Она привыкла быть незаметной. Всё, чем являлась она, было лишь частью, нет, частичкой людей, окружавших её.
Серая мышка. Такая ненужная и такая необходимая везде и всем. Неброская одежда, чистые ногти и никакой причёски. …Кошку в ней выдавали лишь глаза—жёлтые, как свет забытого ночника.
Когда я впервые увидел её, она спала. После долгих скучных посиделок с друзьями, где она как всегда молча курила в тени разгорячённых бессодержательным разговором и спиртным лиц, я, пьяный и видевший только вены на собственных руках, пошёл прогуляться до ближайшей многоэтажки, сулящей незабываемый полёт в вечность.
Непостижимым образом поняв ход моих мыслей, она попыталась остановить меня… Я проснулся в её постели. Как жаль, что тогда я так и не заглянул в её глаза! В то утро она проснулась в ещё тёплой, но пустой постели.
С тех пор я часто заходил к ней, спасался от пьяных мыслей и навязчивых глупых друзей. Мне нравилось, что она ни о чём не спрашивала, просто молча принимала меня таким, какой я был. И еще, я знал, что я для неё один, лишь мной она дышала. Я же всегда носил на груди её запах, лёгкий и обволакивающий одновременно.
Но время шло, и привычка охладила меня. Мы встречались всё реже и реже. Но никогда, никогда я не видел её слёз и не слышал упреков, лишь только её губы стали солоноватыми и более мягкими.
…А потом я просто исчез. Исчез для неё. Месяц, второй…я жил во сне, и сам был сном. Был с кем-то другим, незначительным и пустым. Мне льстило то, что где-то она, непременно, сидит и ждёт меня, ждёт молчаливого тепла и чуть снисходительной ласки. Я играл…
Утро влилось в опустошенный желудок стаканом воды. Очнувшись от пьяного забвения, я услышал, как кто-то скребётся, царапает дверь. Нащупав ручку, я выкатился острым запахом в подъезд. Никого. Только маленькая черная кошка сидела на коврике и, не отрываясь, смотрела леденящим от ослепительного тепла взглядом. Погладив кошку, я не услышал ни мурлыкания, урчания, а просто почувствовал, что это Она.