Дождь шёл с утра. Холодный, серый, дождь сентября. Капли стучали по крышам домов зелёных, падали в прозрачную глубину осенних луж. Туманно было в городе, грустно. Грустно, что ушло лето, что нет больше солнечных трав, веселья, нет голубого неба. Огромного, высокого, радостного, голубого неба! Всё уснуло, утонуло в сырости сентябрьских улиц. Тишина…Небо неторопливо, пасмурно. Желтая листва озябших клёнов. Молчат старики, прогуливающиеся в аллеях старого сквера. Там пахнет мокрыми травами, древесной влагой. В городе полдень. Холодно, тоскливо.
Грустные были глаза у мороженщика, как его родной город, серые и терпеливые. Они были похожи на дождь, на небо, на мокрую сентябрьскую мостовую. Но мороженщик не любил их, с детства, они казались ему слишком грустными.
Много дождей назад скука и ледяная тоска сковали улыбку на его, покрытом щетиной лице. Он стоял прямо, расправив плечи. Ни годы, ни судьба тяжелая, не сломили, не согнули этого мужчину. В свои сорок пять он выглядел достаточно бодро. Но не кто не знал, какая чудовищная тоска лежит у него на сердце, как он страдает. За поднятой грудью мужчины прятался согбенный старик. Грустный, несчастный мороженщик.
Барабанная дробь дождя по сырым подоконникам. Тусклое небо застыло совсем. Мороженщик в сером плаще, в вязанной тёмно-зелёной шапке. А глаза у него серые, печальные. Он неторопливо идёт по старому скверу. В руке держит мокрый зонт. Вот заросший кувшинками пруд в сером обрамлении булыжников. Он любит и знает его. Да, порой, в мутный осенний день, когда по водной глади пруда скользят желтые листы старой ивы, можно увидеть его голубое дно. Голубое дно старого, серого, пруда.
Мороженщик прожил в небольшом городе всю жизнь. Он был художником. Рисовал купола храмов, весеннюю зелень родных просторов. Листья. Но больше всего любил мороженщик вечер и звёзды над маленьким городком своим. Пробовал рисовать людей. Но не любил он их маски. Жадные и глупые улыбки. Каменные глаза.
Холодный, неинтересный сентябрь. Нет вечером звёзд на небе. Днём солнца. Мороженщик всё глядел в тихую глубину черного пруда. Голубое дно изредка разрезали тени толстых рыб. Карпы стали старыми и вредными. А он оставался прежним, как в детстве. Мороженщик вспоминал, доставал призраки из глубин своего сердца и любовался ими. Все они были красивыми, молодыми, жизнерадостными. Где они теперь? Нет смысла в поисках ответа. Холодно, печально. Листья старой ивы тихо падают в черный пруд.
Мороженщик вспомнил и мальчика, да, того самого. Он познакомился с ним в июле. В сквере. Был тихий вечер сиреневого лета. Звёздная, безумная пора!..