*вопреки смерти и во имя жизни*
Я вижу сон о далеких землях,
О странных песнях, что тихо шепчет дождь...
Но в сердце моем бушуют метели,
И ладони мои холодны и тверды как лед.
/Из давно забытой песни древности/
Так много времени прошло с тех далеких пор, но ты помнишь о нем. И будешь помнить всегда. Ты знаешь: однажды оно вернется. Ты закрываешь глаза – и картины былых времен неожиданно оживают перед тобой, вспыхивая словно картинки калейдоскопа. И снова ты видишь, как внезапно темнеют листья цветов от прикосновения его ледяного дыхания, как прозрачная вода в одно мгновение становится твердым камнем, а капли теплого летнего дождя превращаются в острые сверкающие иглы, звенящие на холодном ветру. Эти напевы – часть тебя, твоя тень, твое отражение. Они пронизывают все твое существо, они иссушают душу, проникают в твое сознание, оставаясь там навсегда. Ты ищешь покоя, ты стремишься к теплу и свету, но белое пламя снова и снова встает перед твоим уставшим взором. Оно незаметно разливается повсюду, его потоки бесконечны, они поглощают все живое. Оттуда уже нет возврата. Ничто не в силах противостоять этому стремительному и беспощадному напору, ибо его устами говорит сама вечность...
И снова я одиноко сижу на краю скалы, и волны шумят где-то далеко внизу, солнечные лучи играют на моих губах, но мысли мои очень далеко отсюда. Теплый летний ветер легко касается моих волос, но в сердце у меня таится странный холод, от которого я не могу избавиться много дней. И не ласковое море, не мягкую зелень лесов, не задумчивость ветра вижу я в своих снах, а далекие и жестокие земли, где никогда не был прежде. И пусть солнечные лучи так теплы и нежны, пусть так задумчивы песни дождя и ветра – все это стало мне безразлично с некоторых пор. Странные видения тревожат мое сознание, непонятные слова и фразы приходят мне в голову и слетают с моего языка. Я давно уже погружен в себя, и моя задумчивость не случайна.
У меня в руках листок с текстом старинного предания. Он весь пожелтел от времени, но я бережно расправляю его, и он слегка дрожит на ветру. И снова я читаю эту давно забытую легенду далекого прошлого, и снова оживают в моей душе мысли и чувства человека, сама память о котором уже давно исчезла в потоке времени.
«Уже которую ночь… – снова и снова повторяю я про себя слова этой таинственной летописи, – уже которую ночь мне снится странный и непонятный сон. Он мучает меня, он не дает мне покоя, он разрушает меня изнутри. Я хочу забыться, я хочу свободы, но нет мне места в мире тепла и света. И снова приходит вечер, и сумерки опускаются на землю, и гаснут последние лучи солнца. Тогда холод и пустота далеких пространств внезапно сковывают меня. И снова я стою в странном оцепенении, и ветер шумит по-прежнему над этой унылой и покинутой всеми пустыней, над этим морем одиноких и мертвых камней, белые потоки снега несутся куда-то вдаль – и необычные видения неминуемо посещают меня. Я снова и снова вижу хрупкие цветы, лепестки которых темнеют у меня на глазах, рассыпаются, превращаются в горсть пепла, и ветер уносит его. И я точно знаю – назад уже нет возврата.
Мне так больно смотреть, как живая красота в одно мгновение становится горстью пепла. Я не хочу больше видеть, как рушится и гибнет целый мир. Я ничем не могу помочь, и все мои страдания бесполезны и пусты. Оцепенение ужаса сковывает мой разум, чувство тоски и безысходности разрывает меня изнутри. Мне хочется плакать, но слез давно уже нет, и мои глаза остаются сухими. Я хочу согреть своим теплом умирающий цветок, но мои руки холодны и безжизненны. «Зачем, – спрашиваю я сам себя, – зачем же жить, мыслить, чувствовать, переживать теперь?» Все, к чему я ни прикасаюсь, превращается в глыбы льда, тускнеет и умирает. Мне страшно. Мне больно. Ведь я по-прежнему всего лишь человек...
