Все будет хорошо,
И все вернется,
И если тени вьются –
Где-то светит солнце!
Надо верить!
Открыты двери в ночь –
Заплакал ангел.
И между нами
Пропасть. Чьих-то снов.
Безликая любовь.
Она высокая, но бьет о землю,
И сильная, но с нею слаб,
И говорят, что добрая,
Но я не верю,
А надо верить!
Все просто так:
Ты обо мне не знаешь!
Не ищешь слов,
Но все слова твои ко мне!
А, может быть, заплакать?
Никто не заподозрит…
Такая жизнь.
Но ангел шепчет за плечом:
«Ведь ты же сильная,
И значит, суждено тебе…
… Держись!»
(15-16 ноября 2003 года)*
***
Я набрала знакомый номер.
- Эл, приезжай ко мне, мне так плохо. Я умираю.
- Эй, дружок, ты что там, перебрала что ль?
- Да не пила я, Эл, просто мне очень нужно с кем-то поговорить, приезжай, а?
Мне показалось, на том конце провода облегченно вздохнули.
- Ксюх, ты, блин, так до инфаркта доведешь. Не жалеешь меня совсем. Давай по телефону побалакаем.
- Элик, милый, пожалуйста…
- Так, мать, ситуация, похоже, критическая. Я не могу, подруга, если б мог, то обязательно бы, ты же знаешь, и у нас репетиция.
Я разозлилась.
- А ты у своего босса разрешения спроси: «Можно я поеду к вашей бывшей, а то она звонит, и просит ее успокоить».
- Лучше бы ты была пьяная…
- А ты…
Но Эл уже повесил трубку.
Я тупо уставилась на оранжевый экран телефона, слушая короткие гудки. Отжала кнопку.
Действительно, напиться бы сейчас.
Водки почти целая бутылка: неудавшийся эксперимент с «кровавой Мэри», ты не переносишь водку. Знаешь, я теперь тоже не переношу. Вот поэтому и не могу напиться. Можно, конечно, сгонять за пивом, но в кошельке только тридцатник, а еще три дня обедать на что-то надо. Пиво отменяется.
Да, что же я за бедовая такая, даже напиться не могу, когда так хочется.
Ты вот вчера звонила, такая пьяненькая была, такая сладкая, миленькая. Такая…моя.
Ощущаю себя, как…не знаю даже как. Не целая-то я давно уже, с рождения почти. А вот сейчас, совершенно какая-то…расколотая пополам…
…Вот небо, синее, темное и низкое. Вот песок, желтый, теплый, и зыбкий. Вот птицы, в стаях, и по одиночке. Прохожие мелькают, как в калейдоскопе разноцветные камушки. А вот я. Я стою одна, на высоком постаменте, среди песка и бездны, среди кричащих птиц. Меня сбивает с ног ветер. Я падаю на колени, поднимаю голову и вижу тебя, в твоем неизменном полосатом платьице. Твои щеки мокрые от слез, я впервые вижу, как ты плачешь. Поднимаюсь, тяну к тебе руки. Но ты качаешь головой, и произносишь одно единственное слово: «Прости». Я делаю шаг назад. И все… Я больше не боюсь высоты, ведь теперь я умею летать. Я лечу, а осознание, смысл, приходят постепенно, и крылья за спиной теряют силу. И делаю взмах руками, пытаясь подняться выше, и вдруг понимаю… А зачем? Зачем теперь мне умение летать? Твое короткое «Прости» и прижатые к лицу ладони… Я пытаюсь повернуться назад, но все падаю и падаю ниже, поднимаю голову: на краю постамента, в окружении птиц, под самым потолком неба, ты стоишь на коленях…
«Протяни же мне руку - думаю я – всего лишь, протяни руку, я вновь воскресну, я не упаду, я буду рядом невидимой тенью, спаси меня, я же… так… тебя… люблю…». Но твои губы повторяют «Прости», и боль от удара о землю, и … пустота.
…Холодный пот на лбу, сведенные ноги, не могу пошевелиться. Всю вчерашнюю ночь не сомкнула глаз. И сейчас просто отключилась под бормотание телевизора.
Боже, я так долго падала в эту неведомую пустоту. Сон. Просто сон. Господи, спасибо, что это всего лишь сон.
Ты пишешь, что мысленно всегда со мной… Я тоже, малыш, я тоже… Только мне осязать тебя нужно. Я обнимать тебя хочу, прижимать к себе. Целовать твои обветренные губы, касаться твоей нежной кожи, вдыхать твой запах. Не могу я без тебя. Не мо-гу!
Я тебя разрываю на части. И это самая горькая мука. Вот уж действительно: любовь глупа, а еще безрассудна и не дальновидна. О чем я думала? Боже, да мне просто любви хотелось. Ласки хотелось. Верить кому-то хотелось. Быть слабой, в конце концов. Женщиной, наконец, себя ощутить, а не заведенным роботом-домохозяином. Хотелось, чтобы мое мнение кого-то интересовало. Чтобы кому-то я была интересна, сама по себе, а не потом, когда узнают, что я готовлю неплохо, а еще и пару песен могу исполнить очень даже ничего.
Я любить хотела. Я хотела, чтобы меня любили.
Я получила все, что хотела.
И никто ни в чем не виноват.
