Статья опубликована в журнале "Адвокат" №12, 2006 год.
"Разве моя вина, если власть любит ходить на хромых ногах?"
Фридрих Ницше, "Так говорил Заратустра"
Принято считать, что гражданский процесс является инструментом защиты субъектами правоотношений, прежде всего, своих собственных прав. Эта точка зрения нашла своё отражение в тексте статей 2, 3, 4 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации.
Так, задачами гражданского судопроизводства признаны, в частности: "…защита нарушенных или оспариваемых прав, свобод и законных интересов граждан, организаций, прав и интересов Российской Федерации, субъектов Российской Федерации, муниципальных образований, других лиц, являющихся субъектами гражданских, трудовых или иных правоотношений. Гражданское судопроизводство должно способствовать укреплению законности и правопорядка, предупреждению правонарушений, формированию уважительного отношения к закону и суду".
В соответствии со статьёй 3 ГПК РФ "заинтересованное лицо вправе обратиться в суд за защитой нарушенных либо оспариваемых прав, свобод и законных интересов".
Статья 4 ГПК РФ ещё более конкретна – "Суд возбуждает гражданское дело по заявлению лица, обратившегося за защитой своих прав, свобод и законных интересов". Таким образом, гражданское процессуальное право формирует строгий шаблон достаточно "эгоистического" поведения истца, который руководствуется главным образом своими собственными побуждениями. Это можно считать естественным, принимая во внимание, что предметом исследования в гражданском процессе являются, как правило, нормы частного права.
Правда, часть 2 статьи 4 ГПК РФ допускает существование некоторого процессуального "альтруизма", правда, в заметно ограниченном объёме. Допускается, что суд может возбудить дело по заявлению истца, поданному от его имени, но в защиту прав другого лица, неопределённого круга лиц или в защиту интересов Российской Федерации, субъектов Российской Федерации, муниципальных образований. Правда, это допущение ограничено только случаями, прямо указанными в законе.
Практически наиболее распространены случаи, когда в интересах другого лица (чаще всего – несовершеннолетнего или находящегося под опекой) иск предъявляют и поддерживают в суде его родители или иные законные представители (опекуны). Распространена также практика, когда в интересах социально незащищённых лиц, а также в иных предусмотренных законом случаях иск предъявляет прокуратура.
В общем, инициатива действий в защиту чужих прав законом ограничена весьма существенно, прежде всего, по кругу лиц, имеющих право на такую инициативу. Тем интереснее каждая ситуация, когда гражданин действует в гражданском процессе по своему почину, но не в своём собственном интересе, или не только в своём собственном интересе.
Основой для дальнейших рассуждений я предлагаю сделать два очень показательных гражданских дела, которые позволять проанализировать целый ряд особенностей, как гражданского процесса, так и материального гражданского права.
Сначала сузим поле наших рассуждений. Статья 12 Гражданского кодекса РФ в качестве способа защиты гражданских прав предусматривает присуждение к исполнению обязанности в натуре. Исходя из статей 2,3,4 Гражданского процессуального кодекса РФ, можно сделать вывод, что сторона, инициирующая процесс о присуждении к исполнению обязанности, должна требовать исполнения обязательств перед собой. Следовательно, стороны должны находиться между собой в договорных либо иных обязывающих отношениях (семейных, например).
Теперь поставим вопрос – а может ли истец, физическое лицо, без специального полномочия и доверенности, требовать у ответчика исполнения обязанности не перед самим собой, а перед другим лицом, обществом или государством? Более того, возможна ли ситуация, при которой истец может требовать от ответчика вступления в правоотношения с иными лицами, а не с собой?
На первый взгляд, ответ выглядит сугубо отрицательным, но, поверьте мне, это только на первый взгляд. Для изучения этого вопроса обратимся к практическому примеру, который показывает материально-правовые отношения, из которых впоследствии вырастет интересующий нас иск.
Пример №1: Гражданин Ж. вступил в члены ГСК в 1995 году, и полностью оплатил свой паевой взнос (постройку капитального гаража). Гаражи были завершены строительством и эксплуатировались владельцами также с 1995 года, однако, по вине руководства кооператива, официально в эксплуатацию они не сдавались. Ж. пользовался гаражом до 2002 года, когда председатель ГСК З. поставил на общем собрании вопрос об исключении Ж. из ГСК и заявил, что его гараж поступает в собственность кооператива и будет перераспределён по усмотрению правления ГСК.
