Простите меня те, кого я могу обидеть или задеть тем, что напишу здесь.
Не ищите сходства с реальными событиями те, кто меня знает, да и те, кто пока – нет.
Не ищите сходства с собой или с другими реальными людьми – это всё равно бессмысленно – их нет.
Не надо ждать от этого произведения чего-то особенного, его можно просто читать.
Я не хотела создать шедевр, я просто писала то, что подсказывало мне моё воображение.
Абсолютно любая критика приветствуется.
В тексте использованы тексты песен Дельфина.
*11.01.2012г.: Самое моё первое произведение. Сейчас читаю и смеюсь, но исправлять ничего не буду. Это мой первый блин.
Итак, прошу любить и жаловать:
начало или…?
Лола
Когда-то давно кто-то теперь безумно недосягаемый, но невероятно близкий сказал мне:
- Если хочешь быть по-настоящему счастливой, не смотри на счастье других. Не думай о том, что кому-то сейчас лучше, чем тебе. Делай только то, чего на самом деле хочешь, а не то, что делают все. Тебе нельзя растворяться в толпе, потому что мир не переживёт потери такого человека как ты. Твоя индивидуальность должна быть твоим достоинством, а не недостатком, как может тебе внушить это толпа. Живи, так как тебе нравится, и вообще… Я очень люблю тебя… Хочу попросить только об одном - будь счастлива! По-крайней мере, стань счастливее меня…
После этих слов того человека не стало. Он выпрыгнул из жизни в такую, как ему казалось, сладкую и тёплую смерть. Нет, он не бросился с крыши вниз головой, он не напился таблеток и даже не вскрыл себе вены… Его просто не стало. Точно так же, как не стало когда-то его самого близкого и любимого человека на свете. Он умер там, где живут его любимые дельфины – в нежно-синем и, для кого-то приветливом, а для других враждебном, море.
Я стояла на берегу будущей могилы моего самого родного человека, который неоднократно спасал меня от смерти, от депрессии и от самой себя, и смотрела, как маленькая фигурка всё дальше и дальше удаляется от берега. Ровно год прошёл с того момента, как море забрало Лику – жену того человечка, что уже почти доплыл до буйков. Ровно год назад мы с ним пережили эту трагедию. Тёмка пытался пережить боль насколько хватило сил… Он пережил её ровно на год.
Кто-то сейчас, наверное, не поймёт меня… Мол, как же так, твой самый близкий и самый по-настоящему родной человек, единственный родной человек на этом свете – твой старший брат – сейчас уплывёт туда, откуда никто не возвращается, а ты просто стоишь и смотришь ему вслед… Знаете, все эти двенадцать месяцев я наблюдала за его болью, укрощала по ночам его невероятную агонию, плакала, закрывшись в туалете, когда он просматривал старые записи, где Ликуся была жива. Всегда, когда слёзы начинали душить и сдержаться не было сил, я уходила в другую комнату, а лучше вообще куда-нибудь подальше из дома. Артём никогда не приветствовал слёз…
Лолита
Помню, когда ему было десять, а мне всего семь лет, милая женщина, похожая на учительницу, пришла к нам в дом и сказала, что мама и папа больше никогда не придут домой… Что папа больше никогда не откроет дверь и не скажет:
- Ну, что, козявочки, вот я и дома! Рассказывайте, что сегодня случилось, пока я добрый!
Что мама больше никогда не придёт вечером к нам с Тёмкой в детскую и не скажет:
- Спокойной ночи, мои маенькие! Приятных вам сновидений, родные мои.
Я не поверила и убежала в свою комнату, залезла под кровать и ждала, когда же войдёт папка и скажет, что всё это шутка… Прошло много тянущихся липкой лентой минут, прежде чем я поняла – этого не произойдёт – и, наконец, смогла выглянуть из комнаты в зал, где эта женщина разговаривала с братом. Он говорил совершенно спокойно и рассудительно, чем поверг милую женщину в шок:
- Да, конечно, мы всё понимаем, нас по идее должны отправить в детский дом или отдать кому-нибудь под опеку… Но, только для начала мне нужно поговорить с нашей любимой тётей,- кстати, её зовут Ольга,- так как у неё детей нет, ну, и что там скрывать, вряд ли уже будут, к тому же, она нас очень любит, потому, я думаю, Ольга могла бы согласиться взять нас к себе. Можете прийти завтра?..
Той первой не по-детски серьёзной, страшно одинокой, и не по-июльски холодной ночью мы с Тёмычем не спали. Он перебрался ко мне на кровать, обнял и начал говорить… Говорил он долго, и за давностью лет в точности всего я не вспомню, но многие фразы въелись в мою память с невероятным упорством:
- Вот так, Лолка, мы и остались с тобой совсем одни. Но ты не плачь... Хотя...Нет, если хочешь, давай договоримся – когда ты захочешь поплакать, позови меня и будем делать это вместе… Как тебе такая идея? - не до конца ещё осознав, насколько серьёзно наше положение, я медленно кивнула головой в знак согласия, а Артёмка грустно продолжил. – Отлично. Знаешь, а ведь мама с папой сейчас наверняка сидят на небе на какой-нибудь очень мягкой тучке и смотрят на нас… И теперь всегда, на протяжении всей нашей с тобой жизни они будут вот так за нами смотреть. Я думаю им вряд ли будет нравиться, если мы будем делать что-нибудь плохое или же ссориться… Давай ещё договоримся, что всегда будем вместе? Что ты никуда от меня не уйдёшь… Что все проблемы будем решать вместе… Ведь ты моя сестрёнка? А я теперь твой защитник и, конечно, брат, по совместительству… хм… А мама с папой живут теперь только в наших сердцах, и я уверен, что им там очень тепло и хорошо…
- А откуда ты знаешь, что они сидят на мягкой тучке? Ты был на небе? Откуда ты знаешь, что они мягкие? – Спросила я брата.
-Мне так кажется, Ло. Ты же сама говорила, глядя на небо, что облака кажутся взбитыми сливками или вороху мягких пёрышек, помниш? – Я кивнула, - Ну, вот видишь, ты сама так говорила, а я тоже так думаю. Думаю, когда мы встретимся на небе всей семьёй, то обязательно узнаем, какие они, далёкие облака. Согласна?
- А когда это будет? Скоро? – Мне мысль показалась заманчивой – встретиться с мамой и папой на небе! Вот весело!
- Нет, Ло. Это будет не скоро. Во всяком случае, я постараюсь, чтобы для тебя этот миг настал как можно позже, – Тёмка прижал меня к себе покрепче, - потому что очень люблю тебя, маенькая!
После этих слов он ненадолго замолчал, а я тихо заплакала… Он говорил потом ещё что-то, но этого я не помню… Через несколько минут он тоже заплакал… Мы просидели так до утра, и, когда утром в окно заглянули несколько лучей солнца, мы с Тёмой поняли: теперь всё будет по-другому. Теперь всё стало очень серьёзно.
Конечно, Ольга нас усыновила, и вся её нерастраченая любовь и нежность достались нам, за что мы с братом навсегда останемся ей благодарны. К тому же она неоднократно говорила, что всё больше в нас проявляются черты нашей мамы, её младшей родной сестры, и папы… Я много раз ночью видела, как она тихо плачет в своей комнате, так, чтобы мы с братом не видели… В такие моменты она брала в руки фотографию мамы с папой и, будто разговаривая с ними по-настоящему, рассказывала, как мы все живём. В одну из таких ночей я узнала, как на самом деле погибли родители… Тогда ведь просто сказали, что самолёт разбился… А нам подробностей и не нужно было. Ольга сидела на своей кровати, курила свои любимые длинные коричневые Capitan Black и дрожащей рукои поглаживала фото мамы и папы:
-знаешь, Адочка, а сегодня Тёмка получил «отлично» за экзамен по алгебре… Когда пришёл домой, он просто светился от счастья… А я смотрела на него, и видела тебя – ты ведь тоже прекрасно разбиралась в математике… А Лолка сегодня первый раз ходила на свидание… Мы с ней вместе выбирали, что же по такому случаю одеть и какой сделать макияж… Хотя она всё равно утверждает, что женщина должна быть красива по-настоящему, а не при помощи всяких помад и теней… Ты же, Валерик, всегда был против косметики, даже Аде разрешал краситься только в редких случаях. И ведь это правильно – ты, Адочка, такая красивая! И Лола вся в тебя – шикарные рыжие волосы, изумрудные глаза, стройная, высокая… Когда мы по улице идём, на неё мужчины оборачиваются, а ведь ей всего пятнадцать… Вся в тебя, сестрёнка… Сейчас ей как никогда нужна была бы ты… А Тёме нужен отец… Почему вы ушли от нас? Почему именно ваш самолёт упал в это чёртово море?..
Мы с Артёмкой ещё много раз сидели вот так ночью вместе, как в ту страшную ночь, и разговаривали о маме с папой, но его слёз я больше не видела. После того раза он сказал, что слёзы – это слабость, а мы должны быть очень сильными. Всякий раз, когда мне хотелось плакать, я уходила и не показывала ему своей слабости. Даже на похоронах Ольги, которая умерла, когда мне было девятнадцать, а Тёме двадцать два, мы смогли перебороть душившие нас слёзы, хотя это было безумно тяжело… Но слёз на людях Тёмыч не выносил ещё больше, а потому я смогла преодолеть этот барьер. Точно так же смог это сделать и брат… Вот только ещё одна смерть близкого человека окончательно раздавила своей тяжестью моего сильного и такого сдержаного когда-то брата…
Инга
Сколько раз я говорила себе, что больше никогда не попаду под чьё-либо влияние? Сейчас разобраться в колличестве произнесённых мной этой и подобных ей фраз не представляется возможности… Если бы я не просто говорила себе об этом, но ещё и старалась бы как-то этого придерживаться, возможно, сейчас всё было бы по-другому…
Сначала был детский дом, куда я попала совсем младенцем и, конечно, даже представления не имела, какая добрая душа произвела меня на свет, а потом отказалась от своего милого чадушка, оставив меня в роддоме. Когда я уже стала более-менее нормально мыслить, повзрослев, как и все в детских домах, не по годам быстро, стала марионеткой. Мои большие карие глаза и светлая кожа в совокупности с тёмными волосами не могли не привлекать лиц противоположного пола любых возрастов. Сначала были детдомовские мальчики, по-своему извлекавшие выгоду из моей детской наивности и по-настоящему симпатичной мордашки. Потом, в школе, были преподаватели, также пользующиеся своей властью над милой ученицей. Ну, а когда я, наконец, осознала, что как бы ни говорили они все мне красивых слов и что мне это всё во благо, я впервые сказала себе: «Больше никому не позволю руководить моей жизнью и указывать, что мне нужно делать! Я сама знаю, что для меня лучше!»
