под тусклой лампой на простом диване
твои печали
горести
простуды
твои улыбки
радости
причуды
полутонов и приглушённой грани
а профиль твой с миндалевидным глазом
судьбой повёрнут к синему экрану
поникшей боли и открытой раны
где божья мысль потерянным алмазом
очнувшись вдруг подумаешь о сыне
твой голос
тих
как шелест поднебесья
твой взгляд
спокоен:
- Ну, иди, погрейся...
под тусклой лампой на простом диване