В связи с этим Ж. был вынужден обратиться в суд с иском о признании своего права собственности. Решением Железнодорожного районного суда города Хабаровска от 22.12.2003 года в исковых требованиях Ж. было отказано на основании того, что гаражи ГСК не были сданы в эксплуатацию, отсутствует технический паспорт. Суд в решении сослался на ст. 219 ГК РФ, в соответствии с которой право собственности на вновь создаваемое недвижимое имущество возникает с момента его государственной регистрации.
Кассационным определением от 2 марта 2004 года решение суда первой инстанции было отменено. Хабаровский краевой суд пришёл к выводу, что в соответствии с ч. 4 ст. 218 ГК РФ член кооператива, полностью выплативший паевой взнос, имеет право собственности на гаражный бокс, обособленное от права собственности кооператива.
Решением от 10 сентября 2004 года право собственности Ж. на принадлежащий ему гаражный бокс в кооперативе было признано судом. Исковые требования были удовлетворены. Решением ГСК-423 Ж., посмевший отстаивать свои права в суде, был исключён из числа членов кооператива по весьма сомнительным основаниям. Однако, в соответствии с судебным решением, он остался собственником капитального гаража.
Хорошо видно, что необычность ситуации создаёт статья 219 ГК РФ, которая связывает право собственности не с существованием имущества и не с вложением в него денег, даже не с владением, пользованием и распоряжением имуществом, а с формальным фактом регистрации вновь создаваемой недвижимости государственным органом.
Получается, что куча кирпичей находится в чьей-то собственности, и завершённое, сданное в эксплуатацию строение тоже находится в чьей-то собственности. А вот "промежуточная стадия" между двумя этими состояниями явно выпадает. Из текста Гражданского кодекса РФ совершенно непонятно, кому принадлежит на праве собственности объект незавершённого строительства.
Такое положение вещей выглядит нелепым. Понятно, почему, например, при совершении сделки купли-продажи право собственности на недвижимое имущество переходит с момента государственной регистрации сделки, ведь в данном случае очевиден как предыдущий, так и новый собственник. Они договариваются между собой, и передача права собственности происходит по их волевому решению.
Что же касается рассматриваемой нами ситуации, то она отличается от примера купли-продажи принципиально, и отличается не в лучшую сторону. Мало того, что право собственности остаётся неопределённым на длительное время, что создаёт почву для серьёзнейших злоупотреблений.
Дьявол прячется в том, что сдача объекта недвижимого имущества в эксплуатацию не является правоотношением между пайщиком (в данном случае пайщиком ГСК), который вложил деньги, и застройщиком. Сдача в эксплуатацию здания, сооружения – это административное правоотношение между застройщиком (в нашем случае в его роли выступает ГСК) и органами исполнительной власти, которые обязаны сформировать государственную приёмочную комиссию.
Внутри этого правоотношения ГСК-423 несёт обязательства по сдаче объекта перед исполнительной властью. Более того, гаражно-строительный кооператив как юридическое лицо несёт, в соответствии с КоАП РФ, административную ответственность за использование строений, не сданных в эксплуатацию в установленном законом порядке.
Эту ответственность кооператив также несёт не перед своими пайщиками, а перед государством, что вытекает из публичного характера административных правоотношений. Ведь к административной ответственности проштрафившееся юридическое лицо должны привлекать уполномоченные государственные органы, в интересах всего общества.
Полагаю, что этот вывод вполне обоснован – своевременная сдача зданий и сооружений в эксплуатацию, их технический учёт и наведение порядка в этой сфере лежит в области публичных интересов, то есть интересов государства и общества. Особенно в свете целого ряда аварий, которые имели место в России и в мире за последние годы. Подчёркиваю – аварий, повлекших человеческие жертвы. И правительство имеет целую свору контролирующих органов, которые, вроде бы, должны контролировать всё, что связано со строительством, ужасным контролем.
Со своей стороны, участники руководящих органов ГСК (председатель и правление) отнюдь не заинтересованы в скорейшей сдача объектов в эксплуатацию. Ведь неопределённость с технической и юридической документацией порождает неопределённость с правом собственности и позволяет им подчас очень вольно её перераспределять. Кроме того, бесправные владельцы гаражей, не имеющие надлежащих документов на них, всегда очень сговорчивы по части оплаты всевозможных денежных взносов и даже не горят желанием контролировать движение денег, поскольку боятся за своё имущество.