Я уже не помню, как давно брожу по этому эфемерному и чуждому мне ледяному миру, словно пытаясь найти ответ на какой-то важный вопрос – и не нахожу его. Иногда мне слышатся чьи-то неясные голоса, и какие-то туманные тени мелькают где-то вдали, но стоит лишь оглядеться вокруг – как все тотчас исчезает и забывается, словно ничего и не было. Лишь ветер по-прежнему шумит над этим морем застывших ледяных камней. «Что со мной? – устало восклицаю я в темноту и пустоту. – Во имя всего, что мне дорого, скажите, зачем я так страдаю?» Но напрасны все мои усилия, и все мои вопросы остаются без ответа. Как всегда молчалива и безразлична белая пустыня, только холодный свет отражается на ледяных гранях прозрачных кристаллов.
И хотя вокруг меня теперь лишь пустота и безмолвие, мне иногда еще снятся сны о далеком прошлом. Я по-прежнему помню мягкий шум волн, разбивающихся о прибрежные камни тысячами сверкающих брызг, и задумчивый шелест листвы кустарников, покрывающих склоны гор, я как будто наяву ощущаю твердость и теплоту древних скал, которых я легко касаюсь своей ладонью… Но что-то случилось со мной, что-то изменилось во мне, и я не могу больше радоваться и грустить, как прежде. Давно уже нет со мной и тех голосов, что тихо напевали прежде мне о далеких землях, я не слышу больше песен дождя и шепота ветра в листве, меня больше не зовут за собой солнечные лучи, тихо ласкающие землю в утренний час. Иногда мне кажется, что сердце мое навечно застыло, стало куском льда – и обратной дороги уже нет, и не будет. Что осталось мне теперь? Лишь пустота и безысходность. Изредка я все еще зову кого-то, я шепчу какие-то непонятные слова, я касаюсь своей рукой холодных ледяных скал, что раскинулись повсюду вокруг меня, но и они бессильны мне помочь. «Увы… – лишь отрешенно вздыхают они, – увы, как холодны теперь твои уста, как пусты твои глаза, как далеко до весны»
«Помоги нам… – чуть слышно шепчут камни у моих ног. – Помоги нам, выпусти нас на волю, ведь ты наша последняя надежда. Мы томимся здесь с незапамятных времен, словно птица в запертой клетке. Мы так долго ждем весны, что уже давно перестали верить в ее приход. Неужели суждено нам вечно пребывать в этой темнице и никогда не увидеть лучей теплого солнца? Неужели сумрак и одиночество – наш вечный удел?»
Я лишь качаю головой, вздыхаю и молча продолжаю свой путь. Да и что я могу ответить, чем могу помощь помочь им в их нелегкой судьбе? Долгие бессонные ночи и унылые серые дни лишили меня былых сил, и теперь уже почти не осталось веры и терпения в моей измученной и уставшей душе. Путь мой долог и труден, бескрайние неведомые просторы ждут меня впереди, и за вспышками полярного сияния и блеском вечных снегов невольно чувствуется чья-то незримая насмешка и пренебрежение.
«Сопротивляйся, пока можешь… – словно усмехаются далекие голоса, – Иди против ветра, борись, делай, что хочешь – все это так бесполезно теперь. Пойми, ты можешь пребывать здесь хоть целую вечность, и никто никогда не поможет тебе. Ведь отсюда уже не возвращаются обратно, и ты хорошо знаешь это»
Голоса незаметно удаляются, теряясь в шепоте ветра, исчезая и замирая где-то на линии горизонта, в отблесках гаснущей вечерней зари.
И вновь сгущаются сумерки над этой бескрайней равниной, и уже близится долгая ночь, несущая с собой лишь сумрак, небытие и забвение.