Но потом был институт, комната в студенческом общежитии, комендант которого никак не хотел просто давать мне ключ, а предлагал достать его самой из его кармашка в брюках; преподаватели в институте… Тогда я поняла, что для всех них существует только моя аппетитная фигурка и красивое личико. Во мне все видели только оболочку, но никто даже и не подумал, что у меня может быть, да и есть, душа. Но я вновь покорилась обстоятельствам, потому что не могла жить по-другому… А потом я встретила ЕГО…
Это сейчас я могу спокойно сказать, что таких в мире тысячи, и не заплакать… Но, когда я впервые увидела его на студенческой вечеринке, такого красивого, такого весёлого и невероятно обаятельного, мне было плевать на всё… И на тех девочек, крутящихся вокруг него, и на его возраст, превышающий мой собственный на восемь лет… Он являлся братом моей однокурсницы и подруги по совместительству, с которой мы даже сидели всегда на занятиях вместе. Но о его существовании я узнала только в тот вечер. Как оказалось, он уезжал заграницу работать и только два дня назад приехал. Ему на тот момент было уже двадцать пять лет…
Я сходила с ума, сжимая в руках бокал вина и глядя как лучезарно ему улыбаются лучшие девочки курса, и как он им отвечает ещё более великолепными улыбками. Я сходила с ума от необъяснимой страсти к НЕМУ, хотя даже не узнала ещё, как его зовут… Я очнулась от мыслей, когда кто-то потряс меня за плечо. Повернувшись, я увидела Маринку, она загадочно улыбалась, и, наклонившись к моему уху, сказала:
- Знаешь, а мой братец очень даже ничего, правда ведь? Ха!– с этими словами она чмокнула меня в щёку и упорхнула так быстро, что я даже моргнуть не успела.
Я только посмотрела ей вслед и мысленно констатировала сей печальный факт… Ведь мне даже в самых радужных мечтах не светят с ним какие-либо отношения. Я решила пойти налить себе ещё вина, повернулась, и…:
- Привет, меня зовут Кит! А ты, наверное, Инга?..
Лолита
Мы втроём отдыхали на море… Год назад… Артём и Лика отмечали годовщину их брака и четыре года совместной жизни…
Получилось так, что они познакомились весной 200… года; летом того же года, а точнее ровно через месяц после знакомства они поняли, что не смогут прожить друг без друга и дня и решили жить вместе. Переехали они к Тёме, хотя можно сказать и к нам, потому как после смерти родителей, Ольга продала свою квартиру и купила на одной лестничной площадке с нами. Она хотела разбить между нашими квартирами стену, но потом решила, что так тоже ничего, и оставила всё как есть. Поэтому проблем с посещением моей квартиры такими дорогими гостями, как Лика и Тёма, или ж наоборот – прогулкой в гости к ним с моей стороны – не было и в помине. Мы жили дружной семьёй вместе со всеми своими животными: Тёмыч подарил Ликусе на их первую годовщину чудесного шарпея Дану, а у меня есть потрясный пёс Чап, конечно, той же породы, ведь брат изначально был против лишения Чапика его мужского достоинства, а подходящей партнёрши ему, несчастному, не находилось. В придачу к чудесным собачкам имелись ещё Сима и Дима – морские свинки, плоды любви которых всегда отправлялись к кому-нибудь из наших знакомых.
Бытует мнение, что во влюблённой паре один целет щёку, а другой подставляет её для этого поцелуя… Может быть, вы не поверите, но в паре Анжелики и Артёма они оба целовали друг другу не просто щёчки, а, без преувеличения будет сказано, пяточки, пальчики и иже с ними. Конечно, были и ссоры и обиды, ведь по-другому не бывает, но всё это было настолько ничтожным, что сейчас я даже не смогу вспомнить, по какому поводу они могли поссориться... Невозможно было представить, что Лика или же Тёмка будут тратить драгоценные дни своих жизней на то, чтобы обижаться друг на друга. Им всегда было мало… Мало поцелуев, мало взглядов, мало прикосновений, и они безумно боялись, что жизни может не хватить на то, чтобы всего этого стало достаточное количество…
Они прожили вместе три года, когда на очередную их годовщину Тёмка сделал Лике предложение. Когда мы с ним ездили по городу в поисках кольца, он светился от счастья и сводил с ума всех продавцов в ювелирных магазинах:
- Как вы не понимаете?! Мне нужно самое потрясающее кольцо на свете, какое только можно себе представить! Мне плевать, сколько денег вы с меня сдерёте, но у моей будущей жены должно быть необыкновенное кольцо!!! – вопил он после просмотра всего ассортимента магазина и выслушав от продавца различные реплики, восхваляющие какие-либо кольца. Наконец он нашёл то, что так долго искал…
В их третью годовщину он дал мне в руки камеру, сам налил шампанского и, встав на одно колено перед Ликой, сказал:
- Знаешь, Ласточка моя единственная, стоило мне только увидеть твои яркие весёлые голубые глаза, твою лучезарную улыбку, как я понял – моё сердце ты забрала и спрятала у себя, чтобы никто не смог забрать. Стоило мне увидеть твои нежные розовые пяточки, осторожно ступающие по полу в моей квартире, я понял, что никогда больше в моём доме не будет так тепло и уютно, как сейчас, если вдруг эти ножки обуют свои сабо и никогда больше не вернутся ко мне… Я прошу тебя, прими моё скромное предложение! Подари своё согласие, чтобы я мог любить тебя вечно. Выходи за меня замуж, нежная моя девочка! – с этими словами он протянул Лике открытый футляр с кольцом. Конечно, она согласилась, ну, а я предпочла удалиться. Выключила камеру и, уже выходя из комнаты, я услышала Ликин голос:
- Господи… Боже мой… Я так боялась тебя потерять… Я так боюсь потерять тебя… Я так люблю тебя… Так неожиданно… Боже, как же я люблю тебя…
Конечно, они поженились… Это была самая красивая свадьба, самая великолепная пара, которую только можно было себе представить… Они сходили с ума от счастья…
И вот, год спустя они меня пригласили поехать вместе на море отдохнуть, я, не раздумывая ни секунды, согласилась. Мы ехали туда очень весело, все были счастливы… И, в очередной раз подняв бокалы (пластиковые стаканчики заменяли хрустальные фужеры, но суть от этого не изменилась) вина, Ликуся тостом сказала:
- Ещё никогда в жизни я не была так счастлива. Ещё никто не относился ко мне с такой любовью и нежностью, как вы… Я вас очень люблю, и давай те выпьем за то, чтоб это никогда не кончалось! Чтобы у нас в душах всегда светило солнце… Боже мой, я так счастлива, что, кажется, ничего уже в жизни не нужно…
Если б хоть кто-то из нас знал, что может случиться… Да что там… Если б… Ничего уже не вернуть…
В последний день, буквально за несколько часов до поезда, мы пошли на море... На небе не было ни облачка, солнце светило так ярко, что даже в солнцезащитных очках глаза болели от света… Было жарко… Было немного грустно… Но мы знали, что ещё вернёмся сюда… Ну, если и не знали, то по крайней мере надеялись на это…
Пока Тёмка и я кидали в воду монетки, Лика решила последний раз искупаться… Никогда ещё в жизни минуты не текли так медленно, как в тот момент, когда Артём поплыл в сторону, где только что была видна голова Лики, но, вот уже несколько минут, не появлялась над водой вновь. Не помню, что я кричала спасателям, не знаю, сколько времени они все искали Ликусю… Уверена в одном – Тёма до самого последнего момента надеелся, что она жива… Даже когда из воды достали её миниатюрное, но уже неживое тело, он смотрел на неё и не верил… Тёмка пытался делать ей искусственное дыхание, держал за руки, обнимал, пытаясь согреть уже холодную Лику… Он тогда впервые за долгие годы заплакал.
Как выяснилось, Тёмыч потерял не только жену, но и ребёнка… Врач сказал, что она была беременна… Видимо, голова закружилась, не хватило воздуха и всё прочее…
Никто не видел, да и вам сейчас не понять, что с ним происходило. Он потихоньку сходил с ума. Анжи ушла от нас навсегда, но вместе с собой она забрала у меня брата… Они не могли жить друг без друга, не смогли и умереть по отдельности… Он правильно говорил: она забрала сердце, чтобы никому больше не отдать…
Боже, это так прозаично, что даже не верится! Я всегда презирала мыльные оперы, а у самой в жизни – чисто бразильский сериал…
Инга
Он смотрел на меня и улыбался. Я никогда в жизни не чувствовала себя более счастливой, чем в тот момент, когда его улыбка впервые коснулась моего лица. Кое-как уняв дрожь (в коленях, в голосе, в руках, во всём, чёрт возьми, теле!) я ответила:
- Да, я - Инга. Тебе сестрёнка наболтала? – я изо всех сил старалась не смотреть на него так, как это делали все остальные девушки, к которым он уже, по всей видимости, привык как к данности. Я же старалась, чтобы во взгляде было минимум обожания, минимум страсти и минимум желания, а как раз наоборот: максимум равнодушия и самый минимум заинтересованости в его персоне.
- Ну, почему же сразу наболтала? – он снова улыбнулся! – Она просто сообщила мне о тебе всё, что знает сама. Тебе это неприятно?
«Мне неприятно??? Он что, с ума сошёл??? Да!!! Только с ума сошёл не совсем он…»
- Ну, почему же неприятно… Просто я совсем не хотела бы, чтобы обо мне кто-либо что-то рассказывал без моего ведома и согласия на это. А ты, кажется, только из заграницы? – Спокойно, Инга, ты себя правильно ведёшь! Не испорть всё каким-нибудь нелепым словом!
- Да… Так, пришлось уехать на какое-то время… Слушай, а тебе не надоело здесь скучать? Может, пойдём прогуляемся? А-то здесь одни студенты, и мне как-то даже неудобно, что завтра моей сестре все уши прожужжат обо мне, – улыбнулся ещё красивее!!! – Ну, так что?
