1972 год, конец лета.
Ох, и вредная была эта сторожевая собака Джильда. Маленькая, злобная, плохо управляемая, хоть и молодая, но готова была порвать кого угодно, кроме вожатого. Если видела кошку или другую живность, рвалась с поводка до хрипа. Мы её терпели, так как готовили её на списание со службы, а до списания она должна была ходить на службу.
Вот и в тот раз её взяли в наряд «Часовой границы» по центру участка. Через какое-то время звонит мне старший наряда и докладывает, что Джильда загрызла енота. Что делать? Бросить енота возле тропы, так потом вонь появится такая, что не рад будешь. Даю команду донести енота до калитки в системе, к этому времени я подъеду и заберу его, а дальше видно будет, как с ним поступить. Подъехали к калитке на ГАЗ-69, забрали енота и повезли его на заставу. Во дворе вытащили его, а он жив-живёхонек, только по своей натуре енотовой прикинулся мёртвым, рассчитывая, что его тогда выбросят, а он дальше бегать будет. Енот был молодой, убивать его просто так не захотели, а я по молодости решил его себе на воспитание забрать, может, какой толк из него выйдет. Жалел я потом, что взял его себе, но толк из него вышел.
Жены в это время на заставе не было, она после родов находилась с малышом у родителей. Кухня моя была не впритык к жилым комнатам, а через коридор, поэтому енот особого неудобства не должен был доставлять. Вот туда я его и запер, снабдив водой и продовольствием на первое время. Особенного в кухне у меня ничего не находилось, почти холостяцкая кухня, но стол, буфет, газовая плита там были. В кухне было две двери, одна из коридора, а вторая дверь вела на балкон, который опоясывал всю заставу так, что из канцелярии по балкону можно было попасть в любую кухню или квартиру. Удобно нам было при необходимости оказаться дома или в канцелярии. Вот на этой кухне и поместил я этого злыдня, а сам отправился дальше исполнять обязанности службы.
До утра я к еноту не заглядывал, а утром увидел такое, что жена до сих пор мне это со смехом вспоминает. Всё, что было деревянное, было погрызено этим молодым зверюгой. Даже пороги этот гад умудрился погрызть, не считая мебели и двух дверей, которые были гордостью этой кухни. Наглость его была мной оценена, стал придумывать, как наказать гада.
Вспомнив, что в местной школе имеется кружок юных натуралистов, я решил попробовать отдать енота в школу. Связался с ними, они быстренько прибежали, заохали, заахали вокруг енота, так он им понравился. А мне в качестве бартера всучили годовалого кобелька немецкой овчарки, размером с хорошего телёнка, которого тоже не знали, куда деть. Ясное дело, что собака лучше енота, по крайней мере, привычнее для меня, вот и взял я себе этого недоросля.
Привычнее то оно привычнее, а тут не то, что собачкой заниматься, - спать не всегда получается, вот и стал я снова чесать репу под фуражкой. Почесал, и решение пришло моментально, с души как будто груз свалился, и я стал звонить председателю колхоза, который просил у меня собаку овчарку для своего сына. Тот обрадовался такой оказии, просит привезти, как можно скорее, а взамен предлагает набрать машину арбузов и помидоров в придачу.
Беру свободных солдат, садимся в ГАЗ-66, загружаем недоросля и едем в колхоз. Завезли собачку домой председателю, там недоросля с почётом приняли, а председатель поехал с нами сначала на помидорное поле, где мы набрали помидоров, заставив ящиками треть кузова. Потом мы поехали на бахчу. Там солдаты арбузов вдоволь наелись, а потом загрузили остаток кузова отборными арбузами, поблагодарили председателя и поехали на заставу.
Помидоры ели от пуза и засолили часть их в бочки. Повар недели три, наверное, не делал компот, все отъедались арбузами. Только старшина ворчал, что арбузные семечки везде валялись.
Вот как от бесполезной собаки Джильды мы получили пользу. А Джильду вскоре списали от нас в народное хозяйство.