Пример №1, продолжение: Тут бы государству воспрянуть, и блеснуть своей вертикалью власти, ан нет. После вступления в законную силу судебного решения о признании права собственности на гаражный бокс истец Ж. обратился в Учреждение юстиции по регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним по Хабаровскому краю и Еврейской автономной области с целью получить правоустанавливающие документы. В выдаче таких документов ему было отказано на том основании, что не был представлен технический паспорт на гараж. Ж. рассудил, что претензии Учреждения юстиции вполне обоснованы, ведь технического паспорта действительно не существует.
Имея на руках письменный ответ с отказом в выдаче свидетельства о праве собственности, Ж. обратился в ГУ "Бюро технической инвентаризации" с просьбой оформить технический паспорт на принадлежащий ему гаражный бокс. В указанном учреждении возникла некоторая дискуссия, завершившаяся тем, что в оформлении технического паспорта ему также отказали.
В качестве основания для такого отказа послужил тот факт, что "гаражный бокс, принадлежащий Ж., является неотделимой частью капитальных строений ГСК-423 и представляет собой помещение с отдельными воротами, находящееся в ряду аналогичных помещений. Данное юридическое лицо не оформило технического паспорта на свои капитальные постройки в целом, поэтому невозможно выдать тех. паспорт на их составную часть. Для оформления такого паспорта ГСК-423 должен обратиться ГУ "КБТИ" с землеотводными и правоустанавливающими документами".
Эта история показывает со всей очевидностью, что обращение за техническим паспортом породит правоотношения между ГСК-423 и государственным учреждением "КБТИ". Участником этих правоотношений Ж. являться не будет. Сдача гаража государственной приёмочной комиссии также должна породить правоотношения ГСК-423 как юридического лица с исполнительной властью. Ж. не может прямо участвовать также и в этих правоотношениях, поскольку не является даже членом ГСК. Хотя, он лично не участвовал бы в процессе сдачи строений в эксплуатацию даже в том случае, если бы оставался таковым.
Вообще, сложившаяся идиотская ситуация не должна была иметь места. Органы государственного управления, будь они хотя бы минимально функциональны, буквально замучили бы кооператив административными штрафами и принудили его к сдаче в эксплуатацию. Однако пресловутая "вертикаль власти" озабочена, судя по всему, исключительно поддержанием своего собственного существования, и является вещью в себе.
Никто не только не ведёт учёта строящихся объектов на предмет их государственной приёмки. Когда Ж. обратился с заявлением в Инспекцию государственного архитектурно-строительного надзора правительства Хабаровского края, то получил ответ за подписью начальника инспекции С.П. Снегиря, из которого следовало, что "понуждать граждан, должностных и юридических лиц сдавать объекты в эксплуатацию, инспекция госархстройнадзора права не имеет". Эта цитата полностью сохраняет стиль и орфографию оригинала.
Было также обращение в прокуратуру Железнодорожного района города Хабаровска. Там дело, сначала вроде бы сдвинулось с мёртвой точки. Прокурорская проверка констатирует, что строительство по указанному адресу завершено и на сегодняшний день больше не ведётся, сооружения ГСК эксплуатируются по прямому назначению, хотя и не сданы в эксплуатацию. Однако дальше констатации дело не пошло и здесь.
Итак, степень эффективности исполнительной власти на исследуемом участке работы такова, что она (власть) не только не в состоянии выявить факты нарушений в строительстве, но и ничего не желает делать даже тогда, когда на эти нарушения ей прямо указывают посторонние граждане. И всё это несмотря на широчайшие, гипертрофированные полномочия контролирующих органов.
Всё, что могла бы, но не захотела делать власть в исследуемой нами ситуации, всё равно кто-то ведь должен делать. "Вертикаль власти" не работает ни в автоматическом режиме, ни в режиме реагирования на обращения граждан. Значит ли это, что капитальные гаражи ГСК-423 должны эксплуатироваться и дальше без приёмки в эксплуатацию и без постановки на технический учёт, в ожидании, когда кому-нибудь на голову в очередной раз упадёт бетонная плита?
Я понимаю, что "ответственным государственным служащим" на это глубоко наплевать, но всё-таки должны ли и дальше владельцы капитальных гаражей пользоваться своим имуществом без официальных государственных документов и ждать, когда их незадокументированные гаражи перераспределят "предприимчивые" члены правления?
