Георгий КАЮРОВ.
Рассказ
Слог счастья, или Штрих любви
– Красивая женщина не обязана думать.
«Что еще за глупость? Кто это сказал? Этот, что ли? В белой рубашке и гал¬стуке? Похоже, этот. Тот, что рядом, вряд ли мог такое ляпнуть. Видом не вышел. А этот мог. И смотрит нахально, сквозь тебя».
– Ой! Извините!
– Девушка, смотреть надо! – недовольная пожилая женщина скривилась от боли: – Господи, как больно вы меня ткнули… Смотреть же надо!
«Что, что она говорит? Да ну ее! Что-то мешает сосредоточиться. Мурашки по телу побежали. Витает вокруг, но не могу по¬нять, то теплым обдаст, то холодком окатит. Все-таки ненавижу муж-чин! Вот и подтверждение. Очередной бред, а меня лихорадит, словно контрастный душ приняла».
– Извините. «И я, тоже дура, рот раскрыла на Этого». Извините, пожалуйста.
«Подальше от вопящей и от Этого. От мужчин одни неприятности: «Красивая женщина не обязана думать». Я, вроде, не уродка. Значит, дура по Его мнению? У меня, кстати, тоже от столк-новения болит рука. Киосков понатыкали, пройти негде. Да ну Его. Не могу понять, от чего меня телепает? Так и щиплет в кончике носа, до слез. Где платок? В сумочке черт ногу сломит. Куда ж я его сунула? Нет платка. Ага, вот салфетки продаются. Есть польза и от лотков. Где бы я сейчас искала салфетки?»
– Сколько стоит упаковка бумажных платочков? «Где же деньги? Куда я их положила? Эта сумочка сведет меня с ума. В ней черт ногу сломит. Денег тоже нет. Вышла в город, называется. Придется обойтись без салфеток. Вытру нос рукой, никто не смотрит».
– Составьте компанию выпить кофе, а потом я отвезу вас, куда скажете.
«Вот! Голос. Его голос. Мурашки от него по телу побежали. Его голос и летает вокруг. Пово-рачиваться надо медленно. Обязательно капнет».
– Соглашайтесь. Вон, глядите, у вас мурашки по рукам, как у общипанной курицы. Замерзли, что ли? Куда вам ехать?
«Засыпал вопросами. Что-то насчет курицы сказал, но с этим потом разберусь. Кофе – это кстати, в кафе есть салфетки. Ну и голос! Вот я и клюнула».
– На Старую почту.
– Отлично! Мне на Рышкановку. Выпьем кофе, и я мигом домчу вас домой.
«Если б Он знал, что творит со мной Его голос, то сразу предложил бы постель. Ладно, кофе так кофе. Господи, мурашки по рукам, как у общипанной курицы. Стоп! Он, кажется, так и сказал. Куда побежал? Посмотрите на Него. Пригласил, называется. Пошел себе вперед и даже не огля-дывается. Может, я передумала или потерялась? Нет, я определенно потерялась. Как дура, прусь следом. Да ну Его. Поеду домой на троллейбусе, а нос вытру рукой. Это же не сопли, просто слезы пошли носом».
– Догоняйте! Чего отстаете?
«Я еще должна бежать следом. Спасибо, что в собачку превратиться не надо».
– На террасе расположимся или внутрь зайдем?
– Мне все равно.
– Тогда выбирайте столик на террасе. Вот этот устроит? Проходите.
«А если б не устроил, что бы изменилось? Спросил, как заполнил паузу».
– Прошу.
«Как в кино. Мужчина, ухаживающий за женщиной, когда она садится за столик, это очень удобно. Всегда думала, что они только мешают, обязательно порвут колготки, и таскала, со скри-пом, стул сама. Оказывается, это настолько удобно, что даже не надо думать. Просто села и все. «Красивая женщина не обязана думать». Если Он подобные ситуации имел в виду, то я с Ним со-гласна. Как легко я уговариваюсь. От его голоса у меня мурашки по телу бегут».
