Чёрный Ангел

"Любовь строит храмы.
Нет любви выше любви."

Агни Йога. Том 1. Зов.



-Эй, Чёрный Ангел!..
Звук нехотя замер в перекрывающем его гомоне.
-Что? - Влад повернул голову в сторону зовущего, его длинные чёрные волосы упали на лоб.
- Сыграй что-нибудь...
Влад ударил по струнам, и электрогитара, которую он держал в руках, вновь издала протяжный, мощный аккорд.
- Что вам сыграть?
- Что хочешь.
- О кей.
- Тише, тише, Влад будет играть, - пронеслось по комнате, и наступила тишина.
Влад молча оглядел присутствующих своим цепким, пронзительным взглядом исподлобья. Два десятка пар глаз внимательно смотрели на него, ожидая. Он и гитара были неизменной, острой приправой каждой вечеринки, которая устраивалась его приятелями.
Как всегда, он незаметно сидел в углу до поры, нежно обнимая гитару вместо женщины, уйдя в себя, ожидая, что его попросят сыграть любители острых ощущений. А его музыка была настоящим острым ощущением.
Что ж, этот момент настал. Все примостились кто где и кто как и смотрели на него: бывалые - с предвкушением, новенькие - с любопытством.
Что-то вроде улыбки промелькнуло на бледном лице музыканта.
Вдруг одна из девиц, нетерпеливо передёрнув плечами, возопила:
- Какого чёрта мы должны слушать бренчание этого придурка? Ну его! Я хочу танцевать!
Все посмотрели на неё с таким откровенным презрением, а сидящий рядом парень по прозвищу Ромка-Палач поднёс увесистый кулак к её лицу, и она замолчала, удивлённо пожав плечами.
- Ну, Влад... - выдохнула публика.
Грянул аккорд. Звук задрожал и затих. Затем последовала целая серия мощных аккордов, от которых у присутствующих прошлись мурашки по коже.
И полились чистейшие звуки, которые чередовались всё быстрее, быстрее, и наконец слились в дивной красоты мелодию.
С невероятной быстротой Влад перебирал струны, другая его рука стремительно двигалась вдоль грифа.
Присутствующие завороженно следили за его руками.
Звуки заполнили комнату и раздвинули стены.
Влада же больше не было. Он растворился в музыке. Реальность для него не существовала. Не существовало ничего, кроме звуков, рождавшихся в нём и воспроизводимых с помощью гитары.
Он был чем-то похож на медитирующего йога. Его черные печальные глаза заволокла дымка, чёрные волнистые пряди упали на лоб, а рука с длинными бледными пальцами всё бегала и бегала по грифу. Гитара кричала, стонала, смеялась, плакала, умоляла.
Набор звуков внутри него постепенно начал таять, сошёл к минимуму, и наконец иссяк совсем. Гитара смолкла. Звуки покинули комнату.
Слушатели сидели ещё некоторое время, не шевелясь, переваривая услышанное и возвращаясь к действительности.
Потом постепенно задвигались, кто-то включил магнитофон, послышался булькающий звук льющейся в стакан водки, вновь стал нарастать многоголосый гомон, послышался смех.
Вечеринка вновь набирала силу. Девушка, которая сначала не желала слушать музыку Влада, не обращая внимания на протянутый ей стакан водки, всё так же сидела на полу, поджав под себя ноги, с отсутствующим взглядом.
Влад вздохнул, с улыбкой глядя на приятелей. Пусть веселятся! Его время истекло на сегодня. Он здесь чужой, ему нечего делать на этой весёлой вечеринке. Он чужой всегда и везде, даже в компании друзей. Мрачный, загадочный Чёрный Ангел с печальным взглядом исподлобья.
Он встал, держа гитару за гриф, отключил её и незаметно покинул весёлую компанию.
Девушка вздрогнула, заметив исчезновение Влада. Затем вскочила и стремительно ринулась в прихожую. Кое-как попав ногами в свои туфли и схватив куртку, выскочила на улицу, выискивая глазами того, кого ей было нужно.
Влад с гитарой на плече медленно удалялся прочь по тёмной улице.
- Эй, Влад! Подожди!
В тишине ночного города эхом отдавался стук каблучков. Чёрный Ангел медленно обернулся и вопросительно взглянул поверх девушки и сквозь неё ("Поверх и сквозь одновременно! Как он так может? - мгновенная мысль").
- Влад... Не уходи. Давай вернёмся, и ты ещё что-нибудь сыграешь...
- Хватит на сегодня.
- Я знала, что ты ответишь именно так.
- Зачем ты ушла?
- Ну их! Они надоели мне.
- А я?
- Ты? Ни за что!
По его губам пробежала тень улыбки.
- Ты странная.
- Ты тоже.
- Там твой парень. Наверное, тебе стоит вернуться...
Она вдруг возмутилась:
- Ты растравил мне душу, а теперь хочешь от меня отделаться?!
- Прости. Как тебя зовут?
- Вера.
- Хорошее имя.
Она улыбнулась.
- Пошли, я провожу тебя домой.
Она улыбнулась шире, и лицо Влада потеплело.
Он изучил её внимательным взглядом. Ничего необычного. Немного потёртые джинсы и чёрная кожаная куртка с металлическим декором. Макияж слишком яркий, и длинные волосы осветлены почти до белизны.
Ощущая на себе его взгляд, Вера почему-то смутилась и резким движением вытерла тыльной стороной руки яркую помаду с губ. Она размазалась вокруг губ, придавая этому юному лицу трогательное очарование.
- Не знаю, что ты обо мне думаешь, - с вызовом сказала она, - но что бы ни думал - я не принадлежу к тем женщинам, которые...
- Я уже понял.
- Тем более, после сегодняшнего вечера.
- А что случилось сегодня?
Она сжала кулачки и с силой ткнула их ему в грудь.
- Что ты сделал со мной, отвечай?
По гитаре не бей, - засмеялся Влад, - она ведь - главная виновница.
- А ты умеешь смеяться? - откровенно удивилась она.
Мгновение - и Влад стал прежним. Через секунду на неё уже смотрел печальный, тёмный взгляд исподлобья.
- Ну, пойдём, - сказал он, протягивая ей свою руку.
- Скажи, почему ты всё время ходишь в чёрном? Почему тебя зовут Чёрный Ангел?
Он не ответил ей.

