку. Колеблющийся свет свечи в сочетании с мягким персиковым освещением от стоящей рядом настольной лампы придавали красивый оттенок лицу Шарки и её ровной, слегка загорелой коже плеч, контрастирующей с чёрным лёгким платьем на тонких лямочках.
Милан открыл шампанское. Чокаясь, они с любовью посмотрели в глаза друг другу. Всё было ясно без слов. И всё же через некоторое время Шарка, подумав, зачем держать Милана в напряжении, взяла его за руку и мягко сказала: «Сегодня всё будет хорошо…».
Ужин подходил к концу, и Милан стал проявлять признаки нетерпения, но Шарка не хотела, чтобы этот вечер закончился так быстро.
 - Милан, давай ещё немного посидим, выпьем. Вечер такой приятный.
 - Хорошо, - согласился Милан, хотя чувствовал, что выпил уже достаточно, да и Шарка по его наблюдениям выпила больше обычного.
Милан хорошо знал, что сильно выпившая женщина не только не доставит удовольствия своему партнёру, но и сама, как правило, не сможет получить удовлетворения.
Он понимал, что Шарка по какой-то непонятной для него причине просто тянет время, но, вспомнив её недвусмысленное обещание, успокоился.
Наконец Милан, нежно взяв Шарку за руку, сказал: «Пойдём со мной» и провёл её в спальню.
Сама кровать и обстановка спальни могли без дополнительных переделок служить декорациями к фильму «Три мушкетёра» и как нельзя лучше подходили для задуманного.
Милан не стал торопиться и, не раздевая, стал ласкать Шарку, и только почувствовав её встречные движения и податливость, начал понемногу снимать с Шарки одежду. Увидев красивое нижнее бельё с кружевами, Милан ещё раз убедился не только в её вкусе, но и в том, что к этому вечеру Шарка тщательно готовилась. И вновь он почувствовал волнующий аромат свежей и здоровой кожи. Шарка тоже начала (скорее символически) помогать раздеваться Милану, демонстрируя своё согласие. Наконец их тела, освобождённые от одежды, со всей полнотой стали ощущать взаимные ласки.
Милан нежно целовал грудь Шарки, от чего она испытывала бегущие волны удовольствия, пронизывающие тело до самых пяток, но когда она почувствовала упругие прикосновения внизу живота, застарелый комплекс вновь дал о себе знать, и Шарка, отстранившись, попросила: «Милан, давай сначала выпьем по рюмке ещё». Прикрыв себя для приличия рубашкой, Милан сел на кровати и протянул руку к столику с вином. Они выпили по рюмке и, успокоившись, снова легли рядом. Но создавшееся было интимное взаимопонимание и желание были разрушены.
Милан вновь приступил к ласкам, и, хотя его сознание было уже изрядно затуманено большим количеством выпитого, он вновь почувствовал отклик тела Шарки и ощутил её прерывистое дыхание. Он чувствовал, что она полностью готова принять его.
И снова в последний момент Шарка выскользнула из его объятий и со словами «мне плохо» выбежала в туалет. Милан счёл неуместным стоять под дверью и предлагать помощь. «Не надо было столько пить», – с раздражением подумал он, унося с прикроватного столика вино.

Они вновь молча легли рядом, теперь уже в тягостном молчании. Но буквально через минуту Шарка произнесла:
 - Милан, извини, я и правда люблю тебя. Иди ко мне, и, обняв двумя руками шею Милана, повлекла его на себя. Ещё не готовый к такому стремительному развитию событий, Милан, упёршись локтями в постель, стал нежно целовать Шарку в губы и шею.
 - Ну, входи же скорей. Я хочу тебя! - требовательно прошептала Шарка.
Однако измученный бесконечными сменами её настроений, излишне выпитым, да и просто ещё не готовый, Милан потерпел фиаско.
 - Милан, ты что, уже не хочешь меня? - с удивлением спросила Шарка.
И, видимо, подсознательно, чтобы компенсировать свои комплексы и вызванные ими странности в поведении, добавила: «Или, может, у тебя что-то не в порядке?».
А вот такие вещи мужчине нельзя говорить никогда, даже в шутку. И опытные женщины это хорошо знают. Но этого опыта у восемнадцатилетней Шарки не было.
И они снова молча лежали в постели рядом, каждый переживая в душе свою несостоятельность. Он – заподозривший у себя что-то неладное. Она – как водится у большинства женщин - стала сомневаться в своей сексуальной привлекательности и умении возбудить мужчину.
Шарка не знала, как поступить дальше: начать самой ласкать Милана, т.е. фактически требовать продолжения? Но вдруг он действительно устал и обижен на неё? А она понимала: есть за что…
Милан, видя лежащую рядом неподвижную Шарку, переживал свою неудачу, воспринимая её молчание как упрёк в несостоявшейся по его вине любви.
Вскоре Шарка сделала вид, что заснула, а Милан, переживший стресс от неудачи, пытался взять реванш, распаляя своё воображение. Но чем больше он прислушивался к себе в ожидании требуемой реакции, тем больше убеждался в своей импотенции. А то, что импотенция может развиться у совершенно молодых мужчин, он слышал неоднократно.

Утром они проснулись практически одновременно, но каждый ещё долго делал вид, что спит. Они оба испытывали чувство неловкости за вчерашний вечер, которого каждый по-своему так ждал. Шарка корила себя за то, что сразу не смогла перебороть свои комплексы и окончательно этим замучила Милана. А Милан, начавший сомневаться в своих мужских способностях, чувствовал стыд за свою вчерашнюю несостоятельность.
Почти молча они умылись и сели завтракать. Чтобы как-то отвлечься и заполнить пустоту, снова включили телевизор: врач-ведущий убеждал, что большинство мужчин уже в среднем возрасте начинают испытывать муки импотенции, и рекламировал «Виагру» как решение всех проблем. Шарка заметила, как покраснел Милан, переключая канал. По другому каналу передавали похороны какого-то музыканта Яна Фиалы.
Оба они понимали, что после завтрака должно произойти продолжение, и каждый испытывал от этого чувство неловкости и тревожного ожидания.
Они ещё долго сидели на диване перед телевизором, совершенно не понимая, что там показывают, каждый занятый своими мыслями. Наконец, Милан стал робко ласкать Шарку. Сначала она отзывалась чисто механически, но затем природа взяла верх: её грудь стала высоко вздыматься при каждом вздохе, дыхание стало прерывистым, щёки покраснели. Она стала гладить, целовать Милана и через ткань брюк почувствовала упругость и его полную готовность.
 - Милан, пойдём в постель, - прошептала на ухо Шарка.
Снова уверенный в себе, Милан перешёл в спальню и стал быстро раздеваться, одновременно фиксируя всё своё внимание на собственной упругости, но, к своему ужасу, стал ощущать, что с каждой снимаемой вещью он всё более и более приходит в состояние полной непригодности к тому, чего ожидает от него уже распалённая, лежащая в постели Шарка. Такого позора и шока Милан не переживал никогда. Неужели и правда у него что-то не в порядке?
Шарка, поняв неладное, провела ладонью по его щеке и попросила: «Отдохни, Милан. Давай просто полежим рядом. Мне так хорошо с тобой».
Про себя же она решила, что не будет сопротивляться Милану ни в чём, что бы он ни решил с ней делать.
Однако как долго можно «просто лежать» в постели с любимым человеком? И вскоре Шарка попросила: «Милан, я хочу, чтобы ты меня поцеловал».
Сигнал был принят, и вскоре Милан уже целовал Шарку, её шею, мочки ушей и, наконец, то, чего Шарка особенно жаждала - соски грудей. Ощущение было такое, что она качается на огромных качелях, замирая при стремительном падении вниз. Волны тепла ходили по её телу, и она почувствовала особенно сильное желание. Она взяла руку Милана и положила её себе между ног. Теперь её тело стало изгибаться в такт с движением его руки, затем на секунду она замерла, задержала дыхание и, изогнувшись в талии, издав стон, начала содрогаться конвульсиями, больно вцепившись ногтями в спину Милана, забыв обо всём на свете.
А Милан всё это время тревожно прислушивался к себе, своим ощущениям. И снова он убедился в своей несостоятельности как мужчина.
С этого дня их отношения с Шаркой стали другими.

Оба понимали, что надо взять «тайм-аут», а попросту сказать: сделать перерыв.
Но, думала Шарка, если на некоторое время прервать встречи, которые уже давно стали почти ежедневными, Милан подумает, что она обижена на несостоявшуюся интимную близость. Значит, встречи надо продолжать по-прежнему, но дать Милану возможность «прийти в себя». И постараться пока больше бывать на людях, избегая укромных уголков, где Милан чувствовал бы себя обязанным изображать «героя-любовника».
Но, думал Милан, если я здоров, то «копить силы» совершенно излишне. Надо лишь провести с Шаркой несколько дней на людях, чтобы забыть неприятные воспоминания. И можно снова позвать её на квартиру к другу.
При этом Милан сразу делал две психологические ошибки: комплексы неполноценности, вызванные стрессом, не проходят сами собой и так быстро, и, самое главное: ни в коем случае нельзя было снова идти в то место, где он испытал стресс. Но опыт Милана в этой области, как и у Шарки, тоже был ограничен.
Несколько дней они провели, просто гуляя по Праге, заходя в кафе, на выставки, в кино.
Однажды в кинотеатре Шарка решила перебороть свои предубеждения и во время сеанса, положив руку на колено Милана, нежно поглаживая, стала медленно перемещать руку вверх по его ноге. Милан, приподняв край юбки, тоже положил свою руку на её колено. Вскоре Шарка почувствовала, как Милан инстинктивно сползает по креслу навстречу её руке. И вскоре её рука ощутила что-то твёрдое, горячее, пульсирующее в такт с ударами его сердца. Шарка знала и понимала, что значат эти пульсации. «Милан хочет меня», - с радостью подумала Шарка.
 - Милан, давай снова устроим вечер в квартире, - шепнула Шарка.
 - Хорошо, я договорюсь, - с благодарностью в голосе пообещал Милан.
А Шарка, продолжая ласкать Милана, сама почувствовала непереносимый прилив желания, и в душе была несколько разочарована сдержанностью Милана, который, вопреки её ожиданиям, не переместил свою руку с колена выше…

Дома, лёжа в постели, Шарка долго не могла уснуть. В воображении она уже снова представляла их вдвоём в квартире, вспоминая нежные прикосновения Милана. Снова, как и сегодня в кинотеатре, возникло желание.
Шарка встала, закрыла дверь своей комнаты на ключ, чтобы случайно не могли зайти родители, и подошла к большому зеркалу. Она долго, оценивающе рассматривала своё тело, принимая различные эротические позы, мысленно сравнивая его с «эталонами» - лежащими рядом фотографиями в журналах. Примеряла разнообразные трусики, поглаживая свою загорелую на нудистских пляжах круглую попку, с удовольствием отметила задорно стоящую аккуратную грудь. Потом легла под одеяло и, представив нежные руки Милана, стала гладить грудь. Вскоре она почувствовала свою влажность, и её правая рука скользнула вдоль тела по направлению к животу…
Через некоторое время в комнате раздался приглушённый стон.