И снова я одиноко стою на пронизывающей стуже среди гнетущего безмолвия – а ветер шумит по-прежнему, все так же несутся в неизвестность белые потоки снега, и руки мои холодны, словно куски льда, глаза мои пусты, и я давно уже не верю, что когда-нибудь наступит весна на этой измученной, опустошенной и покинутой всеми земле"
* * *
Я ненадолго отрываюсь от текста, не в силах продолжать дальше. Длинные тени скользят по моему лицу, и картины иных миров встают перед моими глазами так ярко, что я невольно забываю обо всем вокруг. Словно память далеких предков говорит во мне, и я невольно уношусь в эти неведомые дали, где никогда не был прежде. Вокруг меня больше нет ни бурного и моря, ни жаркого летнего солнца, ни прохладной зелени лесов. Все исчезло, словно ничего и не было. Сияет лишь холодное зарево, его всполохи озаряют сумрачные скалы, скованные вечными снегами и льдами, и лишь далекие неподвижные звезды мерцают на черном небе.
Эта земля неподвластна ничьей воле, и создана она не для человека. И все-таки, что-то влечет меня туда, в этот угрюмый мир смерти и забвения. Потому что я знаю: жизнь и смерть – суть одно, они неразделимы, они не существуют друг без друга. И лишь там, в этом мире вечных сумерек, среди снегов и ледяных скал, я смогу стать частью вечности и понять свое место в окружающем мире.
И вот, я сейчас снова здесь, я стою посреди бескрайней снежной равнины, задумчиво смотрю вдаль, и выдыхаемый мной теплый воздух превращается в тонкие и острые кристаллики льда, чуть слышно звенящие на ветру. Я знаю: близятся сумерки, грядет долгая ночь, и небытие уже стоит на пороге. Огромное солнце низко висит над этой зачарованной землей, и оранжевые отблески его неяркого света озаряют далекие белые равнины и близкие серые скалы, чуть покрытые прозрачным инеем. Свежий снег искрится под солнечными лучами, он слепит глаза, он словно незаметно становится частью меня, заполняет все мое существо. Мне кажется, вокруг больше нет ничего, только я – и этот снег. Мы теперь единое целое, мы не существуем друг без друга. И лишь теперь я отчетливо осознаю: все, что было со мной прежде – пустое. Все это лишь нелепый сон, сказка. Это никак не могло быть правдой. А реальность – здесь и сейчас…
«Конечно, солнце, снег, прозрачный воздух – все это почему-то кажется мне таким близким и знакомым… – недоуменно думаю я. – И все же, откуда я знаю все это? Откуда эти чувства, откуда эти мысли, откуда эти воспоминания? Так странно все это…»
Да, здесь действительно все иначе, все не так, все невероятно… Этот мир парадоксален и непостижим, словно ожившие фантазии из давно позабытых детских сказок. Иные мысли приходят мне в голову, новые непонятные чувства переполняют меня. Я словно слышу далекую музыку, но она совсем не похожа на те мягкие и задумчивые напевы дождя и ветра, что я слышал прежде. Здесь я становлюсь совсем другим человеком. Я по-прежнему дышу, руки мои теплы, и сердце бьется в моей груди – но все меняется в моем восприятии и в моих мыслях. «Как, – удивляюсь я спустя некоторое время, – как возможно было жить так, как я жил прежде? Разве могло все это быть правдой? Таким невероятным, немыслимым все это кажется здесь, на этой чужой и позабытой богом земле…»
Вечер незримо опускается на землю, но я еще долго стою и смотрю на прозрачное небо, окрашенное в оранжево-желтые тона, на далекое солнце, край которого уже касается линии горизонта.
«Когда, – спрашиваю я у заходящего солнца, – когда еще суждено мне снова увидеть твои теплые лучи, напоминающие о конце долгой зимы, несущие радость пробуждения и возвещающие о торжестве всего живого? Может, я навечно останусь в этих сверкающих снегах, и они никогда не отпустят меня из своих крепкий объятий. Как знать… Все, кто хотя бы однажды побывал в этом мире, навсегда запомнят его облик, его зов, его дыхание. Никто уже не может оставаться прежним, вернувшись однажды оттуда»
…Теплые лучи солнца, шутливо щекоча мою кожу, неожиданно возвращают меня к жизни. Их теплота напоминает мне о человеческом, о знакомом и близком, чувства мои оживают, и лед в моем сердце незаметно тает…
Я вздрагиваю, делаю глубокий вздох, я с трудом прихожу в себя, словно после долгого сна. Оцепенение и странная слабость, незаметно разлившиеся по моему телу, постепенно покидают меня, и я осторожно поднимаюсь с травы и растерянно оглядываюсь по сторонам. Что со мной произошло? Где я сейчас? Мне казалось, что в том мире прошли века, но вокруг меня все по-прежнему.