***

Снежинки кружились в воздухе и нехотя опускались на землю.
У дома стояла толпа.
Люди переговаривались, с нетерпением ожидая выноса.
Он стоял поодаль, погружённый в свои мысли. Он не хотел идти, но ноги сами привели его сюда. Зачем? Он не хотел Её видеть. И жаждал!
Он стоял, и снежинки покрывали его черные волосы, а внутри него рушился и сотрясался в агонии привычный, такой спокойный и устойчивый мир. Он был не в силах остановить эту агонию. И он пришёл сюда, чтобы её ускорить.
Неожиданно он очнулся от своих мыслей и огляделся.
Увидев вокруг лица, полные любопытства, без тени скорби или сострадания и даже без злости на несправедливость происходящего, он задохнулся. Ему показалось, что не стоит вдыхать воздух, которыми дышат они. Белые снежинки на чёрном, белые снежинки в черных волосах...

***

- Вот, мы и пришли. О чём ты думаешь, Влад?
Он судорожно вздохнул, захлебнувшись прохладным воздухом.
- Тебе плохо?
- Нет. Я просто задумался.
- Ты такой странный... Совсем не такой, как все.
- Ты говоришь это без упрека.
- Я говорю это с уважением.
- Спасибо.
Они стояли возле подъезда дома Веры и смотрели друг другу в глаза, вовсе не желая расставаться.
- Влад, - сказала Вера, - я вовсе не собираюсь тебя просто так отпускать. Скажи, мы ещё встретимся?
Он молчал.
- Послушай, я даже придумала повод для наших с тобой встреч. Я хочу научиться играть на гитаре. Не волнуйся, я способная. Ну как, идёт?
- О кей, - улыбнулся Влад.

***

Явись, музыка!
Явитесь звуки, выстроенные в определённой поледовательности! Снизойдите в мой мозг, в мою душу, а пальцы мои позаботятся, чтобы они родились на свет без мучений.
Звучи, музыка!
Разорви в клочья тишину, спокойствие, устои этого мира! Рви в клочья душу! Разноси по клочкам и отдавай каждому, кто слышит тебя!
Моя душа вновь затянется, покроется рубцами, и тогда ты снова её измочалишь.
Ведь душа моя - ты.

***

Люди ждали.
Он тоже. Разум пытался остановить агонию, цепляясь за старые принципы, смутные образы и воспоминания, всеми силами ускользая от реальности.
Ему не нужно Её видеть! Он должен запомнить Её такой, какой Она была и навсегда останется в его памяти!
Сработал инстинкт самосохранения - он развернулся, чтобы бежать. Но тут люди вокруг него зашевелились и подались вперёд.
Выносили гроб.
Люди подошли ближе, чтобы получше рассмотреть.
Он испытал вдруг к ним острую ненависть и презрение.
На ватных ногах, расталкивая толпу, он подошёл к гробу. В нём лежало нечто с маской всместо лица.
Снежинки опускались на эту маску, не тая на ней.
Это было не Её лицо! Это была не Она! Нет!
И тогда в его душе образовался огромный чёрный провал, который гигантским водоворотом закрутил всё, что в ней было до этого, и погрузил в непроглядный мрак, откуда теперь ему было суждено взирать на мир.