– Мне кофе и бутерброд с красной икрой, а даме… Что ты будешь?
«Ненадолго Тебя хватило «Выкать», быстро же перешел на «Ты».
– Пока дама делает заказ, я схожу, руки помою. Чуть не забыл. Вот Ваша покупка. Да, ба-рышня, обязательно принесите пару конфеток Рафаэлло.
«Бумажные салфетки. Когда же Он успел их купить? За Таким глаз да глаз. Интересно, сколько Ему лет? Говорит, как ласкает. От Его голоса теряю силы. Надо собраться. Хорошо, что он еще мысли не читает».
– Мне только кофе.
«Еще всего одиннадцать часов. Я, конечно, совсем сошла с ума. С первым встречным на ули-це пью кофе и собираюсь ехать в машине. Ненормальная! Красиво говорит. Как будто сердце бе-рет голыми руками, и оно, согреваясь, оживает, наполняется жизнью».
– Отличный кофе в этом кафе.
«Вроде делает не спеша, а все успевает. Уже успел сахар всыпать в мою чашку и размешать. Откуда Он знает, что я пью кофе не очень сладкий? Разворачивает вторую конфету. Очень хоро-шо! Угостил называется. Для меня? Незнакомый мужчина, а мне с ним уютно. Так и хочется уку-таться Его объятиями, как шерстяным пледом, и согреться. Господи, о чем я думаю?»
– Бутерброд будете? Я поделюсь с Вами.
– Нет, спасибо.
«Смешной. Мы что, в школе? Съешь яблоко, а мне кочанчик оставишь. Как это будет выгля-деть? Съест половину бутерброда, а мне доедать другую половину?»
– Вы же еще даже не попробовали, а сразу отказались. Смотрите, как для Вас отрежу кусочек.
«Что Он делает? Правда, странный какой-то, но с Ним интересно. Вырезал серединку хлеба, сгреб на него масло и половину всей икры. Наколол на вилку и… что теперь будешь делать? Ку-да? Не хватало еще мне на платье уронить».
– Открывайте рот.
«Это что еще такое? С какой радости? Интересно! И хочется! Люди кругом забегали. Откуда только взялись? Нет».
– Нет-нет, спасибо.
– Чего улыбаетесь? Быстро открывайте рот, а то упадет на платье. Вот и славненько. И не спешите прожевывать, а медленно смакуйте. И потом большой глоток кофе.
«Вкусно! Нет, я определенно ненормальная. Ем из рук первого встречного. Для мужчины женщины загадка. Я, для себя, сейчас сама загадка. Тело мое разделилось, и каждая его часть жи-вет своей жизнью, не подчиняясь сознанию. Все мои части, каждая на свой манер, пропитываются Им, Его голосом, Его ароматом, отзываются Ему. Еще. немного общения с Ним, и, чувствую, соз-нание перестанет мне подчиняться».
– Ну, что – все? Допили кофе? Едем? Славно, что нам по пути. Если бы в другую сторону, ехали бы Вы сейчас в троллейбусе.
– А Вы?
– А я – пил бы кофе в обществе другой барышни.
– Самоуверенны. Стоя ли бы одиноко, как тополь на Плющихе.
– …
«Чего улыбаешься? Симпатичный и умный. Красиво улыбается одними глазами. Девчонкой мечтала о том, что у моего избранника обязательно будут морщинки у глаз. Как у Него. Смотрит будто сквозь меня. Нет, нет, Он не в моем вкусе. Ненавижу мужчин! Все-таки, надеюсь, мыслей Он не читает. Господи, каждая часть моего тела живет своей, отдельной от меня, жизнью. При-жаться бы к Нему. Хочется! Резковато я с Ним. Надо помягче».
– Чего молчите?
– Ваш пример устроит как ответ?