Все так же светит солнце в голубой дали, мягкий шум волн сливается с вкрадчивым шепотом листьев, и лишь внезапно налетевший ветер слегка шевелит заросли густой травы, чуть слышно напевая о чем-то. Бескрайняя гладь моря раскинулась передо мной, она зовет за собой в неизвестность, она манит в бездну невероятного и невозможного, в переплетение иных времен и пространств. Далеко внизу белеет полоса прибоя, с моря дует прохладный ветер, несущий с собой свежесть далеких просторов. Все так же, как и было прежде… И все же что-то незримо изменилось в окружающем мире. Что-то не так и я с каждой секундой все яснее и яснее чувствую это. Моя рука по-прежнему сжимает древнюю рукопись, и я снова продолжаю читать этот загадочный текст, полный глубокого скрытого смысла.
* * *
«И все же… – читаю я дальше рукопись строка за строкой, – и все же вопреки смерти и разрушению, вопреки тем неистовым вьюгам и ветрам, что бушуют вокруг, я помню о своем предназначении. Не для того я храню нежное тепло глубоко в моем сердце, чтобы эти безжалостные ледяные вихри однажды погубили меня. И пока живы в моей душе сочувствие и сострадание, пока еще бьется живое сердце в моей груди – я не отступлю ни на шаг и не оставлю надежду. Потому что иначе и быть не может.
Одно я знаю точно: не долго еще продлится мое невольное заточение в этих чужих и жестоких землях. Не вечно будет белое ледяное пламя сковывать и терзать меня. Ничто в этом мире не может продолжаться вечно, даже сумерки над бескрайним морем.
Мягкое тепло моей руки однажды нагреет лед, и иней растворится. И тихо закапает талая вода, и вопреки смерти оживут ледяные скалы, и зашумят их голоса в прозрачном неподвижном воздухе. И как прежде взойдет светлая заря над этой оцепеневшей землей, погруженной в пелену вечного сна, забвения и печали. Туман и сумрак рассеется, тени придут в движение, вековые оковы превратятся в пыль – и я радостно очнусь от долгого сна и сделаю первый шаг навстречу новому светлому дню. Потоки свежего воздуха обнимут меня, легко коснутся моей кожи – и впервые за долгие годы пустоты и одиночества я почувствую себя спокойным и свободным…
А затем пойдет первый теплый дождь, и осторожные прикосновения его капель возвестят о конце моих долгих странствий.
И снова небо будет голубым, снова будет светить солнце и тихо шептать что-то теплый ветер, задумчиво играя в моих растрепанных волосах, сердце будет биться в моей груди, и я снова буду живым. И будут шуметь волны, и капли дождя застынут на моих губах, и ладони мои наконец-то коснутся этих древних скал, и память далекого и забытого прошлого вновь вернется ко мне. Тогда я улыбнусь и протяну руки навстречу лучам восходящего солнца. А все былое безмолвие и пустота станет лишь далеким мрачным сном, который никогда уже не вернется.
И снова будет яркий солнечный летний день, и свежий ветер распахнет однажды мое окно, лепестки цветов упадут на мой стол, словно нежное кружево беспечности и легкости. И волосы мои взметнутся в пустоту, и губы мои сами собой будут шептать какие-то странные слова, руки будут двигаться в такт неведомым желаниям – но я лишь улыбнусь внезапно нахлынувшим чувствам, и все былое покажется мне вдруг таким нелепым и неважным, как тот пепел пережитого, что остался навсегда на моей ладони…»
* * *
...Тихо покачиваются бутоны еще не распустившихся цветов, и капли дождя застыли на их лепестках. Эти прозрачные капли блестят под лучами теплого летнего солнца, словно яркие жемчужины.
«Да, – как будто чуть слышно шепчут мне цветы, – да, все закончится однажды, и останется лишь только умиротворение и беспечность...»
