Сон в отражении зеркал.
Хрустальные люстры погасли. Большой бальный зал освещало только неровное сияние луны. Свет, полуприкрытый вуалью облаков, падал сквозь окна, напоминающие готические витражи, на блестящий паркетный пол и отражался в огромных зеркалах, расположившихся на противоположной стене. Давно уже стихло эхо прошлого бала. Темно...
Она безмолвно сидела у окна, опустившись на подоконник, от чего пышная юбка нежно-голубого бального платья приняла форму слегка приоткрытого бутона магнолии... Сквозь эту тишину она, сливаясь с силуэтами весенних деревьев, казалась лишь невидимым образом...
Глухая пустота пространства, поглощенная темнотой, была сравнима с бесконечностью... Но не смотря на это, она знала, что там, в глубине этой бесконечности, облокотившись на высокую спинку стула из черного дерева, стоит он.
Её взгляд не смел украсть ни мгновения, которое после можно бы было назвать "вместе"... Он же не отрываясь смотрел как лунный свет нежно ложится ей на ресницы, стекая солёной каплей по щеке, шалью кутает обнаженные плечи и теряется в складках пышной юбки.
Оба молчали. Но этот диалог молчания говорил слишком много, чтобы что-то добавить.
Воздух был наполнен ароматом сирени... Крупные, цвета маджента, грозди цветов, ещё мокрые от недавнего дождя и свежие от игравшегося с ними ветра, слегка небрежно лежали на полу, несмело выхваченные тусклым светом.
Можно было подумать, что сейчас её мысли невероятно далеко... Но она была слишком "рядом"... В отражении затуманенного дыханием стекла она искала его глаза... Быть может для того, чтобы что-то спросить... быть может для того, чтобы что-то понять... В данный момент она сама вряд ли сумела бы ответить на этот вопрос. Но только лунный проблеск отражал столь долгожданное мгновение взгляда, она тут же опускала ресницы, будто прячась от холодного агата печальных глаз... его глаз...
За окном ветер быстро гнал облака за горизонт, который растворялся в этой странной, бессонной ночи, и был видим, наверное, только ему.
В сумраке зала, на белоснежной поверхности мраморной консоли стоял бокал. Его тонкая, изящная ножка отливала медово-сладким цветом мускатного вина, почти не тронутого в этот вечер.
Тишина становилась невыносима, и в то же время ни кто не решался её нарушить...
Откуда-то из глубины послышалось эхо шагов... Её сердце сжалось... Вдруг, непонятно откуда, резкий звон — тонкое стекло хрустального бокала раскололось. Изогнутая, словно линия жизни глубокая трещина позволила просочиться жемчужной капле винного муската, которая, на мгновение, задержавшись на гладкой стенке, змеёй обвила ножку и коснулась холодного мрамора... Шаги остановились.
А в висках, словно маятник, вновь и вновь что-то шептало: "Прав... " Всего лишь вечер... Взгляд... вдох... кружение под волшебные звуки незабываемого вальса, похожего на жизнь тем, что он так же краток... и так же неповторим…
Она поднялась. Достала из канделябра сгоревшую меньше чем на половину, и все ещё хранившую свою грацию восковую свечу, зажгла её и неспешно пошла пересекая "бесконечность"... лишь на вдох задержавшись напротив черного стула с высокой спинкой...
Вскоре шуршание шелковой юбки, объятое матовым светом игривых свечей и эхом воспоминаний, скрылись в пустеющих коридорах ночи.
В зале кроме неё ни кого не было...
Сон в отражении зеркал...
Исчезли тени...
Нежданных чувств вчерашний бал...
Не позабыть...
Расколот надвое бокал...
Букет сирени...
Все, что ушло перечеркнуть... перелюбить...
Хрустальных люстр погас закат...
Рассвет не нужен...
Холодных глаз ночной агат...
Токката фраз...
А на губах дурман-мускат...
Свет так жемчужен...
Ты прав лишь в том, что МЫ с тобой... и нету НАС...
© Natalya Hrebionka 2007