* * *
В этот раз Милан не стал покупать много алкоголя. Достаточно бутылки шампанского, решил он.
Всё происходило по уже привычной схеме: телевизор, стол, свечи, музыка, шампанское.
Шарка, помня свои успехи в кинотеатре, точно так же положила свою руку на его колено, передвигая её в правильном направлении. А Милан, в свою очередь, с удовольствием ощутил приятно-гладкую, тонкую ткань её колготок.
Сегодня Шарка была одета более просто: в светлую кофточку с глубоким вырезом, позволяющим видеть край красивого лифчика, и короткую, свободно сидящую юбку. Такие, она знала, нравятся мужчинам, подсознательно создавая у них ощущение доступности. Кроме того, этим она подчёркивала целенаправленность их встречи.
Милан же с тревожным ожиданием напряжённо прислушивался к своим ощущениям и реакции на них. Рука Шарки уже почти дотянулась до заветного места, а эффекта «кинозала» всё ещё не было. Шарка, почувствовав отсутствие реакции на её прикосновения, в нерешительности замерла: убрать руку? Но это может быть понято Миланом как демонстрация её недовольства и безнадёжности дальнейших попыток. Продолжать? – выглядит как требование. Шарка всё же решила продолжать ласки. А Милан, окончательно подавленный, уже полностью заблокировал свою психику.
 - Давай я поставлю кофе, - вдруг встал и вышел на кухню Милан. Он уже испытывал такое нервное напряжение и ожидание неудачи, что на самом деле потерял всякое желание. Но и уйти, отказаться – значило окончательно признать свою неспособность. А это было мучительно стыдно, и на это он пойти не мог.

Позже, в постели, Милан вновь стал ласкать Шарку. Однако его ласки показались ей какими-то натужными, ненатуральными. Да это и не удивительно. Ведь на самом деле Милан мучительно прислушивался к себе, уже заранее ожидая полного провала, вспоминая минувшую неудачу, чему способствовала и вся обстановка, оживляя в памяти минувшие переживания их неудачной встречи на этой квартире.
Шарка, перебарывая стеснение, попробовала начать ласкать Милана там, где сосредоточились все его ожидания, но он стыдливо увернулся от её руки.
Так в ласках прошло довольно много времени, и Шарка поняла, что и сегодня, видимо, между ними ничего не произойдёт. Совершенно измученная, Шарка снова положила руку Милана себе между ног, но он делал всё как-то механически, а Шарка постеснялась взять и передвинуть его руку всего на несколько сантиметров повыше…
Утром оба неудовлетворённые, подавленные, невыспавшиеся, они разошлись, обменявшись ничего не значащими, дежурными фразами.
Придя домой, Шарка решила выспаться. Она аккуратно повесила в шкаф свои не давшие ожидаемого эффекта лучшие вещи, приняла горячий душ и с удовольствием вытянулась под одеялом на своей удобной и привычной ей с детства постели.
Но перед этим она снова заперла дверь в комнату на ключ…

* * *
Шарка с Миланом продолжали встречаться. Причём Милан стал явно избегать оставаться с Шаркой вдвоём. Он по-прежнему был с ней мил, предлагал различные интересные прогулки. А Шарка стала подозревать, что у него действительно что-то не так. Однажды она даже решила купить и подсыпать Милану в кофе Виагру. Однако затем побоялась, вспомнив предупреждения врачей о возможности инфаркта в результате приёма этого препарата.
Позже, в роддоме, она узнала от врачей, что инфаркты у мужчин - дело вообще нередкое и никак не связанное с Виагрой. Наоборот, Виагра, расширяя кровеносные сосуды, является своего рода профилактическим средством. А разговоры об инфарктах вызваны огромной конкуренцией между фармацевтическими фирмами, производящими другие аналогичные препараты. Ведь бизнес от Виагры огромный: одна таблетка стоит около 600 крон. Там же в роддоме она узнала от женщин, что мужская психика очень чувствительна к ожиданию неудачи, что вызывает временную импотенцию у совершенно здоровых, молодых мужчин.
Но всё это было потом, и ребёнок был вовсе не от Милана.
А пока они продолжали с Миланом свои вынужденно-платонические встречи. Милан окончательно зациклился на своих проблемах с потенцией. Его травмировало любое упоминание о сексе. Разговоры друзей. Заголовки газет, сцены в кино и т.д. «Неужели я никогда не буду женат, иметь семью, детей? К чему тогда все эти успехи в учёбе и работе? К чему тогда дорогая модная одежда, все эти престижные автомашины. Шикарные интерьеры квартир, яхты на море? Ведь всё это, в первую очередь, служит только одной цели…» - такие грустные мысли роились в его голове.
Встречаясь с Шаркой, он по-прежнему доводил её своими ласками до изнеможения, распаляя её желание, и заветные ключи в её спальне всё чаще запирали дверь перед сном. Шарка корила себя за это и испытывала стыд. Позже она узнала, что этим занимается большинство женщин, и особенно активно те, кто при разговорах в женских компаниях с возмущённым благородством в голосе отвергает даже саму эту мысль.
Помучив друг-друга ещё три месяца, Милан и Шарка разошлись.
И в этот момент, когда Шарка переживала неудачу и разрыв с Миланом, родители, решившие провести две недели на известном чешском курорте Франтишковы Лазни, позвали с собой Шарку. Если бы не вынужденное одиночество (а за время почти ежедневных встреч с Миланом она отошла от своих подруг), Шарка наверняка не поехала бы «со стариками». А сейчас это было хорошим выходом отвлечься и сменить обстановку.