Светит солнце, шумит трава, и гладь залива блестит далеко внизу, у подножья обрыва. Я по-прежнему тихо сижу у края бездны, погрузившись в собственные мысли, слившись с окружающим меня спокойствием и тишиной. Налетевший ветер едва колышет заросли травы, и в этом неясном шуме мне невольно слышится что-то далекое и давно позабытое. Шорох листвы и шепот ветра постепенно успокаивает и убаюкивает меня, руки мои сами собой опускаются, глаза незаметно закрываются – и я погружаюсь в долгий и глубокий сон.
«Но как же… – думаю я, засыпая, – как же может все это быть правдой? Какие странные фантазии порой приходят в голову людям… Разве может подвижная вода вдруг превратиться в твердый и холодный камень, разве способно стать безмолвной ледяной скалой живое и теплое человеческое тело? Ведь это все это невероятно, это немыслимо…
И все же, в одно я верю точно: теплота моих ладоней способна растопить любой лед, уверенно бросая вызов всем неистовым ветрам смерти и разрушения. Потому что такова моя природа, такова моя цель и предназначение в этом мире бушующих стихий и страстей. Таковы общие принципы существования всего живого. Да, моя ткань хрупка и уязвима, мои чувства слишком сложны и непостоянны, моя жизнь ничтожна по сравнению с вечностью – но в этом и моя сила, в этом мое преимущество. И пусть все живое каждый раз погибает в хаосе вседозволенности, оно снова и снова неизбежно возрождается из пепла и пустоты, проходя сквозь сумрак небытия и забвение вечности. Потому что жизнь бессмертна, и в этом ее главное предназначение…
Да, однажды придет время сумерек, и снова я услышу ужасающие и леденящие душу возгласы умирающих голосов, далекие и печальные стоны живой плоти, обреченной на разрушение и гибель вопреки своей воле. Я уже сейчас вижу картины исчезающих миров, отблески гаснущего солнца озаряют мой путь, неуловимые шаги приближающейся тьмы слышатся за моей спиной.
Мне так больно уже который раз смотреть на этот неистовый костер разрушения, на мятущееся пламя безысходности, на осколки чьих-то мимолетных жизней, мыслей и чувств, безвозвратно сгорающих в нем дотла…
Но я спокоен, потому что хорошо понимаю: все былое однажды повторится вновь. Минуют долгие годы беспамятства и пустоты, и когда-то будет все так же светить солнце и шуметь ветер, и волны будут биться о пустынный берег, но мои глаза уже не будут видеть все это великолепие. Придут другие времена, и иные руки будут касаться этих теплых камней, иные губы будут шептать те же самые слова, переживать те же самые чувства, что и я сейчас. Но для меня все это открыто лишь однажды, и никогда уже не повторится больше. Все случается лишь однажды – такова наша судьба в этом переменчивом мире…»
* * *
…Прикосновение чего-то чужого и незнакомого внезапно прерывает мой глубокий сон. Как будто чья-то настойчивая рука касается меня, и я невольно вздрагиваю от странного ощущения холода, вдруг пробежавшего по моему телу. Но какой холод может быть жарким летним вечером? Это же невозможно, это невероятно. И все же… Я недоуменно оглядываюсь по сторонам, постепенно приходя в себя. Все так же светит солнце, легкий вечерний туман сгущается над морем, его плотные клочья плывут по далеким сопкам, быстро заволакивая пустынное побережье. Далеко внизу бьются о берег волны, и я даже отсюда слышу их приглушенный шум. Должно быть, пригрезилось, думаю я, напряженно вслушиваясь в окружающее спокойствие. Да и откуда вдруг взяться пронизывающему ледяному холоду посреди нагретого жарким летним солнцем луга? Этого просто не может быть… И все-таки…Ведь та повесть, о которой я уже почти позабыл, еще не прочитана. Я осторожно переворачиваю последнюю страницу, и дрожащие тени трав падают на пожелтевшие от времени листки бумаги. Я не стану читать этот текст до конца, ведь все слова мне уже известны. Я давно помню их наизусть, они словно сами собой приходят из окружающей пустоты, и шепот травы, шелест листвы и далекий шум волн теперь говорят вместо меня…
«…И снова будет яркий солнечный летний день, и свежий ветер разгонит густой утренний туман, и взойдет солнце над моей тихой и задумчивой землей, куда я так долго стремился в своих мечтах и мыслях. Тогда я упаду на колени, вдохну полной грудью воздух далеких просторов и коснусь своими ладонями теплых камней, что разбросаны повсюду вдоль широкого побережья. «Никто теперь уже не скажет, как много времени минуло с тех далеких пор… – тихо прошепчу я, нежно гладя их. – Но вы звали меня, вы ждали меня – и я все-таки вернулся…» И если слезы будут течь по моим щекам – значит, я все еще человек, а не холодная и бесчувственная скала, значит, несмотря на долгие годы пустоты и одиночества я все-таки остался верен себе, своему сердцу, своим чувствам, своему призванию.
