Весь день прошел в каком-то застывшем состоянии. Целый день, проведенный в офисе в центре города за компьютером, выжал из меня все силы. В здании уже никого не было, кроме охраны. Я выключила компьютер, потянулась в кресле, посмотрела в окно на потухающее небо, пять минут сидела без движения, потом резко взяла трубку и набрала номер.
-Да - раздалось на другом конце провода.
- Здравствуйте, а Виталю можно?
- Это я.
- Привет! – сказала я усталым, но радостным голосом.
- О, Настя, привет!
Я очень любила Виталю. И пусть он был мне всего лишь другом, но зато он у меня был. Безумно добрый, мягкий, заботливый, щедрый, верный и честный. Мне не надо было больше ничего от него кроме дружбы. Мне достаточно было знать, что такие мужчины, настоящие мужчины, еще есть на этой лицемерной и бесчувственной земле. Внешне он был не красив. Длинные волосы по лопатки вились в локоны как у ребенка. Взгляд добрый и нежный располагал к доверию. Этот человек не может злиться. Мы общались раз в два месяца. Но это время было словно день. Это время нас абсолютно не удаляло друг от друга и не уменьшало наших теплых друг к другу чувств. Этот мужчина с душой и глазами мальчишки давал мне столько положительных чувств, что я ими наполнялась доверху. Он – контрабасист. Он создан из музыки, он создан из всего самого прекрасного. У него есть душа, душа, которую почти все городские жители обменяли на приличную работу, одиночество и недоверие ко всем.
- Как дела? – я задала банальный вопрос, который автоматически вырывался изнутри.
- Нормально. А у тебя? – ответил Виталя улыбчивым голосом.
И дальше часовая беседа не о чем и обо всем! Приятная. Человеческая. Простая. Честная.
Выключила свет, захлопнула дверь офиса, вышла из здания в вечерний, но не менее интенсивный, чем днем, город. На встречу полетели люди, мимо их мысли о работе, о деньгах, о сексе, но не о любви. Ну, зачем же я могу их слышать? Для чего? Даже не слыша их мысли, я и так бы знала о том, что они бездушны, по глазам, по лицам! Вы видели человека без души? Конечно, видели, просто не знали о нем таких подробностей. У бездушных стеклянные глаза, синие губы и нет румянца. У них холодное дыхание. У них даже нет слез. Нас, душевных, осталось очень мало.
Все холодные мысли прохожих пронеслись сквозь мою голову. Мечтая побыстрей оказаться дома, я ускорила шаг. И тут вдруг…мороженое, мне захотелось мороженого. Я подошла к ларьку. Вот оно, ванильное в вафельном стаканчике. «Извините пожалуйста, перерыв». Стою жду. Может оно поможет отвлечься от этих криков людей у меня в голове. Наблюдаю за городом: машины несутся, свистя шинами, люди толкают друг друга в злобе и гневе. Вот идет парень: красивый, высокий. «Что же она нас обоих мучает? Зачем?» - раздается у него, а, следовательно, и у меня в голове. Вдруг дорогу ему резким движеньем преграждает невысокая девушка, хватает, как мне показалось, достаточно крепко, ладонью его лицо, с яростью смотрит в глаза и кричит: «Ты навсегда уходишь, да? Навсегда? Ну, и иди». Толкает его в сторону и нервным шагом уходит, с ураганом гневных чувств, готовых ее разорвать в эту же секунду и мешающих ей свободно дышать. «Дура» - думает он и уходит с глубокой обидой. А меня слезы душат. Да, за что ж я их слышу? Мне невыносимо больно за всех, но я физически просто не могу научить людей чувствовать. Пока они не готовы жертвовать чем-то материальным ради чувств, неважно каких, я не могу им помочь. Пытаюсь заглушить боль. Вдруг голос: «Девушка, вам чего?». Поворачиваю голову вправо, из окошка ларька на меня смотрят глаза…волшебницы. Они маскируются под обычных людей. Их немного, но им помногу сотен лет. Эти волшебники пытаются чудесами вернуть людям веру в чувства. Их я не слышу, но зато вижу. Это женщина – продавец, например, продает волшебное мороженое. «Ванильный пломбир за шесть рублей» - сказала я. С наслаждением откусила кусочек волшебного мороженого, и боль постепенно начала потухать во мне. Но она (боль) вернется, ведь мороженое не избавило меня от ледяных человеческих мыслей. Мне никогда не разгадать тайну бездушных людей, бездушность - это убивающая пустота.
В приятном забвении я вернулась домой. Посмотрела через зеркало себе в уставшие глаза, увидела в них всемирную любовь и переполненная этой любовью легла спать.