Навстречу Полярной звезде

 Навстречу Полярной звезде.

 Одна жизнь - одна смерть, что может быть
более обыденным?

 Запах свежей травы приятен, особенно это ощущаешь на рассвете, когда ядовитое солнце уже ощупывает землю своими многочисленными горячими лучами, но еще не успевает оно превратить в незримый пар прозрачные капли росы. Такой запах способен сниться по ночам даже в жаркой пустыне, но только тем немногочисленным счастливцам, которым не только довелось его ощущать, а только тем, кто умеет увидеть всю его живую красоту. Скажете, абсурд, но смотреть умеет каждый зрячий, а видят только единицы. Полное единение с природой научит отрешению от человеческой суеты и бессмысленной деятельности, которая направлена всегда лишь на плотские удовольствия. Забвение. Стен больше нет - человек становится частью природы. И природа позволяет пользоваться своими дарами для лучшего видения мира. И когда придет понимание того, что в мире все так, как ты видишь, тогда наступит рассвет и в человеческой душе, который принято называть счастьем. Исчезнет понятие жизни, т.к. борьба закончится, и наступит равновесие. Не будет необходимости к чему-то стремиться, поэтому можно будет спокойно созерцать походку легкого весеннего ветерка в верхушках мудро поскрипывающих вековых деревьев. Проснуться лучше чуть раньше солнца, чтобы успеть пожелать спокойного сна засидевшимся в траве сверчкам, а потом уже приветствовать только что очнувшихся ото сна самых ранних птиц. И вот первая пестрая стая взмывает в воздух с радостным щебетанием, здоровается с новым днем, будит всех жителей природы, которые предпочитают день ночи. Теперь можно уже пройти к кристально чистому и столь же быстрому ручью, мерное течение воды в котором манит и завораживает. От воды слегка заметно поднимается пар - дань еще не остывшей со вчерашнего дня жидкости более прохладному утреннему воздуху. Умываешь лицо и чувствуешь практически зимнюю морозную свежесть, спешишь вытереться рукавом - такие умывания нередко заканчиваются обветриванием лица. Остатки сна смываются вместе с ключевой водой, и теперь им одна судьба быть досмотренными неугомонными мелкими рыбешками, стаями мечущимся от берега к берегу. А вот в отражении помимо своей ничего не значащей личности появляются облака - спокойные и размеренные. Они из тех, кому действительно все равно, кто кажется даже ничего и не замечает и реагирует всегда одинаково полной отрешенностью. И никто не в праве их винить за это; - они всего лишь отражение земного существования на гладкой сфере небосвода. Всегда боишься стать похожим на них, ведь они видят все и ничего не предпринимают - настолько они бессильны. Возможно они и являются тем, что бывает после смерти, определяют то состояние. Путешествие по небу без права выбора и каких-то своих решений, а в поводырях всегда только ветер, но не ему за это кланяться. Ветер - олицетворение свободы, он существует для себя, ничего не делая против других. Его спросить о хаотичной жизни облаков, и он вряд ли сможет дать вразумительный ответ, т.к. сам о них ничего не знает. Ветер - это уже жизнь, солнце - тоже, и еще вода, эдакая святая троица. Диких пигмеев, ей поклоняющихся, понимаешь больше, чем тех, кто ползает на коленях перед изображением неких людей. Каждый сам для себя решает, перед чем ползать и преклоняться, отдавая все свои победы воле того самого недосягаемого сверхъестественного существа. Но это все, на самом деле, не имеет никакого отношения к природе, и является лишь человеческими причудами. Человек - творение природы, но он, в силу своей разумности, не следует ее законам и порой даже пытается им противостоять. Это действительно интересное и очень жесткое противоборство, которое нередко заканчивается трагически. Стивен Кинг расписал ужасную картину восстания машин - творений человеческих рук, против самого человека. Не более ли ужасно для природы восстание людей?