Эти вопросы я ставил перед собой, когда писал для Ж. исковое заявление о присуждении ГСК-423 к исполнению обязанности. Здесь следует обратить внимание, что в соответствии со статьёй 20 Градостроительного кодекса Российской Федерации юридические лица обязаны осуществлять градостроительную деятельность в соответствии с градостроительной документацией, правилами застройки и предоставлять организациям, осуществляющим проведение технической инвентаризации объектов недвижимости, ведение государственного градостроительного кадастра и мониторинга объектов градостроительной деятельности, достоверные сведения о принадлежащих им объектах недвижимости.
Пункты 1, 1.4 Постановления СМ СССР от 23 января 1981 года №105 "О приёмке в эксплуатацию законченных строительством объектов" обязывают застройщика предъявлять оконченные сооружения государственной приёмочной комиссии. Здесь, как нетрудно заметить, обязанным лицом является, применительно к нашему случаю, ГСК-423. Однако исполнение его обязанности может выражаться во взаимодействии не с гражданином Ж., а с административными органами. Волеизъявление Ж. в данном случае, вроде бы, не должно играть решающей роли, поскольку требовать сдать постройки в эксплуатацию – это работа государственных чиновников.
Также я предлагаю читателю принять во внимание Постановление Правительства РФ от 4 декабря 2000 года №921 "О государственном техническом учёте и технической инвентаризации в Российской Федерации объектов градостроительной деятельности". Данное постановление утверждает Положение "Об организации в Российской Федерации государственного технического учёта и технической инвентаризации объектов градостроительной деятельности".
Пункт 3 этого положения устанавливает правило, в соответствии с которым объектами градостроительной деятельности, подлежащими государственному техническому учёту и технической инвентаризации, являются, в частности, объекты, не завершённые строительством, самовольно возведённые завершённые строительством объекты, бесхозяйные объекты. Иначе говоря, государственному техническому учёту и технической инвентаризации подлежит ВСЁ, что так или иначе связано с землёй. В соответствии с пунктом 7 этого же документа, первичной технической инвентаризации подлежат все объекты учёта, техническая инвентаризация которых ранее не проводилась, что и требовалось доказать.
Совокупность этих нормативных актов не оставляет никаких сомнений в том, что ГСК-423 обязан сдать свои строения в эксплуатацию. Многочисленность и ненасытность государственных контролёров убеждает меня в том, что в городе есть, кому заставить это юридическое лицо исполнять свои обязанности. И что? И ничего…
Постановление главы администрации Железнодорожного района города Хабаровска от 26.07.93 №1043 года обязывает ГСК-423 "…по окончанию строительства сдать комиссии района завершённые объекты". Принимались ли властью меры по контролю над исполнением этого предписания? Сильно сомневаюсь.
Изданное годом позже постановление главы администрации города №451 от 05.04.94 года содержит пункт 3: "Обязать гаражно-строительный кооператив №423: …3.3 Получить в инспекции госархстройнадзора управления архитектуры и градостроительства администрации города разрешение на производство работ. 3.4 После окончания строительства гаража предъявить его приёмочной комиссии для приёмки в эксплуатацию". И ты, уважаемый читатель, думаешь, что кто-то озаботился исполнением этого документа? Ты ошибаешься!
Ну, и, наконец, заключение управления архитектуры и градостроительства №905 от 25.06.99 года предписывает ГСК-423 "…по окончании срока аренды предъявить гараж приёмочной комиссии для приёмки в эксплуатацию". С тем же успехом можно было приказать зайцу соблюдать Правила дорожного движения.
Государственные органы умоляли бессердечный гаражно-строительный кооператив исполнить свои обязательства, но тот остался твёрд и непреклонен. Никаких санкций в его адрес не последовало. Но тут в дело вмешался гражданин Ж.
Пример №2: Некоторые вопросы предстояло решить ещё до обращения в суд. В частности, какое конкретно заявление готовить и кого избирать в качестве ответчика. Вопрос на самом деле отнюдь не праздный, ибо ситуация предполагала насколько вариантов возможного поведения.
Так, на поверхности лежала возможность обжаловать действия ГУ "Краевое бюро технической инвентаризации", которое своим письмом №1-1-24/898 от 05.08.2005 года отказало Ж. в выдаче технического паспорта на его гаражный бокс. Однако то, что первое приходит в голову, отнюдь не всегда является самым правильным решением.