* * *
Летом Франтишковы Лазни даже по сравнению с более знаменитыми курортами - Карловыми Варами и Марианскими Лазнями - имеют свою особую притягательность.
Безукоризненно отремонтированные, все курортные дома покрашены только в два цвета: светло-жёлтый и белый. Это создаёт особо радостное, солнечное ощущение даже в пасмурную погоду. А Шарка приехала с родителями в солнечный день.
Франтишковы Лазни её поразили великолепной курортной архитектурой ХVIII века, большим ухоженным парком, заложенным, как оказалось, ещё в 1828 году.
Из отдыхающих практически только немцы, что не удивительно: до границы с Германией всего несколько километров. Вездесущих русских практически нет.
Шарка с родителями расположились в роскошном санатории «Империал», чуть в стороне от главной улицы, с видом на парк и колоннаду с соляными источниками.
В первый же день Шарка решила обойти и перепробовать все источники, которых оказалось двадцать один. Все они имели температуру около 11 градусов. Здесь, она знала, лечились от женских болезней, болезней сердца, кровообращения, суставов - что по научному называлось «опорно-двигательный аппарат». Вскоре Шарка поняла, что обойти все источники за день просто невозможно. «Ну что ж, время есть», - подумала, она. Многие источники ей понравились, но особенно вкусным ей показался соляной источник, содержащий углекислоту. Единственный источник, воду которого Шарка не выпила, был «Глауберовый», с самой большой в мире концентрацией слабительных солей.
Прогуливаясь с родителями, Шарка краем глаза отмечала, что в основном здесь отдыхают люди за пятьдесят. Впрочем, это и естественно, подумала она. Молодёжь пока не чувствует необходимости заботиться о своём здоровье и имеет другие интересы. Хотя, говорят, здоровье, как и честь, желательно беречь смолоду.
В одиночестве гуляя по тропинкам парка, переходящего далее в лес, вдыхая запах хвои, травы и листьев, Шарка не раз подумывала, что было бы неплохо скрасить эти прогулки: разделить их хотя бы с интересным собеседником.
Порой она чувствовала на себе заинтересованные взгляды мужчин, но все они годились ей скорее даже не в отцы, а в дедушки. Шарка уже перепробовала все источники, неоднократно прикоснулась к нужному месту бронзовой статуи святого Франтишка, побывала в православном храме Св.Ольги и отведала кофе почти во всех кафе. Дальше оставалось только читать и мечтать.
Однажды вечером, гуляя в центре курорта, Шарка обратила внимание на явно принаряженную публику, стекающуюся к ярко освещенному изнутри зданию.
Оказалось, что здесь, в «Садовой каварне» регулярно проводятся танцевальные вечера. «Любопытно, что здесь происходит?» - купив входной билет, подумала Шарка, мысленно обрадовавшись, что была в колготках (без колготок, она считала, быть на танцевальном вечере неприлично).
Почти все столики в большом зале были заняты. Паркетный пол, предназначенный для танцев, сверкал лаком. Хрустальные люстры, высокие потолки, белоснежные с оборками шторы придавали залу нарядность. Небольшой оркестр тихо играл спокойную музыку.
Шарка попросила разрешения подсесть за столик к уже немолодой паре: обоим хорошо за пятьдесят. Но как нежно и уважительно он смотрел на неё! Как был предупредителен, помогая отодвинуть стул, заказывая кофе. Как трогательно он держал в ладонях её руку.
А когда заиграла танцевальная музыка пятидесятых-семидесятых годов, эта пара с упоением стала танцевать танец за танцем, и видно было, что они испытывают огромное удовольствие. Подобное происходило и за соседними столиками, вызвав у Шарки философские мысли о скоротечности жизни и трогательное настроение.
«Снова одна», - подумала про себя Шарка и ненавязчиво стала осматривать публику. Всё это были пожилые люди, порой вызывающие трогательную жалость своими старомодными, тщательно сохранёнными и отутюженными костюмами. Почти все мужчины были при галстуках.
 - Разрешите вас пригласить на танец? - услышала Шарка от внезапно появившегося возле неё молодого человека.
Шарка подняла глаза и покраснела - настолько неожиданно красивым он показался ей. Высокий, с русыми волосами и голубыми глазами, он словно олицетворял собой тип американского плейбоя. Хорошо отглаженные брюки, свитер и рубашка были элегантно подобранными, а отсутствие галстука подчёркивало демократизм стиля. Шарка встала, опёрлась на протянутую незнакомцем руку и сразу обратила внимание на его тонкие, длинные и сильные пальцы.
 - Ян, - представился молодой человек, я живу в «Бельведере».
«Совсем рядом», - отметила про себя Шарка.
Шарка с упоением танцевала с новым знакомым, испытывая разгорающееся в душе какое-то волнение. Ян танцевал очень хорошо, хотя в его движениях порой было что-то удивительное, необъяснимое: он как бы двигался с большей энергией, чем это было необходимо. То же заметила Шарка и сидя с Яном за столиком. Было такое впечатление, что, протягивая руку к чашке кофе, Ян рассчитывал на большее расстояние, и рука как бы сначала отодвигала чашку от себя, а потом подносила ко рту! Подобно тому, как если вы предполагаете большой вес чемодана, а он оказался пустым, – ваша рука неизбежно поднимет чемодан выше, чем необходимо.
Ян вёл ненавязчивые беседы, перемежая свои рассказы мягким юмором. Во всём его поведении чувствовались мера и деликатность.
Натанцевавшись, молодые люди не хотели расставаться и решили погулять по парку.
Перед прогулкой Шарка на минутку зашла в туалет и сняла колготки, но вовсе не потому, что имела на дальнейшее какие-то интимные планы. А может быть, подсознательно именно поэтому?
На улице они были буквально ошеломлены густым южным запахом туй, цветов, водяной пыли от находящегося неподалёку фонтана.
Несмотря на поздний час, было очень тепло: висящий на стене градусник показывал 26 градусов, что в июле неудивительно для Чехии.
Обоим не хотелось расставаться, и они медленно, не сговариваясь, пошли по дорожкам парка. Ощущение было такое, что они давно знакомы и доверяют друг другу. В разговоре Шарка узнала, что Ян музыкант. Играет на скрипке и на рояле.
«Так вот почему у него такие красивые и чуткие руки», - подумала Шарка.
Они уже прошли колоннаду с соляными источниками, направляясь теперь в самую глубину парка. Увидев стоящую под старым навесистым тисом скамейку, сели. С каждой минутой Ян нравился ей всё больше и больше. И что самое удивительное, Шарка не испытывала с Яном никаких тревожных чувств и мыслей, а, наоборот, какое-то спокойствие и защищённость.
Как встретившиеся после долгой разлуки родные, они не могли наговориться, перебивая друг друга и смеясь над собственными переполняющими их эмоциями.
На минуту они оба замолчали.
 - Знаешь, Шарка, ночная тишина имеет свои голоса и очарование. Надо только уметь прислушиваться и различать эти волнующие ночные звуки: вот сойка, а это просто шорох мышей. Топот и сопение – это неподалёку переваливается ёжик, привыкший находить возле лавочки угощение – остатки от трапез отдыхающих.
Общение с Яном завораживало Шарку, вводило в новый, другой мир.
«Как с ним хорошо», - подумала Шарка, уставшая в последнее время от необходимости постоянно контролировать с Миланом темы разговоров, избегая даже намёков на неудачи в сексе.
Шарка с каким-то жадным интересом продолжала слушать Яна. Хотя иногда ей казалось, что это говорит не молодой человек, а умудрённый жизнью пожилой мужчина.
А Ян, видя реакцию девушки на свои ухаживания, умело, с помощью комплиментов, продолжал вызывать к себе её интерес и расположение.

Поцелуй Яна был настолько естественным, что Шарка даже не подумала сопротивляться.
 - Молодость – единственное, что ценно в нашей жизни, - процитировал вдруг Ян Оскара Уайльда и затем спросил Шарку, - а что бы ты желала от жизни в 50, нет, даже в 30 лет?
 - Давай воспользуемся тем, что мне не 50, - замирая, произнесла Шарка и, запрокинув голову, отдалась поцелуям и ласкам Яна. Ей казалось, что Ян чувствует её тело как своё, настолько умелыми были его действия. Энергия шла из его пальцев. Она почувствовала сумасшедшее желание.
Шарке хотелось смотреть в лицо Яну, видеть его глаза, движения губ, ощущать его дыхание, перебирать кончиками пальцев его волосы. Хотелось влиться в него, стать с ним одним целым. Она села к нему на колени, лицом к лицу, и, преодолев свою стеснительность, медленно расстегнула ремень, затем молнию на брюках, освободив от уз живое, трепещущее, сильное и упругое естество Яна.
Ян сдвинул в сторону тонкие трусики Шарки, и она всем телом подалась к нему…
Больше у неё не было сомнений, что она стала женщиной. Кроме того, она испытала всю силу удовольствия.

Был уже второй час ночи. Они стали прощаться, собираясь вставать и идти, поцеловались и вдруг одновременно, не сговариваясь, снова бросились в объятья друг друга…
 - Дочка, мы уж начали волноваться, - сквозь сон проговорила мама припозднившейся Шарке.
Но Шарка вошла спокойной, уверенной в себе женщиной. Она быстро приняла душ и сразу безмятежно уснула.

* * *
Как-то раз Шарка, наконец, решилась спросить Яна, что он делает на курорте?
 - Видишь ли, - серьёзно ответил Ян, - у меня есть знакомый врач-генетик, который утверждает, что наследственность в развитии многих болезней до сих пор недооценивается современной медициной. Трудность ещё и в том, что пока нет достаточной медицинской статистики – информации о болезнях пациента за всё время его жизни, болезнях его ближайших родственников. Ведь компьютерные базы данных в медицинских учреждениях стали появляться только в последние два десятилетия. А желательно знать наследственные болезни родственников за несколько поколений. Так вот, этот врач, исследуя моё генеалогическое дерево, болезни отца и матери (а они оба страдали желчно-каменной болезнью), рекомендовал мне в чисто профилактических целях съездить на этот курорт. Как он говорит: «Болезнь легче предупредить, чем вылечить».
«Вот оно что», - подумала Шарка. Она-то предполагала, что Ян избавляется здесь от этих странностей в движениях… Хотя в последнее время Шарка заметила, что Ян быстро избавляется от этих своих особенностей.

Автор ещё мог бы долго и подробно описывать любовные приключения героев, однако заявленный жанр детектива не позволяет углублять эту тему. Тем более, что вскоре произошло вот какое событие.
Как-то, когда они выбирали велосипеды в пункте проката, Ян протянул в залог курортную книжку, на которой Шарка успела прочитать: Ян Фиала.
Шарка сразу вспомнила, что когда они с Миланом были на квартире, по телевизору передавали похороны Яна Фиалы.
 - Ян, я знаю композитора и музыканта Яна Фиалу, но он уже три месяца как похоронен.
 - Да, это мой отец, - просто сказал Ян. - А мать уже давно имеет другую семью и живёт в Австралии.
Вечером Ян пригласил Шарку в ресторан в «Сполеченски дум». Это одно из самых красивых и роскошных зданий, находящееся в центре курорта. Помимо замечательной французской и чешской кухни, этот ресторан славится самым большим аквариумом в Европе, расположенным под стеклянным полом.
Приятные светло-жёлтые стены, белые колонны, высокие потолки и окна с контрастирующими тёмно-вишнёвыми шторами, стильные люстры, элегантной формы мягкие стулья с подлокотниками, белоснежные скатерти – всё создавало ощущение достойного стиля прошлого века.
Выбор блюд был большим. На горячее они выбрали форель: ведь в Чехии форель разводят всюду, она всегда свежая. Это вам не размороженное мясо акулы в брикетах, проехавшее в холодильниках 1000 километров.
«Замечательный ресторан, замечательная кухня, замечательное вино», - подумала Шарка.
Когда принесли кофе с ликёром, Ян встал, что-то шепнул официанту и сел за рояль. Большой зал с великолепной акустикой наполнился мелодиями Глена Миллера, Гершвина. Затем Ян сделал небольшой перерыв, выслушал бурные аплодисменты публики и вдруг заиграл известную всем мелодию – свадебный марш Мендельсона. Это была последняя исполненная им мелодия, после чего Ян направился к их столику и одновременно официант принёс два бокала с шампанским.
 - Шарка, - сказал Ян, глядя ей в глаза. - Я делаю тебе предложение!
 - Ян! – только и смогла вымолвить Шарка. А ничего более она бы ответить всё равно не смогла. В горле стоял ком. Но её молчание, благодарный и восторженный взгляд стоили намного дороже слов.

