В шесть утра звенел, заливаясь и заполняя собой все пространство, будильник. Вопреки всем нашим ожиданиям и логике, что человек, казалось бы, полностью погруженный в глубокий сон, а тем более, девушка, не сможет перебороть упорные чары Морфея. Но это была бы существенная ошибка.
Безмятежное лицо и ровное дыхание спящей резко превратились во вполне отчетливые движения. Она тут же распахнула глаза, полные бегающих в них искорок жизни, и в комбинации защитного цвета перекувыркнулась через голову, сделала бросок, затем встала на руки и только потом отправились в леденящий душ.
Оставим ее пока там и предположим, а что бы это все значило? И почему эта симпатичная девушка так жестко блюдет себя?
Если бы мы были чуть наблюдательней, то наши сведения имели бы примерно такой вид:
Имя – Таша Лоран (и она же агент «Трэш»)
Волосы – темные, короткие
Глаза – темно-карие
Возраст – 21 год
Рост – 5.74 фута.
Вес – 114,64 фунта.
Телосложение – крепкое, в полной физической форме
Родина – Северная Калифорния
Местожительство – США, Лос-Анджелес
Особые приметы – шрам на левом бедре от удара ножа,
татуировка на правом плече в виде иероглифа – логотип любимого
клуба.
Кроме того, мы смогли бы заметить, что в свободное от работы время ее частенько можно было бы найти в ночном клубу «Moon Way». Ах, да, работа: секретный агент спецотряда особого назначения, конечно же, города Лос-Анджелес.
Таша, с взъерошенными волосами и стекающими струйками воды, обвивающими ее стройное загорелое тело, однако, совсем не спешила на кухню.
Начинался тренинг. Ее самым обожаемым занятием являлась сборка оружия – нечто вроде небольшого хобби. Устанавливался таймер, немыслимо усложнялись задачи. Надвинув на глаза тугую повязку, Таша собирала автомат. Ей это казалось не более сложным, чем собирание паззла. Она настолько преуспела в этом занятии, что весьма возможно, Таша научилась бы сборке и одной рукой, без разбора на то – левая она или правая.
Дальше, как увеселительный аттракцион, при присутствии кого-либо, могло бы следовать освобождение от веревок и наручников. О, это Таша любила! Каким-то, практически, колдовским способом, она умудрялась выскользнуть из всех пут и оков.
После легкой разминки предстояла финальная часть – джиу-джитсу. В этом виде искусства мы не можем, как профессионалы, полностью восхвалить Ташу. Дело в том, что осколок стекла, приобретенный при выполнении очередного задания и оставшийся в колене, ограничивал движения резкой болью. Вот почему Таша, крепко стиснув зубы, словно целясь в невидимого противника, измождено отрабатывала приемы. Боксерские перчатки пришло отложить – время не позволяло.
Две чашечки кофе, пара сэндвичей и кусок ветчины – завтрак довольно прозаичный, но зато существенный. Особую симпатию Таша питала к мороженому с клубникой и меренгами – но вот холодильник не всегда успевал пополняться.
Даже твердую как сталь и острую как нож, особенно на слова, Ташу одолевала грубая непримиримость с миром и с жизнью. А причина была проста, как булка с маслом – у нее не было ни собственной, ни служебной машины. Гордость и независимость боролись тогда с поверженностью и завистью – злость направлялась неукоснительно на один объект – Дора.
Дора также работник спецназначения, и, к счастью Таши, другого участка. Дора не чувствовала никаких разграничений между службой и развлечениями. Она спокойно входила в участок, покачиваясь на каблуках, в мини-юбке, длина которой переходила все возможные рамки приличия, и, вдобавок, с постоянной сигаретой в руках.
Макияж ее был ничем иным, как нагромождение толстых слоев краски, отчего нередко казалось, что и лица у нее без него вовсе нет. Дора, вероятно, переспала со всем своим отделом. По ее душу замечалось еще много неприятностей и неувязок, после которых ее хотели выгнать, но… видимо, стерва крепко одурманила весь спецотряд.
Но главное, у Доры был свой автомобиль. Конечно, она не стала приобретать себе строгий, черный, блестящий как тюлень и пуленепробиваемый (о каком и мечтала Таша), а «Renault», слишком слюнтяйский и декоративный, по мнению Таши, но согласитесь, это куда лучше, чем ничего…
Таша надела темные очки, обтягивающую майку и широкие, затянутые внизу, штаны и кроссовки, пристегнула ствол и вышла из дома.