Я определился с клиентом, что наиболее целесообразным в сложившейся ситуации будет попытаться заявить иск к ГСК-423 о присуждении к исполнению обязанности (обычно я формулирую требования при помощи дословных цитат из нормативных актов, в частности, из статьи 12 Гражданского кодекса РФ). Предполагалось, что сторона истца будет требовать у суда обязать ответчика сдать в эксплуатацию все строения полностью.
Следующим вопросом, который стоял перед истцами в данной ситуации был вопрос о формулировке требований, ведь известно, что, правильно сформулированные, они заключают в себе, по меньшей мере, половину успеха. В ходе судопроизводства я пришёл к выводу о необходимости внесения уточнений в исковое заявление, поэтому привожу цитату из него в окончательном варианте.
Исковые требования состояли из двух пунктов; сторона истца по исследуемому делу просила суд:
"1. Обязать ГСК-423, расположенный в г. Хабаровске по пер. Степному, 6а в установленном законом порядке сдать в эксплуатацию здания капитальных гаражей, расположенные по указанному адресу, государственной приёмочной комиссии.
2. Обязать ГСК-423, расположенный в г. Хабаровске по пер. Степному, 6а, поставить, в установленном законодательством порядке, на технический учёт и техническую инвентаризацию в ГУ "Краевое бюро технической инвентаризации" здания капитальных гаражей, расположенные по указанному адресу".
Стилистика, конечно же, оставляет желать лучшего – не роман Дюма. Но в этом, хотя и несколько корявом виде, требования полностью соответствуют тексту двух нормативных актов - Постановлению СМ СССР от 23 января 1981 года №105 "О приёмке в эксплуатацию законченных строительством объектов" и Положению "Об организации в Российской Федерации государственного технического учёта и технической инвентаризации объектов градостроительной деятельности". Впрочем, первоначальный вариант требований отличался не по смыслу, а по тексту, поэтому внесение в них уточнений было скорее борьбой за удобочитаемость.
Несмотря на всё изложенное первая реакция судьи, высказанная устно при подготовке дела к судебному разбирательству, была парадоксальна: "Вы бы лучше обратились к юристу, чтобы он составил вам заявление". В ответ на это мы убедительнейшим образом заверили судью, что ему предстоит рассмотреть иск в том виде, который представлен, и принять одно из решений, предусмотренных ГПК РФ.
Разбивка требований на два пункта была продиктована тем, что по отношению к вновь создаваемому недвижимому имуществу проводится два комплекса мероприятий, которые по смыслу не вполне совпадают друг с другом. Одни мероприятия – чисто технические, направленные на проверку доброкачественности и безопасности постройки и ввод её в эксплуатацию. К таким мероприятиям относится сдача строений в эксплуатацию государственной приёмочной комиссии, которая регламентируется Постановлением СМ СССР от 23 января 1981 года №105.
Второй комплекс мер имеет в большей степени юридическое значение, чем техническое. Он связан с техническим учётом, инвентаризацией недвижимости, выдачей гражданам и юридическим лицам технических паспортов, а впоследствии – и правоустанавливающих документов, свидетельствующих о наличии права собственности.
Разумеется, лично Ж. в большей степени заинтересован в получении технического паспорта на гараж в ГУ "КБТИ", чтобы потом получить и свидетельство о праве собственности. Однако обстоятельства подтолкнули истца требовать также и сдачи построек ГСК-423 в эксплуатацию.
Тем самым истец заменил собой, как протезом, бездействующие (или параличные, кто их разберёт) государственные органы, которые обязаны были добиваться того же самого по собственной инициативе в административном и судебном порядке, однако не делали этого в течение более чем десяти лет и не собирались делать в дальнейшем.
Главным признаком действий в государственном и общественном интересе, по моему скромному мнению, здесь являются требования истца, направленные на исполнение обязанности ответчика не перед самим Ж., а перед обществом и государством. Сдача строения в эксплуатацию относится к публично-правовой сфере (мы уже сделали такой вывод ранее).
Это мероприятие не может относиться к частным правоотношениям уже хотя бы потому, что относится к административно-правовой (управленческой) области, является императивной (приказной) обязанностью и его несоблюдение наказывается не в гражданско-правовом, а в административно-правовом порядке (статья 9.5 КоАП РФ).
