Ну подожди, ничего пока не спрашивай, ладно? Я сейчас. Да подожди ты. Стой. Вот так. Там и стой. Ну почему ты меня не слушаешь? Стой, кому говорю ну вот. Наконец –то. Слушай, перестань ты дымить. Гадость какая, как ты вообще это в рот берёшь. Это же противно. Нет? Я не буду, спасибо. Зачем ты себя сам убиваешь, а вот ОН не курил. Кто он? Неважно. Это я так. Просто. Не слушай, да отойди ты. Прочему, почему? Потому что. По-то-му-что. Так надо. И пить тоже не надо, даже пиво. Да я такая. Не люблю. Сама не люблю и не хочу, чтобы ты любил. Какая есть. Не нравится можешь уходить. Да не подходить, а уходить. Ну почему ты такой непослушный. Нет, тебя я пока не люблю. Только небо и солнце чуть-чуть. А ещё маму с папой, сестру, бабушку и подружек. Я как маленькая? Неправда – это ты как дурачок. Ну чего ты? А? Не подходи ты близко. Нельзя. Я не маленькая, просто опасная. Не смейся. Это точно. Я не сумасшедшая, я...я. Да я необычная, так лучше. Ты ещё не должен пытаться меня себе подчинить – это невозможно, лучше не надо. Я тебе говорю, так будет лучше, я не угрожаю. И не нужно меня ни в чём подозревать – никогда. Я верная, я очень верная. Да подожди ты. Ты можешь не подходить? Не можешь? Почему? Хочешь меня обнять? Не надо. Слушай дальше и не улыбайся – это серьёзно. Ещё я очень люблю сюрпризы, правда. И ещё кусочки радуги, но это ты мне не сможешь дать. Не спорь, я знаю. Это невозможно, почти. Я знала человека, который мог. Хотя... может и ты сможешь, если полюбишь... сильно – сильно. Что? Уже любишь. Подожди... Нет, не чувствую, значит ещё не так любишь. Я знаю. Сказать, что ещё люблю? Не помню, дай мне минуту, я вспомню, подожди... Я люблю целоваться. Да, я это поняла. Хотя с НИМ я не любила целоваться, потому что неумела, а так люблю. Ещё я люблю дельфинов, а ты? Ты любишь дельфинов? Они свободные, хотя и одинокие. Они очень красивые и гордые. А... а ещё я люблю, когда целуют кончики пальцев. Безумно, зато красиво. И не люблю, когда врут, говорят неправду, просто ненавижу. А ты будешь мне врать? Понятно... все так говорят сначала. Нет, это не идеал, ты же сам понимаешь, это не сложно, совсем - совсем, просто нужно любить, а остальное не потребуется. Ниоткуда, сама догадалась, я очень чуткая, но сильная. Я не расстраиваюсь по пустякам, вот увидишь. Знаешь, я ещё не люблю людей со сломанными улыбками. А так. Я вчера видела ЕЁ. Нет не улыбку, девушку со сломанной улыбкой, мне было её так жалко. Она такая... такая несчастная. Она улыбалась, но не потому что ей было хорошо, а потому что ей было плохо, ужасно плохо, кто – то сломал ей жизнь, веру и...улыбку. Это чудовищно, я бы никогда не позволила сломать мне ... улыбку. Мою улыбку. Правда красивая? Мне тоже нравится, иногда, только не по вечерам и не по утрам, а где – то в середине, я имею виду дня. А ты что любишь? Знаешь, мне приходит на ум стихотворение Ахматовой «Он любил три вещи на свете». Хочешь расскажу, а хотя нет... сам прочтешь если надо будет. А ещё я ем апельсины и мандарины, стоя под душем. А потом на бортике ванной всегда остаются косточки и жевачки. Недожеванные. Я не понимаю как могут не сводить с ума 3 родинки у меня на шее... Уже свели? Я не сомневалась. Эти три родинки образуют Бермудский треугольник. Не попадись. Я чур третья в списке. А ты? Первый и второй? Первый и последний? Нет, последний не ты, хотя... как хочешь. Я цепляюсь за слова, как за последнее спасение. Опять последнее... Я доживу до завтра такими темпами? Хоть бы.
Хоть бы лето не кончалось... Дальше совсем трудно. А тебя всё нет. Прости, но среди зимы мне будет трудно найти для тебя подходящее место и время. Но я попробую. Ты только бросай всё и приходи скорее. А то я потеряю свой законный 21 грамм, дающий право на одну лишь, мою жизнь... И предётся тогда без тебя. Это всё спонтанно. Последний.
Конец лета 2005 года