- Да, было бы неплохо сбежать в более тихое место, а-то у меня уже голова болит от всего этого шума. – Конечно, красавчик-обаяшка, с тобой - хоть на край света!
- Тогда давай сбежим в один милый и, как ни странно, тихий бар и просто поболтаем! Ты возьми вещи, а я сестру в щёчку чмокну и приду, о`кей?
- Хорошо, встречаемся в коридоре? – Ура! Я смогу побыть с ним наедине! Ура! Из всех красавиц он обратил внимание только на меня! Уррррра!!!
- Да, место встречи изменить нельзя!
… Этот вечер был самым лучшим в моей жизни! Мы посидели с ним в баре, потом пошли гулять по ночному городу… С ним было так легко и спокойно, что мне начало казаться, будто я знакома с ним всю жизнь. Мы смотрели друг другу в глаза и не могли отвести взгляд. Мы целовались и не могли оторваться от губ друг друга – это были самые сладкие поцелуи в моей жизни. Я сходила с ума, глядя в его зелёные глаза… Я сгорала в его руках… Я умирала и воскресала в его объятьях…
Это была самая лучшая ночь в моей жизни! Я никогда не чувствовала ничего подобного; никогда не знала, что можно загораться и остывать одновременно. Это было даже не потрясающе, это было великолепно! Он будто читал мои мысли и делал всё, что я хотела, что только могла предположить.
Утром он предложил жить вместе… Как я могла отказать этому зеленоглазому чуду?! Вечером того же дня я впервые попробовала кокаин… Через месяц был героин… А через год…
Лолита
Прошёл ровно год. И я на самом деле потеряла брата… Знаете, это невероятно больно: на море полный штиль – оно будто скорбит вместе с нами; удаляющаяся голова брата над водой… Я заплакала… Заплакала тихо и горько, так же как Тёмочка, когда я обнимала его в перую ночь без Лики… на секунду закрыла глаза и… Тёмы больше не было… Я села на песок и закричала… Кричала что было мочи:
- Ты обещал!!! Ты обещал, что мы всегда будем вместе!!! Ты говорил, что будешь защищать меня!!! Ты уверял, что мы всегда будем вместе!!! Как ты мог!!! Как ты мог бросить меня?! Как ты мог?! Ты, такой сильный, такой серьёзный!!! Как ты мог оставить меня здесь совсем одну?! Ты же прекрасно знаешь, что у меня кроме тебя никого нет!!! Не уходи!.. Умоляю… Не оставляй меня одну…
Когда силы кончились, я могла только тихо поскуливать, как Дана, жавшаяся в этот момент к моим ногам.
На Земле у меня никого не осталось… Мама и папа ушли так давно, что это начанает казаться сном; Ольга просто уснула и больше не проснулась… Даже Тёмочка, мой единственный и самый дорогой, больше никогда не обнимет и не скажет чего-нибудь тёплого… Я осталась совсем одна…
Впереди была моя первая ночь, когда я не могла услышать от брата «спокойной ночи»; впереди была первая за год ночь, когда я даже его плача за стеной бы не услышала… Это была первая ночь без него, без моего защитника, без моего любимого родного человечка. Она должна была стать первой, но впереди таких ночей была целая вечность, и я не хотела и не могла в это верить… Я отказывалась поверить в то, что такое чудесное, когда-то любимое мной, тёплое море может доставить столько боли… Я отказывалась верить в то, что смогу жить дальше.
Не знаю, на сколько времени хватило моих сил – сидеть и смотреть на маленькие слабые, как и мы все на этой Земле, морские волны. Не знаю, сколько прошло томительных минут, а может быть и часов, пока я сидела на берегу и, теперь уже тихо, плакала.
Не знаю, в какой именно момент в голову пришла мысль, что мне теперь незачем жить. Что не для кого жить… Именно в момент пришествия в мою голову таких умозаключений, я вспомнила песню Дельфина – Она:
«Две подруги рука об руку,
одна без другой никогда не бывает
Два совершенно разных облика:
одна играется, с другой играют
Одна за решеткой времени спрятана,
другая вне этой решетки свобода
И только одним жизнь и смерть связаны:
обе они женского рода.
Жизнь умиляет своею глупостью:
Цель не ясна, средства туманны
То и дело встречаешься с ее скупостью,
Прося хоть толику небесной манны
У смерти для тебя нет предложений
Она молча делает свое дело
Забирая душу твою для будущих воскрешений
На три дня родным оставляя тело
Наверное, жизнь свою надо в кого-нибудь вкладывать
Хотя для чего, все равно не понятно,
Но может быть тогда она станет радовать
В отдельные моменты становясь приятной
Вот тогда можно со смертью спорить
Отбрасывая себя в конец очереди
Не к ней готовиться, а ее для себя готовить,
Относясь к ней как отец к дочери.
Еще не известно как что происходит
Может быть, смерть жизнью кончается,
Но ведь каждый сюда за чем-то приходит
Для чего-то он здесь появляется
Жизнь и смерть что-то от меня прячут
Хотят сделать из меня урода
Это просто слова, которые вообще ничего не значат
Кроме того, что они женского рода.»
мы с Тёмкой всегда любили Дельфина… Тёмка, правда, был более ярым поклонником творчества сего певца… Хм… Так странно, говорить про брата в прошедшем времени… Кажется, когда начинаешь говорить о человеке именно в прошедшем времени, он на самом деле уходит из твоей жизни. Вроде бы есть человек, живёт на свете… Кто-то его любит, а кто-то ненавидит. Есть и друзья, и родные, и близкие… И все они говорят о нём в настоящем, в будущем времени, но только ни в коем случае никто не применял к его жизни и его действиям глаголов прошедшего времени. А потом его вдруг не стало… И все разом начали говорить: был когда-то, жил где-то, спал с кем-то… И в этот момент понимаешь: а ведь этот человек теперь по-настоящему ушёл. Ушёл навсегда и уже никогда не ОТКРОЕТ дверь, не ОБНИМЕТ, не ПОЙДЁТ куда-либо… Для него осталось только одно – ушёл и не вернётся.
Вот теперь и я говорю о Тёмке в прошедшем времени, хотя совсем недавно он стоял рядом со мной и говорил о чём-то… И… захотелось кричать!!! Вопить на весь мир!!! Плыть за ним!!! Найти его среди этих солёных волн!!! Не важно, спасу я его ещё или уже нет!!! Пусть даже сама уйду вслед за всеми моими любимыми, плевать!!! Зато море не будет так нагло ухмыляться, сверкая возрастающими волнами жалости ко мне, сейчас, гляда на меня, такую жалкую, маленькую и слабую! Пусть лучше оно заберёт меня, но только бы не чувствовать на себе ни чьи жалеющие взгляды! В ту же секунду я рванулась в воду, почти ничего не видя из-за опухших от долгих рыданий слёз, но с твёрдым намерением не оставаться здесь, в этом ничтожном мире одной. В эти секунды в голове билась от безысходности своего одиночества только единственная мысль: или спасти, или уйти!!! Но…
…В самый решающий момент, когда я уже была по пояс в воде и собиралась плыть в неизвестность, за плечо меня схватила чья-то рука, железной хваткой задержала около себя и, сей не понимающий моих действий индивид, развернув меня к себе лицом, закричал во всё горло:
- Да ты чего?! Офонарела совсем, да?! Быстро выходи на берег, дура!!! Тебе ещё жить и жить!!! Идиотка!!!
Сильные руки кричащей на меня девушки, вцепившись в мои верхние конечности, быстро поволокли меня на берег. Я не могла ничего соображать, кроме того, что, чёрт возьми, не смогла!!! Не смогла сделать того, что хотела! Я начала кричать на мою «спасительницу», вырываться и кусать её за руки. Слёзы текли по щекам, перемешиваясь с ядовито-солёной морской водой, брызги которой мы с девушкой поднимали просто невероятные… А губы кричали только одно:
- Я должна!!! Отпусти, сука!!! Я должна найти его!!! Отпусти, дрянь!!!
Хотя, как я потом пыталась вспомнить и, что самое невероятное, вспоминала, из моих прекрасных уст вырывалось только нечто нечленораздельное, потому как рыдания перекрывали все слова, рвущиеся с самого дна души наружу. Видимо, сие божественное создание, тащившее меня к берегу, занималась всеми видами спорта и борьбы сразу, так как в итоге, устав тащить меня, упирающуюся ногами в песчаное дно, она легко вывернула мою руку, да и меня тоже, так, что я оказалась впереди. Сама же она просто пошла вперёд, толкая меня, будто открывая тяжёлую дверь. Я упиралась изо всех сил, хотя их уже не осталось, но - и я ей теперь за это очень благодарна – она спасла меня от смерти, от прошлой жизни, от нелепости всего происходящего… Она спасла меня…
Инга
…Через год он умер. Просто и банально - шагнул из окна. Перед его последним в жизни шагом, он сказал мне:
- Petit la mienne, tu tais meilleure dans ma vie! Je t'aimais le plus possible dans le monde! Mais j'ai peur de vivre... Je suis fatigu vivre. Seulement tu vis, natal, il est bon?* – Он всегда любил французский язык… И меня он за это время научил ловко на нём разговаривать.
- Mais... Ne me laisse pas! Je te demande... Bien que... Si tu as dcid tellement... Pars, mais connais, je t'aime et j'aimerai toujours... Si tu veux, je resterai ici une... Ne serait-ce que tu emportes ma vie avec toi-mme, je resterai, pour porter avec moi-mme nos souvenirs jusqu' la fin. Je n'aimerai pas jamais et personne.** – Мой мозг, искалеченый драгсом, сопротивлялся пониманию всего происходящего, но, несмотря на это, он понимал, что если я сейчас отпущу Кита, то больше никогда его не увижу и не почувствую. Что ж, он так решил, я не вправе ему запрещать что-либо…
… Он посмотрел мне в глаза впервые за последнее время совершенно трезвым и сосредоточеным взглядом… и перешагнул порог своей жизни.
- Attends me... Je viendrai bientt chez toi... Je t'aime.*** – прошептала я и упала на пол рядом с окном, чтобы утром быть найденой в бессознательном состоянии соседкой… И быть отправленой в наркодиспансер.