 Изначально в природе все правильно и по полочкам; - каждый занимает отведенное ему место, в котором созданы все условия для нормального существования. Одна среда обитания накладывается на другую - происходит борьба за выживание. Старые и слабые погибают первыми, будь то муравейник или мегаполис - у любого срабатывает инстинкт самосохранения, который, по большому счету, определяет время, отведенное ему в этой жизни. Кто-то рожден убивать и, тем самым, жить, а некоторым приходится мириться с мыслью, что основным предназначением в мире для них является необходимость быть съеденным кем-то другим. В этом нет ничего неправильного, т.к. подобное понятие относится исключительно к человеку. Мы говорим "неправильно", если видим, как интеллигентный человек испражняется у всех на виду, но закрываем глаза на такие вещи со стороны какого-нибудь бомжа. Просто с самого детства нас учат тому, чем мы должны быть, и чем являются другие. Детский сад, школа, институт - это все социальное развитие человека, которое внедряет в его голову такие понятия, как правильно и неправильно, должен и не должен. Природа же не имеет в своем арсенале подобных глупостей, она идеальна. Приблизиться к такому состоянию может и человек, но для этого требуется максимальное единение с природой. Только оказавшись со стаей птиц высоко над поверхностью земли, осмотрев то, где жил раньше, осознав, что в суете мелких людишек смысла не больше, чем в кишащем муравейнике, только тогда приходит понимание жизни не как необходимости, а как наслаждения. Ты живешь не потому, что получил от родителей подарок, который не просил, а потому, что ты - часть природы, которой также необходимо твое существование, как ее среда обитания тебе. Воспринимая жизнь такой, начинаешь понимать, что проблем стало гораздо меньше, а потом еще, если повезет, придет осознание того, что в природе проблем не бывает вообще как класса. Возьми вот прямо сейчас и открой глаза, подставь лицо потокам мощного встречного ветра. Ты этого боишься, помнишь о земном существовании и бережешь глаза, но помни еще и о том, что ты уже не пресмыкаешься, не прячешься от природы за семью засовами, а рвешься навстречу солнцу с бешеной скоростью среди таких же гордых и красивых птиц. Открой глаза. Ветер только помогает; - ты даже можешь не махать крыльями, ветер сам тебя подхватит, а ты только смотри в оба, чтобы не пропустить самые красивые уголки нашей скромной планеты. Боишься? Напрасно - в природе нет зла, поэтому тебе ничего не грозит. Смелее, открой глаза. Есть птицы, и нет никого, кто был бы лучше них, но ведь также нет тех, кто их бы хоть в чем-нибудь превосходил. Природа любит равенство и равновесие. Рыбы совсем не хуже птиц; - посмотри вокруг на эту радугу преломленных солнечных лучей, ощути всю свежесть прохладного водоема. Столько тайн скрывает от небрежных глаз водная гладь, а ты даже боишься приоткрыть глаза, не замечаешь подарка природы, которая только одна и понимает, что ты такой же, как все рыбы - свободные в своем полете в толще мирового океана. Плавные изгибы обтекаемого тела и экзотический окрас, таким ты отправляешься на поиски затонувших древних кораблей, трюмы которых забиты сокровищами. И все это прекрасно, все это заставляет не просто жить, а радоваться жизни.
 Время близится к полудню. Солнце уже практически вкатилось в свою наивысшую точку и приготовилось к максимально мощной атаке земли под прямым углом. Природа замирает, и даже ветер стих перед величием грозного светила. Ты понимаешь, что сейчас лучше спрятаться под навесом, тем более время медитации уже закончилось и необходимо принять пищу. Ты открываешь глаза, постепенно возвращаешься к реальности, начинаешь различать сначала контуры предметов, а потом и сами предметы. Ноги невыносимо затекли, ты их практически не чувствуешь, и создается пугающее впечатление, что уже никогда не сможешь ходить. Растираешь ладонями голени; - уже 5-ть лет прошло, а никак не привыкнуть. Легкие покалывания перерастают в ужасную стремительную режущую боль, но ты терпишь ради того, чтобы через несколько минут обрести снова возможность ходить. Ты встаешь, просишь прощения у солнца за столь скорый уход, пытаешься оправдаться, что в мире и без тебя много тех, кому необходим полуденный зной. Следом просишь прощения у травы, которую примял и шагаешь к жилищу. Воздух раскалился настолько, что уже начал искажать предметы, делая их размытыми. Это первый признак того, что на сегодня чествование жизни окончено и пора отдать дань уважения смерти. Хотя это наверное самое глупое занятие, т.к. платить дань тому, кто неумолим, бессмысленно. Ты знаешь, что тоже умрешь, но всячески пытаешься отсрочить это событие, отодвинуть как можно дальше от сегодняшнего числа.
 И вот ты начинаешь сталкиваться со смертью, ты ешь то, что раньше жило рядом с тобой и радовалось жизни. Тебе не приходило в голову, почему все происходит именно так, а не иначе? Подумай об этом, когда отвлечешься хотя бы на минутку от своих ежедневных скитаний.
