"Я люблю тебя не за то, кто ты,
а за то, кто я, когда я с тобой"
Габриэль Гарсия Маркес
- И еще: береги себя! Пусть не для меня… Только живи!..- расслышала она сквозь вокзальный шум.
Он медленно удалялся, стоя на подножке скорого поезда, уносящего его навсегда от любимой женщины. Состав набирал ход. Слезы в его глазах… Это не признак слабости. Он никогда не стеснялся своих слез, называя «солнечной аллергией». Хотя нередко обострение «болезни» происходило в дождливую и пасмурную погоду. Это был естественный выход нахлынувших чувств и нестерпимой тоски.
Она стояла на перроне с букетом красных гвоздик, прижимая их к груди. Новенький авторский диск, подаренный им, сверкал в ее руках, озаренный нежным сентябрьским солнцем, словно свет маяка в буре повседневности. Ей было больно смотреть на романтичного, еще не утратившего юношеской бодрости человека, такого близкого и далекого. Было жаль того, что ушло безвозвратно, той жизни, полной встреч, разлук, всплеска эмоций радости и грусти, всего того, что было связано с ним. Она чувствовала вину, что явилась причиной прекращения отношений. Ей бы раньше решиться, но никак не могла. Каждый раз, когда они расставались, находила повод для мелких ссор. Потом долгое выяснение отношений и сладость примирения. Последние два года она врала и себе и ему, продолжая, как поется в одной песне, «агонию любви». Это в первые полтора-два года она сходила с ума. Даже вначале появлялось желание связать свою судьбу с его. Разум останавливал, хотя для пущей убедительности позволяла себе укорять его за бездействие. Впрочем, это была уже надуманная сказка, в которую ей хотелось верить. А он верил. Обещал, строил планы и сомневался, взвешивал «за» и «против». Приводил в оправдание неоспоримый аргумент, что не может бросить женщину, с которой прожил всю жизнь. Или уже заподозрил что-то неладное? Она не вникала. У нее и так были сложные отношения с бывшим мужем. А последние свидания стали ее сильно напрягать. Его эгоизм, самовлюбленность, жалобы стали раздражать. Она удивлялась себе, как раньше не замечала в нем этого. Да и не все ли равно теперь?
Они знали друг друга с юности. Почти каждый день встречались взглядами на лекциях, проходили мимо, не обменявшись и несколькими словами за пять лет учебы. Это потом, на очередной встрече выпускников жизнь вознаградила их сильным и страстным чувством, от которого не было спасения. Они оба жаждали чистой и светлой любви. И она обрушилась как ураган, как вихрь. Закружила в своем танце. Это были дни и годы восхищения, полета, озарения, нежности, искренности …
- У меня никогда не было и не будет такой прекрасной женщины, как ты. Настоящей женщины! – повторял он при каждой встрече.
И хотел делиться новым состоянием души со всем миром. С друзьями, с соседями, с коллегами по работе, с хорошими приятелями, со случайными знакомыми в надежде на понимание и поддержку. Но одни одобряли его, проявляли неподдельный интерес, у других - зависть. Потом понял, что этот островок нежданного счастья должен принадлежать только им - двоим. Он укрывал, отогревал и хранил.
* * *
Встретившись в вестибюле института, спустя несколько лет, они даже не сразу узнали друг друга. Он пришел раньше и общался с девчонками. Она появилась со своей лучшей подругой Элей. В черном костюме. Маленькая, изящная, с грустными, ждущими тепла глазами. Ее привела сюда из другого города какая-то непреодолимая сила. Несколько раз подряд не принимала приглашение на встречу, а тут по первому зову однокурсницы, не смотря на сдерживающие обстоятельства, все же приехала. Объятья! Восклицания! Разговоры. Кто-то вдруг спросил:
- Юлька, а ты узнаешь этого молодого человека?
Она повернула голову. В сторонке стоял мужчина приятной внешности, высокий, спортивного телосложения, в светлом летнем костюме. Притягивала его открытая сияющая улыбка. После затянувшейся паузы, он с восхищением произнес:
- Журавлева?.. Юля, ты что ли? Какая стала… Не узнать!
Она, смущенно всматриваясь, неуверенно выдохнула:
- Костя? Э-э-э…
- Лазутин!- радостно подхватила Марина и засмеялась.
- Да. Точно, он… Изменился…
- А ничего, - оценивающе отметил он про себя, но сказал, - А ведь была светленькая, с пышной косой… Теперь шатенка… Да…
- Ты тоже не такой, как прежде. Помню тебя хиповым: в кожаном пиджаке, в джинсах, с длинными волосами…
- Он у нас теперь чиновник областного уровня. Бо-о-льшой человек! – вновь вмешалась Марина.