***

- Ты оказалась способнее, чем я думал. Почему ты не сказала мне, что умеешь играть на гитаре?
- Потому что мне до тебя непостижимо далеко.
- Неправда. Ты делаешь поразительные успехи. Начнём с "Металлики"?
- Как скажешь, учитель.
Влад и Вера сидели в её комнате на диване и самозабвенно долбали электрогитару.
Влад включил магнитофон, зазвучало гитарное соло.
- Сможешь повторить?
- Прокрути ещё раз.
Влад снова прогнал ту же мелодию.
И тогда заиграла Вера. Она играла что-то похожее на оригинал, но в собственной необычной интерпретации. Она настолько увлеклась, что начала сочинять вариации к этому соло и окончательно ошеломила этим Влада.
Когда она закончила, он даже присвистнул.
- Молодец! Это было что-то...
Она улыбнулась и близко наклонилась к его лицу.
- Твоя школа, учитель.
Из-за чёрных патл на неё взирали два окна в глубокий внутренний ад, полные вселенской любви.
- Ты очень странный Влад, - сказала Вера, утопая в чёрной бездне, - я не могу понять тебя. Ты будто не здесь. Ты никогда не был здесь. Кто ты? Отвечай!
- Я - Чёрный Ангел, - грустно ответил Влад.
- Я не верю в ангелов. Я не верю в бога. Но если бы я верила в Христа, мне бы показалось, что ты чем-то на него похож.
- Мне до него - целая бесконечность, - грустно улыбнулся Влад.
- И всё же, если Христос был похож на тебя, то я люблю его, - сказала Вера и отвернулась, прикусив губу.

***

...Этого не должно было быть!
Он шёл домой, увязая в сугробах. Он бежал от этой толпы, от гроба, от нетающих снежинок на Её лице.
Всё его существо тряслось от бессилия, восставая против вселенской несправедливости.
Он пытался вспомнить Её лицо, улыбку. Но Её смутный образ ускользал, уступая место страшной безжизненной маске. Это была ужасная пытка. Он почти обезумел. И тогда он взглянул на небо и обрушил на него всю свою ярость.
Господи, если ты есть!
Как мог ты допустить такое? Почему не я? Почему Она? За что? Господи! Я ненавижу тебя и ненавижу этот мир! Неужели тебя не тошнит, когда ты взираешь сверху на всю эту грязь? Если ты есть, накажи тех ублюдков, которые сделали с Ней такое! Пошли им кару! Я бессилен! Я бессилен! Я бессилен! Пошли им ту же смерть! Пошли им нечеловеческие страдания! Я бессилен!..
Ему показалось, что мир до краев переполнен злом, что оно везде, вокруг, во всех и во всём, скрытое в невидимой ауре.
Он посмотрел вокруг. Мир стал чёрно-белым. Мир сошёл с ума и перевернулся.
Снежинки, опускаясь на его лицо, оставляли мокрые следы, стекая вниз наподобие слез.

***

Человек полз.
Под ним шуршал песок. Впереди него, сзади, слева и справа, куда хватал глаз, простиралась пустыня.
И Человек полз. Он преодолевал дюну за дюной, песок скрипел у него на зубах, резал глаза. Человек не отдавал себе ясного отчёта, где кончается его путь.
Он просто полз, потому что уже не было сил идти.
Палящее солнце сжигало его, горячий ветер опалял лицо. Но он не стонал, не плакал, не жаловался.
Человек ещё крепче стиснул зубы и с новой энергией двинулся дальше.
Оазис?! Неужели это оазис?
Большое озеро разлилось впереди, обрамлённое зелёной бахромой камышей. Вокруг разрослась пышная зелень кустарников.
Человек вскрикнул от радости и пополз вперёд, предвкушая возвращение к жизни.
Но чем дальше он полз, тем дальше становилось озеро. Оно будто отодвигалось от него, ускользая. Он нашёл в себе силы встать и побежал вперёд, протягивая руки к жизни.
Вот она, спасительная зелень травы и голубизна воды!
Человек упал на берегу озера и ткнулся лицом в воду.
Но вместо живительной влаги он ощутил горячее прикосновение песка. Человек поднял голову, песчинки налипли на его лицо.
Озера не было. Воздух вокруг него плавился и колыхался обжигающим маревом.
Его крик утонул в горячем дыхании пустыни.
Человек пожевал жалкую колючку, которая оказалась у него под рукой, и двинулся дальше.
Вперед.


