Дождь стучал по кромке подоконника шестого этажа многоэтажки. Некоторые капли, подхваченные порывами ветра, словно рисовали на пыльном стекле какие-то, как ему казалось, изображения, или, быть может, знаки.
- А эта похожа на «М», что это?
- Сынок, давай завтра сходим куда-нибудь? – предложил отец.
- Куда? – его голос, собравший в себе низкие тона грусти эхом разлетался по углам просторной комнаты.
- Не знаю, - выдохнул отец, может в кино, а? Давай, Павел, соглашайся! – уговаривал он.
- Нет, пап, не обижайся, я не хочу.
- А мороженное?
- …
- Сынок?!
- …
- Он никуда не хочет идти, ни в парк, ни в городок, зачем звать его, - восклицал Димка, - все равно не пойдет!
- Почему? - искренне удивилась Светка, - пойдет!!!
- Нет! Не пойдет! – поставил точку Дима.
-Его мать умерла три месяца назад.
-Сочувствую, но Виктор Петрович, мое мнение вы знаете, учится он хорошо. Да, - согласилась Евдокия Степановна, - признаю, он немного тихий, но ведь сейчас осень, дожди…
В окне горел свет. Сегодня первый день зимы. Снежинки медленно падали откуда-то сверху, откуда именно не знал никто. Земля была еще теплой и поэтому они быстро исчезали, таяли.
- Сынок, мы с тобой так давно не катались на санках, хочешь? Я и санки новые прикупил, - сказал Виктор Петрович, еще не успев снять заледеневшую от снега шапку.
- Не хочу…
Серый, темный коридор. Кажется, он никогда не кончится. Шаг… еще один…
В конце коридора была комната… дверь открыта на распашку… свет…
Надежда…
- Надежда умирает последней, - сказала Надя, тут же заплакав от сказанного.
- Мама, ты чего это?
- Все хорошо, Павлик, хорошо, я не плачу… я так просто…
Павел решал уравнение. Вернее, он решил его за то время пока шел к доске. А сейчас он просто записывал на ней свои мысли.
- Молодец, и откуда ты такой умный? – похвалила Евдокия Степановна.
Павел пожал плечами…
- Это из-за меня?
- Что, - удивился Виктор Петрович, что из-за тебя?
- Не притворяйся, пап, я знаю, я все знаю. Почему?
- …?
- Ты изменился, - спокойно утверждал Павел, - Раньше ты постоянно по вечерам играл с друзьями в шахматы во дворе.
- Я и сейчас играю, но реже.
- Нет, - тихо возмутился Павел, - сейчас ты читаешь и никуда не ходишь. Только на работу! Это всё из-за меня!
- Папа, папа, - весело кричала девочка, - смотри какая ромашка красивая!
- Вижу, Алёнушка, вижу, а там есть еще ромашки? Принеси мне одну. А тебе шах и мат!
- А где Витя, кстати? Давно его не видел, - слегка огорчившись от проигранной партии спросил Алексей.
- Его все давно не видели. Книгами увлекся, - усмехнулся Анатолий, - книголюб!
Будильник самопроизвольно упавший с комода продолжал звенеть.
- Чертова безделушка, - пробурчал Виктор Петрович.
- Пап, пошли поиграем в футбол?
- Я сплю, сынок… что? Футбол?
Виктор Петрович, быстро, по армейской привычки, тут же присел на кровати. А мяч откуда у тебя? - улыбнулся он, - протирая руками глаза.
Павел посмотрел на мяч, который держал в руках.
- Купил вчера. Пошли?
- Пошли, - улыбнулся отец, только дай мне одеться, я быстро…
Скамейка возле дома никогда не пустовала. Из прохожих всегда находился кто-то, кто хотел на ней посидеть.
- Маша, почему ты со мной встречаешься, - спросил Антон, - ты такая красивая и за тобой ходят колоннами, почему именно я?
Утро было тихим, свежим, летним. Редкие прохожие. А еще…
На небольшом поле возле двора играли в футбол мальчик и какой-то мужчина,
по-видимому, его отец. Он стоял в воротах, а мальчик проигрывал пенальти.
Маша поцеловала его в ответ, - Это мой выбор, а он у каждого свой.
Антон улыбнулся.