 Попросив прощения у кролика, ты съедаешь поджаренное на костре мясо. На улице начинает подниматься ветер. Салат из свежих овощей, и тебе придется тоже когда-нибудь стать пищей для растений. Ветер из праздно прогуливающегося пешехода, гуляющего по ветвям деревьев, перерастает в стремительного и мощного животного, рвущего все на своем пути. В голове возникают мысли о том, что погода по сути является душой природы, вот только какая какому настроению соответствует - загадка. За окном стемнело практически мгновенно; - низкие черные тучи в момент пробежали по небу скрыв солнце. Сегодня домик трещит под напором ветра сильнее, чем вчера, значит сила дубовых листьев ослабевает. Послышались далекие раскаты грома - свидетельство вечной борьбы сухого и влажного, горячего и холодного. Нужно добавить листьев, пока не пошел дождь, не то в следующий раз ветер может быть и сильнее, тогда ветхое строение точно не выдержит. Короткие вспышки молний вырывают из создавшегося полумрака участки местности, окрашивая их в призрачные цвета. Дверь пришлось держать с усилием, чтобы ветер не разбил ее о стену, и ты снова оказываешься в природе. Растрепанные грязные волосы плетьми развиваются на ветру, в нос ударил резкий запах озона, отразившийся на самом дне желудка тяжестью. Старая рубашка готова сорваться с худого торса; - она держится всего на двух пуговицах, подумываешь о том, что надо бы наладить какой-нибудь пояс для нее. Шагнул вдоль дома (приходится держаться руками за стену). Листьев силы стало гораздо меньше по сравнению с тем, что было, когда их проверяли последний раз, значит нужно опять спускаться в долину к пастуху, который дал их в прошлый сезон. Тогда он говорил, что в этих листьях накоплена сила могучих дубов, и теперь они способны защищать жилище от любой непогоды. Но защита, как оказалось, не вечна, она разрушается с каждым очередным прикосновением смерти. Жизнь только может отсрочить падение силы, но восстановить ее она не может. Пришлось распределить оставшиеся листья возле двери и окон, в остальном будем полагаться на крепость стен. На землю начали падать первые крупные капли дождя. Войдя в дом, отмечаешь, что ветер уже так не задувает внутрь, хотя на самом деле сила его не уменьшилась (так работает одно из многочисленных необъяснимых явлений природы). На полу валяются листы бумаги, исписанные мелким и кривым почерком, их сорвал со стен ветер. Собирать их приходится под барабанную дробь, которую вызывают капли дождя, разбивающиеся о крышу дома. Происходящее за окном уже иначе как ливнем назвать нельзя. Обратно на стены вешать листы не хочется, т.к. рукописное творение Маркеса уже потеряло свою актуальность; - больше не надо бороться с одиночеством, оно итак уже всех победило. Можно приступать к покорению новых сторон смерти, т.к. за окном она уже вступила в свои права, вытеснив на время вестников жизни. А узнавать о смерти вернее всего у тех, кто сталкивался с ней чаще других, а еще лучше у тех, кто ей способствовал.
 Подходишь к окну и видишь, как стена воды вымывает верхние слои почвы, обнажая корни деревьев. Мощные порывы ветра срывают листья с деревьев, ломают ветки, а иногда выкорчевывают даже деревья. Ни людей, ни животных, все сторонятся такого противостояния жизни и смерти, прячутся в своих убежищах, но меня не покидает странное ощущение того, что необходимо срочно бежать из этого дома. Когда-нибудь такое чувство станут называть шестым. О, эта тяга возвысить все неизвестное и непонятное, даже перед интуицией трепещут. Сквозь мутную пленку сделанную из желудка быка и натянутую на оконную раму очень сложно что-то разглядеть, но я все же заметил какое-то странное движение на окраине села. Людей вытаскивали из дворов на улицу и связывали в живую цепь. Отловом занимались всадники в черных плащах и масках. Они не боялись вестников смерти, они просто были ее представителями. Этот год выдался неурожайным, значит хозяин устраивает очередную зачистку, уменьшая количество едоков, тем самым сохраняя продукты. Для Влада 4 подобное действие уже вошло в привычку, т.к. погода последнее время не балует жителей Вакхалии своей благосклонностью. И теперь он стал зверем, самым жестоким правителем, его ненавидели, потому что были слабее него. Сильные сильных не ненавидят, они противоборствуют. Слабых сильные также не ненавидят, они их просто давят, как клопов. А вот слабые сильных уже ненавидят до глубины души своей, т.к. нет ничего страшнее беспомощности, которая сопровождает слабых на протяжении всей их жизни, порождая в каждом лютую ненависть. Да, он обладал огромной силой, он мог сжечь деревню, чтобы живых было чем кормить. Он просто помогал смерти, так сказать ускорял ее естественный ход, когда она переставала справляться с рождаемостью. Влад 4 Цепеш боролся с перенаселением, что уже не кажется таким диким на фоне современного Китая.
 Крики за окном вывели меня из раздумий, надо было срочно уносить ноги, чтобы не пришлось с того света радоваться за жителей соседнего поселения, оставшихся в живых благодаря моей смерти. Я выбежал через заднюю дверь и ломанулся сквозь густой и колючий кустарник в сторону леса. Дождь лил настолько плотной стеной, что приходилось чуть ли не выставлять вперед руки, чтобы не удариться об нее головой. Ноги увязали в грязи: - я даже не заметил, как потерял обувь, и теперь бежал босыми ногами. Самое время начать себя жалеть, наиболее подходящий момент. Почему мир устроен именно так? Почему в минуты смертельной опасности мы отказываемся от здравого смысла и просто сходим с ума от любви к самим себе? Сейчас ты бежишь сломя голову оттого, что составляло твою жизнь, наполняло ее смыслом, без которого твоя выжившая личность вообще теряет какое-либо значение. Уже промесив грязь с полтора километра по полям с побитым градом урожаем ты только сейчас начинаешь приходить в сознание, начинаешь сопли на кулак наматывать, плача о тех, кто остался умирать позади. Ты даже не сделал попытки спасти тех, в чьих глазах твое отражение будет жить вечно, даже если ты погибнешь, потому что тебя там любят. А больше ты на хрен никому не нужен. Почему я не животное? Природа не знает случаев бегства родителей от потомства и наоборот, а я бегу.