***

- Скажи мне, Влад, то, что ты играешь на вечеринках, ты сочиняешь сам?
- Да, и я никогда не повторяюсь.
- Ты хочешь сказать, что сочиняешь с ходу?
- Верно.
- То, что ты играл в последний раз, потрясло меня, вывернуло душу наизнанку. Наверное, я никогда уже не стану прежней.
- А тебе этого хочется?
- Нет!
Вера встала с дивана, передав гитару Владу, взяла с полки сигареты, прикурила.
Влад тоже закурил, пуская дым кольцами. Они шли одно за другим, касаясь друг друга, образуя цепь.
- Вот это да! - засмеялась Вера. - А олимпийские кольца ты делать умеешь?
- Если потренируюсь - смогу, - спокойно ответил Влад.
- Влад, ты с каждым днём удивляешь меня всё больше, - сказала Вера. - И всё же, как ты сочиняешь музыку?
- Это так же просто, как пускать кольца, - ответил Влад.
- Ты разыгрываешь меня.
- Нет. Звуки приходят ко мне, и я соединяю их в музыку.
- Так просто?
- Да.
- Для меня это непостижимо.
- А ты возьми гитару и попробуй.
Вера села, взяла гитару в руки и задумалась.
- Нет, - сказала она, - ты единственный и неповторимый.

***

Ночью ему снились кошмары. Его тело раздирали в клочья, растаскивая по кускам, над собой он видел какие-то перекошенные злобой лица, но почему-то не мог закрыть глаз, чтобы не видеть их.
Он со стоном вскочил, тяжело дыша.
Волосы на лбу слиплись от холодного пота. Он ощутил острое нежелание жить.
Во тьме его рука машинально нащупала гитару, и он обнял её, прижав к себе, как друга.
Ему стало легче.
Он отдышался и ударил по струнам. Они издали трагический аккорд, который заполнил собой темноту.
И тут произошло нечто странное. Его мозг заполнили звуки в самых разных сочетаниях и последовательности. Они роились, сплетались, рвались наружу.
И он дал им выход!
Зазвучала ни с чем не сравнимая музыка. Сначала в ней были мощный напор и угроза, словно прорвался поток, затем звуки полились плавнее и мягче.
С ним это было впервые. У него будто выросли крылья. Он растворился в музыке и парил вместе с ней.
Она была его спасением. Она возвращала к жизни. Но к жизни другой - жизни ради музыки.
Настойчивый стук в дверь разбуженных соседей заставил его с досадой спуститься на землю.
Он почувствовал, что у него совсем нет сил. Они ушли вместе с музыкой. Но это было бессилие блаженства.
Он упал на подушку и тут же уснул глубоким сном, прижимая к себе гитару.

***

- Послушай, Влад, - однажды сказала Вера, - ты обладаешь исключительным талантом, можно сказать, Даром. Почему ты не воспользуешься им? Ты ведь единственный в своём роде. Ты можешь стать звездой, королём рока.
- Мне не нужна слава, - просто ответил Влад.
- А что же тебе нужно?
- Ничего. Те, кому надо, всегда найдут место и время, чтобы услышать меня. Вернее, моя музыка сама находит их.
- Влад, ты знаешь кто?
- ...?
- Ты - пророк с гитарой.

***

Ромка Черных по кличке Палач смертельно ненавидел Влада. Эта ненависть была обусловлена тремя причинами.
Во-первых, Влад был не такой, как все. Нет, заносчивости в нём не было вовсе, со всеми он держался хотя и угрюмо, но просто, иногда даже шутил, а если с ним советовались, давал всегда безуречно мудрые советы.
Но он никогда не ругался, а тем более, не ввязывался в драки, и все вопросы старался решить дипломатично, мирным путём.
И он был тайной. О нём практически никто ничего не знал. Где бы он ни появлялся, Влада окружал ореол таинственности, и его кличка - Чёрный Ангел, - некоторых приводила чуть ли не в религиозный трепет.
Он был добрым и печальным отшельником среди людей.
Во-вторых, Ромка Черных не раз наблюдал, как Влад покоряет сердца своей музыкой, он сам был этому сильно подвержен, и потому дико завидовал умению Влада ТАК играть на гитаре.
К великому огорчению Ромки, даже он во время этой игры забывал обо всём и чуть-чуть приподнимался "над полом".
Палач знал, что никогда так не сможет и терялся от бессильной зависти.
И,наконец, третьей, и самой главной причиной была Вера.
Ромка не мог сказать твёрдо, что любит Веру, но то, что она предпочла ему Чёрного Ангела, сильно его задело.
Вера встречалась с Ромкой около двух месяцев, у них всё было отлично, но вдруг она убежала с вечеринки, на которую он, Ромка, её привёл, и вот уже пол месяца, как встречается с Владом, и, кажется, влюблена в него по уши.
Палач не раз встречался с Верой, угрожал, заставлял вернуться к нему, но Вера спокойно ответила:
- Убей, если хочешь. А Влада я не брошу. Никогда.
Этот ответ разъярил Ромку. Его самолюбие было глубоко уязвлено и требовало отмщения.
Он решил, что Вера тут ни при чём, виноват Чёрный Ангел и его дурацкая музыка, и ненависть всецело обратилась к нему.
Палач ждал удобного случая.