Потом была экскурсия по корпусу факультета, встреча с преподавателями в музее... Столько воспоминаний!
Со всего выпуска собралась треть его лучшей половины. Представителем другой его половины был Костя. И только в бистро присоединился Сашка, а потом прибежал Алексей.
Когда стали рассаживаться за столики, Костик не успел занять место рядом с Юлей. А так хотелось, как бы случайно, оказаться возле. Пришлось открыто просить Вику и Катерину подвинуться, что бы сесть между ними, как раз напротив.
- Тот мужчина, что сел со мной рядом будет на этом вечере моим,- писклявым голосом заявила Катерина.
- Нет, уж - моим, - капризно надув губы, сказала красавица Виктория.
- Вы обе ошибаетесь, - с таинственной улыбкой, без всякого подтекста ответила Юлия, - этот мужчина будет моим.
- Девочки, не надо ссориться, я успею за всеми вами поухаживать! – пошутил однокурсник, еще не подозревая, что был всецело поглощен женщиной напротив.
А она была естественна в своем поведении и притягивала неподдельным смущением, и тем, как, опуская ресницы, отводила взгляд в сторону. Он любовался ею, когда после застолья начались танцы. Ее движения завораживали. Но опять ему не давали назойливые сокурсницы приблизиться к ней, успевая пригласить его раньше. Он не смел отказать дамам. И только Костина находчивость и сообразительность позволили оказаться рядом и прикоснуться к ней под мелодию старой песни «Там, где клен шумит», которую он заранее заказал…
Вечер был интересным. Ночь пролетела быстро. Встретив рассвет в парке, все разошлись, обменявшись телефонами и адресами. Костя вместе с Элькой проводили Юлю на вокзал. В поезде она так и не уснула, как ни старалась. Впечатления захлестывали. Она боялась верить, что ее предчувствие перед поездкой, ее ожидание какого-то нечаянного счастья сбывается. Даже своими мыслями женщина боялась прервать ту тонкую нить взаимности, что возникла между ею и Костей.
* * *
- Юлия Викторовна, Вас к телефону, - почему-то шепотом пригласила коллега в понедельник утром, - мужчина …
В трубке бархатный мужской голос настолько взволновал ее, что это заметили все в отделе. Ей пришлось рассказать о встрече выпускников и об однокурснике. Врать она не умела, да и нечего было скрывать. Но телефонные звонки стали каждодневными. Она уже ждала их. А он звонил, чтобы еще раз насладиться тембром ее голоса.
Через полтора месяца Константин пригласил Юлию на первое свидание. Как он готовился! Переживал, вдруг она передумает и не приедет? Но все прошло так невообразимо романтично.
Как незаметно время пролетело!
И сутки страстной встречи позади.
И лишь в ночи звучит проникновенно:
- Не уходи, не уходи, не уходи…
Действительно, за сутки произошло столько событий, что можно было сравнить с последними десятью годами ее жизни, из которых одним развлечением была дорога из дома на работу и обратно. Ей показалось, что вовсе не жила до этого, а так существовала. Работа на износ, воспитание двоих детей, не идеальный, скажем мягко, муж, семейные ссоры - другого Юлия не знала. Да и праздники с выходными проходили в суете и заботах. Считала, что все живут одинаково. Она давно догадывалась, что все не так в ее семье. Но никто не посоветовал, не подсказал. Нарастало напряжение. Появилось желание изменить к лучшему свою беспросветность. Ночами, уложив детей, уходила на кухню - сочиняла стихи, чтобы заполнить душевную пустоту. Хотелось тепла, заботы, любви. Муж пропадал на работе и еще бог знает где. Свои частые приходы поздно ночью с запахом перегара и женских духов объяснял тем, что ему по долгу службы приходится встречаться с разными людьми, выпивать. Потом он совсем спился. Перестал отчитываться перед ней, когда исчезал на сутки-двое. Она не спала, ждала. Выскакивала темной ночью на улицу, всматриваясь в темноту, прислушивалась к звукам автомобилей, к голосам. Расстроенная возвращалась к дочери, к сыну. Они были ее смыслом жизни. Но безысходность изматывала душу.
У Кости было по-другому. Все было хорошо. Со стороны их считали прекрасной семьей. Но только с виду. Не было взаимопонимания. Жена не стала той единственной, о которой он грезил. Родители воспитывали единственную дочь до почти полного эгоизма. В замужестве ее не прельщали обязанности жены и хозяйки дома. Готовка, уборка, стирка – не для того хотела тратить она свою жизнь. Золотая медаль по окончании школы, институтский диплом с отличием сулили ей большое будущее. Но дальше этого не пошло. Чтобы как-то реализоваться, старалась уйти подальше от реальности в другой мир. Это ей удавалось: создала чат в Интернете, организовывала встречи с виртуальными знакомыми. А в семье не было тепла и уюта, о котором мечтал он.
