Погода в эту осень выдалась на редкость отвратительная: постоянно лил холодный дождь, дул промозглый ветер, повсюду были глубокие лужи. Было ещё не совсем поздно, но из-за серых туч, закрывавших солнце, казалось, что уже наступила ночь. В кафе «Райский уголок» почти никого не было. Надо сказать, что посетители вообще не часто радовали хозяина этой небольшой забегаловки, и основным контингентом тут были студенты, отмечающие очередной повод собраться вместе. И это было не удивительно, так как кафе с таким кричащим названием располагалось совсем не в престижном районе города.
И сегодня посетителей было немного. За одним из столиков, рассчитанных на 4 человека, сгрудились студенты, человек 7. Они поставили стулья вокруг стола и сидели, тесно прижавшись друг к другу, словно подчиняясь стадному инстинкту. Хозяин постоянно напоминал им, что тут не место для посиделок и, раз пришли, нужно что-то покупать. И они покупали: то шоколадку, то бутылку лимонада, при этом они потихоньку разливали по пластиковым стаканам принесенную с собой водку. Поведение их было настолько знакомо опытному продавцу-хозяину, что он без труда мог сказать, сколько спиртного они принесли, и что они купят у него в следующий раз, чтобы пустить пыль в глаза. Конечно, можно было выгнать их, но не было никакого настроения чем-либо заниматься в этот дождливый вечер.
За другим столиком сидели два бизнесмена, которые вели деловую беседу. Сразу было видно, что они пытаются надуть друг друга, и при этом оба отчетливо это осознают, но, тем не менее, продолжают беседу, заказывая одну кружку пива за другой.
Не совсем обычным был посетитель, сидевший за третьим столиком, около большого окна. Он уже несколько дней подряд появлялся в кафе и всё время занимал столик у окна. Место это было хорошее, с него открывался прекрасный вид на набережную, но постоянные посетители почти никогда не занимали этот стол, так как он находился у всех на виду, около входной двери, напротив барной стойки. Посетители же, в основном, пытались спрятаться в тёмных углах зала, подальше от глаз хозяина и прохожих. Но этот посетитель был не такой, как все. Он отличался даже одеждой и манерой поведения. Звали его Василий Васильевич. Это был человек в годах. На вид, ему было около 55. Бегающие хитрые глазки на его лице никак не сочетались с простодушной улыбкой, пухлыми щеками и полукруглыми бровями. Был он сутуловат. Одет он был то ли в серо-зеленый короткий плащ, то ли куртку. Брюки его также были непонятной окраски и степени свежести. Надо отметить, что Василий сразу производил впечатление простого человека, даже слишком простого, если не сказать больше.
Василий Васильевич всё время заказывал одно и то же: яичницу с жареной колбасой и самое дешевое пиво. Так было и на сей раз. Съев яичницу, он, как обычно, сидел у окна, делая вид, что читает газету, и потягивал пиво, заедая его сухариками. При этом Василий Васильевич внимательно наблюдал за всеми в заведении, но как только его взгляд встречался со взглядом другого человека, выражение лица его сразу менялось на пугливо-придурковатое, если так можно выразиться.
Вскоре у студентов закончилось горючее, да и деньги, по-видимому, тоже.
- Ну что, - наиграно вежливо спросил хозяин кафе, - ещё что желаете?
В ответ молодые люди только сделали вид, что не слышат. Василий стал приглядываться внимательней. Одна девушка, явно считавшая себя красавицей, встала и сняла пальто. Она демонстративно одернула ультракороткую юбку и направилась к Василию. При виде такого "грациозного" создания в клетчатых чулках и высоких сапогах, на лице пожилого человека проскочила усмешка, которую он тут же запрятал куда-то далеко в потёмки своего сознания.
- Извините пожалуйста, - начала девушка слащавым голосом, присаживаясь на краешек стула возле столика Василия, - не хотите ли присоединиться к нашей компании? Можно мило провести вечер, - добавила она, гладя себе коленку. Видимо, она думала, что этот жест придает ей сексуальности.
- Я люблю сидеть один, - сухо отрезал Василий.
- Прошу прощения, - жеманно ответила незнакомка, - а не угостите девушку пивом, может? – Она уже собиралась встать, но ждала ответа.