***

Влад и Вера неспеша прогуливались вдоль дороги, следя за горящими фарами проезжающих мимо машин.
- Мне холодно, и эти фары ослепляют меня, - сказала Вера, - пойдём отсюда.
- Куда?
- Не прикидывайся. К тебе, конечно.
- Потому что я живу один?
- Да.
Вера остановилась и взглянула ему прямо в глаза.
- Не думай, что я напрашиваюсь. Хоть ты и Чёрный Ангел, но из плоти и крови, как и я. И не смотри на меня так своим потусторонним взглядом.
Влад улыбнулся, взирая на неё сверху вниз.
- Пошли.
Два часа спустя Вера лежала рядом с Владом, её голова покоилась на его плече, а на губах играла блаженная улыбка.
- Опять ты удивил меня Влад, - сказала она, - о существовании такой нежности на земле я и не подозревала. Это было больше, чем секс. И больше, чем просто близость. Наверное, так чувствуют себя в раю.
Влад провёл рукой по её волосам, коснулся губами лба.
- Мы с тобой встречаемся почти месяц, Влад, - продолжала Вера, - а я о тебе совсем ничего не знаю. Но я и не хочу ничего знать. Я даже не хочу знать, что ты ко мне испытываешь. Главное - я люблю тебя. Мне трудно в этом признаться. Я никогда не верила в любовь. Я думала, что это выдумка сентиментальных девочек. Но теперь мне кажется, что догмат о несуществовании люви придумали циники, которые обо всех судят по себе. Я - живое доказательство любви! Я люблю, чёрт побери, я действительно люблю! Что ты на это скажешь, Влад?
Вера вскочила и засмеялась от переполнявшего её восторга, её глаза сверкали из-под разлохматившихся длинных волос.
"Господи, как она счастлива! - подумал Влад. - Неужели я способен сделать кого-то счастливым?"
Он обхватил её голову руками и приблизил к себе. В его глазах было море любви, бездна любви.
- Любовь - единственное, что не является иллюзией в этом мире, - сказал он.

***

Иногда он брал с собой гитару, небольшую сумку с едой, немного денег и надолго уходил в странствования.
Он путешествовал автостопом, как придётся и на чём придётся, останавливался в крупных городах и играл на гитаре в подземных переходах и на улицах.
Он спал где попало и жил подаяниями. Он играл свою музыку, и люди слушали его. Он был другом всех бомжей и делился с ними последним. Его не любили менты и местные бандиты, но даже с ними он умел найти общий язык.
Больше всего он любил петь в Москве на Арбате, где собиралось много слушателей. Иногда молодёжь приглашала его играть на вечеринках, и он охотно соглашался.
Иногда он выступал на рок-концертах в Петербурге и имел шумный успех.
Но он всегда незаметно исчезал и нигде не задерживался подолгу.

После той ночи, когда к нему снизошёл Дар, он много и усиленно думал. И постепенно он перестал испытывать к людям ненависть. Сначала она сменилась снисхождением, потом жалостью, и, наконец, любовью.
Он научился прощать, хотя сначала это ему давалось с диким трудом. Он прощал, обдирая в кровь душу и насилуя разум.
Теперь же это вошло в привычку.
А главное - он научился изменять людей. Кто хоть раз услышал его музыку, тот уже был другим, хотя, может, и сам не замечал этого.


