Кришна лежал в лужи крови, на снегу, на окраине Красноярска. Ему разорвали отверткой живот.
Вечер был тихим и душным. Лаяли собаки, смеялись женщины, вдалеке слышался шум автомобилей. Медленно, на ходулях, шли красноватые облака. Пахло грязным снегом и кокой-то гарью. Людей на улице почти не было.
Кришна не звал на помощь, но пытался встать. Когда же он, упираясь на зеленоватую стену дома, сделал это, из его распоротого живота повалились розовые кишки. Он упал вновь. И встать уже не пытался. Луна смеялась, катаясь по небу отравленным пряником.
На кухне сидела одинокая старушка, неделю назад её тридцатилетний сын скончался в больнице. Она ела хлеб и запивала его кислым молоком. Тусклая лампа дергалась и вертелась на черной петле, как выпучивший глаза висельник. Старушка выпивала стакан молока и вновь его наполняла. Она вспоминала, как сын избивал её, как приходил домой пьяный, приводил шлюх…
Дома обступили Кришну со всех сторон, с любопытством разглядывая красивого умирающего юношу. Кришна закрыл глаза и вспомнил фиолетовые сады Вриндавана, хрустальные озера его. Вспомнил детство, свою золоченую флейту, пастушек гопи… Ему захотелось жить, танцевать на лепестках розового лотоса, ловко подмигивать красавицам.
Чудные игры были явлены Кришной во Вриндаване, но Красноярск пыльный и холодный город. Кришна умер от боли.