И не поймешь - когда она улыбается тебе, а когда профессиональный жест. И больше ничего. "Никогда не говори никогда". Кто задал тот накал страстей, который бурлил вокруг нас. "Феминистка". Слово ругательное. А вокруг нас все светло и ясно. Или я опять все придумываю.
У нее родственная со мной душа. Это и привлекает меня к ней. Это все, что я могу сказать себе. И вот я пишу стихи. Размышляю о жизни. Вдыхаю аромат осени. И слышу голоса из французских песенок. Это все мои воспоминания. Пытаюсь быть честным с самим собой.
Целую твои губы, потому что они слишком легкие. Вечер четверга. Шумный ресторан, устрицы, пиво и шумная компания. Я обнимаю твои плечи, целую волосы. Больше ничего не стоит открывать.
Я смотрю на серое небо. А вокруг безупречно зеленое море травы. И больше ничего вокруг. Мы только вглядываемся внутрь себя. Почему мы так смотрим на себя. И это все, что происходит вокруг нас. Луи, Александра. Маленькие дети. Посмотри на меня еще один раз. И руки могут расстаться, может быть навсегда.
Пиво. Креветки. Мне грустно без тебя. Я гладил прядь твоих волос и ласкал холмы твоих грудей. Мне нравилась крепость твоих ног и небо голубых глаз. Я ищу твои губы и не могу их найти.
Меня загоняют в угол. Меня пытают твоим именем. С ним я засыпаю и с ним я просыпаюсь. Это сладкий и мучительный сон. Он может длиться еще какое-то время, пока тебя нет.
Я ссорюсь и мирюсь. И вспоминаю тебя. Это ведь джазовое ощущение. Потому-то я читаю Павича и Мураками. И мои мысли совпадают с геополитическими процессами на европейском континенте.
Я не могу отправить изображение по Internetу. Мне еще его не изготовили. И не могу их послать. Кроме того, ко мне приезжает моя женщина (девушка). Вы чем-то похожи. Или я опять все придумал. Завтра день. Потом чей-то день рождения. А ты где-то рядом. И не рядом. И посылаю сигналы любви и спасения в виртуальное пространство, которое имеет позывные. И пока нет ответа.
Сканирую фотографии, которые были сделаны в Немуре. Потом записываю на CD. Потом отравляю их в другой город, совсем в другой стране. Переписка в виртуальном пространстве. Это уже интересно.
"Я буду в Москве в феврале". Может быть так, но может и нет. J'embrasse a toi. Не молчи, отвечай.
Мы идем на ФОРУМ ОПОРЫ или Forem, или ФОРЭМ. Все совпадает. Странное письмо по e-mail рано утром. Жизнь ждет ответа на вопрос. Глаза, на которые я посмотрел в последний миг. И невозможно объяснить, что в них. Даже не страх, и не недоумение. Только делаем все наоборот. Who is who? Задавайте же свои вопросы. Это будет повторяться во всех странах и континентах, куда меня забросит судьба. Странники дорог.
Пусть так, но мы всегда это находим. Но тебя я буду помнить. "Тебя колбасило?". Да меня колбасило. Да еще как.
В ночь Очищения отпускаются все грехи. И Будущее приходит ко мне и говорит понятным языком. Учитель по-прежнему бодр и насмешлив. И говорит слово, твердое как камень: "Старею". И уходит ждать меня. И моих поступков. Хорошо, что он в светлой одежде. Это значит, что он чист душой и помыслами.
Голубой водоворот уносит черный свет и темного ангела. Его крылатый силуэт тает и уносится прочь. Голубой свет победил.
И Белая лошадь на привязи ждала моих слов, чтобы броситься прочь по зеленой траве, срывая темно-зеленый покров с убежища обнаженной женщины. Она удерживала мое счастье на привязи возле себя. Отпусти белую лошадь. Она должна мчаться на воле. Это моя воля. Это моя охота.
Не смотри на меня так сквозь каскад золотистых волос. Это все – моя удача.
Я получил ответ. Накануне мне приснился странный сон. (Сон агента Купера. Ха-ха). Она привезла меня в гостиницу. Может быть, мы, в самом деле, слишком задумываемся о смысле жизни. И почему мы это делаем. А гостиница – это хорошо. Только она немного озабочена. Только чем? Посмотрим.
"Мы с тобой одной крови". 20 декабря. Канун праздников. Я ищу свою судьбу. Ответ по e-mail прост и лаконичен. "Я замоталась в командировках".
Moi aussi. Я тоже. Бельгия иногда мне сниться в светло-коричневых тонах. Каждый день и предмет имеет свои цветовые ощущения. Так же как и запах. Желтый квадрат. Треугольник-маренго. Зеленоватый Кензо. Маркиза из Флоренции сказала мне, что я из шестнадцати, идущих по пути. Или по свету. Нести свет во тьму. Мир ощущений. Так и должно быть.