- Всех угощать, денег никаких не хватит, - проворчал недовольно Василий. Девушка встала и собралась, было, идти. – Вот, одолжить могу, немного, - вдруг неожиданно произнес пожилой человек.
При этих словах лицо девушки расплылось в улыбке.
- Спас-си-и-бо, - как можно вдохновенней прошептала она.
- Спасибо на хлеб не намажешь, - ворчал старик, - точно вернёте?
- Конечно! – искренность просто плескалась из уст молодой студентки.
- Вот, держи. – Василий протянул девушке скомканную сторублевую бумажку. – Будет сдача, принеси.
- Конечно, конечно! Мы завтра же вам всё отдадим. Завтра у нас стипендия, - соврала незнакомка, развернулась и, победоносно виляя бедрами и помахивая купюрой, направилась к своему столику, от которого донесся восхищенный присвист.
Хозяин, наблюдавший за этой сценой, сначала хотел, было, предостеречь странного посетителя у окна, но потом передумал, так как в любом случае выгода была на его стороне. Студенты стали шептаться, решая, кому бежать в ларёк. Это очень не понравилось хозяину.
- Если ничего брать не будете, нечего тут сидеть! Это вам не читальный зал! – Заявил он. Пришлось молодежи раскошелиться на месте.
Дождь всё лил и лил. Прохожих на улице не было. Через большую стеклянную витрину было видно, как ветер гонит по реке небольшие серые волны. Василий кого-то ждал. Когда на него не смотрели, лицо его совершенно менялось, глазки начинали бегать по сторонам, словно фотографируя всё, что происходит в помещении, но стоило кому-то обратить на него внимание, взгляд его мгновенно менялся и становился испуганно замкнутым. Наконец, он увидел кого-то на улице и несколько успокоился.
В кафе вошёл молодой человек. Он скинул с головы капюшон короткой куртки и огляделся по сторонам. Под капюшоном оказались небольшие, но дорогие наушники. Из под куртки выглядывала водолазка, закрывавшая шею. Куртка и брюки молодого человека были яркой, кричащей раскраски. За плечами висел рюкзак. Молодой человек злобно жевал жвачку, других эмоций его лицо не выражало. Взгляд молодого посетителя был прямым и наглым. Увидев Василия, юноша снял наушники, подошел и вальяжно сел за столик пожилого человека.
- Ну, - начал он небрежно, не переставая жевать, - ты что ли дед Вася?
Василий Васильевич, казалось, стал выглядеть еще более запуганным.
- Я, - ответил он, - а позвольте узнать и ваше имя.
- Пил. – односложно ответил юноша.
- Что пили, извините? - Василий, казалось, не понял ответа.
- Звать меня Пил! Чего не ясно то?
- Все понятно, - Василий старался выглядеть как можно более вежливым.
- Это имя у вас такое?
- Ник это, так и зови.
- О-к-е-й, - как-то выразительно ответил Василий Васильевич, стараясь подражать молодежной манере разговора. – Ну что, начнем? Вы по объявлению меня нашли, понимаю?
- Ну.
- Хорошо. А чем именно, Пил, извините, вас заинтересовала моя работа? – Ответ последовал не сразу. Пил пространно смотрел на собеседника и постоянно жевал.
- А что? – спросил он недоуменно, - Бабки разве кому-то неинтересны?
- Нет, я не к тому. Просто специфика такая, понимаете, необычная. Многие не понимают, боятся, не доверяют…
- А мне плевать, - прервал Пил пространные речи собеседника, - главное, чтобы платили. А за что, мне все равно.
- Хорошо, хорошо, - ответил Василий Васильевич, - очень хорошо.
Официальная, если можно было так выразиться, часть разговора была пройдена, и главные слова были сказаны. На минуту Василий задумался. Пил немного напомнил ему его самого в молодости. Такой же самонадеянный молодой человек без эмоций, считающий, что всё знает в этой жизни. Из него должен был получиться хороший агент.
- Хорошо, - сказал старик совершенно другим, деловым тоном, и выражение его лица тоже резко изменилось; глазки его опять забегали и заблестели. – Если ты согласен, давай ближе к делу!
Пил был удивлен таким изменением в лице собеседника, но через секунду он опять продолжил жевать жвачку, как ни в чем не бывало. Василий дал знак, и Пил приблизился к нему поближе, чтобы другие не могли услышать их разговора.
- Итак, Пил, как ты думаешь, кем я работаю?
