Когда Ане исполнилось шесть лет, мама повезла её к Морю.
Утром они шли на пляж. Пока мама, сверяясь с часами, загорала (пятнадцать минут на спине, пятнадцать – на животе), Аня, сидя в нестратегической для загара позе лягушки, изучала отдыхающих и ждала, когда наступит время очередного купания.
К полудню жара становилась невыносимой, и Аня с мамой шли домой обедать. Жили они в бесформенном чулане с фанерными стенами, который «снимали» у Хозяев. Хозяева жили тут же, в Доме, который был точной копией чулана, только побольше. После обеда мама и Аня спали, а потом снова шли на пляж. Местные жители проводили время на пляже не так, как приезжие отдыхающие. Они приходили с утра и на весь день, с завернутыми в полотенца кастрюлями супа, банками с вареной картошкой, котлетами и буханками белого хлеба.
Вечером мама вела Аню гулять на набережную, где пахло терпкими южными цветами и летали огромные ночные бабочки, которых Аня боялась.
Но однажды утром мама и Аня не пошли на пляж, а сели на пароход и поплыли на Остров. На Острове были невероятно древние, вросшие в землю каменные истуканы, а также Зоопарк. Сначала посетили Зоопарк, где Анино сердце пленил странный зверь Муравьед, а потом поехали смотреть истуканов. Когда же культурная программа завершилась, отправились на берег. Это был именно берег, а не пляж, и Море здесь было невиданной чистоты. Мама достала из сумки большое махровое полотенце и принялась загорать, Аня же отправилась гулять по воде и рассматривать хорошо видное дно. На дне было интересно: там лежали разноцветные камешки – жёлтые, зелёные, оранжевые и даже синеватые, как будто кто-то рассыпал горсть крупного бисера. Таких камней Аня никогда не видела и поэтому насобирала целый целлофановый пакет.
Потом плыли на пароходе назад – туда, где не берег, а пляж. Рядом с Аней сидели мужчина и мальчик. Мальчик держал в руках пол-литровую банку с морской водой, а в ней плавал живой Морской Конёк. Он ритмично раскручивал и скручивал свой хвост, растопыривал плавники и был похож на маленького дракона. В другое время Аня почувствовала бы сильнейшую зависть, но тут взирала на Конька с аристократическим спокойствием – ведь у неё был полный мешок собственных сокровищ.
Вернулись домой, и пока мама разбирала сумку и развешивала мокрые полотенца, Аня высыпала уже подсохшие камешки на кровать и приготовилась наслаждаться. Однако на белом пододеяльнике вместо разноцветных красавцев сиротливо лежали самые обыкновенные серые кругляши.
Много-много лет спустя, уже окончив школу и институт, Аня без труда формулировала мысль о том, что наше видение предметов и явлений во многом зависит от условий восприятия. Но впервые об этом ей поведало Море в далёком тысяча девятьсот семьдесят седьмом году.