Там я провело несколько мучительных месяцев, после чего, выйдя, поняла – я снова одна… Даже героин я уже не хочу…
Постояла на улице под проливным дождём, и решила начать всё сначала, только без любви. Было безумно сложно снова восстановиться в институте, но я смогла, ведь преподаватели ещё всё же прекрасно помнили, что я была лучшей студенткой курса… Я смогла и найти работу… Я всё смогла… Только в сердце было так пусто, что по ночам, лёжа в холодной и одинокой постели, я плакала как безумная и кусала подушку; я сходила с ума от воспоминаний, преследовавших меня на каждом миллиметре когда-то нашей общей с Китом квартиры. Но я смогла стать прежней: целеустремлённой, жёсткой, серьёзной, и через четыре года никто даже и вспомнить не мог, что когда-то эта успешная бизнес-леди была наркоманкой…
Да, я нашла ту работу, что мне нравится, о которой мечтала в прошлой жизни, о которой мы мечтали с Китом… Да, я занималась любимым делом, которое приносило не только стабильный доход, но и моральное удовлетворение. Да, в какой-то степени я была счастлива. Да… Я БЫЛА СЧАСТЛИВА…
Летом я решила взять отпуск и отправиться одна на море. Хотя мы ездили туда вместе с Китом, мне было уже не страшно увидеть наших общих знакомых. Я просто хотела уехать из НАШЕГО города… Где я была любима. Где я сходила с ума не только от героина, но и от любви.
Я пришла на пляж, чтобы расслабиться и насладиться воздухом… Но увидела ЕЁ. Нет, сначала их было двое, но я видела только мою Богиню. Ту, рядом с которой меркнет солнце; ту, ради которой можно сделать всё, что угодно; ту, ради чьего взгляда можно продать душу дьяволу… Её рыжие волосы обволакивали и звали за собой; её белая кожа просила: прикоснись ко мне, манила к себе…
Говорите, не бывает такого?! Скажете, что невозможно моментально проникнуться к человеку глубокими чувствами?! Утверждаете, что это глупость, считать Богиней ту, которую видишь впервые в жизни?! А вы вообще знаете, что значит – любить? Что значит – желать? Сгорать от нежности? Поймите же, она завораживала настолько, что вырваться было не то чтобы невозможно, было страшно! Было страшно не увидеть её больше! Страшно не прикоснуться к ней!...
- Pardonne me... Pardonne me, autrefois aim... Il semble, je t'ai trahi tout l'heure, mais sans celle-ci je souffrirai, probablement, o plus, que sans toi. Je suis prte vendre la vie seulement pour l'attouchement vers celle-ci... Elle - ma Desse.**** – Я прошептала это, вспомнив старую привычку говорить с Китом по-французски… Я больше не могла вспомнить его прикосновений. Я предала его, но совершенно не страдала от этого. Предо мной была моя Богиня, и я готова была весь мир предать за неё…
Она хотела умереть. Она хотела потерять меня даже не найдя… Я не могла допустить этого.
Лолита
Её звали – хм, нет, не Мечтой, как вы могли бы предположить, ссылаясь на знаменитую песню. Её звали просто, но со вкусом – Инга. Она смогла справиться со мной и на берегу, так как я даже сообразить не успела, что происходит, но очнулась уже в закрытой машине. Инга же пошла обратно на берег, чтобы забрать мои вещи и собак, которые, покорившись судьбе, просто сидели рядом с сумкой и моей кепкой. Когда она вернулась в машину, мне уже удалось осознать, что за последние несколько часов (то, что прошло сколько-то часов, я поняла практически сразу, так как, когда мы с братом пришли на пляж, было совсем светло, а сейчас над морем уже сгустились приличные сумерки) моё самочувствие успело кардинально измениться - я совершенно продрогла, очень хочу есть, безумно хочу спать и… как это ни странно, хочу чтобы события этих нескольких часов оказались кошмарным сном… Задняя дверца машины открылась, и Инга положила на сиденье мой нехитрый скарб и посадила рядом Дину и Чапа… Тёмка специально взял с собой в эту, хм, поездку собачек, потому как очень любил их обоих, а попрощаться с любимыми он хотел прямо перед последним своим заплывом… И вот, теперь собачки жались к друг другу, не понимая, отчего вдруг хозяин уплыл куда-то и не возвращается, а хозяйка всё время плачет.
Сев в машину Инга сразу включила печку, так как не заметить моей дрожи и озноба было просто нереально… мы покатили по дороге и вскоре выехали на горный серпантин. Заметив, что мои собачки трясутся мелкой дрожью, я посадила их к себе на колени. Машина прогревалась, Инга на еле слышной громкости включила музыку, и я приятно удивилась тому, что она тоже слушает Дельфина. Заиграла песня «Последнее слово», я мысленно повторяла текст… Тёма очень любил эту песню… Из тяжёлых вязких мыслей меня выцепил голос Инги:
- Значит так, зовут меня Инга. Я за вами с тем парнем наблюдала с того момента, как вы только туда пришли. Не подумай плохого, просто сидела на берегу, наслаждалась одиночеством и стала невольным свидетелем ваших… хм… В общем, того что происходило… Сначала я хотела уйти в более уединённое место, но когда увидела, что этот парниша заходит в море прямо в одежде, а ты не шевелишься, что-то заставило меня остаться. Я знаю, что это совершенно некрасиво, неприлично и иже с ними, но меня охватило любопытство: что же происходит? А уж когда он пропал из виду в тихих волнах, а ты заплакала, я и вовсе растерялась… Ты кричала, рыдала, и мне стало страшно, что рано или поздно, но ты тоже пойдёшь за ним. Не знаю, что именно, но какая-то неведомая сила просто насильно заставила меня остаться там с тобой… По всей видимости, не зря… Господи, какая глупость… Я будто пересказываю тебе сценарий мыльной оперы… Где вы остановились вообще?
После её речи мне захотелось рассказать ей всё, что только могло и что на самом деле наболело у меня на душе… Хотя, ничего располагающего к себе настолько она не сказала… Но… У неё был такой обволакивающий и уносящий куда-то далеко голос, безумно красивые глаза… Может, мне просто хотелось с кем-то поговорить, а может, она на самом деле очаровала меня. Хотелось рассказать ей всё…
- Знаешь, а ведь это был мой брат… - дальше я говорить не смогла… Слёзы вновь задушили все слова своими огромными руками.
- Так, дорогая моя, - сказала моя новая знакомая, останавливая машину, - Сейчас ты немного успокоишься, скажешь мне, где все твои вещи. Затем мы их заберём, и поедем ко мне. Правда, мой номер в гостиннице оплачен только до послезавтра, но ничего… За это время мы успеем поговорить, правда ведь? – после этих слов она вытерла мои слёзы, погладила по рукам, и продолжила. – Ну, что, девочка, договорились?
- Да. У меня, собственно, нет с собой вещей. Мы только сегодня днём приехали и все мои вещи в этой сумке. На работе я взяла отпуск… так что, если я до послезавтра тебе не помешаю, можем ехать к тебе… - Конечно, я согласилась ехать к ней… Я не могла просто так отпустить её… Хотя в голове крутились совсем не радужные мысли: «дорогая, ну, что же ты делаешь? О чём ты говоришь? У тебя только что не стало брата, а ты смотришь в глаза этой девчонке, и боишься, что она может исчезнуть, раствориться как мираж…» Не могла и отказать плену её глаз, и темнице её голоса. Она околдовывала меня собой…
Она вела машину достаточно уверенно, мягко, и тихонько подпевала песне, играющей в магнитоле. Я не заметила, как мои глаза, перестав сопротивляться усталости, закрылись, и я отправилась в царство Морфея. Проснулась я от нежных прикосновений к плечу и ЕЁ голоса:
- Девочка, вставай, приехали. Сейчас придём в номер, ты примешь тёплую ванну и, уж тогда, будешь спокойно спать в мягкой постели. – Она мягко взяла меня за руку и помогла выйти из машины. В глазах отчего-то вдруг потемнело, и я чуть не упала, но Инга ловко поддержала меня, обняла и погладила по голове, сказав тихо-тихо:
- Господи, да ты же безумно устала. Наверное, и не ела сегодня ничего… Девочка… Всё будет хорошо, не сомневайся. А ещё лучше - просто сама в это поверь.
Глаза наконец смогли сфокусироваться на очертаниях окружающей обстановки, и я спокойно смогла стоять. Моя спасительница отпустила меня из своих объятий и пошла забирать вещи с заднего сиденья и выпускать собак… Пройдя в номер, она показала мне ванную, дала тёплый халат и сказала, что пойдёт за едой, а я могу спокойно искупаться и расслабиться.
Едва я легла в удобную большую ванну, наполненую тёплой водой и благоухающей пеной, сразу почувствовала, как напряжение, сковывающее моё тело с самого утра, медленно отпускает меня… Стало так хорошо и спокойно… Прошло несколько долгих минут, прежде чем снова послышался голос Инги за дверью. Она весело сообщила, что в ресторане смогла заказать всё самое вкусное не только нам, но и Дане с Чапом, так что мои питомцы от голода точно не умрут. Затем она ненадолго замолчала и зашуршала за дверью какими-то пакетами. Я уже смывала с себя пену, когда она вежливо постучала в дверь ванной, и, услышав разрешение войти, заглянула ко мне.
- Слушай, давай я тебе немного помогу, а-то сейчас принесут ужин, и, пока ты будешь здесь копошиться, всё остынет и потеряет половину вкуса. - Я покорно согласилась, и она начала бережно вытирать меня полотенцем, после чего укутала меня как маленькую девочку в большой мягкий халат, и мы проследовали в комнату. В дверь незамедлительно, прямо как по заказу, постучали, и приятный мужской голос сообщил, что принёс ужин…
Инга
Господи, я прикоснулась к ней! Боже, я спасла её! Господи, вблизи она ещё более прекрасна, чем издали… Боже мой… Она стояла передо мной обнажённая! Это просто немыслимо… Она позволила прикоснуться к ней. Я обняла её, а она так крепко прижалась ко мне, что я чуть не лишилась чувств.
Оказалось, что тот молодой человек, уплывший в море, её брат… Она рассказала мне всё, что произошло в её жизни, что толкнуло её в море… Ей пришлось очень не легко. Я мысленно спрашивала у Бога, надеясь, что всё ж когда-то он меня услышит и даст ответ на эти вопросы: «Господи, да как же так? Если ты создал такое прелестное создание, если она является твоим творением, а в этом я и не сомневаюсь, как ты мог так поступать с ней на протяжении стольких лет?»