* * *
Через год у них родилась дочь – Марцела.
Молодожёны жили неподалёку от Праги в небольшом частном доме, оставшемся Яну от родителей. Ян неплохо зарабатывал, участвуя не только в концертах, но и выпуская свои диски, а также подрабатывая на презентациях и разного рода торжествах. Постепенно они обзавелись общими друзьями, в основном музыкантами.
Первые признаки грозного заболевания Яна Шарка заметила, когда дочери исполнилось полгода. Тогда Ян всё перевёл в шутку, и Шарка на некоторое время успокоилась. Однако через месяц у Яна вновь случилась потеря памяти. Длилось это не более десяти-пятнадцати минут, но как было страшно видеть родного человека, не понимающего, где он находится, и не узнающим своих ближайших родственников!
Ян объяснил, что причиной болезни врач считает переутомление и рекомендовал ему отвлечься, сочетая отдых с физическими нагрузками.
Лыжный курорт Пец под Снежкой как нельзя лучше подходил для этих целей, Шарка же осталась дома с дочерью.
«Ян отдохнёт, и снова всё будет хорошо», - успокаивала себя Шарка, но какое-то нехорошее предчувствие томило её.
Однажды дома, разбирая запылившиеся книги, Шарка обнаружила старую фотографию.
На фото был заснят Ян Фиала старший, позирующий на улице в центре Праги. Подпись на обратной стороне фото гласила: «1968 г. Через год после аварии».
«Как мало я знаю про отца Яна», – пришла мысль в голову Шарки. Но больше всего её поразила одна деталь: у её Яна на левой щеке была точно такая же родинка, как и у отца на фотографии.
Через десять дней вернулся Ян. Он приехал отдохнувшим, слегка загоревшим и в хорошем настроении. Шарка была страшно рада его возвращению. Этим же вечером она рассказала Яну про свою находку, думая, что обрадует его. Однако Ян при виде фото пришёл в страшное возбуждение и был явно недоволен её «раскопками». Также с явной неохотой он рассказал Шарке, что в 1967 году его отец, которому тогда было 14 лет, попал с родителями в страшную автокатастрофу. Родители погибли мгновенно, а Ян, сидевший на заднем сиденье, пробыв восемь месяцев в больнице, остался жив. Выхаживал мальчика доктор Шрёдингер, ставший в дальнейшем известным профессором-генетиком.
Через несколько дней после возвращения Яна с лыжного курорта к дому подъехал ярко расписанный рекламой микроавтобус с надписью «БЕЗОПАСНОСТЬ».
Ян открыл ворота и впустил автобус на участок. Из автобуса вышли трое. Ян объяснил Шарке, что он хочет оборудовать дом и участок вокруг системой безопасности и сигнализацией: в их отсутствие при проникновении в дом на мобильные телефоны Яна и Шарки поступит голосовое сообщение: вскрыта входная дверь, вскрыто окно, посторонний на участке и т.д.
При их нахождении в доме датчики будут лишь информировать о присутствии посторонних на участке или в непосредственной близости снаружи от забора.
Шарка видела, что внутри автобус был нашпигован радиоэлектронными блоками, а его крыша «ощетинилась» антеннами. Специалисты протянули в дом кабели с какими-то датчиками и через некоторое время сказали Яну: «Дом чист». Затем, проработав целый день, установили систему безопасности и вместе с Яном произвели ее опробование.
И хотя большинство женщин слово «чист» понимают буквально, Шарка знала, что в данном случае это означает отсутствие подслушивающих устройств.
«Такая забота о безопасности выглядит странно для обычного музыканта», - обеспокоенно подумала Шарка
И вскоре её подозрения подтвердились
Как-то, когда Шарка осталась в доме вдвоём с Марцелой, охранный датчик издал мягкий звук. Это означало, что кто-то находится возле ворот с калиткой при входе на участок. В это время Шарка никого не ждала. Правда, сегодня, как всегда по средам, в их посёлок приедет огромная машина - забирать мусор из баков от каждой виллы или дома, но это будет намного позже.
Шарка подошла к окну и незаметно сквозь занавески осмотрела пространство перед входом на участок. Так и есть! Кто-то копался в их мусорном баке, откинув пластиковую крышку.
Явление это в городах Чехии нередкое, но в их небольшом загородном посёлке такого Шарка ещё не наблюдала. Она продолжила сквозь занавеску подсматривать за незнакомцем. И тут Шарка увидела, как он взял только что выброшенные ею памперсы Марцелы, положил их в пластиковый пакет и решительно стал удаляться от дома. Естественное любопытство заставило Шарку продолжить наблюдение. Ей пришлось перейти в другую комнату, т.к. незнакомец завернул за угол, но каково же было её удивление, когда он сел в новенькую АУДИ-А6 и стремительно покинул посёлок.
Вечером Шарка рассказала Яну об этом странном случае.
 - Шарка, - ты, наверное, просто не разглядела, что он взял из бака, - успокоил её Ян. – Хотя, конечно, проверить это теперь невозможно – весь мусор вывезен.
Но Шарка явно чувствовала, что Ян что-то недоговаривает. «Пока ещё не все, кто роется в помойках, ездят на новых АУДИ», - подумала она.

Пришла весна. Казалось бы, жизнь вошла в нормальное русло. Как-то, убирая комнату Яна, Шарка нашла на полу небольшую бумажку с надписью: «Я – Ян Фиала, музыкант, 1953 года рождения. Мою жену зовут Шарка. Мою дочь зовут Марцела», написанную почерком Яна.
«Что бы это могло значить?» - подумала Шарка и на всякий случай спрятала бумажку подальше.
Когда же в течение следующей недели у Яна дважды случились провалы памяти, Шарка поняла, что дело серьёзно и надо действовать.
Разговор с Яном на тему здоровья не дал ничего. Он вновь сослался на усталость, работу и продемонстрировал Шарке какие-то таблетки, которые, по уверению врача, должны помочь. Однако провалы памяти продолжались

* * *
Страшно стесняясь, Шарка пришла на приём к частному врачу проконсультироваться о здоровье мужа. Врач внимательно выслушал Шарку и объяснил ей, что поставить правильный диагноз, а значит и назначить лечение можно только после длительного обследования больного в специализированной клинике. Всё, что связано с мозговой деятельностью, крайне сложно. Желательно также знать наследственность Яна – не страдали ли тем же его родители.
 - Скажу вам только, что в последние годы такого рода заболевания успешно лечат в Центре регенеративной клеточной медицины так называемыми «стволовыми клетками».
 - А где их берут? - наивно спросила Шарка.
 - Миллиарды клеток растущего организма человека происходят всего-навсего из одной клетки - зиготы, которая получается в результате слияния сперматозоида и яйцеклетки, - начал свою длинную лекцию врач. - И эта сначала единственная клетка содержит всю информацию о будущем организме и схему его последовательного развития. Далее зигота делится и даёт начало новым клеткам, которые передают генетический материал в следующее поколение. Это эмбриональные стволовые клетки, которые могут далее развиться в любые специализированные клетки, из которых потом вырастут различные органы.
Так что стволовая клетка – это клетка, способная к дальнейшему развитию.
Во взрослом организме стволовые клетки находятся в основном в костном мозге и, в очень небольших количествах, во всех органах и тканях. Они обеспечивают восстановление их повреждённых участков. Стволовые клетки, получив от регулирующих систем сигналы о какой-либо «неполадке», по кровяному руслу устремляются к месту повреждения, где получают информацию о том, в какие именно клетки им надо превратиться. Они могут восстановить практически любое повреждение, превращаясь в необходимые организму клетки (костные, гладкомышечные, печёночные, сердечной мышцы или даже нервные). Запас стволовых клеток взрослого организма очень невелик. В случае тяжёлых повреждений организму своих собственных стволовых клеток не хватает. Но ему можно помочь, вводя клетки извне.
Более всего стволовых клеток содержится в пуповинной крови новорождённого ребёнка. Если после родов собрать и сохранить стволовые клетки – их можно будет использовать в течение всей жизни для «ремонта» организма. Аналогично их можно извлекать из абортивного материала. В США и в Европе уже с 1992 года имеются клиники, создавшие банки стволовых клеток. Сегодня мы, медики, научились выращивать из стволовых - нервные клетки при болезни Альцгеймера, а у вашего мужа может быть сходный диагноз.
Стволовые клетки – это будущее медицины. Известны случаи полного восстановления сердечной мышцы после инфаркта в результате их ввода.
 Успехи современной биотехнологии уже сегодня позволяют выращивать отдельные «запасные» органы из стволовых клеток для пациента без их отторжения… - Вам понятно, госпожа Фиалова? - прервал свою лекцию врач.
 - Не очень, - призналась Шарка.
 - Тогда поясняю на простом примере. Вот построили большой дом. Он требует постоянного слежения за своим состоянием и небольшого текущего ремонта: где-то подкрасить, где-то смазать дверные петли, где-то заменить прокладки кранов. Вот эти мелкие, текущие работы и производят стволовые клетки, циркулирующие в крови в небольшом количестве. Их достаточно.
А теперь представьте, что в старом доме в результате землетрясения обрушилась часть стены. Имеющегося обычно постоянного небольшого запаса ремонтных материалов не хватает для её восстановления. Надо подвезти со стороны грузовик с кирпичами и цементом. Аналогично: дополнительно ввести в организм стволовые клетки.
 - Значит, путь к бессмертию ясен: мелкий ремонт делают стволовые клетки, а крупный – производится путём замены искусственно выращенных из них органов? - спросила Шарка.
 - Что касается увеличения продолжительности жизни – да. А что касается бессмертия, то у Природы в запасе ещё очень много неразгаданного и, возможно, никогда непреодолимого: склероз мозга! Мы можем сколько угодно ремонтировать и заменять органы на новые, но склероз, в обозримом будущем, победить нельзя!
Что толку иметь молодое здоровое тело с деградирующей психикой, с каждым годом утрачивающее человеческий облик, человеческие навыки?
 - Значит, надежда только на реинкарнацию, переселение души после смерти? - спросила Шарка.
 - Да, восточная философия и многие эзотерические учения полагают, что после смерти душа человека в обязательном порядке отделяется от тела усопшего и, в конечном итоге, воплощается в тело другого новорожденного. Однако серьёзные научные исследования полностью опровергают переселение душ, хотя многие религии с успехом спекулируют на реинкарнации, подпитываясь страхом людей перед смертью.
Так что путь к бессмертию, видимо, лежит через клонирование, то есть создание абсолютно точной биологической копии человека и животных. Сегодня уже созданы точные генетические копии лягушек, мышей, овец, коров и других млекопитающих. Но еще никто и никогда не имитировал человека!
Хотя нет, - поправил сам себя врач. - В Америке, в Чикаго работает профессор и физик Ричард Сид, который занимается лечением от бесплодия. В 1999 году он вызвал сенсацию заявлением, что готов создать клинику для создания человеческих младенцев, и предсказал, что целых 200 000 человеческих аналогов в год будет производить его Центр после усовершенствования методики по клонированию. Помню даже, президент США Билл Клинтон, услышав заявление Сида об успешном клонировании овцы Долли в Шотландии, убедил Конгресс США принять закон о запрещении человеческой имитации в Америке, по крайней мере, сроком на пять лет. Теперь группа Ричарда Сида за 15 миллионов долларов купила землю на острове Хоккайдо, в Северной Японии, где откроется специальный Центр для бесплодных пар.
У нас в Чехии самым крупным специалистом по биотехнологиям и клонированию считается профессор Шрёдингер. Однако уже лет десять как он отошёл от работы в клинике, занялся какими-то частными исследованиями, и о нём практически не слышно. Да и возраст: сейчас ему где-то за семьдесят…
Шарке не надо было дважды повторять это имя. Она отлично помнила рассказ Яна о том, кто выходил его отца после автокатастрофы.