 Позади в родном селе смерть пожирает прошлое моей жизни. Массовое истребление, которое может прийти в голову только полному безумцу или человеку, который не придает смерти какого бы то ни было значения. Два года назад Влад 4 также уничтожил деревню, но тогда это была чужая деревня, там не жили мои знакомые, и внутри ничего не колыхнулось. Тогда смерть совсем не коснулась жителей других деревень, а тем, кто жил в уничтоженной деревне - уже никак, они уже в неизвестности. Кто сказал, что умереть страшно, кто из живущих уже умирал? Каждый умирает лишь однажды и навсегда. А плохо от смерти оставшимся жить и оплакивать умерших. Поэтому после уничтожения деревни 2 года тому назад не было никакой жалости, не было трауров - все умерли разом. А в этот раз мне выпала судьба оплакивать родственников и знакомых, заталкивая себя тем самым в один единственный реально существующий ад, тот, который находится рядом с нами на земле, который принимает тех, кто пережил своих любимых.
 Я наконец добежал до леса, прыгнул в ближайшие кусты и упал на землю. Тело трясло от перенапряжения, а может и от холода. Мокрая рубашка прилипла к спине, ноги начали потихоньку ныть - кровь из порезов разбавляла воду в луже, окрашивая ее в красный цвет. Я знаю, что меня будут искать, т.к. Влад 4 совсем недавно произвел перепись жителей провинции Вакхалия и убивает теперь строго по списку. Я останусь не вычеркнутым и понесу за это наказание, если не удастся скрыться от карателей.
 Постепенно начали стихать ветер и дождь, а через некоторое время и солнечный свет стал пробиваться сквозь потерявшие плотность облака. Природа говорила о том, что пиршество смерти закончилось, и теперь продолжается только жизнь. Хотя это наверное неправильно звучит, что жизнь продолжается, ведь бытие всегда заканчивается, небытие длится вечно. Мы знаем (или считаем, что знаем) о жизни все, поэтому бытие для нас - это нечто все определяющее, то, что было всегда, а смерть - это лишь момент перехода в небытие, которое характеризуется окончанием жизни, что всех не просто пугает, а приводит в панический ужас. Меня в тот момент в ужас приводили мысли о том, что жизнь продолжается, а не заканчивается. Но надо было действовать, т.к. прошло уже достаточно времени для того, чтобы каратели обнаружили пропажу жителя деревни, а значит поиски начались. Каждому в жизни наверное приходилось побывать в шкуре загоняемого охотниками животного - пренеприятнейшее ощущение. Со стороны деревни послышался лай собак, преследователи похоже уже вышли на след. Я стал продираться сквозь густой колючий кустарник глубже в лесную чащу. По всему было понятно, что далеко уйти мне не суждено. Тропинок не было, а если бы и были, то их придерживаться в моей ситуации было бы смерти подобно. Из одежды на теле остались болтаться только какие-то лохмотья, все тело покрылось кровоточащими порезами, а ноги сбились настолько, что уже начали синеть от потери крови. Более того, через некоторое время я понял, что заблудился; - уже не мог с уверенностью сказать, где север, а где юг. Когда я наткнулся на обрывки своей же рубахи, висящие на ветках куста, то понял, что вообще хожу по кругу, тогда я просто рухнул на землю и забылся. Проснулся я оттого, что кто-то с оглушающим треском продирался сквозь чащу. Была уже ночь, поэтому не удалось рассмотреть существо (или несколько), произведшее столько шума, но чувство панического страха заставило меня вскочить на ноги и бежать в противоположную шуму сторону. Хотя бегом мои телодвижения назвать было сложно - я не успел сделать и пару шагов, как нестерпимая боль, родившаяся в ступнях, охватила все мое тело, не позволив мне даже вскрикнуть. Почувствовав, что вот-вот упаду в обморок, я сполз по стволу дерева на землю и, смирившись с неизбежностью, стал ждать. Треск веток слышался все ближе, и через несколько секунд к тому месту, где я лежал, вышли люди. Одеты они были в черные балахоны с капюшонами, и выглядели очень возбужденными. Один из них присел и начал что-то ощупывать. Моему удивлению не было предела, когда я увидел то, что привлекло внимание преследователей; - там на земле лежало мое тело. Постояв немного рядом с телом, двое из преследователей подхватили его и потащили в ту сторону, откуда пришли. Первым желанием было идти за ними, но я не мог пошевелиться, и тогда из глаз покатились слезы осознания собственной беспомощности.
 - Не стоит потакать себе в своей слабости, - чей-то голос вывел меня из состояния оцепенения. Я оглянулся и увидел светящийся шар, расположившийся слева от меня. Не знаю почему, но страха я не испытал, наверное потому, что все гораздо проще (МТС).
 - Плачешь по своему физическому телу? - светящийся шар уже превратился в седовласого старика, который кивнул в сторону черных балахонов, уносящих мое тело во... Мне вдруг стало стыдно перед этим старцем за свои слезы.