«Дура, дура, дура. Пожалела! Кого? Этого? Так мне и надо. Да ну Его к черту! Поеду трол-лейбусом. Зачем я должна все это выслушивать? Самовлюбленный нахал! Тоже хороша! Первый встречный едва поманил…»
– Прошу!
«Улыбаешься? И что делать? Откажусь. Людей вокруг, как на базаре. Официанты вылупи-лись. Что делать? А впрочем… За мной еще никто так не ухаживал. Хочешь сесть – стул подста-вили, в машину – дверь открыли, закрыли. Сахар положили. Конфетку развернули. Ничего не надо делать. Чувствуешь себя настоящей женщиной. И ни о чем думать не надо. Только бы не слышать, что Он говорит. А голос притягивает. По спине тепло расходится от Его голоса. И запах, запах! Не могу понять, Он пользуется одеколоном? Запаха не улавливаю, а веет ароматом. Если по-женски – притягивающий. Поехали. Начала делать глупости, так одной больше, одной меньше, без разницы. Все-таки сколько же Ему лет? Интересно, какую музыку слушает? Новости? Что, целый день но-вости? А музыка?»
– Ой!
– Что случилось?
– Опять сумочкой стрелку пустила.
– В машине не видно.
«Утешил. Последние колготки. Может, лаком капнуть, чтобы стрелка не поехала дальше? Так и знала, что обязательно случится что-нибудь. Не может все быть гладко. Чего это мы здесь оста-новились?»
– Идемте. Мы быстро.
«Куда это мы? И как можно по коммерческому центру быстро ходить. Я, как захожу в него, так часа три брожу. Пока все посмотришь. Господи, куда я пошла в рваных колготах? Скомандо-вал: «Пошли!», и я забыла обо всем. И сумочкой не прикроешь. Почему не купила сумочку с длинным ремешком? И на плечо повесить можно и стрелку бы сейчас прикрыла. Где-то здесь должен быть бутик с нижним бельем, там есть колготки. Вот он. Не помешало бы сюда зайти, но денег все равно нет. Что? Мы к нему и идем? Постой, Ему-то что надо в этом бутике?»
– Барышня! Предложите нам что-нибудь.
«Что за глупость? Я еще с Ним колготки не покупала. Что Он вообразил? Что себе позволяет? И денег у меня нет! А от Него больше ничего не приму. Хватит с меня экспериментов! Ну, чего смотришь? Нет! Нет! И нет!»
– В рваных колготках ходить неприлично.
«Черт Его побери. Точно может видеть насквозь. Откуда Он знает, что я в колготках, а не в чулках?»
– Может, я в чулках.
– Барышня, и чулки нам предложите.
– Хорошо, хорошо. Я колготки сниму, а покупать мы ничего не будет.
– В таком шикарном платье, и с голыми ногами?
«Правда, по-дурацки. В машине не видно. Нет, не могу. Что Ты все время улыбаешься? Не могу, вот так, от первого встречного, да еще и такую интимную вещь принимать. Пожалуйста, не настаивай. Нет. В другой раз. Нет… Нет. Не могу… Ладно. Черт с Тобой! На цену даже боюсь смотреть. Женщиной быть очень комфортно и удобно. Классные колготки! Быстро губы надо под-вести. Вот и я. Смотри. Как я Тебе? Опять эти стрелки у глаз. Доволен! Улыбаешься? Ну и улы-байся. Спасибо! А мне приятно! Чисто по-женски приятно».
– Можно мне сделать маленький подарок? Он ни к чему не обязывает Вас. Просто Вы оказа-лись в трудной ситуации, и каждый мужчина поступил бы так же на моем месте. Я счастлив, что этим мужчиной, для Вас, оказался я.
– Спасибо.
– Красивая женщина не может говорить мужчине «спасибо».