* * *
Поскольку Ян продолжал твердить, что практически здоров и категорически не хотел ложиться в клинику на обследование, Шарка решила предпринять кое-какие действия сама: в первую очередь, узнать наследственность Яна.
Ей ничего не стоило через их знакомых друзей-музыкантов выйти на людей, хорошо знавших покойного Яна Фиалу, и расспросить о нём. Ближе всех Яна знал скрипач, некий пан Завадил.
 - Ничего подобного с его памятью не происходило, - сказал Завадил. - Память была отличной. Он мог сыграть без нот массу произведений, свободно воспроизводил по памяти новые мелодии.
 - А почему его кремировали, а не похоронили, - спросила Шарка?
 - Видите ли, вначале похороны пришлось организовывать нам, его друзьям. Вы же знаете, что родители Яна погибли в автокатастрофе, бывшая жена живёт в Австралии. Но тут вдруг появились какие-то люди, представившиеся членами правления французского отделения Международного музыкального объединения, которое ранее заключало с Фиалой контракт на работу в Париже. Они-то и предложили из своих фондов оплатить все расходы по похоронам Яна Фиалы, включая даже затраты на поминки в ресторане. Единственное, на чём они настаивали, чтобы тело было кремировано.
 - И вы не спросили у них никаких документов? - удивилась Шарка.
 - Знаете, в такой момент не особенно задумываешься о таких вещах, да и неудобно спрашивать документы у людей, взявших на себя все расходы по похоронам. А просьбу о кремировании они обосновывали тем, что Ян, работая год в Париже, якобы оставил что-то вроде завещания или просто письма, где просил похоронить его под Парижем. Ведь перезахоронение урны делать намного проще… Правда, обещанную копию письма они нам так и не прислали…

Сложнее было с матерью Яна. Всё, что знала Шарка, это то, что мать жила в Австралии. Но, оказывается, не так сложно найти человека на земном шаре, если, конечно, он не скрывается специально. В пражском магистрате Шарка легко узнала дату развода, что позволило примерно предположить дату выезда матери Яна в Австралию. Кроме того, Шарка установила, что мать не меняла фамилию, оставив прежнюю, - Фиалова. Затем Шарка позвонила в центральное справочное бюро Австралии и вскоре имела заветный почтовый адрес.
Она долго сочиняла письмо незнакомой для неё женщине, сделав ей комплимент по поводу сына, приложив фотографию дочери, кратко описав их знакомство и жизнь с Яном. Затем рассказала о диете, которую соблюдает Ян после того, как у него якобы нашли камни в желчном пузыре, и заодно поинтересовалась, не является ли это наследственным заболеванием в их семье.
В конце мягко спросила, не страдал ли кто в семье эпизодической потерей памяти? Так как Ян иногда жалуется на «лёгкую забывчивость».
Ответ пришёл только через три недели. То, что сообщила госпожа Фиалова, повергло Шарку в шок.
Мать Яна писала, что никогда не имела детей от Яна Фиалы, из-за чего, собственно, они и развелись. Поэтому, естественно, никакого сына Яна она не знает, и всё это, по-видимому, ошибка. А в Австралии у них с мужем двое детей: шестнадцатилетний Ян и четырнадцатилетняя Сара.
Было от чего самой потерять всякую логику и память!
Шарке не с кем было поделиться этим открытием и посоветоваться, как приступить к разговору с Яном на эту тему.
Но тут в игру вмешался случай.
Как-то утром, сев за компьютер, Шарка обнаружила кем-то накануне просматриваемую информационную страничку WWW c расписанием поездов Прага – Пец под Снежкой. Ясно, что это был Ян.
Шарка сдержалась и не высказала удивления, когда Ян предупредил: «Шарка, завтра много работы. Я играю с раннего утра до позднего вечера».
Вечером Шарка не удержалась заглянуть в карманы брюк мужа. Вероятность что-то обнаружить была практически равна нулю. «И всё же…», - подумала Шарка. И была вознаграждена. В кармане она нашла железнодорожный билет Прага - Пец под Снежкой - Прага.
Теперь уже спрашивать о чём-то Яна было бессмысленно. Дело, видимо, принимало серьёзный оборот.
Конечно, можно было приехать в Пец, разузнать всё о времяпровождении Яна за десять дней отдыха, может быть, раскрылась бы и тайна его недавней однодневной поездки, но Шарка была связана ребёнком, да и навыка в подобных делах у неё не было.
Версию любовницы Шарка отвергла сразу. Слишком хорошими, по-прежнему тёплыми были их отношения в постели и после. Сыграть такое нельзя, даже будучи артистом с мировым именем, - думала Шарка.
Оставалось обратиться к частному детективу.

Недостатка в частных детективных агентствах в Праге не было. Почти всюду в них работали бывшие сотрудники полиции и STB. Несмотря на значительное время, прошедшее со времён бархатной революции, и смену политического режима, частные детективы поддерживали между собой и действующими сотрудниками государственных органов добрые отношения и имели доступ к компьютерным базам данных спецслужб. Тем не менее, Шарка не сразу нашла нужное агентство. Большинство из них специализировалось на возврате долгов, промышленном шпионаже, любовных историях и раскрытии супружеской неверности.
Пан Шимак (так представился детектив) выслушал Шарку, задал, как ей показалось, ряд не относящихся к делу вопросов и сделал себе ксерокопию железнодорожного билета.
 - Позвоню вам через три-четыре дня, - сказал Шимак. Но уже через два дня назначил встречу.
Шарка заплатила немалую сумму, но, как выяснилось, не зря. В агентстве работали настоящие профессионалы.
Первое же, что узнала Шарка, повергло её в шок: оказалось, что за время десятидневного отдыха на горном курорте Ян много раз посещал бывшую военную базу СССР – радиолокационную станцию дальнего обнаружения, расположенную на соседней со Снежкой горной вершине. Туда же он сразу направился и в свою последнюю однодневную поездку в Пец.
Второе, что окончательно добило Шарку, - это сообщение о том, что бывшая советская радиолокационная станция после распада Организации Варшавского договора и ухода советских войск с территории Чехословакии была, практически за бесценок, куплена… профессором Шрёдингером, 1937 года рождения. Уединившись там с женой Дагмар и несколькими помощниками, он продолжает заниматься научными исследованиями в области медицины.
 - А вы не пытались проникнуть на базу и посмотреть, что там творится? - наивно спросила Шарка детектива Шимека.
 - Вы, наверное, плохо представляете себе это место, – ответил Шимек. - Бывшая военная база – сплошные бетонные казематы - расположена на пике горы, и к ней ведёт единственная крутая асфальтированная горная дорога. Датчики сигнализации на движение, тепло, а также скрытые телекамеры, по моим наблюдениям, установлены уже за 500 метров от входа на базу. Место это абсолютно неприступно и удобно для проведения любых исследовательских работ, поскольку к базе в своё время были протянуты мощные силовые кабели электроснабжения для радиолокаторов, проведена телефонная связь и вырыта артезианская скважина.
 - Но ведь люди профессора Шрёдингера должны же что-то есть, а следовательно, и выезжать в магазин? Разве нельзя было под каким-либо предлогом с ними поговорить и узнать, что творится на базе? – продолжала настаивать Шарка.
 - Да, действительно, периодически в ближайший городок выезжает на джипе работник, некий пан Гржибек, но он немой и общается с продавцами, предъявляя им отпечатанный на компьютере список необходимых продуктов и товаров!
За Шрёдингером стоят какие-то мощные силы, - продолжил детектив. - Вы что, думаете, содержание этой базы, оборудование для экспериментов ничего не стоят или их можно купить на зарплату профессора? Я, например, установил, что профессор заказывал для экспериментов очень сложные и дорогостоящие установки. Но самое главное, что мне удалось выяснить с помощью своих коллег, это то, что установки заказывались отдельными частями в разных странах и таким образом, чтобы нельзя было установить их назначение и представить принцип работы. Правда, коллегам удалось компьютерным анализом сложить все части, примерно представить, о чём речь, и предположить назначение этих установок.
 Вы, госпожа Фиалова, наверное, читали в прессе, что в соседнем с нами государстве уже несколько раз пропадали молодые, здоровые люди. Как потом выяснилось, их использовали на органы, причём под заказ… И я бы очень не хотел преждевременно превратиться в человеческие запчасти. И вам далее влезать в эту проблему не советую.
 - Вы думаете, что на базе происходит препарирование человеческих органов для дальнейшей перепродажи? - спросила напрямую Шарка.
 - Я этого не говорил и не знаю, - сказал детектив, - но твёрдо знаю одно: сегодня стоимость здоровых человеческих органов (т.е. взятых не от только что умерших, фактически больных, людей, а от совершенно здоровых) огромна. Занимается этим международная организованная преступность. Эти люди, как вы понимаете, не остановятся ни перед чем. Человек для них – передвигающийся склад запасных частей: почек, печени, суставов, глаз и т.д.
Сколько в Европе пропадает без вести молодых, здоровых людей в год? Не знаете? Цифры страшные!
Поэтому когда правительства обсуждают законность и моральность выращивания запасных человеческих органов, мне, как профессионалу-детективу, становится грустно за их ограниченность.
Так что прощайте и обратитесь с мужем в обычную клинику.

* * *
Шарке стоило огромного труда не выдать себя пред Яном, не дать ему почувствовать своё настроение и тревогу.
На следующий день, оставшись одна, Шарка решила спокойно продумать и проанализировать всю имеющуюся информацию.
Она взяла лист бумаги и написала:

Отец мужа - Ян Фиала,1953 года рождения, композитор, музыкант. В 1967 году попал в автокатастрофу. Родители погибли. Восемь месяцев находился на излечении в клинике под непосредственным наблюдением лечащего врача Шрёдингера. В 2004 году найден мёртвым возле горного пика Снежка.
Мать мужа – Здена Фиалова, 1960 года рождения, заявляет, что не имела детей от Яна Фиалы. Проживает с новой семьёй в Австралии. Имеет сына Яна 16 лет и дочь 14 лет.
Профессор Шрёдингер,1937 года рождения, врач-генетик. Проживает на загадочной военной базе с женой Дагмар. Подозревается в связях с мафией, занимающейся кражей людей и продажей человеческих органов.
Муж Ян Фиала, 1980 года рождения, музыкант. Страдает провалами памяти и сознания. Тайно посещает неприступную лабораторию Шрёдингера. Заявляет о профилактическом лечении наследственной желчно-каменной болезни. Однако родители этим не страдали. Лечил на курорте Франтишковы Лазни органы движения (координация полностью восстановлена). Зная, что имеет провалы сознания, упорно отказывается пройти обследование в клинике.

