Случилась эта история в 1995-ом году на берегу Желтого моря в Циндао, куда мы с коллегами прибыли на научную конференцию. Собственно, конференция уже подходила к концу, доклады прочитаны, страна в соучастники международной организации принята. Забот меньше, свободы больше. Выдалось время для прогулок по городу.
Общепит в Циндао в заметной мере базировался на потреблении рыб и прочих морских и пресноводных тварей. Идешь по торговым улочкам - сплошь и рядом попадаются харчевни с аквариумом вместо витрины. А в аквариумах копошатся змееголовы, морские окуни, морские караси, крокеры, они же рыбы-капитаны. Обычные в общем-то столовые рыбы. Для моих коллег, отдавших жизни в науке северным морям, все в диковину. А мне, после трех рейсов в тропики, – сплошь давние знакомцы. Хожу, перед коллегами научной эрудицией и благозвучной латынью щеголяю.
Вот, идем как-то из центра города в гостиницу с целью прикупленные на шоппинге вещички сбросить и пообедать где-нибудь в округе. Вдруг смотрю: в одном из уличных аквариумов шикарная кольчатая мурена Gymnothorax annulatus. Я перед ней на корточки присел, разглядываю. Отличный экземпляр: длиной около 80 см, живая, активная. На дне аквариума спрятаться негде, так она вся «в нервах» - зубами щелкает и глазами крутит, всяких пошлых карасей разгоняет. Тут же владелец, он же повар и менеджер, из забегаловки выскочил. Руками машет: «Нихао» и «Садитесь кушать, господа! Моментом будет подано». Я на всякий случай уточнил, пальцем в мурену ткнув (через стекло):
- Ее, что ли, есть?!
- Да, да, да! – кивает повар головой в энтузиазме.
- И сколько такая экзотика будет стоить? - прозвучало в моем сухом вопросе «How much?»
Повар окинул нас взглядом, изобразил задумчивость Будды и вседарящую улыбку Дао, и изрек:
- 110 юаней!
- Хм, - подумалось мне, - да это ж меньше 15 баксов. Неужели ж за 15 баксов я не накормлю коллегу обедом, о котором потом она будет, может, всю жизнь вспоминать. Конечно, накормлю.
Изображаю пальцами «О.к.» и двигаюсь занять один из трех покрытых пластиком столиков у дальней стены забегаловки. Других посетителей, надо заметить, в тот момент в кафешке не наблюдалось. Повар вокруг нас вьется, зеленого чаю из чайника в керамические стаканчики плеснул. Схватил большой подсачек, в другую руку – молоток, на вид обычнейший российский гвоздодер. Выхватил из аквариума мурену, поднял в подсачеке, нам показывает. Рыбина недовольно в сетчатом мешке ворочается. Повар метнулся на крыльцо, где из шланга проточная морская вода течет, чтобы бедолагу без следов прикончить.
Какое-то время был слышен шум борьбы. Потом появился повар. Вот только улыбку с его лица будто кто ластиком стер. Левой рукой китаец правую зажимает, а из под пальцев кровь так и струится. Повар труп мурены в раковину швырнул, повернулся и ушел, ни слова не говоря. Я успел разглядеть, что цапнула его рыбина в аккурат между средним и безымянным пальцем на внешней стороне ладошки, и проделала глубокую рану чуть ли не до запястья.
Сидим с коллегой, разговариваем. Время идет. Труп мурены в раковине валяется, сам собой не готовится. Видно, что повар в сердцах рыбине от души по башке молотком приложился. Вот уже и чай зеленый в чашках остыл. Я уже и на улицу выглянул – нет никого. Приходи, кто хочет, бери, что вздумается. Но не сторожить же в свое свободное время китайскую кафешку. Да и есть хочется. Собрались мы бросать это заведение на произвол судьбы. Думаю, оставлю юаней 20 в качестве извинения в пасти у мурены. Только рот раскрыл, чтобы коллеге сие предложить, как на пороге другой китаец появился. «Садитесь, садитесь», – руками нам показывает. И при этом английские слова пытается вспомнить: «Кук … хэнд …. хоспитал». Я лицом крайнюю степень сочувствия изображаю, но садиться не спешу – кто рыбу-то готовить будет? Китаец от отчаяния еще три слова вспомнил из английского: «Вэйт! Кук вайф … вэлкам!» [«Ждите! Жена повара… добро пожаловать!»].
И действительно, вскоре новая повариха прибежала в шлепанцах на босу ногу, свежего зеленого чаю нам налила, мурену в считанные 10 минут запарила. Колечком на блюдце сложила, хвостик внизу, голова сверху, а в пасти – пучок петрушки вместо руки несчастного мужа. Как живая лежит. Только надрезана рыбья тушка в нескольких местах, чтобы делить удобно было. А рыбу готовить китайцы умеют, это мы за время поездки многократно проверили. Особенно идут к рыбе приправы с имбирем, придающие мясу пряную свежесть. А мясо у мурены белое, плотное, без лишних костей как, скажем, у карповых. Поэтому отдали мы китаянке и обещанные 110, и двадцатку сверху на лечение супруга, и «дежурную» шоколадку в качестве утешения.
А я потом эту историю в компании ихтиологов и по-русски, и по-английски раз пятнадцать «проговаривал». Вошла, так сказать, в репертуар. Народ потешается, но, чувствуется, до конца мне не верит. А напрасно – все рассказанное истинная правда. У меня даже и фотка есть - «Я вдвоем с муреной, причем она на блюде».