Всегда приятно бывает пройтись по вечерним улицам наедине со своими мыслями, но в тот день на душе почему-то было особенно хорошо. Яркие звезды и полная луна создавали впечатление бесконечности. Поистине, нет ничего красивее ночного неба...
Погруженный в мысли о прошлом и будущем, я услышал стук колес – это уставший за день трамвай догонял меня, совершая свой последний круг по знакомому маршруту. Я не обращал на него внимания, но тут сердце кольнуло. Я почувствовал на себе чей-то взгляд. Ощущение было весьма странное: взгляд не был тяжелым, но при этом я не мог сопротивляться своему любопытству.
Бросив взор в сторону освещенных окон, я остановился в исступлении – столь велика была сила тех глаз! На мгновение я даже позволил себе усомниться в реальности своих ощущений: может это лишь две звезды, отпечатавшиеся в моих глазах.
Но девушка, смотревшая на меня из трамвая, поднялась с сиденья (по-видимому, испытав сходное с моим чувство), и весь ее облик, представший передо мной, в одно мгновение рассеял все (!) мои мысли...
Я не стану ее описывать – это так же нелепо, как попытаться отразить на бумаге такое прекрасное творение природы, как закат или ночное небо! К тому же, твоя фантазия без труда нарисует тебе ее образ; ничего, что он не совпадет с виденным мою!..
Трамвай постепенно отдалялся, а мы, не в состоянии пошевелиться, продолжали пристально смотреть друг на друга, будто пытаясь связать воедино свои взгляды. Спустя несколько секунд, я уже не мог видеть этих прелестных глаз, но все также продолжал чувствовать на себе их силу и глубину... Я все же продолжил свой путь, но в сердце появилась уверенность, что даже раньше , чем дойду до трамвайной остановки, я встречусь с божеством лицом к лицу!
Так и случилось. Она шла мне навстречу... О, ее движения вызывали большее умиление, чем взмахи крыльев! Во всем: и в походке, и в очертаниях фигуры, и в лице, и особенно, в глазах – было нечто божественно-неземное, нечто невероятно притягательное, нечто, что затмило сияние звезд и нежный желтоватый свет луны!.. Сегодня я назвал бы это нечто женственностью.
Между нами был всего шаг, а в споре наших глаз решалось: кто же сделает этот последний шаг. Думаю, что мы могли бы так стоять до самого рассвета – сердце каждого из нас было освобождено от того, что у людей называется временем, а головы напрочь лишены всяких мыслей...
Уж не знаю, сколько времени прошло, но вдруг она, будто вспомнив что-то, повернулась и, поманив меня взглядом, пошла прочь. Через мгновение она обернулась и, убедившись, что я следую за ней, продолжила свой неспешный ход.
Куда мы шли? Зачем? Как долго?.. Я не знаю: все, что я видел – был ее неподражаемый силует; все, что я чувствовал – было благоговение и желание лететь вслед за этим ангелом...
Ничего не изменила закрывшаяся за моей спиной дверь – между нами оставался все тот же последний шаг. Но, увидев, как полыхают огни ее глаз, теперь я не колебался ни мгновения... Вместе со сладостью первого поцелуяя почувствовал запах ее кожи, ее волос... «Божество» - убедился я окончательно!
Постепенно, пуговица за пуговицей я расстегнул ее рубашку и с удовольствием отметил, что прелестная грудь облачена в белое белье с небольшими красными розами!.. Казалось, розы эти – не рисунок, а реальные живые цветы, расцветавшие у меня на глазах. Она легко пятилась вглубь комнаты, и вскоре под нами оказалась большая кровать, устланная белыми шелковыми простынями. (А на чем еще можно провести ночь с божеством!)
Мгновение я наслаждался красотой ее наготы. Она же окидывала взглядом мое обнаженное тело. Многое отдал бы каждый из нас за то, чтобы растянуть этот миг в бесконечность, но желание, конечно же, пересилило, и мы уже осыпали друг друга поцелуями с ног до головы, лежа не то на кровати, не то на «ковре-самолете». Этот «ковер-самолет» постепенно уносил нас туда, где слияние двух душ – обычное дело, куда обычным жителям земли вход закрыт... Кто знает – может там где-то и рай рядом...
Я не хочу описывать все то, что происходило той ночью – ты ведь и сам с удовольствием дорисуешь все это в своем воображении. Да и как мог бы я посягнуть на описание того, что было создано в неземном порыве. Одно лишь можно добавить: это была божественная ночь, ночь тожества нежности, ночь полета в небытие!
Рассвет застал меня одевающимся. Благоговение еще не покинуло мою душу, а лицо светилось безмятежностью. Восходящее солнце открывало мне все новые грани ее красоты, она становилась светлее и, казалось сама могла бы затмить светило. Но я чувствовал, что время убивает богов и чем быстрее я покину ее, тем ярче и нереальней будут впечатления, отразившиеся в моей памяти. Наши взгляды встретились в последний раз, ее мягкая умиляющая улыбка родила во мне уверенность, что именно с нее Леонардо писал «Мону Лизу». Ах, как жаль, что во мне нет таланта живописца – в этот день вдохновения хватило бы на настоящий шедевр.
Уходя, я хотел было спросить хотя бы ее имя, но, в очередной раз взглянув в эти два океана, проникся мыслью, что божеству имя ни к чему. Тем более, что из всех видов общения она выбрала два самыхестественных – взгляд и прикосновение. Как ты понимаешь, ни первое, ни второе ничего не могли сказать оее имени, хотя охотно рассказали все о ее душе и характере, о ее прошлом и ... будущем!
Выходя на улицу, я подумал, что повседневность, рутина убивают в людях божественность: бог со сковородой в руке (даже звучит как-то ... пошло) – вовсе не бог. Пробудить же ее может лишь творчество... Но ведь место творчеству есть всегда и везде, даже на кухне.
И до и после я не раз встречал чистых, почти божественных людей, но ни одна из этих встреч не смогла затмить света той божественной ночи, того безымянного и безмолвного, прекрасного и нежного божества.