Утром у метро я взял газету. Вернее мне её сунул совсем замерзший старичок с просящими добрыми глазами и со словами: «Возьмите новости за неделю, молодой человек!» Качаясь в вагоне метрополитена, проглядывал утренние новости и события за неделю. В мире, как и всегда, было неспокойно. Продолжаются войны на востоке, растут цены на нефть, падает доллар. Городские новости тоже совсем не радовали. Самый большой раздел посвящён криминальной хронике. Город захлестнула волна карманных краж, участились случаи наездов водителей на пешеходов. Избиение бомжей, пьяные стычки молодёжных группировок, новый маньяк в одном из городских парков, очередные покушение на депутатов, махинации на рынке «доступного» жилья…
Весь день я мотался по городу. Только к вечеру я смог повернуть в сторону дома. Выйдя на поверхность из душной и грубой давки метро, я решил, что прогуляюсь остаток пути до дома. Я поймал себя на мысли, что редко ходил пешком этой осенью. А осень в этот день была чудесная, тёплая и сухая, пусть не солнечная. Я нетребовательно относился к питерской пагоде. В киоске я взял стаканчик горячего кофе и, неспешно, тронулся вдоль парковой решётки.
Я вошел в парк. В лицо мне повеяло осенней вечерней прохладой. Здесь пахло травой и хвоей. Я, не торопясь, направился в сторону, подальше от входа. Прогуливаясь, медленно оглядывая тёмные силуэты деревьев, я размышлял о событиях недели, вспоминал список дел, который я набросал в уме за этот день… Воздух в парке, был свежий и бодрящий. Дышалось легко. Посетителей, почти не было… Я гулял по парковой аллее один. Вокруг расстилался удивительный пейзаж. Высокие стволы сосен росли прямо на обочине, образуя что-то наподобие колонного зала. В стороне в беспорядке высились стройные берёзы, крупные дубы. Они были похожи на кружащиеся в осеннем танце, пары. Словно весь парк - это осенний бал, а деревья - фигуры безликих танцоров…
Остановившись у одной из скамеек, я взглянул на часы. Было уже полдевятого, но вокруг стояла ясная погода, а небо, казалось, темнеть не собиралось…
Я устроился на скамейке и стал медленно допивать свой кофе. Я заметил, что на аллеи вдалеке появился одинокий прохожий. Он нёс в руках что-то. Проходя мимо меня, он замедлил шаг, и я разглядел его высокую фигуру. Это дворник нес парковый инвентарь, видимо на склад. Возможно, ему показалось, что я скучаю и, он присел рядом на скамейку. Небрежно положил на траву свои пыльные метёлку, грабли и лопату. Высокий и пожилой, в запылённом сером комбинезоне и с закатанными рукавами он был похож на настоящего лесника. Улыбнувшись, он пригладил бороду и сказал тихим низким басом:
- «Погода сегодня хороша… Решили прогуляться перед ужином?»
Я улыбнулся в ответ и сказал ему, что после работы решил немного насладиться осенний свежестью парка. Он закинул ногу на ногу и произнёс неспеша:
- «Сегодня совсем мало посетителей. День-то рабочий, вот народ и не заходит…» Потом, заметив, что я его слушаю. Продолжил:
- «Вот, за весь день только собачники со своим зверьём, да мамаши группами выгуливают коляски. Середина недели, народ не заходит в парк. Все мотаются по городу. Туда-сюда. Бегают по улицам, как чёрные жуки, какие-то неотложные дела, шумят и ругаются». Он обвёл взглядом окружающую нас картину и добавил:
- «А здесь всегда тихо, покой…» Я утвердительно кивнул головой и мы некоторой время сидели в тишине. Потом дворник достал из кармана согнутую сигаретку и спросил у меня огня. Я ответил ему, что не курю, и он стал медленно рыться у себя в сумке, пока не вытащил оттуда вымазанный чем-то коробок спичек. Закурив, он закинул голову назад и вопросительно обратился ко мне:
- «А знаете, осень- это самое сказочное время года! Неправда ли? Вот, зима или лето, это совсем другое время! Зимой много работы. Парк в плачевном состоянии, не люблю снег, он душит деревья, да и на дорожках беспорядок. Снег постоянно надо убирать, а дорожки то и дело посыпать солью. Да и морозы у нас отменные! Летом работать наоборот жарко, и платят совсем ничего». Так он рассуждал сам с собой, как мне казалось. Но, он время от времени посматривал на меня и тогда я, слегка улыбаясь, кивал ему.
- «Осень- сказка! Но, мы все не ценим осень. Я, например каждый день, убиваю осень. Да…» Он сделал паузу и затянулся. Я вопросительно посмотрел на этого человека. Пустив на дорожку новый серебристый клуб дыма, он заговорил снова.
