Дюша в ночном городе или спичечный коробок для кузнечика Глава 2

Елена Даровских Волкова
 ВОДЯНОЙ КЛЮЧ

 
 Дюша дошла до соседнего дома и собиралась повернуть в знакомый ей двор, как вдруг оказалось… Оказалось, что она стоит в совершенно незнакомом месте. Прямо перед ней поблескивал в лунном свете огромный пруд. Плакучие ивы склонились над водой. Вокруг что-то шелестело, плюхалось в воду, стрекотало и квакало.
- Где это мы?
- Вы же хотели найти звездочку,- сказал фонарь. – Смотрите – полный пруд звезд.
Девочка взглянула на черную гладь пруда. Действительно, вся она была усыпана звездочками, и они подмигивали ей, точно так же, как на небе.
- Вы разве не знаете, что это отражение? – удивленно спросила она.
- А Вы не знаете, что звездочки обычно сгорают, не долетая до земли? – улыбнулся фонарь.
- Нет, я не знала,- растерялась Дюша.
Она уже собралась отчитать фонарь за то, что привел неизвестно куда, да еще, кажется, смеётся над ней. Но тут Дюша услышала жалобное всхлипывание. Кто-то плакал в зарослях камыша.
Подойдя поближе, девочка увидела нутрию, рядом с ней пристроился лягушонок. Нутрия плакала. Крупные слезинки катились по шерстке и падали в траву. Лягушонок держал в лапке листок подорожника и пытался использовать его в качестве носового платка, но слезинки соскальзывали с гладкой поверхности и падали прямо на него. В результате оба были мокрыми от слез.
 Дюша никогда не видела плачущих нутрий, правда, она не видела также плачущих собак, кошек или других животных.
- Что случилось? Почему Вы плачете?
- Дождей давно уже не было, – ответил лягушонок. – Нутрия боится, что озеро совсем высохнет, и нам негде будет жить.
- А разве озеро от дождей? Я думала, от дождей только лужи бывают.
- Этому озеру нужен дождь. У него ключи плохо работают, – объяснил лягушонок.
- Ой, а у меня как раз в кармане ключ от заводного петушка. Я могу его отдать вашему озеру,- предложила добрая Дюша и достала из кармашка маленький металлический ключик.
- Эта девочка, наверное, пришла пошутить над нами, – захныкала нутрия. – Нам нужны водяные ключи, а не железные. Тем более, от какого-то петуха!
Дюшу не смутил такой невежливый отказ, и она добавила:
- А может, мы попросим этот ключ немножко поработать водяным?
- Как это попросим? – воскликнули хором лягушонок и нутрия.
- У наших соседей есть пес. Это настоящий пес. Но хозяйка все время говорит, что он у них работает котом, потому что не лает, а только спит и ест. Пусть ключ немного побудет водяным.
Дюша подкинула свой ключик, и он булькнулся в воду. Наступила тишина. Нутрия перестала рыдать и удивленно смотрела на то место, куда упал ключ. Прошла минута, другая, и вдруг все увидели, как кромка воды поползла вверх. Ну, чуть-чуть, конечно, сантиметра на три-четыре. Но воды явно стало больше.
- Кто бы мог подумать, что ключи превращаются друг в друга? – сказал лягушонок. – А пойдемте-ка все в гости к нутрии! – неожиданно предложил он.
- Как это к нутрии? – удивилась нутрия. – Вроде бы я никого не приглашала, у меня и печь не топлена.
- А у Вас есть печь? Где она, под водой?
- Вот еще. Под водой только вход. А печь, как положено, в норе.
- Да пойдемте, пойдемте, тут не глубоко, – уговаривал лягушонок.
- Вот только не знаю, как с фонарем быть, - засомневалась Дюша.
- Не беспокойтесь, я пока тут постою, а то у меня от воды короткое замыкание, – ответил фонарь и наклонился над камышами, чтобы девочке было видно, куда нырять.
 Дюша нырнула в воду вслед за лягушонком и нутрией. Ну, не как дельфин, конечно, или пловец – спортсмен. Она сначала закрыла глаза, а потом открыла и при свете фонаря увидела заросли зеленых водорослей. Рыбки стаями подплывали к ней и здоровались.
При этом у них получалось так:
- Бу-бу-раствуй!
Это потому, что звук в воде совсем другой, чем в воздухе. Дюша представила себе, что она забралась в большой-большой аквариум. И кто-то сквозь стекло наблюдает за ней.
- Если бы я жила в аквариуме, – подумала она.- То на дно нужно было бы еще поставить кровать и стульчики. Не на земле же спать!
В это время мимо проплывал маленький рак. Он поздоровался и ухватился клешней, за Дюшино платье. Девочка попробовала разжать клешню, но рак держался очень цепко.
Так и пришлось вместе с ним идти в гости.
Нора была просторная, пол устлан рогозом, камышом и другой травой.
- А где же печь? – спросила Дюша. Ей вовсе не мешало немножко обсохнуть.
- Я же сказала, что печь не топлена, – ответила нутрия.
- Но, ГДЕ эта нетопленная печь?- настаивала девочка.
- Какая разница, где печь, если толку от нее никакого.
- Мне, кажется, если бы я просто увидела печь, то сразу согрелась,- объяснила Дюша.
- Беда с этими гостями, печь им подавай, – заворчала нутрия.
Она повела девочку вглубь норы и там, действительно, оказалась маленькая печь, она была сложена из кирпичей, а труба уходила вверх и скрывалась в потолке.
- Ну, грейтесь вприглядку.
- Вприглядку - это когда приглядишься и согреешься, да? – спросила Дюша, она уже начала сомневаться в таком способе обогрева, но как ни странно, чем дольше она смотрела на печь, тем теплее ей становилось.
В конце концов, высохнув окончательно, она решила осмотреть дальние закоулки норы, и увидела, что под землю уходят несколько просторных коридоров.
- А куда ведут эти коридорчики? - спросила она у лягушонка, потому что он казался ей более доброжелательным.
- Один коридорчик ведет к кошачьему черепу. Хотите, пойдем, навестим его?
- Кошачий череп? А он, что, тоже принимает гостей? – удивилась Дюша.
- Конечно, он гостям всегда рад, один живет, поговорить не с кем.
- О чем же с ним говорить?
- Да о чем хотите! Вот Вы дома с котом разговариваете?
- Разговариваю иногда.
- О чем?
-Я ему сказки рассказываю, колыбельные пою…
- Вот, вот… Наш череп так колыбельные любит! Пойдемте, споете ему.
- Может быть, в другой раз, - сказала Дюша, не очень то ей хотелось черепу петь. – А второй коридор куда?
- А это к королеве раков коридор, – ответил лягушонок.
- Пойдемте к королеве! – решила Дюша.
Очень ей хотелось посмотреть, как королевы живут. Наверное, трон, сундуки с золотом. Ну, что еще у королев бывает? Свита, палаты белокаменные.
Нутрия идти наотрез отказалась. И Дюша с лягушонком пошли по коридору вдвоем, если не считать, конечно, маленького рака, который продолжал висеть у нее на платье.