***

Вечеринка была в самом разгаре.
В комнате мигала цветомузыка, парни и девчонки танцевали, утопая в густом табачном дыму. Всюду раздавался смех и звон чокающихся бокалов.
Влад и Вера сидели рядом на диване и молча курили.
Ромка-Палач угрюмо посматривал на Веру из-за плеча танцующей с ним девушки.
"Сейчас он будет Играть, - подумал Палач, - я не вытерплю этого. Нужно вырубить его, пока не поздно."
- Выйдем, поговорим?
Влад поднял голову. И увидел перед собой массивную фигуру Ромки. В его глазах была ненависть с примесью почти суеверного ужаса.
Влад посмотрел на него своим обычным печальным взглядом, улыбнувшись краешком рта.
- Пошли, - просто сказал он.
- Куда ты? - Вера вцепилась в его руку, со страхом взирая на Ромку-Палача.
- Всё в порядке, Вера. Я сейчас...
Влад крепко и спокойно сжал руку Веры и вышел вслед за Ромкой на лестницу.
Палач тут же схватил его за грудки и притянул к себе.
- Зачем ты приворожил своим бренчанием мою шалаву? - спросил он, дыша в лицо Влада перегаром. - Ты с ней уже три месяца. Я слишком долго терпел!
- А зачем она тебе? - спросил Влад. - У тебя ведь есть много других.
- А мне нужна эта! - зарычал Ромка и поднял кулак. - Чёрный Ангел! Сейчас я пообрываю твои крылышки!
- Послушай, отпусти её. Тебе же станет намного легче. И всем так будет лучше.
- Заткнись! Мне решать! Она моя!
- Я не хочу с тобой драться, Палач, - спокойно, с расстановкой произнёс Влад. - Это бессмысленно.
- Что, боишься? - Палач поднёс к носу Влада большой, как гиря, кулак.
- Да, боюсь. - Ответил Влад. - За тебя.
Глаза Палача налились кровью. Он размахнулся, целясь противнику в челюсть, но неожиданно встретил железный блок руки Влада, и через секунду его рука уже была ловко перехвачена и отведена ему за спину.
Палач громко взревел, словно раненый бык. Он не успел понять, что произошло. Он не знал, что его противник владеет приёмами каратэ.
- Я предупреждал тебя, - грустно сказал Влад.
Дверь приоткрылась, и показалась рыжая голова приятеля Влада Костика. И эхом в подъезде отозвался его громкий голос.
- Эй, Влад, мы тебя потеряли. Все ждут, когда ты начнёшь играть...
Вдруг он резко изменился в лице.
- Ребята, вы чего?..
На площадку выскочила перепуганная Вера и девушка, с которой танцевал Палач, по имени Таня.
Вера кинулась к Владу, всё ещё державшему Ромкину руку, Таня - к Палачу.
- Отпусти же его! - закричала она.
Влад отпустил. Палач с рёвом кинулся на него, протягивая руки к горлу, но Костик, Таня и Вера все вместе буквально повисли на нём, и он только беспомощно вырывался, сыпля ругательства.
Таня бросилась ему на шею.
- Ромочка, успокойся, - заворковала она, - Ромочка, пожалуйста! Ну, пойдём, выпьем, посидим немного. Успокойся, пойдём!..
- Мы ещё не договорили, - зловеще произнёс Палач, обращаясь к Владу.
- Хорошо. Когда я сыграю, мы договорим, - спокойно ответил тот.
Все немного успокоились и вернулись в комнату, где слушатели уже расселись, кто куда, и с нетерпением ждали.
Влад сел на диван и передал Вере гитару.
- Сюрприз, - сказал он, - сегодня будет играть Вера.

***

Его прозвали Чёрным Ангелом за то, что он всегда был угрюм и одевался в чёрное.
Но так было только на первый взгляд.
Он не был угрюм, а скорее мрачно сосредоточен и печален. Его чёрные глаза вбирали мир, не выпуская его обратно, словно чёрные дыры.
Но вбирали они только злое, а мозг преобразовывал это в музыку, которая являлась на свет, неся в себе красоту.
Чёрный цвет был для него символом Вселенной и беспредельности, а так же он носил его в знак своей глубокой скорби по всем несчастным, голодным и страждущим, что населяют этот мир.
В глубину своих мыслей он никогда никого не посвящал, да и не стремился к этому.
Его философия была для него святая святых, он вымучил её, вынес, выстрадал.
Он просто жил по её законам, предпочитая молчание.