В гараже было пусто, и лишь «Harley Davidson» - последний подарок покойного отца или «старушка Харли», как его любовно называла Таша, ждал свою хозяйку. До участка Таша добралась почти без проблем, если, конечно, не брать в счет то, что какой-то чокнутый пижон решил ей переехать дорогу на своей машине и, вдобавок ко всему, еще и посоревноваться! Этого Таша никаким образом не могла простить.
Зайдя привычным, поспешным шагом в участок, она решила для начала навестить своего босса – «старину Дейва». Собственно говоря, «стариной» его называла одна Таша, так как он был близким другом ее отца; все остальные удивлялись ее дерзости.
В кабинете у Дейва никого не было, и Таша намерилась узнать, что появилось новенького, не стоит ли заняться новым расследованием. Она вошла, полная энергии и сил, но Дейв, похоже, слишком смущенно прятал от нее свое лицо. Видя, что правды не утаишь, Дейв горестно вздохнул и опустился в кресло, Таша осталась стоять.
- Ну что, есть над чем поработать! – произнес Дейв.
Таша, еще ничего не понимая, согласно кивнула головой.
- Понимаешь, существует одна банда, с нашим старым приятелем, Дино, - задумался Дейв, - он не так давно вышел из тюряги и теперь занимается распространением наркотиков в «Moon Way»…
Глаза Таши округлились – вот чего-чего, но этой новости она ожидала меньше всего.
- Но вот в чем проблема, девочка, я не могу рисковать тобой, твой отец просил следить за тобой, и я решил взять тебе напарника…
- Что?! – выйдя из себя, вскрикнула Таша, - неужели вы думаете, что после всего того, что я сделала, вы сомневаетесь в моих силах?!
И тут дверь открылась, и вошел Он. Высокий блондин в темных очках, в белом плаще и белых брюках – к прежнему всплеску злости Таши прибавился ураган эмоций – он оказался тем самым пижоном!
- А вот и он, - неизвестно чему обрадовался Дейв и, словно не замечая начинающейся бури, предложил им самим представиться.
- Ну, принес черт на мою голову! – пронеслось в мозгу у Таши. Однако она не сказала этого, она прикусила крепко губу и грубо тряхнув руку пижона, проворчала:
- Таша.
- Современные девушки такие импульсивные, - усмехнулся незнакомец.
- А современные мужчины такие беспомощные! – огрызнулась она.
И вдруг заметила, что глаза его давно устремлены на майку, надетую наспех на голое тело и пытается ее, Ташу, оценить!
- Он еще и извращенец, - ужаснулась она и почувствовала, как невольно краснеет, вот румянец играет на нежных щеках. И вдруг очнулась от смеха Дейва и блондина, смеявшимися над растерянностью Таши.
- Меня зовут Джон, - вдруг серьезно сказал он.
- Постараюсь не забыть, Джек, - кинула она и, хлопнув дверью, вышла из кабинета.
После гадкого происшествия необходимо было привести себя в полный порядок. Это она и сделала, зайдя в любимый спортзал, спортзал Боба. Боб сидел, то, читая «Men’s Health », то с любопытством поглядывал на подтянутых девиц, усердно занимающихся на тренажерах. Скучать ему не давала его «малышка Биби», которая то и дело строила ему многозначные взгляды. Но даже многообещающий взгляд Боба остыл, когда в дверях, с гневом и злостью в лице, вся вспыленная и сумасшедшее сексуальная, (как Боб успел отметить про себя) появилась Таша.
- Таша, чем обязан твоему визиту? Последнее время ты нас редко балуешь. Клиентов без тебя совсем нет, зал пустует, - подкатывал он.
- Отвали, мне не до приколов. Я хочу просто позаниматься, - бросила она в ответ.
- Бог мой, что случилось? – пребывал в недоумении Боб.
«Крошка Биби» в это время надула свои пухлые, ярко очерченные губки и взвизгнула, делая местами на словах томные акценты:
- Послушай, куколка, ты где находишься, тебе что-то не по вкусу?! – обратилась она к Таше.
- Да заткнись ты, - отмахнулась от нее Таша.
Биби, сделав выпад бедром в сторону Боба, заскучала:
- Ты слышал, что…
- Заткнись! – рявкнул и Боб на свою подружку.