 - Нет, особенно- то и не жалко, просто не могу ничего понять - со мной такое впервые.
 - Это нормально, что впервые. Ненормально было бы, если подобные случаи находили бы тебя каждый день.
 - Какие случаи? - спросил я.
 - Это те случаи, когда смерть находит момент для нанесения решающего удара, и тогда ты умираешь. А ты разве не знал об этом? - старик выглядел неподдельно удивленным, как если бы мы говорили об обыденных вещах.
 - Нет не знал. Не хочешь ли ты сказать, что я умер?
 - А это ты уже сам решай. Ты умрешь только тогда, когда перестанешь (устанешь) бороться с жизнью. У каждого есть право и возможность быть внимательным, и не давать смерти шансов подобраться ближе для нанесения последнего удара. Это же элементарно, как игра в кошки-мышки. Ты родился, чтобы умереть, но это не цель в жизни, а всего лишь неизбежный исход. Все остальное находится в твоей власти: - это и смысл жизни, и время смерти.
 - Спасибо, конечно, но мне все-таки кажется, что говоришь ты абсолютно банальные вещи, которые я знал всегда. Вот только непонятно, почему именно игра в кошки-мышки?
 - Ну вот ты уже начал рассуждать, как умерший человек. Еще 10 минут назад ты ничего понять не мог, а сейчас, когда физическое тело вместе с эфирным телом перестали быть разумными субстанциями, в тебе заговорило астральное тело, которому приходилось всю твою жизнь бодрствовать лишь в сновидениях. А кошки-мышки потому, что смерть всегда преследует человека, и человек, зная об этом, убегает от нее. Собственно поэтому и живет. Тот, кто считает себя бессмертным, как правило, умирает очень скоропостижно.
 Старик опять начал светиться и через мгновение (а может и дольше) принял яйцеобразную форму. Я хотел было его еще о чем-то спросить, но он исчез практически также внезапно, как и появился. Я стоял один посреди леса ночью и ничего не чувствовал. Мысли о том, что я умер, присутствовали, но почему-то совершенно не трогали, как будто так было всегда. Попытки ущипнуть себя ни к чему не привели, более того, я даже не мог на себя посмотреть. Я решил найти водоем, чтобы попробовать увидеть в нем свое отражение. Стоило об этом подумать, как лес расступился и открыл моему взору небольшое озеро; - непостижимо гладкое в свете луны. Увидел песчаное дно, увидел отражение луны на идеально гладких поверхностях камней, увидел спящих рыб....меня там не было, но я знал, что могу быть всем тем, что увидел.
 Эйфория от осознания того, что произошло единение с природой, о котором так долго мечтал, длилась недолго. Постепенно в сознание стали проникать воспоминания о последнем прожитом дне, о родственниках, оставшихся в селе. Они пали от руки самого жестокого правителя - графа Влада 4 Цепеша и теперь... Они умерли, но ведь и я тоже, мы ничем не отличаемся, надо просто их найти, и все вернется на свои места. С этой мыслью я взлетел в воздух. На высоте около 100 метров, расправив крылья, я принялся парить над лесом напряженно вглядываясь в темноту. Если облететь район в радиусе примерно 10 километров, то можно, наверное, найти хоть кого-нибудь, я, по крайней мере, на это надеялся. Начинать поиск проще от самой деревни, в ту сторону я и полетел.
 Состояние свободного полета в совокупности с воспоминаниями о побежденной недавно боли дают ощущение легкости и независимости, а также ты начинаешь осознавать, что одержал самую важную победу в жизни - это победа над ней же самой. Я находился между смертной землей и бесконечным небом, между реальностью и мечтой, между "таналем" и "нагвалем", как выразился бы К. Кастанеда. Посмотрел вверх и увидел далекие точки бесчисленных звезд: - я устремился было вверх, но ближе они не становились - равнодушие непоколебимо, а звезды поистине равнодушны. Когда-то давно в детстве я был абсолютно уверен в том, что если поднять руку вверх и вытянуть ее в сторону Полярной звезды, а вторую руку опустить вниз, сделав ее продолжением первой, то получившийся из них отрезок будет частью Вселенской оси, вокруг которой вращается вся материя. И вот сейчас я летел навстречу Полярной звезде, летел стремительно и неумолимо до боли в суставах и сведенных от напряжения мышц живота. Чем выше я взлетал, тем меньше кислорода становилось в воздухе, возможно это и вызвало видение, которое предстало перед моими глазами. Полярная звезда, кажущаяся такой холодной и далекой, начала быстро увеличиваться в размерах пока не заполнила собой все обозримое пространство. Свет, исходящий от звезды, теперь уже не был тем привычным потоком фотонов, которые представляют значение для органов зрения и являются образом жизни растений - он стал приобретать плотность, а следом и направленность. Мне больше не надо было прилагать усилия для подъема вверх; - я стал частью этого яркого энергетического потока, который уносил меня в неизвестность. На ум приходили воспоминания о рае и аде, о них когда-то писал Данте и в одно из этих мест, по всей вероятности, я сейчас направлялся. Почему-то больше хотелось в рай, тем более где-то слышал, что для попадания в ад умирать совсем не обязательно. Вместе с этой мыслью пришло осознание того, что очень многое осталось позади безвозвратно утерянным, то, что некогда являлось целью и стремлением, теперь смотрит мне вслед красными от слез глазами. Я знаю об этом, но не имею никаких сил обернуться и выдержать на себе этот взгляд.