Пример №2, продолжение: Событие, которое может дать ключ к пониманию всей ситуации в целом, произошло уже в ходе судопроизводства по делу. Сторона ответчика представила доказательства того, что руководством ГСК-423 подана надзорная жалоба на решение Железнодорожного районного суда от 10 сентября 2004 года (которым было признано право собственности Ж. на гаражный бокс).
Получив указанные документы, суд приостановил производство по делу на основании части 5 статьи 215 ГПК РФ. Таким образом, суд пришёл к выводу, что гражданское дело о признании права собственности Ж. связано с исследуемым делом так, что рассмотрение второго невозможно без рассмотрения первого.
Иначе говоря, с точки зрения Железнодорожного районного суда города Хабаровска, кабы Ж. не был собственником гаражного бокса, то он и не мог бы заявлять иск о понуждении ГСК к сдаче строений в эксплуатацию. С этим трудно спорить, да сторона истца и не спорила.
В связи с этим следует заметить, в какой степени размытым является понятие "заинтересованное лицо", которое статья 3 ГПК РФ наделяет правом обратиться в суд. В отличие от термина "права", "интересы" остаются бытовым, а не юридическим понятием. Если права лица можно определить более или менее точно в соответствии с законом, то "интерес" всегда субъективен и не всегда легко определим.
В исследуемом случае Ж., когда требует постановки строений на технический учёт и составления технического паспорта, действует не только в своих собственных интересах, но и в интересах неизвестного истцу круга пайщиков ГСК, хотя он сам даже не является его (ГСК) членом. Ведь в результате его юридической борьбы надлежащие документы на свои гаражи получат все "кооператоры", хотя они сами за свои права не боролись и подчас даже препятствовали Ж. в его начинаниях. Дела ведь дошли до прямых угроз, а 29 мая 2006 года неизвестные лица сожгли автомобиль, принадлежащий этому "слишком активному гражданину".
Что же касается требования сдать постройки в эксплуатацию, в отношении этого требования можно сделать вывод, что Ж. фактически действует в государственных интересах, потому что в результате его деятельности будут сданы в эксплуатацию сооружения, давно оконченные строительством. При этом уполномоченные государственные органы в буквальном смысле пальцем о палец не ударили.
Самого же собственника гаража трудно назвать лицом, прямо заинтересованным в сдаче постройки в эксплуатацию, ведь технический паспорт на гараж он может получить и без сдачи в эксплуатацию, на основании положения "Об организации в Российской Федерации государственного технического учёта и технической инвентаризации объектов градостроительной деятельности". А пользоваться своим имуществом он может и подавно безо всякого обращения к государственным органам, что наглядно показывали в течение 10 лет члены ГСК-423. Сдача же в эксплуатацию может повлечь за собой неприятную необходимость платить налоги на недвижимость.
Впрочем, если читатель придерживается противоположного мнения по поводу заинтересованности Ж. в сдаче строений в эксплуатацию, он должен понимать, что вряд ли сумеет строго обосновать свою точку зрения. Повторюсь – категория "заинтересованность" в законе не раскрыта никак.
Пример №2, окончание: Ответчик по исследуемому делу, ГСК-423, в лице своих представителей, внятной правовой позиции по делу не выработал. Представители ответчика ссылались главным образом на то, что сдать в эксплуатацию строения они не могут, поскольку утратили проектно-сметную документацию и не имеют средств к её восстановлению.
Другим аргументом ответчика в этом споре являлась ссылка на то, что Ж., якобы, не является надлежащим истцом. Почему это так, ответчик объяснить так и не смог. 1 ноября 2006 года иск Ж. к ГСК-423 о понуждении к сдаче строений в эксплуатацию, постановке их на учёт и проведении технической инвентаризации, был удовлетворён в полном объёме Железнодорожным районным судом города Хабаровска.
Возможный (вернее, предполагаемый мною) аргумент о малозначительности и малой распространённости исков о понуждении физических и юридических лиц к сдаче строений в эксплуатацию должен быть отброшен с ходу. Огромное количество гаражно-строительных кооперативов, остались в стране с советских времён. Среди них соотношение сданных в эксплуатацию к несданным является просто комичным.
Во всём Хабаровске количество ГСК, сданных в эксплуатацию, равно трём. Следовательно, небольшое количество соответствующих исков можно объяснить разве что параличом контрольных органов и пассивностью незаинтересованных "собственников", которые не умеют и не хотят быть собственниками в полном смысле этого слова.