Однако сколько Шарака ни пыталась анализировать эту информацию, ничего нового для себя ей открыть не удалось.
Она стала лихорадочно перебирать в памяти всех своих знакомых, кто бы мог помочь разобраться в этом нагромождении взаимоисключающих версий, необъяснимых фактов и странных событий.
Милан! - вдруг вспыхнуло в её мозгу. Он ведь часто говорил: «Что бы ни случилось между нами, всегда можешь рассчитывать на мою помощь».
Знакомый голос мгновенно вызвал в голове Шарки вихрь воспоминаний.
 - Милан это я, Шарка. Мне хочется попросить тебя о помощи. Помнишь, ты говорил, что…
 - А что случилось?
 - Я расскажу тебе при встрече. Встретимся днём в кафе «Славия»?

Милан за время их двухлетней разлуки почти не изменился. Разве что поменял причёску: теперь у него были совсем короткие волосы.
Они сели у окна с видом на Влтаву и Петршинский парк. Заказали традиционные для этого кафе пирожные и кофе.
 - А я знаю, что ты вышла замуж и у тебя дочь, - сказал Милан.
Шарка облегчённо вздохнула. Значит, ничего не надо объяснять Милану. Это несколько упрощает ситуацию. Ведь Милан иначе мог бы подумать, что она хочет восстановить с ним любовные отношения. Обычно мужчинам именно это приходит в голову в первую очередь.
Через несколько минут разговора Шарка поняла, что Милан не женат, но из тактичности не стала говорить с ним на эту тему, хотя ей было безумно интересно: появилась ли вообще у Милана какая-либо женщина.
Некоторое время они вспоминали свои прошлые встречи.
 - Извини, что так получилось… - произнесла Шарка.
На Милана тоже нахлынули воспоминания. Старое чувство вновь пробудилось в нём, вызвав смутные надежды и волнительные ожидания. Теперь Шарка стала взрослой, опытной женщиной, которая может помочь ему преодолеть прежние страхи…
Шарка, почувствовав, что разговор уходит далеко в сторону от нужного ей русла, решила перейти к делу. Но она даже представить себе не могла, как она попала в точку, обратившись к Милану.
Она, конечно, не знала, что Милан, как и многие люди, страдающие каким–либо комплексом, нередко идут работать в тайные службы. Часто это люди маленького роста, которых много били в детстве и которые через причастность к большой, сильной секретной организации могут почувствовать свою значительность и защищённость.
Высокие и красивые редко сами идут в спецслужбы, если только не пошли туда по тропе родителей или были вынуждены завербоваться в результате шантажа, попав в безвыходную ситуацию.
В одной из таких могущественных государственных организаций и работал Милан. Фактически он только заканчивал второй год обучения, но практическая работа в параллель начиналась уже после первого полугодия.
Шарка не стала рассказывать о частном детективе и результатах его расследования. Пусть действия Милана будут непредвзятыми. Хотя, конечно, ей пришлось рассказать Милану и про провалы памяти, случающиеся у Яна, и про его поездки в Пец под Снежкой, и про странную кремацию отца Яна при участии каких-то людей из музыкального фонда Франции.
 - В ближайшие дни выеду в Пец под Снежкой, - пообещал Милан, ощутив благодарное пожатие руки Шарки. Конечно, как и все мужчины, оказывающие женщине услуги, он при этом подумал о «вознаграждении», а сказать точнее, эта мысль возникла в его подсознании. Сознание же, играя в благородство, с негодованием мысль отвергло.

* * *
На горнолыжном курорте Пец под Снежкой Милан уже бывал. Тогда, зимой, его поразило всё. Снег, достигающий местами толщины в два, а то и в три метра. Шум протекающей через городок горной быстрой незамерзающей речки и причудливые фигуры из прозрачного льда, нагромождённые на камнях по её краям, вызывающие воспоминания из детских волшебных сказок. Большие, стройные, почти чёрные строгие ели, своей неподвижностью контрастирующие с совсем другим, отличным от неспешного пражского, стремительным ритмом жизни. Кругом молодые, здоровые, спортивные, ярко одетые люди. Совсем нет ветхих стариков и старух. Масса хорошо натопленных кафе и ресторанчиков, куда «вваливаются» жизнерадостные молодёжные компании лыжников. Да и на улице вас всюду поджидают горячие шпекачки, грог, вино, ром, пиво. Так что - не замёрзнешь. Атмосфера какой-то особой доброжелательности между совершенно незнакомыми людьми. Да это и не удивительно. Люди, занимающиеся спортом, растрачивающие много физической энергии, никогда не бывают агрессивными, раздражительными.
Но и сейчас, осенью, здесь было много пеших туристов и велосипедистов, а осенняя природа в горах показалась ему ещё более красивой, чем зимой.
Милан остановился в небольшом четырёхзвёздочном отеле «Горжец». Так будет удобнее для расследования. Отель, построенный в 1927 году в стиле модерн того времени, после генеральной реконструкции полностью сохранил свой старый вид и стал ещё лучше за счёт ненавязчиво встроенных лифта, сауны, джакузи и небольшого бассейна.
Милану удалось разговорить нескольких горничных не только в своём, но и в ближайших отелях. Конечно, все они хотели похвалиться местной новостью и были поражены смертью от сердечного приступа какого-то немецкого лыжника, жившего в отеле Горжец. Очень скоро Милан установил, что этот прискорбный случай произошёл как раз во время нахождения на курорте Яна Фиалы...

С Шаркой они снова встретились в «Славии».
 - Шарка, у меня есть кое-что для тебя интересное, - сразу сказал Милан.
Далее он рассказал Шарке о посещении Яном какой-то загадочной базы в горах, где ведутся медицинские исследования. Милан выяснил, и его удивило, что «базой» потребляется огромное количество электроэнергии. Никаких принципиально новых сведений по сравнению с частным детективом Милан не сообщил. И вообще узнал гораздо меньше... но тут он выложил свой главный козырь:
 - Ради тебя, Шарка, иду на должностное преступление, - то ли всерьёз, то ли в шутку сказал Милан. - Сейчас я покажу тебе копию одного документа, но прежде расскажу вот что.
Когда Ян находился на десятидневном отдыхе, в его отеле поселился немецкий лыжник, некий господин Зигель. Он сдружился с Яном, и они провели вместе немало времени: катались на лыжах, сидели в кафе, посещали сауну. А за два дня до отъезда Яна немец скончался от «острой сердечной недостаточности».
 - А теперь прочитай выдержки из протокола допроса свидетеля Яна Фиалы чешской криминальной полицией.
Следователь. У покойного обнаружена ваша визитка. Что вы можете сказать по
 этому поводу?
Фиала. Да, действительно, он попросил у меня визитку. Мы неоднократно
 совершали совместные лыжные прогулки, сидели в кафе, сауне.
 Причём инициатива исходила с его стороны. Мне он порой казался
 просто навязчивым.
Следователь. На каком языке вы общались?
Фиала. Я неплохо знаю немецкий.
Следователь. Посмотрите, как лежат его вещи в номере. Нет ли у вас
 впечатления, что кто-то в них рылся?
Фиала. Насколько я видел, Зигель был страшно аккуратным. Все вещи у
 него лежали «параллельно». Сейчас по сравнению с тем, как было
 обычно, в номере некоторый беспорядок…
Следователь. В номере Зигеля мы нашли тщательно спрятанный ЧИП, в котором
 были переписаны все номера вашего мобильного телефона. Что
 вы думаете по этому поводу?
Фиала. Для меня это шокирующее сообщение. Не мог же он шпионить за
 мной, обычным музыкантом?!

 - Значит, Ян понял, что этот немец следил за ним. Теперь мне ясно, почему он сразу по возвращении с гор оборудовал дом системой безопасности, - взволнованным голосом произнесла Шарка. - Но как объяснить смерть немца? Это случайность или убийство? Если убийство, то кто, как и зачем убил Зигеля? И потом, ведь немец не был убит, а умер от острой сердечной недостаточности!
 - Знаешь, Шарка, - ответил Милан, - современная медицина добилась огромных успехов в деле умерщвления людей. Существуют вещества, которые при добавлении, например, в кофе, только на третий день вызывают инфаркт. И со стопроцентной гарантией! А жертва обычно уже и забыла, с кем и где вела элегантно-кофейные беседы. Я ни на что не намекаю. Просто подумай над фактами, - вспомнил Милан тему недавних лекций:
2 декабря 1984 г. в результате «острой сердечной недостаточности» скончался министр национальной обороны ГДР генерал армии Гофман.
15 декабря в результате «острой сердечной недостаточности» скончался министр обороны ВНР генерал армии Олах.
16 декабря в результате «острой сердечной недостаточности» скончался министр национальной обороны ЧССР генерал армии Дзур.
20 декабря скончался министр обороны СССР, маршал Советского Союза Устинов.
Странные совпадения… что за мор в декабре?
 - Думаю, что немца убила «конкурирующая фирма», - продолжил Милан, - хотя для этого должны быть очень веские доводы. Что именно Зигель хотел и мог знать про Яна? Почему убийца не забрал ЧИП с телефонами друзей Яна? Или просто не нашёл? А если к этому добавить случай с памперсами Марцелы, то их могли украсть для ДНК-анализа, и тогда возможна версия о планируемой краже ребёнка под заказ. Видимо, твой Ян знает больше нас, и вполне логично, что он оборудовал дом системой безопасности.
Милан даже не представлял, как близок он к разгадке кражи памперсов, хотя сделал из этого совсем неверные выводы.
И снова Шарка не узнала ничего конкретного, испытывая всё более растущую тревогу за ребёнка.
Успокаивая Шарку, Милан пообещал и далее свою помощь: «Давай встретимся снова на той квартире и спокойно, не спеша, без свидетелей обо всём поговорим».
 - Нет, Милан, извини, - ответила Шарка. - Я сейчас ни о чём не могу думать кроме ребёнка. Может, позже…

После разговора с Миланом Шарка действительно испытывала огромное волнение.
Видимо, серьёзного разговора с Яном не избежать. Надо только выбрать правильный момент.