Она очень устала, и я предложила ей лечь на мою кровать, так как помимо неё в номере имелся только диван, а позволить этой Богине спать на жёстком диване, да ещё и после такого потрясения, я просто не могла… Но она отказалась спать одна на большой кровати и предложила мне ложиться с ней. Я на секунду закрыла глаза, чтобы понять – это сон или нет? Когда я их открыла, Богиня всё ещё ждала ответа на свой вопрос.
- Конечно, если ты хочешь, я лягу спать с тобой… - она положила палец на мои губы и прошептала:
- Очень хочу. Я очень хочу, чтобы ты легла спать со мной. Я боюсь замёрзнуть одна… А рядом с тобой так тепло… Понимаешь, может, я скажу сейчас глупость, но… Но твои глаза… Они не отпускают меня. Я смотрю в них и понимаю, что ещё немного, и мне придётся остаться в них навсегда… Извини, я, наверное, слишком резко сейчас всё это говорю… - Было видно, что ей довольно тяжело произносить эти слова…
- Девочка… Ну, конечно, я не откажусь согреть тебя этой ночью. Если ты только скажешь, я буду согревать тебя каждую ночь… Давай, наверно, всё-таки ложиться, а-то ты сейчас прямо так за столом и уснёшь… Поговорим завтра, хорошо? – Я не понимала, как эта нимфа могла обратить внимание на мои совсем ничем не выделяющиеся глаза… Глаза, потерявшие своё очарование с первой дозой поцелуев Китовского героина… Как она вообще могла обратить на меня внимание? Да, я спасла её от смерти, но это не повод нежно смотреть на меня и прикасаться так, будто я фигурка, сделаная из очень тонкого фарфора – осторожно, ласково…
Она прошла к кровати, потом повернулась и спросила:
- А ты когда-нибудь задумывалась над тем, что тебя может преследовать самое настоящее безумное влечение к женщине?
- Знаешь, - я подошла к ней, - именно сейчас мне это в голову и пришло…
Она поцеловала меня в щёку и забралась под одеяло. От её поцелуя по всему моему телу пробежала дрожь… Такие у неё горячие губы… Я выключила свет, легла рядом с ней, и она, почувствовав это, нашла под одеялом мою руку и, держа её в своих горячих ладонях, сказала:
- Обними меня, пожалуйста, Инга. Я так давно не чувствовала чьего-либо тепла…
Я, осторожно касаясь божественного тела, обняла её одной рукой, а другой начала гладить по волосам. Так мы пролежали с ней недолго, минут пять, наверное, а вскоре я услышала её мерное дыхание – она уснула. Я же продолжала нежно гладить её волосы, нашёптывая, по старой памяти, на французском языке:
- La desse... Tout sera bon chez toi. Tu seras heureuse est encore improbable, je te promets. Si ne serait-ce que quelqu'un essaiera seulement faire toi douloureuseument, crois me, lui mille fois il sera plus mauvais! Ma Desse... Comment tu pouvais partir ? Si de toi le monde ne deviendra pas - perdra tout fait les peintures... Tu es blouissante, comme la lumire du feuillage du printemps... Tu es magnifique, comme le coucher d'automne... Tu es chaude, comme le soleil de juillet... Tu es exceptionnelle, la fille la mienne... Tu es belle, et je ne te relcherai nulle part. Si je pourrai retenir... * - От этих слов мне даже самой становилось удивительно тепло, но о том, что я никуда не отпущу её, надо ещё много и обстоятельно думать… Я столько времени была преданна своему обещанию, данному Киту, что я никого не полюблю…
Я боюсь сильных чувств. К тому же, она – Богиня; она вправе делать всё, что угодано, и никто не посмеет ей запретить что-либо. А потому, она ведь может спокойно уйти, даже если сейчас останется со мной. Если она исчезнет, я не смогу жить… Может, лучше самой будет уйти? Но подумать об этом не удалось – я уже ни о чём не могла думать, сон овладел каждой клеточкой тела… Я засыпала рядом с Богиней; было совершенно всё равно, что будет завтра. Главное – я обнимаю её, я касаюсь её мраморного тела, и она сама меня об этом попросила.
Лолита
Я смотрела в её глаза, слушала её дивный голос и понимала – из её плена мне будет очень тяжело вырваться, если мне вообще удастся это сделать… Но с другой стороны… Какой смысл в том, что я ей сказала? Про глаза и всё прочее… Она такая серьёзная, такая … невероятная. Как глупо пытаться сказать ей, что не могу спокойно слушать голос и смотреть в глаза, если и то и другое принадлежит ей. Как глупо думать, что она может обратить внимание на меня…
Мы сидели довольно долго, и я успела рассказать о себе всё, так же и Инга – рассказала, почему оказалась здесь одна, как живёт и жила… Оказывается, она была влюблена, безумно влюблена в парня, который на её глазах покончил с собой. Оказалось, что он посадил её на наркотики, но в то же время, он тоже любил её, к тому же он научил французскому языку. Она сказала несколько фраз, когда мы разговаривали – я просто заслушалась – будто она всю жизнь прожила во Франции! Оказалось, что она своих родителей вообще не знала и росла в детдоме… Она такая… Хм, а правда, почему её не зовут Мечтой? Я впервые почувствовала, что меня может привлечь женщина не просто как человек, а именно как женщина. Если бы она прогнала меня сейчас, я бы, наверное, и впрямь уплыла далеко в море, чтоб не вернуться. Я просто не могу уйти! Я не могу вырваться из пелены её карих глаз, из её дивного голоса. Не могу вырваться и не хочу.
Она хотела лечь спать отдельно, но я попросила, чтобы она спала со мной в кровати. Я хотела, чтобы она ещё прикоснулась ко мне, как недавно в ванной… Я совершенно не рассчитывала на согласие с её стороны, но она неожиданно сказала «да». Когда она обняла меня под одеялом и коснулась рукой волос, я поняла – мне больше никогда не вернуться, я теперь украдена Ингой и… И мне это безумно нравится.
Когда я уже проваливалась в тёплое и спокойное царство Морфея, услышала, как Инга что-то шепчет мне по-французски… Отчего-то мне казалось, что она говорит нечто тёплое и нежное. Стало очень тепло и спокойно, я засыпала, забыв о том, что осталась совсем одна… Я тысячу раз попросила у Тёмы прощения за отвлечение от его смерти. Но ведь она не просто девушка, она – самая великолепная женщина из всех, что я когда-либо знала.
Этой ночью мне приснились Тёма и Лика… Они были вместе, были такие счастливые… Они подошли ко мне, обняли…
- Я люблю тебя, сестрёнка… Я же просил тебя – будь счастлива! Не обращай ни на кого внимания!- прошептал Тёмка и… я проснулась. Проснулась с улыбкой на губах – всё правильно, ему там хорошо. Всё верно, он встретил там свою любовь… Они с Ликой вместе, они безумно счастливы, а потому – я тоже хочу быть счастливой и имею на это полное право!
Когда я встала, Инги рядом, да и вообще в номере, не было, но на тумбочке рядом с кроватью лежала записка, написанная чётким красивым почерком: «Лола, я пошла гулять с собаками, а заодно и закажу завтрак. Потому спокойно можешь полежать в постели, красавица, и понежиться. Искренне надеюсь, что тебе лучше, чем вчера! Чмокаю в щёчки, Инга»
Я улыбнулась и подумала про себя: «В крайнем случае, если она не захочет продолжить со мной общение после нашего разъезда (что после такой записки сомнительно), я могу просто попросить её научить меня французскому, уж, надеюсь, она не откажет!»
Уже когда я умылась и немного привела себя в порядок, дверь тихонько открылась и вошла Инга, за ней бежали довольные собаки, а ещё позади маячил всё тот же официант, что приносил нам ужин. Теперь он, видимо, принёс завтрак, чему я была сейчас несказанно рада.
Инга
Утром, открыв глаза, я сразу посмотрела налево и увидела яркие рыжие волосы… Я поняла, что теперь уж это точно не сон! Моя Богиня оказалась ещё более прекрасна в утреннем солнечном свете, чем в вечерних сумерках. Её закрытые глаза были такие милые… На её нежных губах застыла улыбка - наверное, приснилось что-то хорошее, а это ей сейчас не помешало бы.
Я осторожно встала с постели и прошла в ванную, где приняла прохладный душ и умылась, после же, написав записку моей девочке, пошла прогуляться с собаками и заказать завтрак. Лола, моя прекрасная и божественная, должна проснуться сегодня счастливой. Я безумно хочу, чтобы каждый её день теперь не был похож на другие, каждый её новый день должен быть лучше предыдущего!
Вернувшись обратно в номер со счастливыми собачками и немного сонным официантом, я сразу заметила, что моя Богиня уже проснулась и успела тоже принять душ. Было приятно видеть её счастливой. От вчерашней депрессии не осталось и следа, разве только что немного опухшие глаза говорили о том, что их прекрасная обладательница долго плакала.
- Доброе утро! Сегодня такое яркое солнце, просто потрясающе! Вчера я его вовсе не видела. – Она лучезарно улыбнулась и, присев, погладила собачек.
- Да, погода на улице великолепная. Знаешь, Дана с Чапом тоже были счастливы побегать по лужайке, у них ведь вчера тоже был тяжёлый день… – она прервала меня:
- Нет! Давай не будем о вчерашнем, а? Сегодня я хочу начать жизнь с нового листа. Мне ночью приснился Тёма и сказал, что я должна быть счастлива вопреки всему, что происходит. Это, конечно, глупо, доверять снам и обращать такое ярое внимание на всё, что в них происходит, но я так хочу довериться ему… Да и Артём прав: он там теперь счастлив, он просил меня быть жизнерадостной. Думаю, он порадовался бы за меня, если б увидел тебя… Ведь… - Она ненадолго замолчала, думая, как бы получше сказать следующую фразу, села за столик… Потом пристально посмотрела мне в глаза, - По сути ведь его смерть нас познакомила. Мне бы очень не хотелось, чтобы в моих мыслях сейчас преобладали мрачные тона.
- Да, ты знаешь, сегодня такой прекрасный день, и, я полагаю, нельзя терять его, тратить на хандру. Вот сейчас позавтракаем и пойдём веселиться, хорошо? А-то у нас осталось всего ничего времени, скоро надо уезжать, а ты даже не прогулялась здесь. – Я присела рядом за столик и сказала, - твой брат совершенно прав, ты должна быть счастлива, и ты будешь счастлива.