- А мне плевать,- ответил Пил,- мне важно, кем буду работать я.
- Значит, не плевать, так как ты займешь мое место. Я, Пил, работаю агентом. Агентом по скупке душ. Понимаешь?
- Ну. – юноша, казалось, ничего не понимал.
- Что ну? – Василий Васильевич был несколько раздражен, но с терпением преподавателя он продолжал.
- Ты веришь в бога?
- Чего?
- Хорошо. Веришь ты в существование души?
- Слушай, - Пил несколько утомился разговором, - не грузи меня так, говори, что делать то надо?
- Я и говорю. Ты будешь заниматься скупкой душ. Поэтому ты должен знать, что это такое. По крайней мере, ты должен знать, как осуществлять сам процесс.
- А ты - псих, дед. – отрезал Пил, отодвигаясь от столика. – Нет у меня времени на то, чтобы слушать старческие бредни и сказки. Пока! Не болей. - Пил встал и направился к двери.
- А я говорил тебе, Пил, что на твоей новой работе будет обучение? - спросил Василий Васильевич не повышая голоса.
- Ну,- юноша остановился, держась за дверную ручку.
- И обучение будет оплачиваться. Говорил я?
- Ну?
- Ну и ну!- передразнил Василий Васильевич, бросив на стол пачку, толщиной около сантиметра, состоящую из пятисотенных купюр, обвязанную банковской ленточкой.
Этого жеста, почему-то, никто не заметил из остальных посетителей, иначе они бы очень удивились такой щедрости странного старика. Пил быстро сел обратно за столик.
- Это что, мне за обучение?
- Да, - легко ответил Василий Васильевич, он знал как действует такая пачка денег на молодого человека типа Пила.
- А сколько длится обучение? – недоверчиво спросил юноша.
Старик опять знаком предложил собеседнику наклониться поближе.
- Один час, - прошептал он.
- За такие бабки, - спокойно и холодно ответил Пил, - я готов сутки слушать твои сказки о чём угодно. - Он взял деньги и положил во внутренний карман куртки.
- Итак, - продолжил Василий Васильевич. – Тебе предстоит стать агентом. Агентом по скупке душ. Ты должен знать, что такое душа, как её покупать, сколько какая душа стоит, и как остаться в прибыли.
- Ну ты прям этот, как его, - юноша никак не мог вспомнить, - Фауст! – наконец, родил он.
- Скорей, наоборот, - улыбнулся Василий Васильевич, - я – АГЕНТ!
- Итак, - продолжил старик, и тон его голоса стал властным и таинственным, - ты должен усвоить, что такое душа! – юноша даже перестал жевать от неожиданности, - душа – это состояние сознания человека. Душа живёт в теле, но может и перейти из него. Но не надо только тут примешивать мистики и метафизики. Душа не материальна и перейти может только через обучение, примеры поведения и прочие хорошо всем известные и не очень известные способы. Душа многого стоит, и есть люди, а может и не люди, готовые много платить за души.
Старик замолчал, пристально наблюдая за реакцией своего молодого собеседника. Тот, заметив, что на него обратили внимание, как-то встрепенулся и, приняв обычное холодное выражение лица, протянул:
- Ну, что же, почему бы и нет. Коль есть спрос на души, будем ими торговать.
- Не торговать, а скупать! Хотя, свою душу тебе придётся продать сразу при заключении контракта.
- Без проблем, - ответил юноша, - я так и не понял, что это такое.
- Надо понимать, иначе скупщика из тебя не получится. Душа, молодой человек, – это свобода, свобода мысли. Человек, имеющий душу, имеет и самостоятельное мышление. Он может рассуждать, спорить, в споре он может изменить свое мнение. Он живёт, растёт и развивается. Человек без души замкнут в рамках каких-то норм. Он не способен свободно мыслить, его действия легко прогнозировать. Он живёт по программе и не может шагу ступить в сторону. Понятно?
- Немножко..
- Ты научишься. Разобраться легко. Все люди без души одинаковы. Люди, имеющие душу, все разные!
- Хорошо. Допустим, я научился и могу найти человека с душой. Как мне купить его душу? Нужно заключить какой-то контракт? Подпись кровью или что-то ещё в этом стиле? – услышав это, старик улыбнулся.