- «Убиваю осень. А как иначе? Мне приходится ежедневно убирать ковёр, этот замечательный ковёр из драгоценных листьев! Осень… Природа сама украшает дороги и озёра! Листья, такие красивые и приятные на ощупь, когда ступаешь по ним босиком. Меня заставляют убирать листья, сгребать их в огромные кучи, потом сжигать! Зачем? Скажите мне!.. Я раньше работал и в других парках, много мест сменил. Везде меня заставляют убивать осень… Это такое время года, когда природа увядает. Но, увядает на время. В это время и так много смерти, много печали витает в воздухе». Он пристально взглянул на меня и повторил:
- «Неправда ли?» Я серьёзно взглянул ему в глаза и протянул: «Возможно…»
Его глаза шевелились. Он постоянно менял направление взгляда. Бегающие глаза и раздражённый тон не нравились мне. Приглядываясь к нему, я решил, что этот человек значительно моложе, чем мне показалось сначала. Борода была ещё не седая, хоть и очень длинная и лохматая. На голове застыли тёмные взъерошенные волосы. Напоминали естественную шапку. Он говорил энергично и постепенно ускоряясь, как это бывает у молодых увлечённых людей. Его лицо показалось мне знакомым. Я обратил своё внимание на его ноги. Они были босы. Тёмно-серого цвета и с довольно большими ступнями. Поэтому сначала, по невнимательности, я принял их за обувь. Он поёрзал на одном месте и немного успокоившись, продолжил:
- «Знаете, как пахнут горящие листья? Скверно. Они долго тлеют, без тепла и треска. Я не выношу этот запах»- признался он и печально отвернулся в сторону.
- «Но мне положено этим заниматься. Раньше я работал в парке, на другом конце города. У меня в домике на территории жила собака. Большая и очень умная. Медведко, я её звал…» Он улыбнулся и спрятал докуренную сигарету в карман. «Собака погибла. На неё спящую наехал пьяный снегоуборщик. Мне не разрешили похоронить Медведко на территории парка! Я дурак, спрашивал разрешение!» Он притупил печальный взгляд и укоризненно покачал головой. Я с грустью слушал его, мысленно рисуя в пыли дорожки правильный восьмёрки значков бесконечности…
- «Я сжёг его тело. Снегоуборщика никто не хотел наказывать. Я давно не работаю в том парке». Добавил он после минутной паузы и взглянул на меня. Я задумался над его последней фразой. Он видимо, это почувствовал и спросил, прямо глядя мне в глаза:
- «Вы согласны с этой несправедливостью, вокруг?». Я медленно увёл взгляд в сторону и тихо ответил ему, что не согласен. Я сказал ему, что этот мир никогда не будет справедлив, что это заложено в человеческой природе. И после некоторого молчания произнёс, что все в жизни страдают от несправедливости. Хоть раз, но достаётся каждому. Он неожиданно вздрогнул. Я удивился его громкому басу:
- «Нет, не все! Не все. Только такие, как я. Он ударил себя в грудь ладонью и выпрямился. Я не гоняюсь за властью и деньгами, я простой дворник! Я простой человек, че-ло-век!» Мой собеседник растянул это слово на слоги, заостряя моё внимание, тон его был грубым. Голос его дрожал в парковой тишине. Отзывался в высоких кронах деревьях, разлетался в пыли дорожек, задевал кружащиеся листья и утихал где-то вдали, у парковой ограды. Немного тише и спокойнее он произнёс, обращаясь в никуда:
- «Я люблю природу. Люблю нетронутую природу! Её нельзя беспокоить и тревожить, я знаю». Я рисовал бесконечность на дорожке и не смотрел на него. Вокруг уже смеркалось и становилось прохладнее. Листва, медленно опадала с высоких деревьев и, кружась, словно в предсмертном танце опускалась на дорожку, застилая новый ковёр. Новый мягкий и шуршащий осенний ковер. Который, так приятно, наверное, ощущать голой стопой…
Я случайно глянул на часы. «Десять вечера, пора», - сказал я негромко, словно озвучил свои мысли.
- «Пора…», - протяжно повторил человек на скамейке, словно моё затихающее эхо. Мне не хотелось продолжать этот разговор, и я встал. Дворник не обратил на меня никакого внимания. Я кивнул ему и попрощался. Он не ответил. Его высокая фигура, ссутулившись, темнела на белой скамейке. Голова дворника была низко опущена, он смотрел куда-то в землю, словно хотел заглянуть под неё. Я заметил, что его губы шевельнулись, но он ничего не сказал мне в слух. Повернувшись спиной к немой фигуре странного человека, сидящего на скамейке, я направился к выходу из парка. Пройдя полпути, я неохотно обернулся. Он всё также одиноко темнел вдали. Сильно наклонившись всем телом вперед, руками он подпирал голову и ритмично шевелил босыми ногами. Я вышел из парка.
***
- «Пора. Мне давно пора». Дворник встал со скамейки и, собрав с травы свои инструменты, энергичным шагом направился к своему домику, в глубине парка. Человек шёл бодро, но нервно размахивал руками, сжимающими лопату и грабли. Он улыбался чему-то и тяжело дышал. Совсем стемнело.
Утром я вновь взял газетку у метро. Её протянул мне тот же улыбающийся старичок со словами: «Удачного дня, молодой человек». Я остановился у входа, чтобы внимательно просмотреть интересующую меня статью. Я открыл рубрику криминальной хроники и нашёл то, что искал. Как и вчера, сообщение о маньяке, орудовавшем в парках. Сегодня была новая статья о нём. Красный заголовок гласил: Пойман убийца, совершавший преступления в парках Петербурга. Дальше, как и вчера я нашёл изображение убийцы. Вчера это был фоторобот. Сегодня его цветное фото. С газетного листа на меня глядел, слегка виновато улыбаясь, вчерашний бородатый дворник. Я быстро нашёл нужную строчку: Вместе с листьями он сжёг свою очередную жертву и явился в милицию сам.