- Спасибо… Если бы не ты вчера… Я не знаю, что бы… - она хотела продолжить, но я мягко приложила пальцы к её губам и прошептала:
- Не надо. Не думай об этом. Мы же договорились – начинаешь жить с чистого листа! Улыбнись и всё станет прекраснее! – Богиня посмотрела мне в глаза… На меня никогда так не смотрели: пристально, с нежностью и грустью, с благодарностью и… - я не ошиблась? – страстью!
- Инга, спасибо тебе ещё раз за всё! За то, что ты есть. За твоё появление в моей жизни… - прошептала она в ответ и обняла меня. Потом мягко отстранилась и сказала, - ну, что, позавтракаем и в путь?
- Да! Точно! – улыбнулась я в ответ, нехотя выпуская из своих объятий,- пойдём гулять! Знаешь, здесь есть такое прекрасное местечко, один небольшой домик. Там живёт мой давний друг, Роберт. Ёщё когда я впервые сюда приехала, мы познакомились на одной дегустации, и с тех пор нас связывает нежная дружба. Проблема одна – он немножко… Ну… Короче, мягко говоря, он не совсем традиционной ориентации.
- Тьфу, да разве это проблема? Мне совершенно всё равно, какой ориентации человек, с которым я общаюсь. Главное, чтобы он не был отъявленой сволочью. – Она налила нам ещё кофе, убрала с лица упавшую прядь волос назад, - надеюсь, мы пойдём к нему пешком? А-то тут такая природа, а мне так и не удалось её рассмотреть.
- Да, если захочешь, можем и пешком пройтись. К тому же он сам делает потрясающие вина, и мне хотелось бы сегодня какое-нибудь продегустировать. Кстати, у Роба дома есть бассейн, так что если хочешь, можем поплавать.
- Поплавать, конечно, можно, да только купальника у меня с собой нет. – Она немного смутилась…
- Да не волнуйся, если хочешь, дам тебе свой, а сама поплаваю в белье. – Я сразу нашла выход.
- Ну, ладно, посмотрим. Я думаю, твоего друга не должен сильно смутить мой вид без купальника, ведь ему совершенно всё равно, так? – Она заметно взбодрилась.
- Я тоже так думаю. – Тут в моей сумке зазвонил мобильный, я взяла трубку и услышала голос Робки:
- Привет, дорогая! Ты вроде собиралась скоро уезжать, да? – зачастил он в своей манере: говорить быстро и совершенно безапеляционным тоном.
- Ну, не так чтобы скоро, вообще, завтра в ночь собиралась катить домой, а что?
- Да мне надо уехать на двенадцать дней, а присмотреть за домом и животными некому, все дико заняты. Сможешь? Или у тебя работа?
- Да нет, просто у меня ремонт дома, вот я и думала вернуться раньше, проконтролировать рабочих ведь надо. А так, если ты позволишь, то со мной будет ещё подруга…
- Ну, конечно, милая! Ты ведь согласна, да? – Не подумав даже выслушать мой ответ, Роберт продолжил. - Приводи кого хочешь, только не забывай кормить моих морских свинок и рыбок, да и не забудь: Саша приходит чистить бассейн раз в два дня, ровно в три часа дня! Ну, да всё это я ещё успею рассказать…
- Хорошо, - я не могла поверить своему счастью! Мы сможем побыть с Лолой наедине и никто нам не смеет помешать! Если она захочет, конечно, а, судя по её горящим глазам, она вряд ли откажется. – Не забуду я покормить твою живность. А ты куда собрался-то?
- Да просто мне мой Ник предложил съездить на несколько дней в Испанию, а потом в Италию. Знаешь, мне казалось, когда он вторую неделю не объявлялся, что все наши пять лет крепких отношений порваны им… А тут – раз – звонит! Говорит, улаживал дела на работе, а теперь приглашает в путешествие. Ладно, я побегу, а-то мне надо ещё собрать вещи! Когда придёте?
- Я думаю, в течение этого часа мы и объявимся, да? – последний вопрос относился к Богине. Она же, услышав его, энергично закивала головой, мол, конечно, в течение часа!
Лолита
Инга уверенно вела машину, играла музыка, а я всё никак не могла отделаться от мысли: что со мной произошло за последние несколько часов? Почему меня так неудержимо влечёт к женщине? Почему меня так завораживает цвет её глаз, их глубина и пронзительная внимательность? Что же такого особенного в её голосе, если, когда она что-то говорит, мне хочется бежать за ней на край света? По какой такой причине я хочу поцеловать её, женщину, которую знаю даже меньше суток? Да, именно поцеловать и именно сейчас, когда она сидит за рулём своей машины, такая красивая и уверенная в себе; такая роскошная и немного стервозная. Да, именно и совершенно точно поцеловать в её красивые губы, чтобы почувствовать вкус этих самых губ, чтобы принять тепло, отдаваемое ими… Наверняка, я схожу с ума!
Мы подъехали к железным воротам, Инга посигналила, и они тихо разъехались в стороны. Машина плавно вкатилась во двор, при виде которого я чуть не потеряла дар речи: всё пространство вокруг потрясающего трёхэтажного дома было занято растениями – деревья, кусты и кустики, цветы – всё невероятно красивое, множество из этого цветущего великолепия было мне незнакомо. Сам хозяин оказался под стать убранства своей усадьбы – молодой человек, лет тридцати-тридцати трёх максимум, с великолепным ровным загаром и приличной мускулатурой, проступающей под красивой шёлковой рубашкой. Глаза красавца были немного раскосыми, но не сильно, и от того создавалось впечатление, что у него в роду по каким-то странным обстоятельствам где-то между четвёртым и пятым поколением затесалась лиса. Одет Роберт был в симпатичные светлые брюки и ту самую алую рубашку, глядя на которую даже издалека, становилось ясно, что она из самого что ни на есть натурального и качественного шёлка. На руке у нашего гостеприимного хозяина поблёскивали дорогие часы. В общем, он совершенно не был похож на тех гомосексуалистов, с которыми мне довелось общаться. Когда мы вышли из машины, он весело и открыто нам улыбнулся, подошёл ближе, наклонился и расцеловал ручки:
- Девушки, наконец, я вас дождался! За мной скоро приедет Ник, а мы с вами даже не успели ещё выпить мартини с водкой, или же какого-нибудь из моих вин. – Как я и предполагала, его голос тоже ни единой ноткой не выдавал его истинной ориентации. Могу себе представить, сколько девушек пытается соблазнить его, думая, что он может обратить на них внимание с точки зрения полового влечения…
- Ну, Роб, дорогой, с некоторыми из нас ты не успел ещё и познакомиться, а скоро уже уезжаешь – непорядок! – Инга улыбнулась ему в ответ, - это Лолита, моя новая знакомая. Ло, знакомься, это Роберт - самый потрясающий винодел из всех, что когда-либо существовали на планете.
- Инга, детка, как ты можешь так говорить! Множество моих коллег заслуживают куда большего уважения с нашей стороны, чем я… - Роб засмеялся и, кивнув охранникам, повёл нас к дому. – Что ж, Лолита, очень приятно познакомиться, но, думаю, наше знакомство будет проходить гораздо веселее, если мы чего-нибудь выпьем, лёжа на шезлонгах возле бассейна. Как думаете, девчоночки мои?
Девчоночки были совершенно не против, а потому, Робби проводил нас сначала в наши комнаты, дав немного времени для переодевания, а после сказал спускаться вниз, где он приготовит нам и ложе, и коктейли. Инга прошла к окну и посмотрела вниз:
- Да, любит Робка всё большое и высокое… Глядя сейчас на бассейн внизу, кажется, что это просто маленькая лужа для купания, хотя на самом деле он огромен. А ведь мы всего на третьем этаже… Знаешь, в прошлый раз, когда я здесь была, примерно, года три назад, на месте этого расчудесного домика была огромная строительная площадка, куча рабочих, соответственно, и жуткая грязь. Никогда бы не подумала, что за столь короткий срок то, что здесь было, Роб смог превратить в настоящее великолепие. – Она улыбнулась, - Я, конечно, не говорю, что не верила в силы своего верного друга Роберта, просто мне казалось, что должно пройти лет пять минимум, прежде чем всё это превратится в нечто красивое.
- Да, знаешь, дом просто великолепен. – Я решила тоже высказать своё мнение по этому поводу, хотя и не видела, что же было здесь раньше. – Особенно хорошо, что потолки высокие, комнаты большие, а самое главное – никакой вычурности и выпендрёжа. Да, видно, что всё это дорогое, качественное, но оно не бросается в глаза, как во многих подобных домах. Ну, что, будем осматриваться и переодеваться?
- Конечно. Я пойду к себе, переоденусь быстренько. Не хочешь примерить мой купальник? Или решила тоже позагорать топлес? – Инга интересовалась об этом с таким живым интересом и подозрительно загоревшимися глазами, что меня её тон даже несколько заинтриговал.
-Я думаю, мне предстоит в ближайшие несколько минут решить этот животрепещущий вопрос… Как на меня посмотрит Роб? Мы же только познакомились, а тут я в таком неприличном виде…
- Да ты знаешь, как мы познакомились?! – Рассмеялась Инга. – Я была в Абрау-Дюрсо на дегустации, и, честно говоря, это была моя не первая дегустация в тот день… Хмм, дайте подумать… По-моему, девятая. Я не чувствовала ни вкуса, ни аромата, совершенно ничего, так как бессовестно нализалась! А Робка был там со своим Ником, конечно, тоже не очень трезв, вот и встретились три одиночества. Но они были намного трезвее меня, а потому, посадив в машину моё совершенно не способное двигаться самостоятельно тело, они повезли меня в единственно возможное место – домой к Нику. Там и произошли наши чудесные посиделки и знакомство, растянувшееся вот уже на несколько лет. Причём учти, в тот день, а точнее, вечер, мои новоиспечённые друзья, купали меня под холодным душем, как ты понимаешь, не в одежде. Так что, если ты решишь получить красивый загар путём совершенного обнажения, это никого не смутит. Может, только кроме тебя самой и мальчиков охранников. Правда, Роб говорил, что территорию они обходят раз в три часа всю полностью, а когда он дома, то не суются вообще туда, где хозяин отдыхает.
- Интересно получается! Значит, наше с тобой знакомство не такое уж и экстримальное? – Я посмотрела на неё с живейшим интересом: что же ещё эта девушка таит в своём прошлом?
- Мы же, кажется, решили не заострять внимания на том, как познакомились? – Инга вмиг стала серьёзной, - Или ты передумала?