Только вот твои колени плотно прижаты. Это допрос. Я помню эту юбку, так красиво облегающую колени. Я не прикоснулся к ним. Ты снова уехала. "Горячий парень…". Ты скажешь все как надо. Ты знаешь, что надо им сказать, потому, что однажды мы посмотрели друг другу в глаза.
Мой старый друг не выдержал шквала Времени. "Каждый живет, как может".
Экзистенциальный поток не всегда означает экзистенциальную революцию. Подними свои глаза к небу. Оно рассудит. Peut-etre. Maybe.
И вот уже Bonne annee. Я снова посылаю свои позывные в веб-пространство, но теперь я знаю, что получу ответ. Ответ в духе Павича.
Может быть они вернуться. И не надо некуда ехать. "Так тебя никто не будет больше любить. Только я". В голосе были слезы. И она была похожа на Барбру Стрейзенд. Впрочем, она часто об этом сходстве мне говорила. Но ты и не могла больше любить никого, так как меня. Come back over a seven-year’s time. Я вернусь через семь лет.
Я возвращаюсь через год. Но уже в Германию. Тот же ноябрь.
«Ну, как там, в России?».
В России все своим чередом.
Вечером в день отлета сидим с посольским в аэропорту.
Потягиваем пиво у стойки бара. Он – темное «Гиннес», я – «Будвайзер
Потом мы фотографируемся в перед входом в паспортный контроль. Сквозь толстое стекло смотрю как Д. идет к своему автомобилю на дипломатической стоянке.
Домой на «Фоккере».
Рядом сидит француженка и начинает постепенно поругивать все австрийское. Хотя для нее это всего лишь транзитный рейс. Она работает в Москве Бизнес, отдых.
«В Москве намного интересней». Москва живет ночной жизнью. И это хорошо. Ведь Париж после 20-00 замирает. Может быть. Maybe.
После «Фоккера» такое впечатление, что национальный цвет Австрии – красный.
Красная обшивка самолета. Кресла обшиты красной материей. Красные салфетки в пластмассовых упаковках обеда. Стюардессы в красном, начиная с чулок и заканчивая пилотками.
Но милая блондинка в красном, расслышав недовольные высказывания француженки о состоянии сервиса на австрийских самолетах, сказанные мне на русском языке, отреагировала моментально.
Она просто отобрала сумку француженки, которой та подпирала свой левый бок и целях безопасности убрала в дальний свободный грузовой бокс. Никаких дополнительных объяснений. Дежурная улыбка лишь выглядывала из ее кармашка.
В общем Европа интегрируется в общее экономическое пространство.
Я ухожу от своего прошлого. Я с ним расстаюсь без сожаления. Даже с моим прошлым в Брюсселе.
Время течет сквозь пальцы. "Переведи и отправь ей свое признание". Так я и сделал. Только не перевел слова своей души. Почему-то мне этого не захотелось. Будет продолжение "Dance, dance, dance…". Все будут танцевать. Я уже не вижу во сне твои руки и твою улыбку. Но это уже далеко от меня. Мне близок "дзен" Мураками.
"У вас красивые ушки". Oui, ma chere. И, это даже не грустно.
Bhotanique garden. Там на неведомых дорожках следы невиданных людей на роликовых ножках. Я ждал ответ в мае. Но ответа нe было. Его не должно было быть.
Разрушенные оранжереи. Холодные губы. Не молчи. Ответь мне что-нибудь.
Моя проза похожа на ту, что писал Антуан de Saint-Exapuiriе (де Сент - Эксапюри). Обязательно приставка "de". Мне хотелось, чтобы моя проза, в самом деле, была похожа на его "Записки военного летчика".
Разрушенные оранжереи и кто-то выращивает поразительные кактусы. Ты спокойна и рассудительна. Я звоню старым друзьям, и нет мне ни слова в ответ. Pourquoi pas? А просто так. И нет больше не единого сюжета.
Искусство Японии и Китая углубленно изучает себя. Мы идем по Поварской. Позолоченный Пушкин с Гончаровой под бетонным колпаком. Это открывает поток сознания. И он дотекает до музея палеонтологии с иссушенными мумиями троллей и мастодонтов.
А где же чувство? - спросит читатель. А оно на крыше дома Дашковой. Президентша-искусительница. Бросила плоды просвещения на промерзшую землю. Билет в музей частных коллекций похож на однодолларовую купюру.
И текст написанный рукой получается намного затейлевее, чем на PC (пи-си).
Наверное, какое-то время все для меня будет аpres Belgium. Ведь это дало мне ощущение свободы. Это состояние я и люблю.
Моя муза, мое вдохновение всегда тревожно. Мое внутреннее беспокойство перерождается в творчество. И тогда я пишу.
Как это делаю и сейчас. Почему это PLEASE было большими печатными буквами. Звучит как признание. Lets stay professional PLEASE. Давай останемся профессионалами. Так надо было ответить. Но я не стал этого делать. Просто "Обязательно будем". A bientot.