Я проснулся в совершенной тишине. Подошел к зеркалу. Холод безжизненной материи отражал пустую постель и стакан воды на тумбочке. Зеркало отображало все, что находилось в комнате. Кроме меня. В свете лучей восходящего солнца я не увидел себя. Зеркало пускало «зайчики», которые в бешеной пляске носились по комнате – я вертел зеркало, тряс его и снова всматривался в его холодное лицо. Меня там не было. Однажды утром зеркало забыло о моем существовании.
Мне захотелось ущипнуть или укусить себя за руку, чтобы почувствовать боль живой плоти, но страх остановил меня. А вдруг я ничего не почувствую? Я решил позвонить другу. Если меня нет, то он повесит трубку, чтобы не ждать, когда кто-то на том конце провода ответит наконец на нетерпеливые приветствия. А я буду кричать в трубку до боли в горле, но он ничего не услышит.
Я снял трубку. Из десятков маленьких отверстий в микрофоне меня обдало холодом молчания. Гудков не было. Провод был в целости и сохранности. Я повертел телефоном в руке. Снова тишина. Ужас охватил меня. Я не знал, что происходит и что мне делать. Неизвестность пугает человека больше явной опасности.
Надо взять себя в руки.
Я глубоко вздохнул, отпил ледяной воды из стакана. В стакане не отдалось эхом булькание воды. Я сглотнул слюну. Тишина. Полнейшая, абсолютная тишина. Я прошел в ванную комнату, открыл горячий кран. Пошла ледяная вода. Ну хоть вода есть. Я решил спустить воду, чтобы тепло нагревшейся струи согрело руки. Вода текла бесшумно. Не страшно – подумал я. Прошло пять минут. Вода по-прежнему была ледяной. Я собрал волю в кулак, ополоснул лицо и почистил зубы.
Вышел на балкон. Неслышно чиркнув спичкой, закурил и уселся в кресло, укрывшись пледом, ежась от неестественного холода в столь жаркое время года. Не слышалось пения птиц и шума проезжающих машин. Все вымерло. Я остался один во всем мире. Радоваться этому факту или нет я еще не придумал. С одной стороны, хорошо ведь вот так оказаться в совершенно новом мире одному. Приятно ведь, черт побери, осознать, что весь мир вымер и один только ты остался в живых, мирно проспав какую-то глобальную катастрофу. Вот до чего довела вас глобализация – не без осознания собственной важности подумал я, Адам новой эпохи. А с другой стороны, мне вдруг стало страшно, что в целом мире теперь не найдется ни единой Евы, чтобы продолжить мой род и населить землю. Странный какой-то сбой в системе. Так не бывает – если есть Адам, значит, где-то должна быть и Ева. Иначе никак. А то что же получается – все теории коту под хвост? От этой мысли стало как-то скучно и я решил развеяться походом по магазинам. В конце концов, если все вымерли, то кто меня остановит, даже если я разобью богато и со вкусом оформленную самым дорогим дизайнером интерьеров витрину шикарнейшего магазина и вынесу оттуда все, что мне понравится.
С чувством собственного достоинства, но с замиранием сердца я вышел из дома. Странно ведь, правда? На улицах нет никого, во всем мире пусто, а я все равно пытаюсь сохранить хорошую мину при плохой игре. Перед кем, интересно, мне хорохориться? Можно ведь теперь не чистить зубы, не следить за свежестью рубашки и идеальным узлом на галстуке? А нет же – все равно хочется выглядеть презентабельно и с иголочки. Как мы все-таки любим свой внешний блеск. Вот Робинзону было не до этого – ему приходилось бороться за выживание и спасать себя от диких зверей. А в моем мире даже зверей не осталось – от кого спасаться и перед кем красоваться?
Я вышел на улицу, по которой раньше туда-сюда сновали люди, спеша по своим очень важным делам и толкая друг друга локтями – а ну кто вдруг успеет куда-то раньше тебя, отхватив лакомый кусочек красивой жизни прежде, чем ты успеешь опустить глаза, разглядывая живописные облака на небе? Спешить было некуда, и я стал оглядываться по сторонам. На небе ни облачка. Даже солнца нет. Светло, а солнца нет. В моем новом мире даже солнце вымерло? Какая несправедливость – подумал я и побрел по самой середине проезжей части. Двойственное ощущение – приятно гулять по некогда самой оживленной части города, не боясь быть сбитым нерадивым шофером, но и страшно – чувствуешь себя диким зверем, выбежавшим из леса прямо на проезжую часть.
Прогуливаясь по пустынной улице, я вдруг осознал, что магазины меня не привлекают. Хочется, чтобы светило солнце, гудели машины в пробках и водители выкрикивали из окон своих авто непристойности, а по тротуару спешили люди. Я съежился от страха и вернулся в свой дом. Тишина. Я снова поднял трубку телефона – мертвая тишина. Шутка становилась затянувшейся и ни капельки не смешной.
Я прилег на диван и уставился в потолок. Даже мухи вымерли. Ни одна назойливая тварь не жужжит над ухом, отвлекая от праздного безделия и не выводя из себя. Я даже по мухам соскучился – надо же, как мало надо человеку в этом мире. С каких это пор я так полюбил насекомых? От этой мысли на моем лице даже появилась легкая гримаса-полуулыбка. Ладно, нет тут ни единой Евы, ну хоть мухи же быть должны! Мне стало обидно. Уж если пропали все из-за какой-то глобальной катастрофы, почему это именно мне так повезло? Я ощутил глубокую обиду на весь мир. С какой радости они все обо мне забыли? Как могли они все забыть обо мне в такой важный для мира момент? Не хочу я нести ответственности за новую цивилизацию.
И вдруг зазвонил телефон. Я в ужасе вскочил на ноги! Телефон звонил снова и снова. Я не верил своим ушам – звонил мой телефон!
***
Я проснулся, протер глаза и медленно подошел к телефону. По комнате нервно описывала неровные круги муха. Я поднял трубку и услышал голос Евы: «Алло! Привет! Только не говори, что я тебя разбудила!» - звонко рассмеялась она прямо в ухо и я почувствовал себя самым счастливым человеком на свете.