«Ну, уж, на шею не брошусь точно. Хватит с Тебя и спасибо. Хотя и бросилась бы. Есть за что. Рядом с Ним я чувствую себя женщиной. Жаль, что никому не могу крикнуть, а сами они не видят. А мне так здорово! Хочется всему миру крикнуть: смотрите – я женщина! Улыбаешься? Доволен? Ну и пусть!»
– Представьте себе: утром просыпаются мужчина и женщина, встают, говорят друг другу: «Спасибо» и расходятся. Что-то в этом духе. Красивая женщина, говорящая «спасибо», – пошло-вато. Мужчина всегда почувствует женскую благодарность, а женщина может как-то ее усилить, подчеркнуть, если захочет, но только не говоря: «Спасибо». Мы не в очереди, не в общественном транспорте и не на базаре.
«Красиво! Говори! Еще говори! Какая у Него теплая рука. Впервые на мне вещь, купленная мужчиной. Интимная вещь, купленная мужчиной. Надета на самое интимное место. Вся горю, а руки холодные. Рука у Него теплая. Он совсем рядом. Сердце мое бьется. С дыханием едва справ-ляюсь. Об остальном даже и думать боюсь. Каждая часть моего тела живет отдельной жизнью. И вся, как к магниту, тянусь к Нему. Куда теперь?»
– Давайте зайдем на пару минут сюда. Есть время свободное?
– Только на пару минут.
«Что это? Музей? Расскажу, кому-нибудь, что ходила в музей, – обхохочутся. Он, конечно, странный какой-то. В музей меня еще не приглашали. Интересно рассказывает. Откуда Он все это знает? Даже не подозревала, что у нас в городе есть музей и в нем хранятся шедевры живописи. Здорово! Картины все старинные. Интересно! Чувствую запах Его одеколона. Еще чуть-чуть и от волнения задохнусь. Какая у Него горячая рука. Тепло от нее пошло по талии к бедру, до самого колена. Он ничего не замечает или прикидывается? Стою, опьяненная Его запахом, голосом, ноги подкашиваются от его ладони на моей талии, а Он все говорит и говорит. Какая картина? Кто это на ней изображен? Попробую прислониться к Нему. А теперь локоть подставлю Ему в руку. Тепло пошло по руке. Как мне приятно. Тепло расходится и вверх – по руке, и вниз. Вот я и укуталась. Спиной слышу все Его слова. От Его голоса теряю голову. Говори! Говори! Еще! Еще!»
– Пойдем в другой зал?
– Пойдем.
«Какого Ты ждал от меня ответа? Никогда не любила ходить под руку с мужчиной. Что-то в этом было зависимое. В обнимку вообще не переносила. Как дура идешь, вся облапанная и потом помятая. Иду с Ним под руку по музею и испытываю блаженство! Конечно, Он не в моем вкусе, но не дурен. И явно Ему за тридцать. Сколько?»
– Сколько тебе лет?
– Давай поиграем. Вот листик бумаги. Каждый отнимает по двадцать лет от своего возраста, и остаток запишет со своей стороны, а потом повернем, друг другу листок и развлечемся.
«Давай развлечемся. Он привлекателен и интересен. Надо же, придумал развлечение. И, правда, интересно. Может, добавить пару лет? Да нет, напишу, как есть. Намалевала, как двоечни-ца. Посмотрим».
– Думал, меньше. Теперь твоя очередь.
«Сколько!!! Двадцать! Подожди, подожди, Ему сорок лет? Хорошо, что написала, как есть. Какая разница, двадцать один или двадцать четыре. Выглядела бы как дура. Да-а, выглядит Он неплохо».
– Как развлечение?
– В десятку!
– Хотите, покажу Вам райское место? Правда, для этого надо за город ехать. Километров пятнадцать.