Вечером Шарка подарила Яну новый диск Селин Дион, который он давно искал. Они уложили дочку, перешли в другую комнату. Негромко включили новый диск. С наслаждением оба слушали красивую, спокойную музыку. На ужин Шарка приготовила любимые Яном блюда.
Мягкий свет, спокойствие располагали к доверительному разговору.
 - Ян, я хочу кое-что спросить тебя. Только пообещай, что не будешь сердиться, - попросила Шарка.
 - Как же я могу это обещать, если не знаю, о чём пойдёт речь? - удивился Ян.
 - Речь пойдёт о том, Ян, что я очень довольна нашей жизнью, у нас растёт прекрасная дочь, я люблю тебя, с удовольствием слушаю твою игру на пианино и всегда хочу тебя в постели. И поэтому я очень дорожу тобой и твоим здоровьем. Последние месяцы я просто не нахожу себе места и переживаю за эти случающиеся у тебя провалы памяти. Я вообще не знаю, что делать, как тебе помочь. Ведь ты совершенно молодой человек… Поэтому прошу тебя ещё раз. Не сердись. Может, я это сделала от отчаяния? Но я знаю, что ты делал в Пец под Снежкой!
 - Шарка, неужели ты ревнуешь меня? – с деланной улыбкой спросил Ян.
 - Нет, Ян, я действительно многое знаю, и про твои посещения профессора Шрёдингера тоже.
Возникла долгая пауза.
 - Хорошо, Шарка, я расскажу тебе всё. Но приготовься выдержать и услышать такое, что не сразу примет твоё сознание. Разум будет сопротивляться.
И Ян рассказал всю правду:
 - Шарка, я обречён. Я знаю, что возникающие у меня провалы памяти и сознания будут со временем усиливаться и приведут меня к полной деградации личности и переходу в животное состояние. Мне отпущены месяцы, может быть, в лучшем случае, год-два. Лечения от этого нет. - Ян остановил жестом пытавшуюся было возразить Шарку. - И я – вовсе не я, а Ян Фиала, 1937 года рождения!
 - Но как же? Ведь он официально похоронен на Ольшанском кладбище…
 - Погоди, Шарка, послушай дальше.
 - Когда я в 1967 году попал в клинику после автокатастрофы к тогда ещё сравнительно молодому врачу Шрёдингеру, он уже вовсю занимался разработкой теории использования стволовых клеток при клонировании. А знаешь, кстати, что такое «КЛОН», - это по-гречески веточка, побег, черенок. Так вот, я перенёс несколько хирургических операций, в ходе которых Шрёдингер отобрал и сохранил мои биологические материалы, в том числе костно-мозговую жидкость. А если ты слышала, в ней содержится много стволовых клеток.
 - Да, я знаю, что это такое, - подтвердила Шарка.
 - Со Шрёдингером мы остались в дружеских отношениях. Я периодически проходил у него обследования. Однажды, когда мне уже было за тридцать, Шрёдингер сказал, что, по его мнению, будущее медицины – клонирование отдельных органов, и, в конечном счёте, клонирование даже человеческих тел. И он попросил у меня письменное разрешение экспериментировать с моими сохранёнными после операций стволовыми клетками. Такое разрешение я без проблем дал, особо не задумываясь о возможных последствиях. Вскоре профессор вплотную занялся исследованиями стволовых клеток, а затем, после вывода советских войск, и вообще уединился в организованной для него лаборатории возле горного пика Снежка. Кто были эти люди, я точно не знаю, но подозреваю, что это было какое-то международное объединение, которое разделяло прогнозы Шрёдингера на развитие медицины и неизбежное в конечном счёте клонирования человека. А это – самый большой бизнес на планете: торговля бессмертием.
Не замена отдельных органов, а полная замена тела на новое! Точно такое же - клонированное.
Главный вопрос, над которым бился профессор Шрёдингер: как переписать всю накопленную за жизнь информацию в мозг нового, молодого тела?
И этот вопрос он решил!
В экспериментах на животных новое тело собаки узнавало своего хозяина и выполняло все привычные команды; мыши свободно ориентировались в лабиринтах, получив информацию из мозга своих родителей, и т.д.
Установка по перезаписи информации требовала для работы биомагнитного резонатора огромной энергии, и здесь, как нельзя лучше подходила бывшая база дальнего радиолокационного обнаружения.
Однажды Шрёдингер предложил мне осмотреть ту часть лаборатории, куда я ещё никогда не имел доступа. Пройдя несколько подземных бетонных казематов, мы подошли к большой герметичной двери бывшего газоубежища.
 - Приготовьтесь увидеть то, что вас потрясёт, - с каким-то даже азартом проговорил профессор. - Только предупреждаю: соблюдайте абсолютную тишину.
Мы оказались в мягко освещённом зале, половину которого занимала какая-то аппаратура, а в центре, под стеклянными колпаками, лежали три тела. Казалось, они спали. Снаружи сюда не доносилось ни малейшего звука.
Если бы профессор не предупредил меня соблюдать абсолютную тишину, я бы обязательно вскрикнул. Передо мной лежали: я – в возрасте около 20 лет, Шрёдингер - как я его помнил ещё молодым врачом, и его молодая жена - Дагмар. Ощущение было жутким. А Шрёдингер с удовлетворением наблюдал за произведённым эффектом.
Позже, когда мы перешли в жилую часть дома и я отошёл от шока, профессор объяснил: да, ему удалось клонировать наши тела. Удалось вырастить их в абсолютной тишине и при постоянных освещении и температуре. Ведь мозг, предназначенный для перезаписи информации должен быть абсолютно чист, безо всяких предварительных ощущений, могущих затем дать неожиданные реакции.
 - Ведь вы же не будете пользоваться в компьютере дискеткой, содержащей случайные ненужные записи… Но главное моё достижение – создание установки по перезаписи информации из мозга в мозг! Бессмертие человека достигнуто!
Сегодня я вам ничего не предлагаю, и так много впечатлений… - продолжил профессор.
Но мне стало ясно, к чему он клонит.

В течение жизни я, как, наверное, и большинство людей, рассуждал о том, что хорошо бы вдруг снова стать молодым, здоровым, да ещё при этом обладать знаниями и жизненным опытом пожилого человека. Вот тогда бы уж я прожил яркую и успешную жизнь. Но так легко рассуждать чисто умозрительно. А принять решение расстаться со своим любимым телом, путь уже и немолодым и не очень здоровым, но с которым ты прожил всю жизнь и вместе испытывал невзгоды и удовольствия, оказалось вовсе не просто.
А Шрёдингер не торопил с решением. Он как бы забыл о своём предложении. Но, хороший психолог, он знал, что змей-искуситель дальше проделает за него всю работу. И, помучившись пару месяцев, я принял решение поменять тело на молодое.
 - Только учтите, - предупредил Шрёдингер, - некоторое время потребуется на физическую адаптацию: ведь мозг, привыкший вырабатывать сигналы для управления мышцами немолодого тела, теперь получает в распоряжение сильные молодые мышцы. Вы когда-нибудь пересаживались со старого автомобиля на новый с сильным двигателем? Тогда этот эффект вам будет знаком…
 - Так поэтому ты оказался в Франтишковых Лазнях? – уточнила Шарка.
 - Да, и слушай дальше. Саму перезапись я не ощущал. Мы с новым телом были расположены голова к голове и находились в камере биомагнитного резонатора цилиндрической формы. Перезапись происходила под контролем профессора и длилась несколько часов. Затем он дал импульс пробуждения. Я встал, осмотрел своё новое молодое тело и пожал руку ликующего Шрёдингера. Первое, что меня поразило, – непривычно чёткое зрение. Я видел всё, до мельчайших пылинок на полу. Мало того, оказалось, что все предметы имеют более сочные цвета, чем я привык их воспринимать. Двигаться было легко. Как будто тело потеряло половину в весе.
 - Ну что ж, давайте заканчивать, - удовлетворённо произнёс Шрёдингер.
 - А разве ещё не всё? – спросил я.
 - Нет. Теперь надо остановить физиологические процессы, протекающие в старом теле, - ответил профессор.
Не полностью осознавая значение этих слов, я вместе с ним подошёл к своему бывшему телу. Оно лежало и дышало, глядя в потолок немигающими глазами. Я видел, что это был я! Но я осознавал одновременно, что я – это то, что стоит и смотрит на своё тело. Жуткое ощущение раздвоения…
 - Всё, - сказал профессор, нажал красную кнопку, и лежащее передо мной тело перестало дышать. Шрёдингер протянул руку к телу и закрыл глаза. Моему бывшему телу.
Я увидел себя - мёртвого!
Вновь воспоминания всей жизни вихрем пронеслись в голове. Детство, любящие родители, велосипед, рыбалка, друзья, загородные поездки, учёба, влюблённость, девушки, свадьба, строительство дома, выступления на концертах…
Я рассматривал свою лысеющую голову, волосы, которые ещё недавно смазывал укрепляющей жидкостью, смотрел на свой недавно заживший шрам на руке, на свои уже дрябловатые бицепсы, которые регулярно «подкачивал» гантелями, на свои только два дня назад постриженные ногти…. Всё это теперь не нужно! Всё лишено смысла!
И я зарыдал…
 - Ничего, - обняв меня за плечи, проговорил Шрёдингер. - Адаптация. Это пройдёт быстро.
 - Ещё месяц я жил под присмотром Шрёдингера, где в лаборатории для меня была выделена комната, больше напоминающая не больницу, а хороший отель. Ежедневно я проходил тестирование, подтверждавшее, к удовольствию профессора, отличные результаты эксперимента.
«Старое тело» Яна Фиалы было положено недалеко от туристской тропы. Если бы музыкант пропал без вести, его бы искали. А так - плохо с сердцем. Никакого расследования.
Что касается документов, то при развитии современной полиграфии – это не проблема, тем более, что фамилия и имя остались неизменёнными.