***

Вера вопросительно взглянула на Влада и получила ободряющий кивок.
- Уйди в себя и слушай, - сказал Влад, сжимая ей руку.
В комнате послышались вздохи разочарования, недовольные реплики.
Вера с улыбкой обвела взглядом эти разочарованные лица и коснулась пальцами струн.
Полилась пронзительно печальная и нежная мелодия. Она вкардчиво заполняла комнату, обволакивая слушателей, вливаясь им в сердце.
Эта музыка была очень своеобразна и не походила на музыку Влада. Она была мягче, плавнее и тише.
Она вызывала целые гаммы чувств и глубоких переживаний, ненавязчиво касаясь душ и оставаясь в них.
С Палачом же творилось нечто странное. Но он даже этому не удивился.
Он неотрывно смотрел на Веру, и у него на глазах она менялась. Она уже не была просто "шалавой", какой Ромка привык её видеть, она была кем-то гораздо большим.
Ромка с удивлением сделал открытие, что Вера - человек, причём человек необыкновенный.
Палач вдруг почувствовал к ней глубокое уважение, граничащее с обожанием.
Затем он взглянул на Влада и понял, что ненависть ушла. Влад стоит Веры! А он, Ромка, нет. Ну и пусть!
"Черт знает что такое, - подивился про себя Палач, - я ошибался в Верке. Но если бы не Влад, она бы никогда так не смогла..."
Удивительное спокойствие разлилось в душе Ромки. Он отпустил Веру.
Музыка постепенно переросла в требовательную, затем в угрожающую и внезапно вылилась в веселую. Затем замерла на светлой ноте.
Слушатели некоторое время безмолствовали, затем раздались аплодисменты и удивленные выкрики, и громче всех аплодировал Ромка-Палач.
Вера протянула гитару Владу.
- А теперь сыграй ты, Учитель, - тепло глядя на Влада, произнесла она.
- Я спою Вам одну песню, - сказал Влад, - но она не всем понравится...
- Ладно, валяй! - крикнул Ромка, и Влад запел негромким голосом, полной внутренней силы.
Весь мир развернулся в его песне, словно в калейдоскопе. Он пел о пилигримах древности, идущих по пыльным дорогам и слагающих добрые песни. Он пел о матерях, провожающих на войну своих сыновей. Он пел о зловещей красоте ядерного взрыва. О любви. О глубоких глазах Христа, устремившего свой взор в небо на Голгофе.
Он пел. И в слушателях внезапно пробудилось что-то вроде досады и сожаления, ибо каждый вдруг заглянул внутрь себя. Песня была красивой и доброй, но пробуждала в них то, что они стремились забыть.
Ему дали допеть, а когда он закончил, несколько человек бросились на него с кулаками, а ещё несколько ограничились руганью.
- Стойте! - прогремел хриплый голос Ромки. - Он прав, чёрт возьми! Подумайте сами. И причём тут он? Вам на себя нужно злиться...
Сказав это, он встал и молча ушёл. Таня последовала за ним.
- Что это с ним? - удивилась Вера.
Влад только молча улыбнулся.
- Простите, друзья! - с искренним раскаянием сказал он. - Мне не следовало петь эту песню. Не к месту она...
- Проехали! - отзвалось несколько голосов.
Вновь замигала цветомузыка и загремел магнитофон.
Вечеринка возвращалась в прежнее русло.
- Может, пойдём? - спросил Влад у Веры.
- Зачем? - с вызовом ответила она. - Я хочу танцевать!
Недобрые огоньки сверкнули в её глазах. Она вскочила и кинулась в круг танцующих.
Её танец был похож на истерику. Она танцевала самозабвенно, выкладываясь полностью, будто стараясь забыться.
Влад сидел на диване и молча смотрел на неё. Он никогда не видел её такой.
Наконец его терпение иссякло. Он подошёл к Вере и схватил её за руку.
- Вера, пойдём.
- Пусти, дай мне развлечься! - раздражённо ответила она, вырывая руку из его ладони.
- Вера, что с тобой? - встревожился Влад.
- Если хочешь - вали отсюда! - закричала она. - А меня оставь в покое! Это мой мир? Понимаешь? Мой!
Девушка отвернулась от Влада и, широко улыбнувшись Костику, стала танцевать с ним.
- Я приду к тебе завтра, - сказал Влад, но Вера не услышала его.
Он печально взглянул на неё и ушёл.

***

Бизнесмен Женя Суворов, словно от удара током, оторвался от поцелуев своей любовницы и, как ужаленный, уселся на кровати, моргая мутными глазами.
- Ты что? - удивлённо спросила молодая женщина, из объятий которой он так неожиданно вырвался.
- Прости, я вспомнил, что жена меня ждёт. Сказала, что без меня не ляжет. Мы с ней на сегодня договорились... - с сожалением ответил Женя.
- Бережёшь силы для своей женушки? - сердито сказала любовница. - А ты не мог раньше вспомнить о ней? Ну, так дуй к ней, а то, небось волнуется, ждёт...
Она отвернулась к стене и лежала, зная, что победа за ней, ожидая новых поцелуев и прикосновений. Но их не последовало, она удивлённо повернулась в сторону Жени и увидела, что он поспешно облачается в свой великолепный костюм.
Женя оставил деньги на столе, где стояли пустые бутылки и остатки роскошного ужина, освещённые догорающими свечами.
Подходя к двери, он услышал глухой ироничный голос обиженной женщины.
- Больше не приходи, верный муж своей жены.
Женя молча вышел и бегом ринулся вниз по лестнице. И только тут он заметил, что его заносит на поворотах, что он спотыкается на каждой пятой ступеньке. Хмель давал о себе знать.
Женя спустился вниз, вышел из подъезда и сел в машину.
"Всё-таки, нужно было остаться", - мелькнула запоздалая мысль, но рассуждать было некогда. Дома его ждала ревнивая, слишком ревнивая красавица жена.
Женя завёл машину и на бешеной скорости завернул за поворот.

***

Влад вышел из подъезда и одиноко побрёл по тёмной улице, неся на плече гитару.
Он прошёл несколько шагов и остановился, размышляя, затем круто развернулся с намерением вернуться назад, за Верой.
В этот момент из-за поворота стремительно вырулил Форд вишнёвого цвета.
Влад увидел ослепляющий свет фар.
Ночную тишину прорезал протяжный стон ударившейся об асфальт гитары.
Женя ничего не заметил. У него было короткое помутнение сознания, и всё расплылось перед глазами в этот миг. Он почуствовал только лёгкий толчок, но не придал этому значения.
Он никак не ожидал встретить в такой час на пустынной улице одинокого человека с гитарой.
Женя спокойно ехал домой.