 А теперь небольшое лирическое отступление. Как много случаев в человеческой истории, когда великие люди гибли из-за слабости к "прянику", когда слабость, возникающая при ощущении свободы, не давала свершиться делам мирового масштаба. Именно поэтому иногда человеческий разум в подобных ситуациях вместо того, чтобы расслабиться, собирается и начинает бороться, чтобы не упустить истину (в существовании которой приходится до сих пор сомневаться). Так и я, когда понял обманчивость легкости, подаренной потоком энергии, решил бороться, чтобы не пасть жертвой своей слабости. Я развернулся и полетел в обратном направлении, но это удалось мне едва ли; - создавалось впечатление, что мое тело не приблизилось к земле ни на метр. Противостояние моей человеческой субстанции с потоком энергии было похоже на борьбу положительного и отрицательного в сущности каждого человека (добро и зло, правда и ложь, ангел и демон) - победителя выявить невозможно так же, как не может в составе воды победить водород либо кислород, т.к. это будет противоречить самой природе. Самоуничтожение было свойственно лишь печально известному грустному роботу. Вообще я понял, что каким-то образом являюсь частью той энергии, что несла меня к Полярной звезде, поэтому вся борьба состояла во внутреннем противостоянии. И так бы мне висеть вечно, но появилась альтернатива - я заметил, что на некотором расстоянии от меня находится такой же поток энергии, но двигается он в противоположном направлении - к земле. Впоследствии эти два потока (если разобраться в их сущности) можно будет называть потоками жизни и смерти. Посредством восходящего потока человеческие энергетические оболочки, потеряв физический каркас, сливаются со Вселенской энергией. Там стирается вся память о прежней принадлежности к миру людей, и, по нисходящему потоку, энергетическая составляющая возвращается на землю к новой физической оболочке. (Откуда я все это знаю?). Я по миллиметру начал приближаться к соседнему потоку. От напряжения помутнело в глазах, и я уже было потерял сознание, по крайней мере так казалось, т.к. уже стали появляться галлюцинации. В воображении возникали картины из жизни, которые вспыхивали и исчезали как кадры в слайд-шоу. Они не обладали какой-то определенной тематикой, и единственное, что их объединяло, это отсутствие смерти, а это могло означать лишь одно - жизнь вступила в решающую схватку со смертью.
 Безусловно я в той схватке победил. Жизнь в таких ситуациях всегда побеждает, т.к. она более мотивирована, более устремлена, она имеет цели и, следовательно, достижения. И, самое главное, что есть у жизни - это "отведенное время" - вот за что борются до последнего. А у смерти этого всего нет. Более того, она даже и не борется, она просто поджидает, а время ее не поджимает, поэтому ей и торопиться некуда. Смерть всегда знает, что самым слабым в человеке является физическое тело, которое ой как не вечно, поэтому в отдельных эпизодах, если человек имеет достаточно воли, чтобы хотеть жить, смерть его просто отпускает. Я еще не все сделал на земле, там еще осталось то, ради чего стоит жить, не пришло еще мое время. Эта мысль заставила сжаться все мышцы в тугой комок, который разжавшись, как пружина, толкнул меня в нисходящий поток энергии.
 Дальнейшие события можно назвать возвращением к жизни. В мгновение перед глазами помелькали кадры из последних нескольких часов моей жизни. Я видел место, где лежало мое тело, откуда его потом забрали какие-то люди в капюшонах. Видел небольшой холм неподалеку от сожженной деревни, на котором были врыты в землю три креста. Пролететь мимо я не мог; - создалось впечатление, что я чем-то зацепился за один из крестов и начал летать по кругу, постепенно приближаясь к вершине холма. На крестах я смог разглядеть три фигуры, там были распяты люди, причем они были живыми. Их просто привязали к крестам, чтобы болевой шок от пробитых гвоздями рук не выбил их из реальности. Я, как не силился, все не мог разглядеть лиц. Зачем-то мне это было нужно, может потому, что уж больно знакомыми казались те трое несчастных. На помощь пришел его величество случай, который, не церемонясь, может сломать жизнь человеку как в лучшую, так и в худшую сторону. Мог ли я знать, что этот случай будет для тех троих последним в их жизни? К холму медленно продвигалась процессия людей в капюшонах и балахонах до пят, держащих в руках факелы. Такую одежду я уже встречал раньше, когда ожидал смерть в лесу. Когда люди подошли ближе, свет от факелов вырвал из ночной тьмы лица висящих на крестах. Двоих из них я узнал сразу - они были жителями моей деревни и, скорее всего, смогли убежать, но их поймали. Третьего, кажущегося таким до боли знакомым, я никак не мог узнать. Когда под крестами стали складывать в кучу хворост, я все понял - ужасная смерть ждала тех, кто осмелился бежать от Влада 4. Я был не в восторге только от одного предвкушения предстоящего зрелища, не говоря уже о самой казни. Мне хотелось лететь прочь от этого места, но что-то не давало мне вырваться. Липкий страх от ног расползался по бренному телу, сковывая волю, убивая желание бороться. Я хотел просто отвернуться, но водоворот ужаса, порожденный моим паническим сознанием, затягивал меня все глубже, заставляя смотреть в искривленные болью и безнадежностью лица, притягивая меня все ближе к месту казни. Рассудок отказывался верить в реальность происходящего; - я узнал себя на одном из крестов. Хотелось кричать, взывать о помощи, молиться, но, сведенный судорогой, рот отказывался произнести хотя бы звук...