- Нет-нет, просто так решила спросить… Это шутка. – Я и сама поняла, что не надо было этого говорить… Ведь решили, что с сегодняшнего дня всё по-новому. - Да, не будем думать о плохом прошлом. Новая жизнь!
- Вот и отлично, девочка моя! Так держать! – Инга заметно приободрилась и решила подбодрить меня. – И вообще, Роб скоро уедет, и мы не успеем пообщаться как следует! Так что осматриваемся, решаем, как одеться и спускаемся прямо в лапки нашего гостеприимного Робби.
Она вышла из комнаты, я же осталась думать, что бы на самом деле одеть? Честно говоря, и размышлять на эту тему долго не пришлось – после её слов и ярко блестевших глаз, я безумно захотела ничего не одевать! Ну, что ж всё-таки со мной происходит?! Внутренний голос подсказал: «Ты впервые в жизни (со мной столько всего произошло за последнее время впервые, что удивляться всё новым открытиям уже попросту надоело) по-настоящему хочешь женщину! И не просто хочешь, Лола, а хочешь обладать ей всей!» Что самое странное, мне это безумно нравилось! Так же как и нравилось испытывать тёплое томлние внизу живота, когда я смотрю на Ингу, на эту потрясающую девушку, так легко возбуждающую во мне дикое желание прикоснуться к ней, поцеловать её в загорелую шею, в симпатичное маленькое ушко, в наверняка милые тёмные, так же, как её глаза – завораживающие и пленящие – соски, провести рукой по нежной коже живота… О! О чём я думаю? С ума сойти! Инга, наверно, уже заждалась меня, пока я тут размышляю и мечтаю о её теле!
Я прошла в ванную, глянула на себя в зеркало и поняла, что окончательно сошла с ума: моё лицо, ранее так любимое мной, знакомое до последнего милиметрика, до кончика каждой реснички, совершенно изменилось. Я не видела себя счастливой уже год, а сейчас же каждая клеточка моего лица сияла невероятным светом, я была окончательно и бесповоротно счастлива! Мне казалось, что даже волосы, и без того яркие, стали ещё рыжее! Глаза стали ещё более зелёными, губы же, помимо моей воли, растягивались в довольной улыбке. Да! Я не хочу отпускать её! Хотя бы даже ради того, чтобы чаще видеть себя такой.
Преображённая Ло сбросила с себя одежду, накинула шёлковый халатик, который нашёлся в шкафу. Он был совершенно новый, ещё даже пахнущий прилавком дорогого бутика и завистливыми взглядами девчонок, которые смотрели на него в магазине и знали, что не могут себе такого позволить. Она убрала волосы под любимую заколку, обула такие же новые кокетливые тапочки и пошла туда, где с бутылкой вина или мартини ждало её новоиспечённое и влекущее за собой очеловеченное счастье по имени Инга.
Инга
Когда Богиня спустилась к бассейну, я как раз только закончила Робу рассказывать о ней. Он спросил меня о ней сразу, как только я спустилась вниз, раздевшись в комнате и накинув на плечи шёлковый халат:
- Давно вы знакомы?
- Нет, вчера познакомились и…
- И ты невероятно хочешь её. Хочешь всю без остатка так же, как и она тебя. Хотя она сама ещё не может понять, что с ней происходит, как с этим бороться и нужно ли вообще обороняться от своего влечения. – Роб сбил с ног меня правдой обо мне самой, но сказанное о Лоле меня поразило.
- Ну, что ты! Да, не скрываю, я хочу её, и не просто хочу, я чувствую, что не смогу отпустить её, но она… - Он снова перебил меня:
- Она с ума сходит, когда смотрит на тебя. Уверен, Лолита не спускается так долго лишь потому, что боится своего счастливого вида. Она стесняется своего нового чувства. То, что оно ей в новинку, видно невооружённым взглядом. Но ты?! Как ты могла не понять, что она-то тебя тоже вряд ли отпустит хотя бы не попробовав вкуса твоих губ, дорогая? Я тебя просто не узнаю. – Робби глотнул вина, решив – настал мой черёд говорить.
- Понимаешь, мы познакомились при очень даже не располагающих к романтике обстоятельствах… Её брат покончил с собой на наших глазах. То есть, я стала случайным свидетелем. Если честно, я и на пляже-то осталась только потому, что увидела её и пропала…
- Да пойми ты! Ей сейчас совершенно не нужно, да и не хочется вовсе, думать о том, что произошло вчера! Сейчас сердце её вселенной – это ты. Если ты тоже испытываешь к ней что-либо, тогда просто не делай глупостей и ошибок. Просто посмотри ей в глаза не как смотришь на меня. А…
- А как я могла смотреть на Кита, это ты хотел сказать? – Я решила сама закончить его фразу.
- Зачем ты сейчас об этом? Ты хочешь всё ещё быть его рабыней до смерти, хотя он давно уже бросил тебя. Причём, если ты забыла, он не просто ушёл к другой. Он вообще оставил тебя здесь одну! Какая к чёрту любовь? – Роб немного разозлился, и я просто обязана была его остудить. Причём, как можно скорее.
- Роберт! Она – Богиня! Неужели, сам не видишь, что она невероятная, неповторимая?! Я не помню даже цвет глаз Кита! А её зелёные очи я даже с закрытыми глазами могу описать! Всё! Прошло! – Я сама почему-то перешла на крик.
- Отлично. Успокойся, а-то твоя Лола придёт, а ты тут раскраснелась, как помидор, кричишь непонятные ей вещи… Давай лучше выпьем вина в честь погребения китовщины! – Он позволил себе пошутить на тему Кита, что было крайне опасно раньше и каралось в лучшем случае записью в мои кровные враги.
- Да! Давай выпьем. – Я подняла бокал, а Робка даже встал ради такого случая.
- Дорогая, ты знаешь, как я хорошо к тебе отношусь, а потому говорю ещё раз – присмотрись к её взгляду! Вы стоите друг друга, девочки мои. А вот, кстати, и Богиня твоя идёт.
Лола одела один из халатиков, всегда висящих у Робки в комнате для гостей на всякий случай. Причём, она выбрала красный шёлковый халат, с потрясающими драконами, вышитыми на спине, и обула подходящие по тону тапочки. Она выглядела на самом деле преобразившейся, и дело совсем не в одежде. Глаза. Глаза, губы, щёки, волосы, руки – всё, абсолютно всё её прекрасное существо излучало свет. Так может светиться только безгранично счастливый человек. Я видела себя такой очень давно…
- Ты выглядишь не лучше, влюблённая моя! – Шепнул мне Роберт.
Богиня подошла к нам, присела на шезлонг и спросила:
- Роб, ничего, что я немного похозяйничала в твоём шкафу?
- Дорогая моя девочка, на то время, что ты живёшь в этом доме - здесь всё такое же моё, как и твоё. Мои гости – это такие же полноправные хозяева моего дома. Единственное исключение: я категорически запрещаю прикасаться к вещам в своей комнате. Так, вообще, вы можете там хоть шторы посрывать, всё потом водрузится на место. Но вот шкафчики, тумбочки, фигурки всякие и видеокассеты с дисками – табу. Андестенд? – Роб чуть склонил голову на бок и хищно улыбнулся: любимое его движение. Когда он хочет услышать точный ответ, всегда делает так.
- Конечно, я поняла. – Улыбнулась в ответ Лола.
- Да, дорогая, некоторые правила в доме Роберта лучше соблюдать, - засмеялась я. Обстановка стала такой тёплой и открытой, такой светлой и чистой, такой пропитанной любовью и вниманием, что захотелось бегать, прыгать, смеяться и сходить с ума. Да! Я ВЛЮБИЛАСЬ в Богиню и ничуть об этом не жалею.
Лолита
Мы довольно долго сидели у бассейна, я пару раз искупалась, Робка с Ингой долго кидали друг в друга яркие брызги воды и, ныряя, кусали противника за ноги под водой. Инга была так красива в своём безумии, что мне было очень трудно отвести взгляд от неё…
В итоге Роберт уехал, предварительно ещё раз проинструктировав нас об уходе за рыбками, охране и всех остальных подобных штучках. Мы остались одни. В большом доме, с множеством изысканых вин, с потрясающим бассейном, с великолепной большой сауной, с замечательным столом для бильярда и прочими примочками мы остались с моей желанной и… - любимой? Да, пожалуй, именно так – ЛЮБИМОЙ Ингой совершенно одни.
Проводив Роба, мы с ней вернулись в дом.
- Не хочешь поваляться перед камином с бутылочкой красного вина? Я бы с удовольствием сделала это; мы очень любим так провести вечер с Робом и Ником. К тому же, время уже близится к ночи, а это как раз то, что может поспособствовать расслаблению и сбрасывания с себя всего напряжения. – Спросила моя любимая.
- Знаешь, а я тоже с удовольствием повалялась бы у камина с бутылочкой красного и под расслабляющую музыку. – Как я могла отказаться, а?
- Вот и прекрасно! Ты пока поройся в дисках, найди что-нибудь красивое и нежное, а я сбегаю за сыром и вином. – Развернувшись на пяточках, моя девочка упорхнула в сторону кухни.
Я подошла к шкафу с музыкальными дисками и стала просматривать асортимент, но мои глаза упорно отказывались понимать увиденное, так как в голове крутились совсем другие мысли: что за глупости, Боже мой? Как я могу называть её моей? Как я могу влюбиться в неё? И что мне делать вообще, сказать: я люблю тебя? Я хочу тебя? Да она выгонит меня к чёртовой матери! Но всё-таки – она так прекрасна!!!
В конце концов я нашла более менее подходящий диск, правда, с клипами, но, судя по воспоминаниям об этих музыкальных произведениях, они очень нежные и красивые. Я включила музыку, разожгла огонь в камине. Спустя несколько минут пришла Инга, и мы с комфортом расположились у нежно горящего огня.
- Лола, а как считаешь, можно влюбиться в человека буквально за несколько часов знакомства? – Инга вопросительно взглянула на меня.