Когда-то, лет так в семнадцать, Таша была для него божеством, она приходила в его сны, и он мучался от желаний. Когда же Боб хотел это ей объяснить, правда, не лучшим и нетрезвым образом, бесцеремонно пристав на дискотеке, Таша ему ясно дала понять, что он – не герой ее романа. И вот, теперь, когда она такая непорочная, свежая, словно воплощение мужской мечты, восстала здесь, то вполне естественно, что Боб был в панике. Как бы там ни было, Таша, не удостоив вниманием Боба, ушла заниматься, а Биби, пользуясь моментом, уволокла Боба в тренерскую комнату с милым диванчиком…
Отправив «Харли» в гараж, Таша вернулась в дом… Но и здесь ей отдохнуть не удалось – раздался звонок. На этот раз звонил телефон.
- Таша, сегодня в «Moon Way» вечеринка. Ты идешь? – спросила Шейла, подруга Таши.
- Нет, Шейла, я слишком довольна сегодняшним днем, - ответила она.
- Собираются все, может, ты все-таки нас не оставишь? – умоляла Шейла.
- Ну хорошо, хорошо, - успокоила ее Таша.
Главным преимуществом Шейлы было предугадывание настроения Таши, а также успокаивающее на нее воздействие. К тому же, Шейла принимала спокойно все «сдвиги» Таши и не досаждала ей, когда становилось плохо.
Таша вспомнила, как они познакомились…
- У-у, ничего не получается! – недовольствовала одиннадцатилетняя Таша, когда у ее велосипеда оборвалась цепь, и она попыталась что-либо с ним сделать. Со злости она швырнула его и задела рядом стоящую девочку.
- Можно, я помогу тебе? – спросила Шейла
Обе девчонки взялись за работу и, измазавшись, хохотали до слез.
- Я – Шейла.
- А я – Таша.
- Давай дружить! – предложили обе.
И что бы ни случалось, они всегда вытаскивали друг дружку из любых передряг…
Клуб был переполнен. Компании здесь ходили разные: вот Боб с Биби (интересно, как они?), Стэн со своей панк-группой и даже Хопкинсы! Ну на них это совсем не похоже. Они же только в гольф по выходным играют и смотрят телевизор как примерные семьянины.
Настроение Таши быстро улетучилось. Рядом подсел Брэд, ее бывший дружок, с бутылкой текилы. Таша отвернулась и стала допивать свой коктейль.
- Послушай, крошка, тебе не кажется, что это место как нельзя лучше подходит для нас двоих? Почему бы нам не уединиться? – он был пьян и зол, как никогда.
- От тебя даже мухи дохнут – невозмутимо произнесла она.
- Это еще почему? – заинтересовался он.
- Даже они избегают такое дерьмо, как ты, – попыталась встать Таша.
Он больно схватил ее за руку и пытался своими грязными лапами схватить ее и поцеловать. Таша только хотела приобрести защитную позицию, как тут опять возник Он. Джонни тряхнул Брэда так, что тот отлетел к стойке, к бурному негодованию бармена.
- В наше время так полно козлов, - сказал он.
- Ты следишь за мной? – бесцеремонно спросила она.
Он улыбнулся; ему так нравилась её нарочитая грубость, граничащая с детской дерзостью.
- Запомни, я в твоей помощи не нуждаюсь, - добавила она, - незачем утруждать себя, Джек! – уходя, бросила Таша.
- Мое имя – Джонни! – крикнул вслед он.
На следующее утро в участке продолжался кошмарный сон. Служащие хохотали над вчерашним происшествием в клубе, а Джонни, изрядно помусолив его с ними, пошел, смакуя, рассказывать его Дейву. Из-за двери Таше были слышны обрывки разговора, и она моментально сообразила, о чем так мило треплются новоиспеченные друзья.
- Интересно болтать? Посмотрим, сможешь ли ты так драться, как разводить сплетни, - злорадно подумала она. А так, как ее действия всегда опережали ее мысли, ей было проделано следующее – Таша встала в защитную стойку, совершила некое подобие «колеса», затем ее нога плавно пролетела перед самым носом Джонни, она развернулась, сделала подсечку, и Джонни упал.
- Вот так и работают наши агенты, - немного смутившись, произнес Дейв, глядя на поверженного Джонни. Джонни встав и потирая ушибленный зад, произнес:
- Неплохо, но я хотел бы посмотреть на все это в равном бое.
Таша, смерив противника уничижительным взглядом, согласилась. Но удивительно; на каждый удар Трэш, Джонни отвечал его отражением, а она так и не могла нанести ему вообще какой-либо урон. Наконец Дейв, насытившись представлением, вмешался:
- Отлично, ребята! Я так и знал, что вы прекрасно подходите друг другу… в качестве напарников.