«Страшновато. Столько всего происходит вокруг. И не хочется расставаться с Ним. И не предлагает встретиться. Телефон не просит. Взял бы номер телефона, и все в порядке. Можно бы-ло бы отказаться. Присмотреться еще к Нему. Откажусь, а вдруг больше не увидимся? Отвезет домой и прощай. Поехали! Он, конечно, не в моем вкусе, но ухаживает до головокружения. И не дурен собою. Поеду. Нет слаще напитка для женщины, чем испить чашу женственности, напол-ненную мужчиной. Если кого-то подберет по дороге, выйду, и больше в машину не сяду. Краси-вые у нас места. Ландшафты изменчивы и разнообразны. Вот и голосующие».
– Я не подбираю.
– Можно денег заработать.
– В опасное время живем. На рубь позаришься, можешь голову потерять.
«Ну и славненько. Куда же мы едем? Постой, постой, я не спрашивала Его об попутчиках го-лосующих. Почему Он мне ответил? Человек-загадка. Нет, Он мне определенно нравится. И спо-койно с Ним. Уютно. Вези куда хочешь».
– Вот, и приехали. Проходите.
«Дача. Он определенно странный. У всех людей дачи как дачи: картошка, малина, клубнику выращивают. А здесь все высеяно газонной травой и какие-то растения, и цветы, цветы. Красиво!»
– А это что?
– Альпийская горка.
«Красиво! И спокойно. От тишины можно оглохнуть. Как будто все до приезда сюда было во сне; и город, и институт, все. Райское место!»
– А этот домик построен по моему проекту, на манер охотничьего. Давайте руку.
«Необычный домик. И внутри интересно! Никогда не видела ничего подобного. Как в сказ-ке».
– Хотите, садитесь вот здесь, а я разожгу камин и приготовлю кофе.
«Удобно. И спокойно. Вид из окна красивый. Смешно, но и, правда, райское место».
– Ваш кофе…
– Ой, как Вы меня напугали. Разве можно так неожиданно подходить сзади?
«Ничего не могу понять, что со мною происходит. Он рядом, передо мною, совсем близко, и новое, совсем не знакомое, волнение. Думала, уже привыкла к Нему. Глотнуть тяжело, вдыхаю воздух медленно, едва сдерживаю грудь от глубокого вдоха. Только бы не выдать себя! Он опять рядом, как в музее, но это новое ощущение».
– Прольете кофе…
– Не пролью. У Вас нос холодный.
– Просто губы у Вас горячие.
«Вот я и попалась. Губы у Него горячие-горячие. От их прикосновения тяжелеют веки, горят щеки, нос и… губы. Сейчас ноги подкосятся, и упаду. Если бы Он знал, как я вся горю. Вот я и в Его объятиях. Все просто. Все хорошо. Только эта улыбка в глазах. Этот всепроницающий взгляд. Никак не могу понять Его и от этого теряюсь. Хочется закрыть глаза. Закрою и больше не смогу их открыть. Задохнусь от Его аромата. Вдыхаю Его всей грудью и не могу надышаться».
– Мы делаем что-то не то. Вы за этим меня сюда привезли?
– Мы можем уехать. Вот Ваш кофе. Пара глотков, и в путь.
«И все! Вот так просто? Отвернулся и ушел? Какой же ты хамелеон! Только что сжал мое сердце и в одну секунду превратился в равнодушие. И я, дура, растаяла. Раскисла. Готова была… Идиотка! Так мне и надо! Успокойся, успокойся. Главное, не подавай виду. Соберись».
– Что у Вас на втором этаже?
– Поднимайтесь, покажу.
– У Вас приятный запах одеколона, но почувствовать его можно, только стоя совсем рядом.
– Это от женщины может расходиться шлейф ароматов, а аромат мужчины должен ощущать-ся в непосредственной близости.
«У нас от всех мужчин, когда проходят, шлейф парфюма по всей округе расходится».
– Что Вы там рассматриваете?