«Приветствуем тебя… – ласково пропоют мне игривые волны, чуть слышно набегая на дремлющий берег. – Все мечты однажды сбываются, и в мире оживших грез больше нет места сомнениям. Все закончилось для тебя, и это правда. Взгляни на это высокое прозрачное небо, что раскинулось над твоей головой, посмотри на это жаркое солнце, что беспечно сияет в голубой вышине, на эти древние скалы, что стремятся ввысь подобно могучим великанам. Прикоснись к прохладному полумраку морских глубин, стань частью этой белой пены, что искрится на гребнях волн. Ты здесь не случайный странник, не пришелец, не гость. Ты теперь часть нас, а мы – часть тебя. Не беспокойся больше ни о чем. Забудь навсегда обо всем, что тревожит тебя – все твои страхи так глупы и напрасны на этой величественной и непостижимой земле. Здесь ты можешь быть самим собой, и никто никогда уже не потревожит твой покой…»
«Все, что было прежде, однажды возвращается вновь… – тихо скажет мне ветер. – Но ничто прежнее не проходит бесследно. И все твои прежние бесконечные поиски, страдания и боль – все это было не напрасно. Ведь то, что ты сейчас здесь, стоишь задумчиво среди этих скал, касаешься ладонями упругой горной породы, смотришь в даль и вдыхаешь свежий воздух бескрайних морских просторов – все это далеко не случайность. Потому что ничто не дается даром, и это главное, что ты теперь знаешь…»
«Но в чем же заключается твое предназначение? – неожиданно спросят у меня беспокойные волны. – Зачем все твои непонятные поиски, странствия и переживания? Какова конечная цель твоего пути? Взгляни на эти скалы – они безмолвны, они всегда спокойны и несокрушимы, и в этом их сила и величие, в этом их счастье. Разве ты не стремишься к спокойствию и тишине, разве бесконечное движение вперед не противоречит твоей природе мыслящего и чувствующего существа? Ведь нельзя, невозможно сокрушить несокрушимое. Поверь, мы бьемся об этот берег уже целую вечность, и ничто не меняется в этом мире, под этим высоким голубым небом и сверкающим солнцем…»
Я лишь улыбнусь в ответ, и нужные слова сами собой неожиданно придут мне в голову и слетят с моего языка. «Да, – скажу я в ответ бурным волнам, – да, конечно, в ваших словах есть доля истины. И если бы я был камнем – о, как я был бы счастлив. Но, увы, моя судьба совсем иная. Мне даны чувства и восприятие, поэтому страдание и наслаждение – вот мой удел. И боль, и радость идут вместе рука об руку, они неразделимы, они не существуют друг без друга. Это – две части одного целого. И жизнь, и смерть – все это разные грани одной сущности, и в этом – мое предназначение, моя судьба, моя цель. Да, я так хотел бы быть камнем, безмолвной темной скалой, бесчувственной и безразличной ко всему, даже к своей собственной судьбе. Но пока бьется мое сердце, пока искра сострадания и сопереживания еще теплится в моей душе – я должен оставаться самим собой. Потому что иначе и быть не может…
Да, я вижу эти каменные громады, что одиноко стоят на берегу моря, обдуваемые всеми ветрами. Они угрюмы и несокрушимы, они стоят здесь уже целую вечность. Увы, не дано мне понять, что такое вечность. Не в силах я даже прикоснуться к пониманию той бесконечной череды лет, что была до моего появления на свет, что будет после моего исчезновения. Эти древние камни, что разбросаны повсюду вокруг какой-то могучей рукой в первозданном неистовстве – как много они могли бы рассказать, если бы умели говорить. Но уста их немы, и никто не знает, что таится за этой маской непроницаемости и спокойствия. Лишь вы, неутомимые волны, с шумом разбиваетесь о прибрежные камни, взметая в воздух пенные брызги.