«Ребята» оторвались от процесса и с удивлением взглянули на шефа. Тот продолжал:
- Сегодня вы должны хорошенько поработать. «Moon Way» закрыт и пришла информация, что сегодня вечером в нем будет разгружена основная партия наркотиков.
Прошло мгновение, и Дейв с Джоном уже слышали на улице звуки несущегося «Harley».
- Мы согласны, - подчеркнул слово «мы» Джон и, почему-то, вздохнул.
В час, когда садится солнце, даже камни плачут, что говорить тогда о бедной Трэш, которая, свесив ноги с крыши, плакала от одиночества. Огромное багряное солнце плавно опускалось вниз, расточая свои лучи на горизонте. Небо было похоже на пудинг, разделенный на цветные радужные слои. Легкий ветер освежал тело, но в душе что-то, словно перед несчастьем, ныло…
Во дворе был слышен шум машины, вполне себе неплохой модели. Из нее выбрался Джон и помахал рукой:
- Слезайте же, принцесса, Вас ждет карета!
- Ну и клоунада! Да он, видно, совсем рехнулся, к тому же перепекся на солнце, - подумала Таша.
Нацепив солнечные черные очки, чтобы закрыть мокрые глаза и прикрепив ствол, Таша вышла. Джонни гостеприимно открыл дверцу авто и собирался галантно подать руку даме.
- И что ему надо? – подумала Таша.
А вслух сказала:
- Я поеду на «Harley», а ты – на своем.
- Отлично. Давай, кто быстрей?
Трэш подумала:
- Не хватало только того, чтобы мы привлекли к себе внимание. А черт с ним, сяду к нему.
А Джонни она ответила:
- Хорошо, значит, на твоем.
Глаза Джона блеснули, и он хитро протянул руку и снял ее очки. Он увидел, боже! – загорелое лицо с тонкими крыльями бровей, нежными лепестками губ, а глаза – они смотрели так трогательно, и мокрые ресницы были опущены.
- Ты плакала? – удивился он.
- Заходящее солнце так слепит глаза, - объяснила она.
Всю дорогу они молчали, и только один раз взгляд Джона в зеркало был адресован Таше.
- Прости за очки, - сказал он.
- Не стоит, - ответила она.
Добравшись до «Moon Way»? Джон подождал, когда Таша выйдет из машины, и лишь только потом вышел сам. Машину пришлось припарковать вдали – лишней броскости в глаза нельзя было позволять.
Разбивать окна – сработает сигнализация, это может спугнуть преступника – именно это втолковывала Трэш Джону. Оставался лишь черный ход. Таша увидела, как Джонни пытается подобрать ключ к двери.
- Наивный, - подумала она и вышибла плечом дверь. Надо сказать, руку она слегка повредила, но должна же была Трэш показать, кто здесь главный.
Нижние этажи пустовали. Однако, чья-то тень скользнула, это видно было в просветах. Рука Джонни закрыла рот Таши, чтобы та держала тишину и, видимо, совершенно зря. У нее на это были свои доводы и реакция. К тому же, как мы заметили, движения ее нередко опережали мысли, (да и поговорка, которую Таше постоянно повторял отец: «Сначала стреляй, потом думай!», давала о себе знать) Таша дважды ударила его в пах. Тут уж взвыл Джонни. И тут же резко, из ниоткуда, в их сторону раздалась очередь. Джонни, забыв свои проблемы, толкнул Ташу, закрывая ее своим телом, чтобы спасти. Она чувствовала на себе сильное, крепкое мужское тело, чувствовала, что в ней просыпается женщина. Он это также ощутил. Он ощутил в какую-то долю момента, что он мог бы снести все ее милые выходки, бранные словечки, отдать бездумно за нее жизнь, что этот момент, когда они находятся так близко друг к другу, может никогда не повториться… Они смотрели друг другу в глаза, их пьянило то, что расстояние исчезло… Рассудок не существовал и все ближе…
- Может, ты все-таки слезешь с меня? – резко сказала Таша, очнувшись от сладких, и, видимо, от несбыточных грез, - они ушли через подвал. Теперь нам остается узнать, где они спрятали наркотики.
Джон не стал выслушивать ее лепет, и, включив фонарь, осматривал бар. Но, к величайшему сожалению, там ничего не обнаружил. За все пребывание в клубе им не за что было уцепиться, все пошло прахом и все провалилось.