 Мое тело находилось в распятом состоянии на деревянном кресте. Я был где-то рядом, но, в то же время, смотрел сверху вниз на людей, готовящих хворост под моим крестом. Боль, берущая начало от вывихнутых, готовых выломаться из суставов, рук, уже перестала быть чем-то необычным или шокирующим, она просто отключила сознание и напоминала о себе только с каждым ударом сердца, отражаясь по всему телу. Первые языки пламени коснулись кучи хвороста под крестом, который был врыт справа от моего. Смиренное состояние организма было вытеснено остатками инстинкта самосохранения. Человек на кресте силился поджать ноги как можно выше, но неумолимый огонь подбирался все ближе к телу. Я находился в каком-то трансе за пеленой тумана. Справа раздавались нечеловеческие вопли, слева осипшим голосом читалась молитва. Люди на холме бесновались, произносили магические заклинания и выплясывали ритуальные танцы. Нечто подобное уже наблюдалось мной, когда Влад 4 принимал послов какой-то страны, тогда никто даже не разбирался какой именно, просто их всех (12 человек) посадили на кол.
 Я без каких-либо эмоций смотрел на огонь, который постепенно охватывал хворост, подбираясь все ближе к моим ногам. Смерть подобралась уже слишком близко, поэтому поздно теперь что-то вымаливать - на этот раз номер не пройдет. И, когда я уже было попрощался с белым светом, некая неведомая сила вылила на меня ведро холодной воды, вырвав из той пелены безнадежного ужаса, которым были окутаны последние несколько часов моего существования.
 Я сидел на полу своей хижины в луже воды и смотрел на горящие в печи дрова. Голова болела невыносимо, и думать о том, что здесь произошло, совершенно не было сил. За столом в углу комнаты кто-то сидел. Лица я разобрать не мог, т.к. за окном уже сгустились сумерки, а огонь в печи практически погас и не освещал комнату полностью. Состояние было сродни тому, которое возникает после продолжительного дневного сна. Я лег на спину и вытянул ноги, но пришлось сразу подняться, т.к. мокрая одежда доставляла массу неприятных ощущений. Стянув с себя рубашку, я повесил ее на веревку возле печи и подбросил немного дров, чтобы огонь разгорелся сильнее. Тишина становилась невыносимой.
 - Ну что скажешь? - спросил я незнакомца в углу комнаты.
 - А я думал, что это ты мне хочешь чего-то рассказать.
 - О чем например?
 - Например о том, как прошло первое свидание со смертью.
Я пребывал в некотором замешательстве: - вроде помнил все отчетливо, а сказать нечего. Если взять простое объяснение, что это был всего лишь сон, тогда и рассказывать не надо, вот только переживания были очень уж яркими. Я подошел к столу и сел. Напротив сидел мой старый знакомый - пастух из долины у подножия горы.
 - Рад тебя снова видеть, - я действительно был счастлив о того, что можно было поговорить без стеснения со знакомым человеком. - Какими судьбами у меня в гостях?
 - Я был встревожен тем, что прошлым днем над твоей вершиной горы как-то уж больно агрессивно вела себя старушка смерть, а вестники жизни, напротив, спустились к подножию. Я поднялся посмотреть, как у тебя дела, и обнаружил лежащего возле печи на полу, причем огонь уже слегка подпалил тебе штаны. Кстати, извини, но мне пришлось вылить на тебя воды, чтобы потушить и привести в чувство.
 - Погоди, ты хочешь сказать, что в печи горел огонь?
 - Именно так и было.
Но этого не могло быть. Я совершенно точно помнил, что сеанс начинал без огня, а в состоянии транса двигаться не мог. Пастух наверное уловил мое настроение.
 - А может это костлявая старуха приготовила для тебя жаровню? - спросил он, и в его голосе улавливались нотки сарказма, хотя мне было не до смеха.
 - Послушай, мне сейчас не очень весело. Если ты что-нибудь знаешь, расскажи мне, будь добор.
Пастух прошелся по комнате, выглянул в окно, подбросил дров в печь и вернулся на свое место.