- Ты, дорогой мой, насмотрелся фильмов ужасов. Не надо никаких контрактов и бумаг, никаких договоров и прочих премудростей, придуманных только для того, чтобы запутать человека. Человек каждый раз продает частичку своей души, когда действует не в соответствии со своим сознанием и совестью, а по некой общей рациональной схеме, шаблону или программе, если угодно. Заставь человека солгать для его пользы, пусть тебя обидят безответно, нагрубят, обворуют; каждый раз при этом люди будут отдавать тебе частичку своей души. Капля за каплей человек теряет душу, и вскоре остаётся пустой сосуд, неспособный свободно мыслить. Такой сосуд солжет и тогда, когда ему и не нужно это вовсе. Он украдет по привычке, по программе, он уже не человек, а зомби. Зомби могут быть нескольких типов, но все они сводятся к одному; гордыня, замыкание в себе и нежелание воспринимать других. Я знаю, ты думаешь, что я свихнулся. Не так ли?
- Так, но мне плевать. Может, ты свихнувшийся миллионер, который мне будет платить за то, что я буду собирать эти капли, как ты говоришь. Я не против, лишь бы деньги были настоявшие.
- Я знал, что ты так подумаешь, и это к лучшему. Так тебе будет легче, на первых порах, - Василий Васильевич неожиданно умолк, над чем-то задумавшись.
Его раздумья прервал пьяный в доску мужик бомжеватого вида, ввалившийся в кафе. Он еле держался на ногах. Упав на стул за первым попавшимся свободным столиком, он мгновенно заснул. Появление неожиданного гостя явно было не по вкусу хозяину заведения, и он подошел к посетителю и стал теребить его за плечо.
- Эй, друг, тут тебе не ночлежка. Тут заказы делают. Если деньги есть, заказывай. А если нет, проваливай! – студенты, предвкушающие интересную развязку, стали шутить меж собой и посмеиваться. - Вставай! - тормошил посетителя хозяин.
Посетитель не секунду очнулся, окинув окружающее пространство недовольным взглядом. Не сразу, но все-таки его взгляд наткнулся на хозяина. Лицо посетителя стало высокомерно-презрительным. Он залез в грудной карман и достал оттуда пачку скомканных бумажек.
- Гуляю! - Повелительным тоном продекламировал посетитель. - На все!
После этого голова его снова упала на стол. Хозяин брезгливо пересчитал выложенные деньги, которых оказалось 20 рублей. С недовольным выражением лица он переставил наполовину недопитую кружку пива с пустующего столика, где сидели недавно ушедшие бизнесмены, на стол нового посетителя и удалился за свою стойку.
На Пила приход нового посетителя не произвел никакого впечатления, а Василий Васильевич, казалось, заинтересовался им.
- Смотри, - сказал он своему молодому собеседнику. - Хороший пример получается. Видишь того пьяницу?
- Ну?
- С первого взгляда может показаться, что это человек, начисто пропивший все свои мозги, но у него есть остатки гонора и манер, если так можно выразиться. Человек он совестливый и не привыкший врать.
- Да? - Пил явно не очень разделял мнение собеседника.
- Да! И, что самое главное, душа его также не полностью потеряна, а значит, её можно купить, целиком или частично.
- И как это сделать? - молодой человек, казалось, с нетерпением ждал конкретных инструкций.
- Смотри внимательно, - сказал Василий Васильевич.
Не успел он еще договорить, как выражение его лица стало меняться. Взгляд его стал жалким, забитым. Глаза испуганно устремились на посетителя. Сам Василий ссутулился, вжал голову в плечи. Сидеть на стуле он также стал как-то не так. Казалось, то ли ему неудобно, то ли мешает что-то. Такие перемены в собеседнике удивили Пила, но он, видимо, никак не мог понять для чего все это делается.
Неожиданно, пьяница проснулся. Он увидел перед собой полкружки пива, осушил её одним разом и стал шарить по карманам. Карманы были пусты, но посетителю явно хотелось продолжения. Он стал оглядываться по сторонам, и взгляд его остановился на Василии Васильевиче. Шатаясь, пьянчужка встал и подошел к столику собеседников. Он обратился напрямую к Василию, а Пила, казалось, он вообще не заметил.
- Добрый вечер, - выдохнул пьяница так откровенно, что Пила повело в сторону, но выражение его лица не изменилось. - Я вижу, вы тоже интеллигентный человек, - продолжил незваный гость, обращаясь к Василию, - не могли бы вы мне одолжить рублей 100 до завтра? - при этих словах пьяница прижал руку к сердцу и сделал такое умильное лицо, что никто бы не усомнился в искренности его слов.