***

Вера никогда в жизни не танцевала так бурно. Её пластичное тело легко двигалось по комнате. Она кружилась, смеялась, трясла головой и танцевала, пока не иссякли силы.
Тогда она остановилась, чтобы отдышаться и передохнуть.
И вдруг она словно очнулась.
Растерянно оглядела комнату, ища глазами Влада, но его нигде не было. Она кинулась к Костику.
- Послушай, Влад давно ушёл?
- Минут пять назад. Он сказал мне проводить тебя домой...
- Не надо!
Вера выскочила из квартиры, хлопнув дверью, и понеслась вниз с такой стремительностью, что подвыпивший Костик едва поспевал за ней.
Они выскочили на улицу и услышали тихую музыку.
Влад сидел на земле и перебирал струны гитары. Его голова была залита кровью.
Перепуганные Вера и Костик подбежали к нему. Он повернул бледное лицо в сторону Веры, едва заметно улыбнулся и опустился на землю.
Вера склонилась над ним, действуя, словно во сне.
Влад поднял руки и взял её голову в свои ладони, смотря ей прямо в глаза своим угасающим взглядом.
Этот взгляд был удивительно спокоен, мудр и полон любви.
- Помни, - еле слышно прошептал он, - Любовь - единственное в этом мире, что не является иллюзией...

***

Я иду к тебе, Музыка!
Отныне я - это ты!..

***

Первые редкие снежинки лениво кружились в холодном воздухе, опускаясь на землю, на лица, на гроб.
Здесь была большая толпа. Вера не знала, что у Влада столько поклонников. Они пришли проводить в последний путь их пророка с гитарой, одинокого Чёрного Ангела.
Вера стояла в стороне. Её слабо интересовало происходящее. Её взгляд был обращён внутрь.
Рядом с ней молчаливой статуей стоял Костик.
Лишь когда стали опускать крышку гроба, Вера подошла и попросила подождать. Она осторожно положила в гроб рядом с поверженным Чёрным Ангелом его любимую самодельную электрогитару в виде сердца.
Затем она коснулась холодного лба бесчувственными губами и отошла, в последний раз бросив печальный взгляд на то, что когда-то было Владом, которого она очень любила.
В ней билась новая жизнь - жизнь, в которой текла кровь Влада.
На миг она поняла, в каком глубоком аду жил её Ангел, человек, котором было дано слишком многое видеть, знать, чувствовать и понимать. Человек, обладавший слишком большой любовью ко всему сущему, чтобы думать о себе.
"Он был одинок, ибо его никто не мог понять. И он был печален, ибо страдал за нас."
- Он был безумцем, осмелившемся любить этот мир таким, каков он есть, - сказала Вера Костику, но обращаясь больше к себе, - но чего бы стоил наш мир без таких безумцев, как Влад?
К ней подошёл Ромка и сжал её руку так, что хрустнули пальцы, но девушка не ощутила боли. Таня стояла в объятиях Ромки и плакала.
Вера подняла голову вверх. Над ней было серое мрачное небо, осыпающее землю скупыми снежинками.
"Господи, если ты есть! Сделай, пожалуйста, так, чтобы мой ребёнок не был похож на Него! Господи, пусть он будет другим! Пусть он будет нормальным человеком!.."

***

...Человек одиноко брёл среди раскалённых песков пустыни.
Он ничего не ощущал. Её горячее дыхание давно иссушило все его чувства и заставило уйти иллюзию слабой надежды.
Он прошёл уже несколько миражей. Один раз на его пути попался реальный колодец, доверху полный песка. Другой раз он наткнулся на небольшой водоём, в котором вода была солонее пота.
И обессиленная оболочка человека брела средь пустыни, и ему не приходило в голову удивляться, откуда у него берутся силы, чтобы идти, идти без конца.
Он не знал, сколько уже прошёл. Время давно уже утратило для него значение, расширившись до бесконечности.
Иногда он останавливался и жевал редкие колючки, попадавшиеся на его пути.
Человек нисколько не удивился, когда поднял голову, и перед ним оказалась глубокая яма, полная чистой воды. Рядом с водоёмом безумно благоухала жизнь.
Он зачерпнул воду ладонью, и она протекла меж его пальцев, ослепительно сверкая на солнце.
Человек долго и жадно пил. С живительной влагой к нему возвращались все чувства, просыпаясь от мёртвого сна. Он пил до тех пор, пока ему не стало казаться, что он - огромный сосуд, доверху наполненный водой.
Тогда он лёг на траву и начал с жадностью поедать редкие мелкие плоды, росшие на окружающих водоём кустарниках.
Прошло около недели, и всё это время человек пил, ел и спал, восстанавливая свои силы, пока не пресытился настолько, что вода стала вызывать в нём отвращение.
И тогда он покинул благодатный оазис и двинулся снова вперёд, туда, где перед ним смутно вырисовывался на горизонте прекрасный гостеприимный город.
Его бесконечный путь стремился туда...