«Опять стою близко к Нему. Хотела посмотреть, что на втором этаже… Ну чего Ты смот-ришь? Почему улыбаешься все время? Неудачно пококетничала. Ты тоже хорош! Сунул кофе и отвернулся. Страшно мне, вот так сразу. Я ведь Тебя совсем не знаю. Как мне хочется к тебе при-жаться. Можно к Тебе прижаться? Тепло. Неужели Ты можешь читать мысли? О чем я сейчас по-думаю, угадай? Поцелуй меня. Только не вздумай напомнить мне, что надо ехать».
– А нос у тебя все-таки холодный.
«Вот и не угадал… Какое у Него горячее дыхание… Губы шелковые и горячие-горячие… Вот и все. Как страшно! До истерики. Райское место. Так и хочется проникнуть в Него. Еще крепче прижми. Эти губы, губы, губы… Такое чувство что Он во мне. Ловлю Его губы, еще, еще, и уто-паю в Нем. Что за удивительное ощущение! Сил нет даже открыть глаза. Хочу смотреть на Него. Хочу видеть Его глаза. Отчего Ты все время улыбаешься? Легко досталась? Покормил. Одел. Все тебе легко достаются? Нет, мне нелегко. Я боюсь. Я и хочу и боюсь. Но скорее, больше хочу. Глу-бокий вдох, и вся пропитываюсь Им, Его запахом. Больше нет меня. На губах вкус Его губ. Руки дрожат, вся горю. Я уже ничего не понимаю. Он целует ладонь и как будто целует в самое сердце. Никогда не думала, что ладонь настолько чувствительна. Все движения медленны, но я целиком в Его руках. Он словно укутал меня всю. Чувствую каждое Его прикосновение. Его прикосновения передаются в каждую клеточку моего тела. Вот и наступил тот момент, когда и сознание переста-ло мне подчиняться.
Хорошо, что лето и одежды немного. Что одежда летом!? К черту новые колготки. Обяза-тельно появится стрелка или куча затяжек. Боже, я сейчас упаду. Не держи меня долго. Опусти… Положи…
Прохладная простынь, как морская гладь. Свежо и прохладно. Он смуглый или загорелый? Улыбаешься? Доволен? Ну и ладно. А мне хорошо. Стыдно немного. И страшновато. Жалко, что я не птица, чтобы можно было руками, как крыльями, прикрыться. Не смотри на меня так. Ну, что Ты меня разглядываешь? Что, грудь маленькая? Зато она чувствует Тебя. Мне за нее стыдно. Она все-таки бесстыжая, правда? Мне она уже не подчиняется. Ей нравишься Ты. Угадаешь, о чем я подумала? Поцелуй ее. Сильнее… Сильнее… Какой Ты горячий! Глаза открываю – все парит в дымке. Закрою глаза лечу в никуда…
Ловлю в ладонях каждый Его поцелуй. Он целует ладони и как будто целует сквозь них. А теперь здесь… Здесь… Сюда… Вот, в эту лунную канавку. По ней медленнее, медленнее, горячие губы… к луне… Живот у меня сейчас лопнет от удовольствия. Еще, еще… Развожу пальцы, и гу-бы Его касаются луны. Еще здесь. И здесь… Простыня уже горит подо мною. Рядом она такая прохладная. Вдох! Еще вдох. Вдох. Еще. А-ах! Ху-у-у, вот и все. Чаша ени наполнилась… и опро-кинулась, заливая постель. Мой запах теребит чувства. Горит лицо. Блаженство! Сердце бьется только от мысли увидеть Его именно в эту минуту моего блаженства. Вот она, божественная сла-дость бесстыдства».
– Тебе приятно?
«Что Тебе сказать? Разве не видно? Зачем спрашивать? Страшно подумать, волнение страсти захватывает, а мне ответить – равносильно опять окунуться в твою нежность».
– Приятно. Почему ты спросил?
– Я вижу, но мне хочется, чтобы ты сказала об этом.