Что же касается значимости вопроса, то могу отослать читателя ещё к одному практическому примеру:
Пример №3: Гражданин И. вёл индивидуальное жилищное строительство. Не окончив постройку, и не сдав её в эксплуатацию, И. умер. При жизни он успел в судебном порядке признать своё право собственности на самовольно возведённое строение, легализовав его, таким образом, с точки зрения своих собственных прав. Наследница первой очереди, мать И., обратилась к нотариусу с заявлением о принятии наследства, однако получила отказ, мотивированный статьёй 219 ГК РФ. Нотариус пришёл к выводу, что, поскольку строение не было сдано в эксплуатацию, не была произведена государственная регистрация, то отсутствует и право собственности.
Как мы видим, сочетание нелепой статьи 219 Гражданского кодекса РФ и недееспособной исполнительной власти искусственно создаёт неопределённость в вопросах собственности на вновь создаваемое недвижимое имущество. Этой неопределённостью, в свою очередь, пользуются разного рода проходимцы. Даже если таковые проходимцы на горизонте правообладателей не появляются, они (правообладатели) всё равно получают известные проблемы со своей собственностью.
Однако приведённые примеры со всей убедительностью показывают, что в руках добросовестного владельца недвижимости (пайщика, члена кооператива) имеется инструмент, который позволяет ему достаточно эффективно воздействовать на застройщика. Целью воздействия является сдача строения в эксплуатацию, постановка его на технический учёт, проведение технической инвентаризации и, в конечном итоге, получение собственником соответствующего свидетельства о праве.
Впрочем, я полагаю, что имеются основания также для выводов более высокого уровня обобщения. В руках граждан и общественных организаций (а может быть, в руках только профессиональной корпорации адвокатов), на мой взгляд, должна появиться возможность заявления исков в публичных интересах.
Возникновение такой необходимости вытекает из целого ряда обстоятельств. Наиболее заметным, но не первым по значимости, является неэффективность исполнительной власти, которая принимает в настоящее время уже угрожающие форма и размеры. Иск в общественном интересе предоставит обществу, таким образом, возможность правовой защиты собственных интересов при отсутствии надежд на защиту со стороны административных органов.
Однако это не главное. Главным мотивом, побуждающим к подобным рассуждениям, является настоятельная необходимость активизации гражданского общества. Не стоит дожидаться, пока "народ безмолвствующий" начнёт искать возможности выражения собственных интересов вне правового и парламентского поля. Ну, хорошо, парламентская форма обратной связи с властью, в России не существует и соответствующий информационный канал закупорен. Лихорадочно плодится, вопреки природе, политическая мертвечина.
Тем более настойчиво стоит вопрос актуализации судебной власти как информационного канала для обращения к власти вообще, в виде любого его ответвления. Я честно пытался найти ответ на вопрос, почему закон прямо не наделяет общественные объединения, например, экологической направленности правом заявления исков, скажем, об устранении нарушений норм об охране природы. Подчёркиваю, имеются в виду иски, инициируемые собственными волевыми действиями, на основе своей внутренней мотивации. Вы знаете, я не нашёл для себя ответа на этот вопрос.
Мне могут подсказать, что для этого существует природоохранная прокуратура. Однако имеем ли мы гарантию, что действий этого органа нам всем не придётся дожидаться на отравленном пепелище? Так и в прочих сферах жизнедеятельности.
Наиболее универсальным общественным объединением в этой сфере может являться адвокатура. Вопрос о мотивации, побуждении адвоката к заявлению исков в общественном, публичном интересе, является преждевременным. Хотя, можно сказать что он (этот вопрос) отчасти связан с потребностью честолюбивых юристов в самоактуализации и пиаре. Отчасти с реальными интересами граждан. А вообще, по-хорошему, государство могло бы даже поощрять такую инициативу материально. Деньги для этого у государства теперь есть. Я не слишком наивен?
Ну, а пока что гражданину, инициирующему гражданское дело, по итогам которого могут быть защищены, поддержаны права неопределённого круга лиц, общества или государства, приходится оправдываться в вопросе о том, зачем это ему нужно, подтверждать и доказывать свою личную заинтересованность, при полном отсутствии категории "интереса" в законе. В Гражданском процессуальном кодексе Российской Федерации заложен колоссальный заряд общественного равнодушия. Хорошо ли это? Думаю, что нет, не хорошо.
6 ноября 2006 года,
(с) Константин Бубон