 - Ну вот зачем ты здесь? Давай начнем с самого начала.
Всегда было сложно вспоминать о том, что было в самом начале. Пять лет назад я пришел в эти горы с одним стремлением (или желанием) - уйти подальше от смерти. Раньше я жил в большом городе, где проживало огромное количество человек, и каждый день приходилось сталкиваться со смертью, причем, в большинстве своем, случайной. В таком водовороте человеческих страстей начинаешь понимать, что жизнь ценить начинают не раньше, чем кто-то умирает. Смерть никак не затрагивала тех, кто погибал, но она всегда являлась бичом для живых.
 - Я всего лишь хотел исключить возможность своей случайной смерти. У меня в какой-то момент жизни сформировалось убеждение, что нужно бежать не от самой смерти, как явления, а бежать от тех ситуаций, в которых она может получиться нелепой и неоправданной.
 - И поэтому ты решил восхвалять жизнь? Пой лучше дифирамбы его величеству случаю, ведь только он не оставляет нам права выбора. А жизнь упрашивать также бесполезно, как и смерть. Ты ведь наверняка слышал о парадоксальном утверждении, что смерть нам жизненно необходима?
 - Да, что-то подобное уже возникало в моих рассуждениях, - я понимал, что пастух имел в виду под этим выражением, а недавно даже смог на личном опыте в этом убедиться.
 - И ты все равно продолжаешь бежать от смерти? Ты разве не понял, что умирают только уставшие от жизни? Природа никогда не нарушала основного правила существования - жизнь должна закончиться смертью, при этом ничто намеренно у тебя жизнь не отберет. Вот только относиться к своей жизни нужно с уважением, не разбазаривать того, что отмерено тебе природой.
Теперь я уже достаточно понял и пастуха слушал только на половину. Насколько он был все-таки прав - зачем бояться того, что неотвратимо? Жизнь дается одна, и прожить ее в постоянном страхе перед смертью - тоже, конечно, решение, но решение глупое и необязательное. Умирающих по два раза нет, поэтому никто из живущих о смерти не знает ничего, ведь смерть относится к разряду того, что случается с кем-то другим. Так почему же не радоваться жизни, воспринимая ее такой, какая она есть? Да, в жизни есть недостаток, который всех пугает, но он не более должен пугать, чем обязательные детские прививки - просто очередной этап на этой земле.
 Я встал со стула, взял в углу спальный мешок и расстелил его на полу. До рассвета оставалось всего пару часов, поэтому следовало немного поспать, т.к. предстоял очень продолжительный переход. Пастух спал сидя на стуле. Он положил голову на руки и, казалось, совсем не чувствовал себя неуютно. Я заснул сразу же, как только забрался в мешок. Во сне мне приснился какой-то кошмар, где главными действующими лицами были вампиры, пьющие человеческую кровь. Какого-то ужаса я не испытал, т.к. абсолютно четко понимал, что все это закончится титрами, из которых можно будет узнать о том, какой актер играл роль главного вампира. С восходом солнца я проснулся, но первый раз за последние пять лет не пошел славить жизнь, а всего лишь умылся в ручье и осознал то, что жизнь прекрасна, что нет необходимости проводить время за медитациями, чтобы понять, насколько хорошо жить. Я вернулся в домик и начал собирать вещи. Пастух все еще спал, причем ему пришлось забраться на стол с ногами. Когда я уже все собрал, то решил разбудить пастуха, но оказалось, что он уже проснулся и сидел за столом.
 - Доброго утра, - поприветствовал я его.
 - Привет, - безмятежно ответил он. - Ну что, ты готов к очередному дню, который буде посвящен установлению барьера между жизнью и смертью?
 - Наверное, нет. Я уже слишком много понял.
Пастух засмеялся. Он действительно выглядел счастливым.
 - Рад за тебя. Тогда тебе уже не понадобятся листья силы, которые я для тебя приготовил.
Он вышел из хижины, а я следом за ним. Как бы там ни было, а я успел привязаться к этому месту, и тоскливо теперь было прощаться с ним. Когда я насмотрелся на свой домик, пастух вынул из своей сумки охапку дубовых листьев. Это были те самые листья, которые защищали меня и мой кров от вестников смерти. Пастух что-то прошептал листьям и подбросил их в воздух. За ними с земли взлетели и те, которые еще оставались лежать вокруг домика. Я знал, что за этим последует, поэтому просто повернулся и зашагал прочь от этого места. Неизвестно откуда налетел ветер и с грохотом разрушил мое жилище вместе с моим прошлым. Все когда-нибудь заканчивается, оставляя о себе одни воспоминания, которые тоже стираются безжалостным временем.
 Шли мы практически весь день и только под вечер присели отдохнуть. Тогда я в первый раз посмотрел назад: - на небе маленькой точкой зажглась только одна звезда, являющаяся исходом для каждого из нас. Я шел от нее, т.к. мое время еще не пришло, но настанет и тот день, когда мне снова придется взбираться по этим горам туда - навстречу Полярной звезде.

 И. Югов начало лета 2006 г.