- Как долго тянется выходной!.. С Андреем он пролетал мгновенно. Я уже всю геометрию перечитала, задач больше половины решила... Можно было, наверное, и остальные сделать, только голова уже такая чугунная, ничего не соображает!.. Скорей бы понедельник... - тоскливо думала Шура, взяв в руки, начатое в больнице, вязание.
- Шурочка, что ты целый день дома сидишь? Устала, поди? Отдохнула бы немножко, пошла бы погуляла... Вон, погода какая хорошая. Ещё насидишься за книжками-то. Лето, ведь, не успеешь оглянуться и кончится. Зима длинная, насидишься ещё дома-то, - словно отвечая на мысли внучки, предложила бабушка.
- Бабулечка, ну как я "погуляю"? Что ли буду одна просто так по улицам ходить?..
...
В понедельник ровно к десяти часам утра Александра Гулявцева была на втором этаже заводоуправления перед обитой чёрной кожей дверью секретаря партийной организации завода.
"Завадский Валерий Дмитриевич - секретарь завкома КПСС" - гласили золотые буквы на пурпурном фоне стеклянной таблички на стене у двери.
- Хорошо, что имя и отчество полностью написано, а то я так и не спросила, как зовут этого Завадского, - обрадовалась будущая художница.
Шура тихонько постучала по металлической ручке, подождала немного - никакого ответа. Она слегка потянула ручку на себя, дверь не открылась. Шура дёрнула сильней, дверь не дрогнула.
- Неужели там никого нет? Куда же мне теперь идти? - с испугом подумала девушка и оглянулась.
Перед ней стоял и улыбался высокий, подтянутый, ладно сложенный спортивного вида человек лет сорока в строгом коричневом костюме, рубашке цвета кофе с молоком и галстуке в коричнево-бежевую полоску.
- Это вы Александра Павловна? - не пряча улыбку, приветливо спросил он, легко толкнув неприступную дверь и пропуская впереди себя девушку.
- Она самая, Александра Павловна Гулявцева, - без тени прежнего смущения отозвалась Шура и остановилась, исподволь разглядывая интерьер кабинета: зеркально отполированный стол секретаря с креслом-вертушкой; приставленный к нему буквой "Т" такой же, но очень длинный (вдоль всего кабинета) стол и два ряда стульев по обе стороны от него. На стене за спиной секретаря огромная картина "Ленин в Разливе", а в углу привычный и обязательный внушительно тяжёлый бронзовый бюст вечно-живого вождя трудового народа. На столе секретаря массивный письменный прибор и три телефона трёх цветов: красного, черного и синего.
- Проходите, проходите... Садитесь... Не стесняйтесь... - говорил Валерий Дмитриевич, садясь в кресло и чуть покачиваясь в нём из стороны в сторону.
- Комсомолка? Спортсменка?
Шура только утвердительно кивала головой.
- Орловский Александр Васильевич мне Вас так ярко живописал, что я и на улице вряд ли ошибся... Был грех, подумал я, что он приукрашивает. Да нет... Портрет соответствует оригиналу...
Заметив смущение девушки, и передавая ей большой альбом с фотографиями, уже серьёзно предложил:
- Посмотрите, пожалуйста, Александра Павловна, вот так рисовать Вы сможете?
В альбоме были фотографии всевозможных панно, стендов транспарантов, рекламных щитов...
- Шрифты все эти и приёмы я давным-давно освоила, - подумала про себя Шура, - но габариты!..
Шура на мгновение замялась, но вспомнив слова Марии Сергеевны: "И на заводе не одна будешь...", и тут же сообразив: "Не самой же мне эти щиты ворочать придётся", ответила коротко:
- Могу.
- Пишем заявление?
- Какое?
- На имя директора завода о приёме на работу. Вот Вам бумага, ручка... Пишите: "Прошу принять меня на работу в цех №70 на должность слесаря-инструментальщика..."...
- Я не умею слесарем, - испугалась Шура, и рука её замерла, успев всё же поставить непонятный крендель в конце уже написанного текста.
- Да нет же... Работать ты будешь художником, только в документах слесарем будешь числиться и зарплату получать соответствующую, - незаметно переходя на "ты", успокоил новую сотрудницу секретарь парткома
- А художником нельзя числиться? - недоумённо хлопала глазами будущая художница.
- Нет такой должности в штатном расписании завода. Да ты не волнуйся, у нас так все художники оформлены... Так, на чём мы там с тобой остановились: " ... слесаря-инструментальщика третьего разряда с окладом соответствующим тарифной сетке. Число... Подпись..." - закончил свой диктант Валерий Дмитриевич.
- Теперь с этим заявлением в отдел кадров... Трудовая книжка и паспорт с собой? - уточнил он, что-то быстро и неразборчиво написав вверху Шуриного заявления.
- А завтра на работу комсомольский билет с собой захватите. Нужно будет в заводской комсомольской организации на учёт встать. Комитет комсомола у нас в здании ЦЗЛ. Всего Вам доброго, - снова переходя на "Вы" и, как равной, подавая Шуре узкую ладонь, сказал на прощанье друг Александра Васильевича.
- Хороший друг, - решила Шура прощаясь.