Нередко я обедал вместе с профессором и его женой Дагмар, с которой у меня установились тёплые отношения. Нередко мы рассуждали и спорили о будущем человечества. Она подробно и неоднократно расспрашивала меня о моих ощущениях после перезаписи. Ведь следующая очередь была её…

 - Так что же случилось далее, Ян, - спросила потрясённая Шарка, - пока ведь всё хорошо? – и в её голосе прозвучала надежда.
 - А дальше начинается самое неприятное, - ответил Ян. - Во время работы биомагнитного резонатора, по объяснениям профессора, произошла интерференция торсионного поля и биополя моего мозга в новом теле. В результате этого при дальнейшем делении нескольких стволовых клеток произошла мутация. Короче, со временем моя память будет полностью разрушена!
 - Неужели ничего нельзя сделать, я не верю! - бросилась обнимать Яна рыдающая Шарка.
 - Для выяснения этого я и посещал лабораторию Шрёдингера и ездил в Пец под Снежкой.
Но у Шрёдингера произошла собственная трагедия: при попытке замены тела жены ещё только на подготовительном этапе произошёл сбой в работе блока кодирования. В результате мозг Дагмар подвергся неуправляемому кодированию, и снятие из него информации теперь уже принципиально невозможно! Никогда!
Сейчас Шрёдингер работает над усовершенствованием установки.
 - А я думала, Шрёдингер занимается преступной деятельностью и вовлечён в мафию по расчленению украденных людей и продаже их органов.
 - Нет, он учёный, и он занят гораздо более сложными и перспективными проблемами биотехнологий: выращиванием органов из стволовых клеток, и даже, как ты теперь знаешь, человеческих тел.
 - Тогда почему бы нам всем вместе не посоветоваться со Шрёдингером? – предложила Шарка.

* * *
Они сидели за овальным столом втроём: жена Шрёдингера – Дагмар, Ян и Шарка. Дочку Марцелу тоже взяли с собой. Она спала в соседней комнате. Сам профессор задерживался, заканчивая очередные эксперименты.
 - Положение слишком серьёзно, чтобы тратить время на пустые разговоры, - сказала Дагмар. - Я ведь за долгую жизнь с профессором начала немного разбираться в его профессиональных проблемах и знаю, что мой мозг заблокирован для перезаписи информации практически навсегда. Удастся ли Шрёдингеру произвести разблокирование ещё за время моей жизни? Не уверена. Этот вопрос требует гигантских научных исследований.
По большому счёту, человечество ещё ни в чём не победило Природу. Природа не допускает нас к раскрытию своих тайн. Посмотрите пример с болезнями: как только человечество одолеет какую-либо смертельную болезнь, тут же возникают новые, ещё более страшные. Природа вынесла человечеству свой приговор!
Кроме того, я всегда и сейчас особенно чувствую некую моральную ответственность перед пациентами за действия моего мужа и за его научные ошибки. Скажу вам по секрету, Шрёдингер одержим своими идеями. Он – единственный в мире учёный, который практически решил проблему перезаписи информации из одной биологической системы в другую. И в то же время он страшно боится, что если эксперимент с ним не удастся, то и я, и вы, Ян, будете лишены всякой возможности и шансов на выживание, на коррекцию… Поэтому Шрёдер тянет с пересадкой своего тела.
 - Мама! – послышался голос Марцелы. Шарка встала и вышла в другую комнату.
 - Ян, пока мы вдвоём, будем говорить откровенно. Мы оба знаем, что ваш срок полноценной психически здоровой жизни подходит к концу. Вы нуждаетесь в новом теле и новой перезаписи информации. Мне очень симпатична Шарка и ваша дочь Марцела. Всё, что я могу для вас сделать, - это подарить вам своё тело.
 - Но вы же женщина! - изумлённо произнёс Ян.
 - А вы никогда не думали, Ян, что женщина может прожить интересную и достойную жизнь?
 - Я люблю свою жену, - озадаченно произнёс Ян.
 - Да, я понимаю, - улыбнулась Дагмар. - Могу вас утешить только тем, что теперь разрешены однополые браки. Выбирайте, Ян: смерть или жизнь женщиной!
Успокоив дочь, вернулась Шарка.

 - Извините нас, - обратился к дамам стремительно вошедший Шрёдингер, - но мы с Яном должны поговорить наедине.
В своём кабинете Щрёдингер вдруг обнял Яна, усадил в глубокое кожаное кресло и, глядя в глаза, произнёс: «Ян, ты знаешь, я не склонен к проявлениям сентиментальности, но сейчас скажу, что всегда относился к тебе как к сыну. Это я попросил Дагмар сделать тебе предложение об использовании её тела для перезаписи. Поверь, другого выхода нет!».
 - Но Дагмар говорила, что вы ведёте исследовательские работы по разблокированию её мозга!
 - Я не успею это сделать за время её жизни и, кроме того, подозреваю, что мне вообще не удастся провести все исследовательские работы до конца. Когда я начинал исследования в области клонирования, это были скорее теоретические разработки, и практических результатов в ближайшие десятилетия не ожидалось. Однако сегодня ситуация принципиально изменилась. Увидев прорыв в этой области исследований и, главное, получение практических результатов, мощные международные мафиозные коммерческие структуры, спецслужбы десятков стран мира стали проявлять ко мне жгучий интерес. Чувствую, что я полностью нахожусь под их «колпаком». Миллиардеры и миллионеры, шахи и падишахи, знаменитые артисты и политики не просто хотят – требуют, не считаясь ни с какими расходами, клонировать их тела и готовить к перезаписи. Но не это главное.
Люди, когда-то купившие для меня эту базу, создавшие лабораторию и оплачиваюшие все мои научные эксперименты, теперь хотят превратить меня из учёного в раба, что-то наподобие директора «мясного завода», «птицефабрики» или «зверофермы». Поэтому ты и твоя семья их страшно интересуете: им важно знать, действительно ли ребёнок у Шарки от тебя, знать всё о твоём самочувствии, наблюдать за здоровьем Марцелы – не проявятся ли какие-либо мутации в ходе ее взросления и т.п. Нет никаких сомнений, что использованные памперсы Марцелы были подвергнуты не только анализу ДНК, но и всем другим возможным.
Однако хочу тебя успокоить, и объясни это, пожалуйста, Шарке: вы подобны мужчине и женщине, слетавшим в космос, за здоровьем и потомством которых затем всю жизнь следит весь научный мир. Так что в интересах всех - и коммерсантов и разведок - ваша безопасность и долголетие.
И не тяни долго с решением, - закончил монолог Шрёдингер.

Такое мучительное решение самостоятельно Ян принять не мог. Он долго думал, как начать этот разговор с Шаркой, но Шарка, узнав о предложении Дагмар, бросилась на шею Яна с поцелуями:
 - Ян, я люблю тебя. Хочу, чтобы ты жил! Хочу всегда быть с тобой!
У Яна на глазах выступили слёзы благодарности.
- Согласен, - позвонил он по телефону профессору в соседнее здание.

Эта ночь – любящих мужчины и женщины, была последней в их жизни…

На следующий день профессор занялся подготовкой к «обмену», как любил шутить он.
 - Имея психику и жизненный опыт взрослого мужчины, - предупредил Шрёдингер, - вам поначалу будет нелегко приспособиться жить с женским телом. Но и в панику впадать не будем: в мире уже сделаны тысячи операций по изменению пола и накоплен значительный опыт психической адаптации.
Затем профессор вызвал к себе Шарку, и они долго говорили наедине. О чём, для Яна осталось загадкой навсегда.

Ярким солнечным весенним днём из ворот лаборатории профессора Шрёдингера вышли, держась за руки, две молодые женщины, катящие перед собой коляску с ребёнком. Весной горы смотрятся особо красиво. Ели, сосны, лиственницы, берёзы, клёны и даже просто кусты – каждое растение имеет свою расцветку, от темно-зелёного с синевой до совсем нежного, нарождающегося светло-зелёного.
Спуск до городка Пец под Снежкой занял три часа. Но женщинам было о чём поговорить между собой.
В ближайшем отеле они заказали такси до своего дома под Прагой.

Поздно вечером в телевизионных новостях сообщили, что неподалёку от курорта Пец под Снежкой, на бывшей военной базе СССР, произошёл мощный взрыв. Комментатор предположил, что самопроизвольно взорвалась мина, по халатности оставленная при выводе советских войск из Чехословакии. Никто из туристов не пострадал.

 * * *

 - На, Ян, прочитай. Готово, - протянула Шарка рукопись мужу.
«ПРИГОВОР ПРИРОДЫ», - прочитал Ян на первой странице.

 - Приготовься к полному разгрому, Шарка, - сказал утром Ян, доставая исчёрканную карандашом рукопись.
 - Во-первых, у тебя не выдержан стиль произведения. Первая часть – это фактически роман. Вторая – смесь детектива и научной фантастики. Поэтому нет требуемой для детектива динамики, ритм действия всё время меняется. Иногда, когда ты описываешь Франтишковы Лазни или курорт Пец под Снежкой, вообще не поймёшь, что за стиль произведения? Хотя это, может быть, и познавательно, как, впрочем, сведения о стволовых клетках и клонировании. А про смерть министров обороны - это ты придумала?
- Во-вторых, на какого потенциального читателя рассчитано это произведение?
 - Знаешь, Ян, современного массового читателя приучили к определённой литературной пище. Если, например, собака привыкла потреблять сухой корм «Педигри», она может просто отвернуться от другой, незнакомой пищи. Конечно, писать полностью в стиле «Педигри» мне и самой неинтересно, но завлечь читателя привычным на сегодня кормом, а это, прежде всего, секс, насилие, извращения, катастрофы - я думаю, можно. Далее уже следует подбавлять интеллектуальной пищи. А про смерть министров обороны каждый может прочитать в Интернете.
 - Тогда зачем же ты использовала наши подлинные имена? Обычно читатели приписывают автору всё, о чём он написал… включая и постельные сцены.
 - Ян, я просто хотела посвятить этот детектив нам. Тебе и себе. И хорошо, что ничего подобного с нами не случилось!

 - Хотя как киносценарий, наверное, это и неплохо… - улыбнулся Ян.

Прага
18 ноября 2004г