В далекой заколоченной хижине, куда нога человека направлялась редко, жил он.
Он ходил на охоту, бил зверей.
Из диких делал он шкуры, из не очень – мастерил себе постель, сшивая мех жилистыми нитками, и смотрел в чёрную шершавую печную трубу на звёзды.
Он не знал, что подумать ночью, и не хотел думать днём, и ждал, и требовал от леса, в котором жил, всего, чего желала его грубая прокопчённая огнём пустого очага душа.
Пусто становилось, и лес молчал, и ожидал его шагов, и медленно укоризненно покачивал кронами, гонял ленивые низкие облака.
Путь в нём тянулся долго, и сплошная стена деревьев иногда казалась мрачным злым частоколом.
Никуда далеко от озера не уходил он, даже зимой, когда легко было, и видел он берег противоположный с серебристыми огоньками далеких домов.
«Я – это много», - он думал, и верил, что твердит это, не желая украшать своё чело изразцами былых, мудрых, скупых, как египетский сфинкс, культур.
«Я – это полмира по эту сторону озера!» - и ему становилось легко и приятно, и только живот изредка бурчал в тёплой темноте, переваривая что-то или требуя ещё.
1994г.