Но как быть дальше, я не знаю совсем.
Вновь набрала Эла.
- Эл, обиделся?
- На дураков не обижаются, тем более медработники.
- Прекрати.
- У тя, что, водки в доме нет?
- Водка есть, я ее не пью.
- С каких таких пор?
- С прошлой недели. Эл, а ты сейчас на репетиции?
- Ага. У нас перекур. Стою-куру!
- Травишь молодой организм?
- Определенно, молодой. Ну, что у тебя произошло.
- Да, ничего вообщем-то, не произошло. Так депресняк наваливается.
- По поводу?
- Без повода.
- Не бывает: без повода. Колись!
- У нее муж вернулся из командировки…
- А мы как раз в постели…, прости-прости, я шучу, прости…
- Эл. Не смешно. В принципе.
- Ну, прости. Я ж извинился. Ну? Вернулся, а тебе что?
- А мне плохо.
- А тебе-то чего плохо? Это у нее несладкое время, если, конечно, она действительно, так тебя любит, и все так, как ты рассказывала.
- Она любит, и все так. Оттого и плохо. Она разрывается между нами. И твердит, что все в порядке. Эл, в каком, к черту, порядке… Ну, как, все может быть в порядке?!
- Ну, значится, сильнее, или альтруистичнее, что ли, она тебя любит. Ты-то, небось, жалуешься ей, какая ты несчастная?!
- Да, позавчера только, в трубку ревела, успокоиться никак не могла.
- Так, ты главное сейчас не реви… Ксень, ну, успокойся, правда. Меня женские слезы в ступор вводят. Ну, она тебя любит?
- Да-а-а.
- Ты ее любишь?
- Д-д-а-а-а!
- Чего ревешь?
- Не знаю!
- Хоть какая-то логика. Так, давай, успокаивайся. Продолжим дальше (в сторону: «Без меня начинайте, щас приду»). Приехал муж…
- Ну.
- Ну… ну, приехал и приехал. Ты же знала, что он есть. Что он рано или поздно вернется из этой его командировки.
- Знала.
- К кому претензии?
- Да, нет у меня никаких претензий. Просто не думала я, что тяжело так будет думать о том, что она его… там…
- Ну-ну???
- …обнимает…целует…
- И еще любовью с ним…
- Не надо, Эл! Прошу, не надо!
- Да, не реви ты, уже!
- Я только мысль эту гоняю в голове, но в размышления не пускаю. Ну, приехал, ну сынулька по нему соскучился, ну… Не виноват же он ни в чем. Не виноват, что я люблю ее так сильно. И в том, что она влюбилась – не виноват! Что делать-то? У меня руки опустились…
- Во-первых, не реви, в конце-то концов! Во-вторых, ситуация до боли похожа на кое-что. Может, поймешь теперь супруга своего бывшего.
- Я уже поняла. Уже, Эл. И оттого и страшно мне. Вдруг ее чувство вины и жалость к нему замучают. Я ж не смогу смотреть и знать, что ей больно. Мне ж уйти придется.
- Ты, блин, мать Тереза во плоти! БОРОТЬСЯ НАДО!!!!!!!!! За любовь свою! За счастье! За девушку свою, из конца-то в конец! Надо бороться! Я тебя не узнаю, ты чего раскисла? Уйти ей придется. Такие планы строили. Уйти. Ты - не слабая! Дура, согласен! Но ты очень сильная. Я с мужем твоим три года общаюсь. Я авторитетно могу сказать: ты очень сильная! Время пройдет. Время все расставит по своим местам. Ну, подожди…
- Я устала.
- Надо, Федя. Надо.
- Элик, милый, спасибо тебе…
- Прекрати. Глупым влюбленным барышням иногда прикольно мозги повправлять.
- Дурак.
- Учился.
- Что делать-то мне? Я не думать о ней не могу.
- Неумейка ты, еклмн. Смску ей скинь. Напиши, как любишь ее сильно. Напиши, что нет у тебя больше сомнений… Да, что я тебя учу? Любишь? Вот и пиши, что любишь. Все мысли свои пиши. Только не эгоистичные. А… ты ведь любишь ее, вот и покажи ей, что ЛЮБИШЬ, без условностей!
- Эл…
- Ладно, не пропадай. Мне пора. Ребята уже злятся. Репетиция стоит.
- Спасибо.
- Не за что. Удачи вам, любилки!
Стало ли легче? Эл просто произнес вслух то, что я и так знала, и понимаю очень хорошо. Никто не виноват. Просто так случилось.
Но, самое страшное, когда вера становится ненадежной. Она должна быть непоколебимой. Тогда в ней будет сила. А поэтому…
Я верю тебе, родная моя. Я верю в тебя! Я верю в нас!
…И мы стоим на высоком постаменте, среди людской толпы, и над нами кружатся разноцветные птицы, и на тебе красивое легкое платье, и я обнимаю тебя, и смотрю в твои глаза, и наклоняюсь, и целую твои губы, чуть соленые от ветра… И ощущаю твои руки, держащие меня так крепко. И я знаю, во всей вселенной нет людей красивее. Мир замрет, оглянувшись на нас, мы возьмемся за руки, и пойдем по твердой земле, в свет, таящий в себе наше будущее счастье.
*(стихотворение автора)