После тяжелого дня они ужасно устали и проголодались и поймали себя на слове, что обязательно заедут в кафе. Так и случилось. Таша, от усталости, даже разрешила Джону обслужить себя и доверилась его вкусу. Через некоторое время он вернулся с двумя рюмочками «Hennessey»,сандвичами и восхитительным мороженым с клубникой и меренгами, чтобы охладить пыл своей очаровательной спутницы. Даже злость Таши за проваленную работу куда-то улетучилась, когда Джон принес мороженое.
- Удивительно, это мое любимое мороженое! – восхитилась она.
- Мое тоже, - признался Джон.
- Когда я была маленькой, отец постоянно покупал мне это мороженое. Он был таким добрым! Мать моя умерла рано, и отец был самым дорогим и близким мне человеком. Он служил на нашем участке, был лучшим другом Дейва и когда на задании его убили, я поклялась, что продолжу его дело, - доедая мороженое, рассказывала она.
А Джон смотрел на нее и, неожиданно для себя, открывал новую Ташу. Она сидела и светилась, словно нимфа, смотрела задумчиво, по-детски улыбаясь.
- Она совсем преобразилась, - подумал Джон.
Они подняли рюмки и в один голос произнесли один и тот же тост:
- За удачно проваленный день!
Джон и Таша улыбнулись, но вслух ничего не сказали. Так прошел первый совместный день.
А ночью Трэш не спалось; она, конечно, все сваливала на проваленное дело, но и образ Джона ей точно не давал покоя.
На следующий день они сидели и слушали, слушали, слушали комментарии шефа. Дейва никто таким раньше не видел, и когда Таша с Джоном сидели у него и тихонько подшучивали над ним, то добрый старичок отозвался о них просто:
- Засранцы!..
Но Трэш этого не слышала; она что-то увлеченно писала в своем блокноте. Это были стихи. Как оправдание или намек.
Меня несет, несет в водопад страстей,
Кто я, где я – не имеет значения.
Я – такая, какая я есть, и это не мешает мне жить.
Свободная, как ветер, я ворвусь и распахну, разобью
Твои окна, потому что я – это я.
Я действую, и я права, потому что я – женщина.
И пусть я безбашенная и сумасбродная,
Я найду свое счастье и приду к своей мечте.
Ураганом страстей унесет все мои несчастья
И растопит горы льда, вознося к небу.
Я иду вперед, всем чертям назло,
Я выстою, чего бы мне это ни стоило.
Головой в омут я сначала окунусь,
А потом уже пожалею о том, что я наделала.
Пусть меня никто не поймет, я и не хочу,
Чтобы меня открыли, как банку с кофе.
Я, может, и стерва, но с душой,
Музыка и страсть динамично мной движут,
И я бьюсь на осколки и разлетаюсь.
Я могу заварить такую кашу и не расхлебать ее.
Но я не несчастна – я независима и откровенна,
Для меня нет правил,
И я – исключение из правил!
- А вы что хотите сказать, Трэш? «Прости, старина Дейв, я все исправлю!», - передразнил ее Дейв.
- Я – исключение из правил! – повторила, не думая, Таша строчку из стихов.
- А если есть исключение, его надо исключать! – заорал Дейв.
Но Джон, что-то говоря ему, с дипломатичным подходом, быстро успокоил его. У Таши выскользнул из рук блокнот. Джонни подобрал его, и у нее начинался срыв.
- Таша, но это здорово. Я возьму их почитать? – спросил Джон.
- Забирай, что хочешь, - отозвалась Таша, подумав про себя, что сердце он, видно, уже успел забрать. И тут, в довершении всего, зашла Дора.
- И что это она себе позволяет? – решила Таша.
На Доре была тончайшая прозрачная блуза, не скрывающая абсолютно ничего, колготки в сетку, вечная мини-юбка, и, выкрашенные в ярко-вишневый цвет, губы. Виляющей походкой она подошла к Джонни.
- Я слышала, что у нас появился новый сотрудник, - обвиваясь вокруг него, словно змея, говорила Дора, - неужели вы не побеседуете сегодня со мной вечером в новом ресторане. Мне говорили, что там достаточно уютно. Джон был неприятно поражен этой особой, но из вежливости, согласился.
- Ну и отлично, дорогой мой, - промурлыкала она.