Но одно я знаю точно: в этом противостоянии – суть всего происходящего вокруг. В этом суть и моей жизни. И пусть она коротка и быстротечна, но, как и все окружающее, она не бесполезна, не бесцельна, а полна глубокого смысла. Ничто никогда не происходит случайно. И то, что я сейчас здесь, то, что я задумчиво смотрю на эти волны, вдыхаю своей грудью свежий воздух, ощущаю брызги соленой воды на своих губах, то, что ветер развевает мои волосы и напевает мне свои песни – все это не случайно. Может быть, через полвечности я вернусь сюда еще раз, и все былое повторится вновь. Быть может, все так и будет… Что я могу знать наверняка? Но в этот момент я не хочу даже думать об этом. Сейчас я здесь, я чувствую, я живу, я мыслю – и большего мне не нужно. А все прочее – пустое, нелепость…»
* * *
…Последние слова уже сказаны, рукопись давно прочитана, но я еще долго смотрю вдаль, словно ожидая чего-то, словно пытаясь прикоснуться к пониманию какой-то древней загадки. Лучи заходящего солнца слепят мне глаза, играют на моих губах – и длинные причудливые тени ложатся на теплые камни вокруг меня, стелятся по оцепеневшему и притихшему лугу. Ветер давно уже стих, лишь сумерки сгущаются над молчаливой и усталой землей. Бесшумно покачиваются ветви деревьев, словно от дуновения ветра, но воздух сейчас тих и спокоен. «Помни, – как будто говорят мне они, – всегда помни о том, что раскрылось перед тобой сейчас. Это лишь тени далекого прошлого. Это лишь отголоски неведомого, непостижимого. Это то, что лежит за гранью твоего восприятия, твоих чувств, твоих мыслей. Этому нет, не может быть места в настоящей жизни…»
«Да, – тихо говорю я сам себе, и странное оцепенение постепенно покидает меня, – да, это правда. Призракам прошлого не место в настоящем. Это всего лишь легенда, это лишь чья-то нелепая фантазия, навеянная сумерками, шепотом листвы и вечерней прохладой. И все-таки, почему так неспокойно у тебя на душе? Или что-то не так, что-то все же тревожит тебя?..»
Ответ приходит сам собой. Его напевает ветер, его нашептывают деревья, и их листья словно движутся в такт неведомой музыки, приходящей из дрожащей пустоты.
«Да, – словно говорят мне далекие голоса, – Да, твое беспокойство не напрасно. Ты знаешь ответ. Ты же помнишь, ты чувствуешь, ты понимаешь…»
И лишь сейчас я вижу: спокойствие вокруг лишь иллюзия, мираж. Будет иная реальность, и иные ветры неизбежно подуют вскоре. Уже сейчас я вижу его далекие отблески, и резкие сверкающие тени встают передо мной на фоне тихой вечерней зари.
Оно вырвется внезапно из далеких пространств и пронесется искрящимися ледяными вихрями по широким равнинам, сжигая и уничтожая все живое на своем пути.
Оно придет неожиданно – холодное и безжалостное белое пламя.
Его дыхание посеребрит землю, коснется твоего сердца, твоих чувств, и вздрогнут на мгновение нежные цветы, умирая и превращаясь в пыль.
А затем взойдет новая звезда на чужом небе, и сердце твое снова превратится в лед.
И пусть сейчас белое пламя отступило и затаилось – это ненадолго. Оно лишь ждет своего часа, и он уже не за горами.
Ничто не может продолжаться вечно, иные времена наступят неизбежно.
И теперь я точно знаю – однажды оно вернется.
Однажды…
/Записки вернувшегося/