- Хм, знаешь, мне кажется, это вполне возможно. Любовь безумна; она как цунами – накрывает огромными и не всегда тёплыми волнами именно в тот момент, когда ждёшь этого меньше всего. – Я постаралась унять бешено колотящееся о грудную клетку сердце. – Я когда-то долгое время встречалась с человеком… Он был безумно влюблён в меня; со всей удивительной изысканностью, на какую только может быть способен мужчина, он дарил мне самые потрясающие в жизни подарки в виде собственной заботы, ласки, нежности, любви, поддержки и прочего. Я была в восторге от того, с каким наслаждением он приносил мне завтрак в постель, целовал в щёчку, пробуждая меня от красочного сна, и смотрел, как просыпаются мои реснички. Он очень любил доставлять мне удовольствие во всём. Этот человек любил меня так, что становилось слишком тепло рядом с ним… А я не могла полюбить его. Каждый раз, когда я утром видела рядом с кроватью поднос с завтраком и новую белую розу в вазочке, заставляла себя поверить в то, что я люблю его. Я не понимала, как можно не полюбить этого человека. Мы были вместе почти два года, когда… Когда появился ОН…
Его друг приехал к нам в гости из другого города, и я поняла, что мне необходимо спастись от этого стихийного бедствия по имени Кирилл, иначе я просто убью своей пробудившейся любовью к этому милому мальчику, приехавшему к нам из маленького городка на Севере, своего влюблённого мужчину. Мы с Кирей смотрели друг на друга и не могли отвести взгляда. Мой влюблённый мужчина понял, что происходит, сразу. Да и как можно было не заметить стрел страсти и нежности, ревности и ласки, Любви и Желания, пускаемых луками наших глаз?! Он просто сказал, что желает мне только счастья и… отпустил меня. Он сказал, что не может видеть моего изменившегося лица, что не может видеть моих волос, которые будто становятся ярче, когда я вижу Кирилла… Я ушла. Вскоре уехал любимый. Правда, он уехал только после нескольких дней, проведённых нами в постели… Он просил меня уехать с ним, но что-то тогда меня остановило. Когда я провожала его в аэропорту, смотрела, как он проходит паспортный контроль, понимала – я не уехала сейчас и не уеду теперь никогда. Просто что-то щёлкнуло внутри, и я вдруг ясно осознала, что мне не нужно будет туда ехать. Кириллу было двадцать пять, когда мы познакомились и так безудержно полюбили друг друга. Таким он и остался в моей памяти… В тот день Киря так и не долетел до своего маленького городка на Севере… Я узнала об этом вечером из новостей, и в тот же миг в груди что-то полыхнуло, заискрилось, взорвалось… Там ничего не осталось. Я не могла больше позволить себе полюбить кого-то другого, да и возможности не было – Тёма встретил Лику, я смотрела на их счастье и тоже была на седьмом небе. Мне не было ничего нужно. А вот теперь, кажется, в душе снова появляются ростки чувства, пока непонятного мне, но очень яркого и тёплого.
Когда я закончила свой рассказ и посмотрела на Ингу, её лицо показалось мне таким родным, оно оказалось так близко, что я не смогла удержать своих губ, которые тут же приникли к её губам.
Она ответила на поцелуй.
Инга
Боже, у неё такие сладкие, такие горячие губы! Я чуть было не сошла с ума, когда они коснулись моих губ… Её нежные руки обжигали моё тело прикосновениями как яркие языки пламени или как ласковые и немного жёсткие шипы утренних январских морозов. Я умирала с каждым её новым поцелуем и попадала на небеса; я воскресала с каждым её жарким вздохом. Я не могла насмотреться на её великолепное тело Богини, каждым изгибом своим зовущее всё дальше за собой. От яркости её рыжих волос кружилась голова, от глубины её изумрудных глаз чья-то нежная рука перехватывала дыхание. Её необыкновенный голос, казалось, пытался вернуть меня на землю, а на деле получалось, что уносил ещё выше в небо. Я никогда в жизни не чувствовала себя такой счастливой, как тем летним вечером в обьятиях моей Лолиты.
Да! Теперь я со всей уверенностью могу сказать- МОЯ ЛОЛИТА! Она стала моей сразу же, как только я впервые коснулась её нежной кожи ещё спасая Богиню от самого ужасного поступка, который она могла совершить в жизни – спасая от смерти, но поняла я это всё только сейчас. Она стала мной, заполнила меня и не хотела отпускать. Я мечтала, чтобы наше сумасшествие никогда не кончалось; чтобы у меня оставалась вечная возможность чувствовать её, прикасаться к ней. Ощущать её тепло и перенимать страсть её ласк – вот чего я хотела сейчас и навсегда.
Когда мы немного успокоились и просто лежали, обняв друг друга, глядя на огонь в камине, думая о чём-то, что неподвластно миру слов, она вдруг сказала:
- Знаешь, чего я хочу, Инга?
- Что ты хочешь, Богиня? - Я поцеловала её в уголки губ.
- Хочу съездить к морю. Мы можем это как-то устроить?
- Куда именно ты хочешь, Ло? - Можно было и не спрашивать у неё об этом, но я решила подстраховаться.
- Туда, где мы встретились, - она пристально посмотрела в мои глаза.
- Что ты хочешь там найти, любимая?
- Я просто хочу любить тебя на том песке, у тех волн, что позволили нам встретиться. – Тут поцеловала меня она. Я не могла отказать её губам.
- Хорошо, поедем.
Ло накинула на плечи тот самый красный халат с драконами, я тоже решила последовать её примеру и одеть свой.
Мы выехали на горный серпантин и покатили в сторону места нашей встречи.
- Я люблю тебя. Я, правда, люблю тебя, Инга. – Прошептала Лолита.
- Я люблю тебя, Лолита. – Я сказала это и поняла, что на самом деле люблю эту великолепную женщину. Я безумно горда, что она МОЯ женщина… Я невероятно горда, что она ЛЮБИТ МЕНЯ…
- Мне никогда, ни с кем не будет и не было так хорошо, как с тобой, - она положила свою руку на мою.
… Последнее, что я помню – огромный грузовик прямо перед собой.
Когда я очнулась, вокруг были бледные стены, бледные лица каких-то людей, из которых я не знала никого. Интересно, зачем они здесь?
- Инга, ты узнаёшь меня? – Сказал мужчина лет тридцати и подошёл ближе.
Я хотела ответить, но вдруг поняла - что-то мешает говорить. Тогда я просто тихонько, насколько позволяло моё неудобное положение, отрицательно покачала головой.
- После таких травм редко сохраняется полная память, Роберт. Я удивлён, как она вообще так рано смогла выйти из комы, как она выжила… К тому же, Инга выглядит довольно спокойно, кажется, боли её сейчас не беспокоят… - Сказал мужчина, стоящий чуть поодаль от этого Роберта (кто они такие, чёрт возьми?!).
- Что ты такое говоришь, Ник?! Она не могла умереть! И память к ней вернётся, правда, детка? – Последний вопрос, очевидно, относился ко мне.
Как ответить на этот раз, я не могла даже предположить. Я решила просто не мешать их дискуссии. И вообще, почему я в больнице (логично предположить, что это больничная палата, ведь они говорили про кому, про травмы…)? Да и какие травмы?!
Тут ко мне подошёл человек, до этого времени молча стоявший у двери, и показал фотографию:
- Вы узнаёте эту девушку, Инга?
А на фото я увидела свою Богиню… Я вспомнила всё…
Слёзы полились из глаз, я не могла остановить этот процесс, как ни пыталась. Тут меня укусил комар, непонятно откуда взявшийся в этой стерильно чистой палате, и я уснула.
Когда проснулась, рот уже не сковывали никакие трубки, а рядом сидели Роберт и Ник, мои дорогие и любимие Робби и Никки!
- Роб, Ник, привет! – Я испугалась своего голоса – он был таким безвольным и слабым, что я снова чуть не заплакала.
- Инга! Ты нас узнала! - Воскликнули они в один голос.
- Где она? Почему её нет рядом? она в другой палате, да? – Я должна была узнать, где Лолита.
- Детка, понимаешь, её вообще нет в больнице. – Ник пугливо опустил глаза, и я почувствовала что-то неладное.
- Она уже выписалась? Уже уехала домой?!
- Пойми, дорогая, ничего нельзя было… - Роб перебил Ника:
- Главное, что ты жива и идёшь на поправку, мы в любом случае поставим тебя на ноги, правда, Никки? – По лихорадочно блестящим глазам Роберта я поняла…
- Где она?! - Насколько я могла кричать, настолько это и сделала.
- Она умерла на месте, как только всё случилось…
Я закрыла глаза и сорвалась в тёмную всепоглощающую пропасть…
Лолита
Мы с Тёмой, Ликой, мамой, папой и Ольгой сидим на мягком-мягком облаке и смотрим вниз. Мы рассматриваем землю, на которой вдруг стало дико тесно нам, которая выгнала нас наверх, в небо. Мы вместе. Мы безумно счастливы.
Мне только очень не хватает Инги, но я знаю, она тоже будет рядом… Просто это произойдёт немного позже.
- Тёмка, а ведь ты угадал. Облака-то мягкие и пушистые, нежные, как маленькие пёрышки.
- Сестрёнка, просто я твой старший брат, я твой защитник, я не могу обманывать тебя…
Перевод с французского:
Страница 11 – Инга
* - Маленькая моя, ты была самой лучшей в моей жизни! Я любил тебя больше всего на свете! Но я боюсь жить... Я устал жить. Только ты живи, родная, хорошо?
** - Но... Не оставляй меня! Прошу тебя... Хотя... Если ты так решил... Уходи, но знай, я люблю тебя и буду любить всегда... Если ты хочешь, я останусь здесь одна... Хоть ты и уносишь мою жизнь с собой, я останусь, чтобы пронести с собой наши воспоминания до конца. Я никогда и никого любить не буду.
*** - Жди меня... Я скоро приду к тебе... Я люблю тебя.
**** - Прости меня... Прости меня, когда-то любимый... Кажется, я только что предала тебя, но без неё я, наверное, буду страдать куда больше, чем без тебя. Я готова продать свою жизнь только за прикосновение к ней... Она - моя Богиня.
Страница 14-15 – Инга
* - Богиня... Всё у тебя будет хорошо. Ты будешь ещё невероятно счастлива, я обещаю тебе. Если хоть кто-нибудь только попробует сделать тебе больно, поверь мне, ему будет в тысячу раз хуже! Моя Богиня... Как ты могла уйти? Если тебя не станет - мир совершенно лишится красок... Ты ослепительна, как свет от весенней листвы... Ты великолепна, как осенний закат... Ты горяча, как июльское солнце... Ты неповторима, девочка моя...Ты прекрасна, и я никуда не отпущу тебя. Если смогу удержать...