Трэш не выдержала, у нее задрожали колени, закружилась голова, и потемнело в глазах… Это Таша, которая шла на любое дело без какого-либо страха, это Таша, которой риск – второе имя, и, наконец, это Таша, которая сама сталь?!
Очнулась она, нет, не на руках Джона, как ей хотелось бы, а у Дейва на руках, Дейва, которому она так обязана. Таша не выдержала и разрыдалась.
- Ну, прости, прости меня! Я грубый, да, я плохой, просто старый грубиян, - волновался он.
- Нет, Дейв, ты такой хороший друг, спасибо тебе. Но дело не в этом.
- Хочешь, я выгоню этого подлеца, засажу в камеру? Ну-ну, девочка! – утешал, совсем как ребенка, ее Дейв.
- Нет. Не стоит, – ответила она.
Таша не пошла даже в спортзал. Она осталась дома, лежала на диване и перебирала старые фотографии. Вот они с папой в участке, на Таше легкое платьице в горошек, а вот Дейв – веселый старина, после праздника чуть держится на ногах.
- Может, уйти отсюда? – подумала она. – Бросить все, начать новую жизнь. Новый город, новый дом, новая работа – все новое…
Нет. Это ее жизнь. Работа Таши – это на самом деле то, без чего ей не просуществовать, она нужна ей, как патроны пистолету, как солнце дню, как Джонни – ей…
Она посмотрела на часы. Было ровно шесть. То время, когда Дора сидит в ресторане с Джоном, и они веселятся глупости и несобранности Таши. А может, просто мило беседуют друг с другом…
Таша включила альбом любимой рок-группы, и душа расправилась. Внезапно отворилась дверь. В ней стоял Он.
- Джон. Джон? Джон! – пронеслось у нее в голове.
Он потупил голову и молчал.
- Проходи, - предложила Таша.
- Прости, мой брат попал в аварию, и я должен был ехать. Я не хотел бросать тебя, - отозвался Джон.
- Все в порядке, - ответила Таша.
Он еще немного помялся и добавил:
- Я написал на твои стихи музыку. Ну, ты помнишь… Надеюсь, тебе понравится. Я хотел бы, чтобы ты спела их.
- С радостью, - произнесла Таша.
- У меня есть еще одна новость, - прибавил он.
- Какая же? – осведомилась Таша.
- Завтра, уже с отрядом, мы снова идем в «Moon way».
Время пролетело незаметно. И в «Moon way» на кухне Трэш нечаянно опрокинула ящик с рыбой. Из рыбы посыпались пакетики.
- Смотри, они спрятали их в рыбу, - обрадовалась удачной находке Таша, но Джона рядом почему-то не оказалось. Трэш поднялась на верхний этаж, как вдруг…
- Крошка, отойди! – сказал Брэд, стоявший неподалеку и приставивший дуло к виску Джонни. – Сейчас я его размажу, а потом мы скроемся вдвоем, и никто нас не найдет. Мы будем далеко отсюда!
Таша выбила ногой его револьвер и, заломив Брэду руки, собиралась надеть наручники, но он, воспользовавшись ее минутной заминкой, успел схватить револьвер и пригрозил:
- Без глупостей, детка! Сейчас я сосчитаю до одного, и ты кладешь ствол…
- Брэд, ты принял наркотики, успокойся!
- Я же сказал… без глупостей!.. Два – ты молчишь, и насчет три… твой дружок отправляется в рай. Итак – раз… -
Таша швырнула все стволы, - два…
Медлить было нельзя – Брэд не шутил, еще минута, и он убьет Джона… Таша бросилась закрывать собой Джона.
- Таша, нет, Таша – нет! – крикнул Джон. Прозвучал выстрел…
Приехал отряд полицейских к клубу, в дверь влетал Дейв со словами:
- Именем закона, вы арестованы! Все сказанное вами, может использоваться против вас, вы имеете право хранить молчание! – и бросился на Брэда, чтобы надеть на него наручники.
Но, увидев Ташу, кинулся к ней…
Пуля, предназначенная Джону, попала Таше в плечо. И когда ее нес Джон на носилках в машину, чтобы доставить в больницу, она привстала и сказала:
- Лучшее, что в жизни есть – это ты, лучшее для меня – это ты, а без тебя - нет для меня жизни, - и она поцеловала его.
P.S. Это рассказ был написан мной лет пять назад, то-есть, в пятнадцать лет. Прошу строго не критиковать и отнестись благосклонно - рассказ оставлен в точности таким, каким он был написан.