Она сидела на берегу озера, отстраненно наблюдая за мелкой рябью воды у берегов. Она бежала сюда всегда, чуть почувствовав первые признаки срывов. Единственное место, где она могла почувствовать себя дома, не слышать в голове голоса других, похожих на нее, говорящих что и как делать, не видеть сочувственных лиц, старающихся не смотреть глаз, заискивающих улыбок.
Серебристые волосы трепал ветер. Всего двадцать три года, а уже седая, с застывшим взглядом, окоченевшей рукой... молодая старуха, так шептались за ее спиной, приглушая голос и отводя глаза.
Она вздохнула и посмотрела на окоченевшую конечность единственным видящим глазом. Эти руки умели в совершенстве обращаться с любым оружием, они умели лечить, успокаивать и убивать. А теперь лишь пара пальцев левой руки еще носили в себе признаки жизни.
Она привыкла ощущать свою непохожесть с самого детства. Она привыкла не иметь людей, которым можно довериться. Она привыкла сама о себе заботится с того момента, когда умерла ее бабушка, признанная целительница этой деревни. Она привыкла просто быть... быть тенью самой себя.
Да, она была сильной, она умела многое, она имела власть... но все это было ей не нужно. Когда-то она не понимала этого, наслаждаясь своей силой. В эйфории она не задумывалась, что за это придется платить. И она заплатила. Страшную цену. Она получила взамен одиночество и неприкаянность души, живя лишь наполовину, нигде не находя дома, так и не встретив человека, полюбившего бы ее душу.
Она так и не сумела настолько закрыться, чтобы не слышать просьб о помощи, чтобы отказаться видеть, чтобы не чувствовать.
Она жила, каждодневно разрывая душу на кусочки, кровотоками омывавшие тело, она научилась получать наслаждение купаясь в этой боли.
Она была одна.
Она так и не поняла, что это не так...