Наконец он отбросил сломанный плуг и в изнеможении упал на траву. Теперь, когда он смотрел на дверь, в его взгляде не было ненависти – скорее это было отчаяние. По его мускулистому торсу ручьями струился пот, разбитые руки кровоточили. Он не чувствовал боли - угнетало бессилие. На этот раз он оказался слабее.
Он постарался вспомнить, зачем ему понадобилось проникнуть по ту сторону двери, но не мог найти объяснения. Наверно, эта могучая металлическая дверь, окруженная высоченным бетонным забором, привлекла его своей неприступностью. Или взбесила тишина, равнодушно поглотившая его требовательный стук. Он не привык к тому, чтобы на него не обращали внимания. У него всегда хватало силы, чтобы разъяснить и самым спесивым, что с ним необходимо считаться. А эта дверь…
Стучал он долго, но, сколько ни прислушивался, не услышал ни поспешных шагов, ни голосов, ни даже лая собак. Ничего. Только издевательская тишина.
Тогда он понял, что не уйдет отсюда, пока не откроет дверь, чего бы это ему ни стоило. Не пожалеет ни времени ни сил и обязательно проникнет внутрь.
Забор он исключил сразу. Метров десять высотой, гладкий, как лед, зацепиться не за что - и, как назло, ни одного дерева рядом. «Ерунда, - не смутился он. - Есть же дверь», – и взялся за дело.
Обшарив карманы, он нашел небольшую железку, вполне подходящую на роль отмычки. Уверенными движениями ввел ее в прорезь замка и начал осторожно поворачивать. Замок был из того же металла, что и дверь. Металл не скрывал твердости. Не прошло и минуты, как отмычка жалобно хрустнула и сломалась.
«Ничего, мы пойдем другим путем». Он по-прежнему был уверен в грядущей победе над дверью. Осмотрелся. Неподалеку обнаружилась металлическая скамейка. «То, что надо!» – обрадовался он. Правда, вырвав скамейку из земли, он усомнился в этом: для стенобитного орудия она была, пожалуй, слишком легкой. «Алюминий, что ли?» – поморщился он.
Несколько ударов – и расплющенная скамейка упала к его ногам. Дверь по-прежнему не выказывала никаких эмоций.
Тут он вспомнил, что видел утром забытый кем-то в поле плуг. «Вот оно!» – удовлетворенно усмехнулся он и отправился за новым стенобитным орудием. Не тот он человек, чтобы отступать.
Плуг, видимо, не часто использовали в таких целях. Бить им по стене было невероятно неудобно. Тяжелый, да и толком не размахнешься. Хорошо хоть прочный.
Плуг сломался примерно через полчаса. «Все, бесполезно», - в бессильном ожесточении он отшвырнул искореженное орудие землепашцев. Конечно, он мог бы попробовать найти кувалду, но на двери не было ни одной царапины, даже замок не помялся.
Вот тогда-то он и сдался. А теперь он валялся в траве и грустным любопытством разглядывал крепость, выдержавшую его осаду.
Вдруг он заметил, что к двери приближается какой-то тщедушный человечек. Природа недодала ему роста и здоровья. Затравленный взгляд, обветшалая одежда… Он походил на кролика, на котором жизнь ставила свои самые жесткие эксперименты. Конечно, он не мог быть хозяином задверных владений, - но его тоже тянуло туда!
Впечатление от поражения в войне с дверью было еще свежо; со снисходительной ухмылкой он наблюдал за семенящим человечком. Этому маленький ломик-то не поднять, а все туда же. С большим самомнением карлик! Представив себе, как тот согнется под тяжестью плуга, он даже развеселился.
Человечек подошел к двери и что-то тихо сказал. Кажется, попросил, чтобы ему открыли. Временный обитатель растущей у забора травы не был так галантен, чтобы сдерживать смех - но рассмеяться он не успел… Смех застыл на его губах: дверь открылась - и человечек прошел внутрь. Дверь закрылась.
Через некоторое время дверь открылась, человечек вышел. Так же неуклюже ковыляет, та же забитость в сморщенной фигуре, тот же погасший взгляд.
Проводив маленького победителя восхищенным взглядом, он устало смотрит на закрытую дверь. Похоже, о чем-то размышляет.
Но вот он поворачивается спиной к двери и идет прочь. У него нет ключа от этой двери. К тому же он никак не может вспомнить, зачем ему надо было внутрь. Может, это не его дверь?