- Она неплохой человек, - утверждал мужчина, - но изначально не моя. Ведь в первую же брачную ночь, чтобы не беспокоить ее сон, я в сердцах переоделся в спортивный костюм, натянул кроссовки и побежал в парк. Уже тогда все было ясно… Но я не хотел, чтобы мой сын, как и я, вырос без отца.
Порой он срывался и устраивал истерики. Взрослый сын, избалованный многочисленными бабушками, противоречил, пытался поучать отца, а жена не становилась на сторону мужа, чтобы поддержать его позицию. Поэтому появление Юлии в его жизни было спасением. Он встретил родственную душу, жаждущую того же, чего и он. В письмах к ней Костя высказывал свою боль и свои новые, не вмещающиеся в сердце, эмоции. С замиранием женщина открывала конверты и погружалась в сладостный сон чувственного мира, от которого вокруг становилось ярче, светлее. С восторженным порывом отвечала тем же.
- Как хорошо, что ты есть у меня! – с благодарностью писала она в самом начале их переписки.
А он купался в эмоциях, в лучах ее света, творил. Писал ей стихи, посвящал песни. За эти годы написал самые лучшие свои произведения.
Они как две половинки одного целого создавали ореол тончайшей гармонии. Окружающие их люди чувствовали себя легко рядом с ними, тянулись к ним. У них появился свой круг друзей, знакомых. Это была их маленькая тайна, вторая жизнь: наполненная и восхитительная.
В своей любимой кафешке они за бокалом красного вина коротали счастливые минуты нечастых встреч. Он совершал для нее непредсказуемые трогательные поступки. А она воспринимала все так, словно в ее жизни никогда подобного не случалось. Раз в одном уютном ресторане Костя сел за фортепьяно, и обращаясь к Юле, исполнил романс Дениса Давыдова: «Я вас люблю, как мне любить вас должно…». Потом подошел и поцеловал руку на глазах завороженной публики, смотрящей на эту красивую пару кто с завистью, кто с изумлением. Юля называла его «рыцарем в печальных доспехах». А она была дамой его горячего сердца.
Провожая свою Даму на вокзале, Костя мог долго и упорно бежать за поездом, ускоряя бег до тех пор, пока мелькало в окне родное лицо.
- Во, мужик дает! Опоздал что ли? – волновался кто-либо в вагоне.
- Нет! Это он провожает … женщину…- с завистью отвечала его спутница.
- Никогда не видел такого в жизни, только в кино..., - косясь на сияющую от счастья Юлю, продолжал мужчина.
На 8 Марта Юля неожиданно получала через общего знакомого букет красных гвоздик с подписью «От любящего мужчины». А ко дню рождения в ее адрес по городскому радио звучали поздравления и его песни… Он всегда хотел сделать для нее что-то доброе, хорошее, светлое.
Они дали друг другу то, чего никогда не было в их той – не скрытой от посторонних глаз жизни. Они жили и дышали друг другом.
- Спасибо, что ты есть,- спустя несколько лет произнесла она, глядя в его лучистые глаза.
- Раньше ты говорила по-другому, - отметил он.- И тебе, спасибо, за то, что ты есть у меня и вообще на этой земле…
* * *
Юля еще недолго смотрела на удаляющуюся фигуру. Медленно повернулась, и уверенным шагом пошла по перрону. Она старалась ни о чем не думать. Ей надо было домой. Надо было приготовить ужин и встретить сына, который еще утром уехал с классом на экскурсию.
Как она не хотела, все же в голове крутились полные угроз и оскорблений слова, стегающие с монитора жесткими строчками. Она не станет отвечать тем же. Просто, прекратит переписку со случайной виртуальной знакомой, не знающей земного женского счастья. Не знающей настоящей любви…
- Мне очень жаль, - прошептала Юлия, пристраивая на компьютерный столик цветы в хрустальной вазочке - Не моя вина в том, что я любима, а ты - нет… Я возвращаю его тебе… Будь с ним счастлива, если сможешь…
Она без сожаления удалила старый почтовый электронный ящик. На авторском разделе сайта поместила свое любимое стихотворение.
Любимых глаз очарованье…
Вокзала суетный причал
меня приветливо встречал,
благословляя миг свиданья.
И был недобрый взгляд во след
от тех, кого любовь не грела -
быть может, просто не успела.
Вины здесь нашей, право, нет.
Спасибо Богу, что ты есть,
что ты один такой на свете.
И в пасмурном, далеком лете
одна благая будет весть:
что чувств больших не погасить,
не расплескать души порывы.
Мы будем молоды, красивы,
пока нам хочется любить!