Когда Лена была маленькой, ей очень хотелось плавать. Не просто там, знаете, купаться или нудно плыть по прямой дорожке в бассейне с синей, воняющей хлоркой водой, нет. Ей хотелось нырять, погружаться в пучины, до самого дна, а там непременно обнаруживать невероятные предметы.
Однако никаких особенных пучин для ныряния вблизи дома, в котором проживала Лена и её родители, не было. Не было их, конечно, и в самом доме. Впрочем, в квартире имелась ванна, и это было уже кое-что.
Купание в ванне Лена, как правило, превращала в перформанс двух типов: погружение и морская драма. Правда, мама придерживалась мнения, что это были скорее хэппенинги, и часто заглядывала в ванную комнату, дабы убедиться, что дитя не утонуло, чем сильно раздражала Лену.
Итак, погружение. Сперва Лена устраивала «разогрев» – заплывы в два загрёба руками от одного конца ванны к другому. Длина дистанции, конечно, была неудовлетворительной, но за неимением иных вариантов устраивала. Затем Лена надевала с трудом выпрошенную у родителей в качестве новогоднего подарка водолазную маску и готовилась к погружению. Дабы слишком очевидное белое дно не выглядело унылым, на нём перед началом погружения живописно располагались различные невсплывающие предметы – в основном оловянные солдатики и вышедшие из употребления ключи. Они и были целью погружения.
Когда сцена была готова, начиналось действо. Лена, как правило, мысленно раздваивалась на командира водолазного отряда и водолаза. Командир (Лена) отдавал приказ погружаться, и водолаз (тоже Лена) спешил исполнять. Стиснув зубами мундштук водолазной трубки, Лена уходила под воду.
Морская драма представляла собой более затейливое действо и поэтому требовала более разнообразного реквизита. Во-первых, ванна наполнялась дефицитной, пахнущей хвоей пеной производства Германской Демократической Республики. Во-вторых, в ванную комнату приносился широкий набор пластмассовых игрушек, не все из которых по окончании драмы возвращались на исходную позицию, и потом папа, бывало, наступал босой ногой на маленького синего Буратино и громко и не вполне цензурно ругался. Сидя по самую бороду в пене, Лена располагала участников драмы по ароматным пенным гротам. Затем начинались боевые действия. Вышеупомянутый Буратино, вздымая стену брызг, сражался с оранжевым солдатом в форме армии Наполеона; резиновый щенок некоторое время хранил нейтралитет, а затем вставал на сторону сильнейшего. С воздуха операция поддерживалась артиллерийским огнём в виде шариков для пинг-понга. Обычно морская драма длилась дольше погружения, а потому пальцы на Лениных руках от распаривания покрывались затейливыми бороздами, и она лизала их, чтобы поскорее разгладить и вернуть прежний вид.
Вскоре ванна уже не могла соответствовать стремительно растущему Лениному организму, и погружения, равно как и морские драмы, прекратились.
Затем были настоящие моря и настоящие пучины, и не только морские. Лишь иногда, бывало, «малым пакетом» из прошлого доносился запах пены для ванн хвойной производства ГДР.