«Моя чаша полна. Пью, а она не пустеет. Еще глоток, еще, а полно до краев. Он смотрит, мне стыдно и от этого душа поет. Его взгляд так же нежен, как и руки. И взгляд, и руки одинаково лас-кают мое тело. Хватит. Нет больше сил. Надо передохнуть. Прохлада простыни успокаивает, ос-тужая душу. Грудь горит, согревая постель. Можно уткнуться лицом и вдохнуть чистоту белья. Как хорошо потянуться! Я не вижу Его. Интересно, Он смотрит на меня? Ему нравится моя спи-на?»
– Идеальный рисунок.
– Что?
– Твое тело – идеальный рисунок. Каждая линия выведена…
– Толстовата немного?
– Спина горячая, а она, нет – красивая и прохладная. Ты замерзла?
– Нет. Издеваешься? Кто «она»?
– Секрет. Лежи так, не поворачивайся.
«Что Он делает? Моя спина. Нет, этого не может быть. Как приятно! Зачем я перевернулась на живот? Нет, я не это хотела сказать. Как хорошо, что я перевернулась на живот. Руки, губы, я потерялась, где, что и когда? Моя спина чувствует Его и отзывается, как ковыль в ветреную пого-ду. Еще! Я хочу повернуться. Хочу Его обнять. Нет, еще, еще… Талия горит. Руками сейчас про-давлю кровать. Еще. Что это? Я сейчас сойду с ума. Этого не может быть. Куда Он целует? Его поцелуй отдает в самое сердце. Раскаленные поцелуи пронизывают все тело. Ага, вот кто такая «она». Я всегда думала, что «она» у меня толстовата, но уж что она такая чувствительная, мне и в голову не могло прийти. С ума сойду от удовольствия! Еще. Еще. Еще! Вот и все! Вот и опять случилось».
– Получилось?
– …
– Повернись. Только не спеши.
«Куда еще спешить? Уже все случилось. Ничего не понимаю. Сил нет ни на что. Я, вроде, не новичок в этом, но чтобы такое случилось только от одних поцелуев и прикосновений руками… Я по-другому чувствую свое тело. Он открыл заново мне мое тело. Чувствую каждую клеточку сво-его организма. Говори. Скажи еще что-нибудь».
– У тебя красивые колени.
«Какие у Него мягкие волосы. От их прикосновений мурашки по бедрам расходятся. Нет, только не это. Я уже не могу. Мне надо передохнуть. Мне стыдно до немоготы».
– Устала? Хочешь, оставлю рядом тебе приветик.
«Сил нет говорить. Делай что хочешь. Как крепко Он сжал талию. Его волосы ласкают живот и бедра. Дыхание обжигает, а губы проникают внутрь. Чуть ниже живота, у бедра потянуло ще-мящей болью. Вот и приветик готов».
– Теперь их у тебя два.
– Как два?
– Второй сзади, на «ней».
«Когда успел, что я не почувствовала?»
– Нам пора.
«Я ненормальная. Первый встречный! Мы едем домой. Машина убаюкивает. Хочется есть. У меня всегда обостряется чувство голода после этого. Почему Ты молчишь? Скоро мой дом. Мы расстанемся? Надолго? Почему у Тебя такие грустные глаза? Смотри на меня. Не отрывай взгляда. Я хочу запомнить тебя. Что тебя тревожит?»
Не сговариваясь, они посмотрели друг на друга. Обоюдная тревога витала вокруг и смешива-лась, усиливая нахлынувшую грусть.
«Пришло время. И, вдруг, надо расставаться. Это невозможно! Но почему?! Прошло-то все-го… Кстати, который час? Где часы? Этого не может быть! Шесть часов прошло!? Мы с Ним вме-сте уже шесть часов? Скажи, что-нибудь. Почему смеешься?!»
– Пахнет тобою… И соленое на вкус…
«Вот и поговорили. Вот и сказал».
– У тебя появилась тайна. Женская тайна.