- Все так говорят, - сухо буркнул Василий Васильевич, - а потом не отдают.
- Да я, - вдохновился пьянчужка, - да... Я! - тут он стукнул себя кулаком в грудь и искренние слезы капнули из его глаз.
- Ладно, - недовольно сказал Василий Васильевич и полез в карман за кошельком.
Он долго копался в кошельке и, наконец, вынул потертый стольник, сложенный вчетверо, и протянул его пьянице.
- Спас-с-сибо! - сказал тот, - Вы меня оч-чень выручили, завтра всё верну, непременно верну!
Шатаясь, пьяница вернулся за свой столик и сел.
- Официант! - прокричал он, - Гу-уляю! На-а все!
В следующее мгновение его сознание опять отключилось. Хозяин заведения подошел к столику, взял 100 рублей и положил к себе в карман. Затем он огляделся, увидел на другом пустующем столике еще одну недопитую кружку пива и поставил ее на стол спящего посетителя. За столиком студентов раздался дружный смех и аплодисменты. Хозяин, радуясь своей находке, направился за стойку.
- И что?- Спросил Пил после минутного раздумья. - Это и есть факт покупки души?
- Да.- Спокойно ответил Василий Васильевич, который снова принял свой "обычный облик".
- Ничего сложного, раздавай деньги направо и налево...
- Не совсем так, - прервал молодого человека агент, - а если быть точнее, то совсем не так. Суть не в том, что я дал ему деньги, а в том, что я заставил его лгать, идти наперекор своей совести. Тут он и потерял часть своей души. Он начал действовать по схеме, вопреки воли своего сознания.
- И сколько ты получишь за эту часть?
- Примерно 120% от суммы, на которую он меня обманул.
- Тогда, - логически рассуждал Пил, - было бы выгодно дать ему побольше денег, чтобы и процент был больше.
- Не совсем так, - было видно, что заинтересованность молодого человека доставляла агенту удовольствие, и он охотно был готов его поучать. - Есть разные люди, с разным достатком и, соответственно, с разным внутренним курсом материальных ценностей. Дай я, например, этому пьянице тысяч десять, так он посчитает тебя за миллионера, для которого деньги ничего не значат. Он воспримет деньги как подарок судьбы и будет мысленно боготворить меня. Выигрыш в этом случае будет невелик, примерно 15%, а остальные 85% - убытки. Я дал ему именно столько, чтобы он понял, что эти деньги мне не лишние, что они мне нужны. Совесть его на секунду задумалась, может, даже пожалела меня, но он сломал ее, заглушил и засунул куда подальше. Вот где факт продажи!
Василий сильно разгорячился, вдохновленный собственным рассказом. Он отхлебнул пива и огляделся по сторонам, проверяя, не привлек ли он лишнего внимания. Пил сидел тихо, не выражая ни одной эмоции и постоянно жуя жвачку. Казалось, моральная сторона его совсем не интересовала. Оно и к лучшему, так как именно такой человек нужен был агенту.
Василий смотрел на Пила и невольно вспоминал себя в молодости. Когда-то и он был такой же холодный и равнодушный. Правда, тогда это маскировалось под модные в то время течения. Как легко он тогда разглагольствовал по поводу отсутствия души и совести. Как смеялся он над человеческими чувствами. Как легко, как ему казалось, он мог развенчать мифы о любви, доброте, чувстве долга, и свести всё это к четким и простым законам материализма.
Политическая карьера его тогда не удалась. Произошло это, скорее всего, потому, что он не признавал никаких авторитетов и, поэтому, не мог расти по служебной лестнице. Тогда его и завербовал агент. Предложение показалось ему смешным, но решил попробовать. Когда попробовал, понравилось. Тогда он работал не столько из-за жажды наживы, сколько по убеждениям. Многое значил и спортивный интерес. Сначала не так всё шло хорошо. Трудно было понять, что есть душа, и как ее покупать. Было много ошибок и промашек. С годами приходил опыт, но с накопленным опытом приходило еще и чувство разочарования. Разочарования в собственных ранних идеях. Наконец, настал момент, когда захотелось отдохнуть от всего. Не думать о работе и взглянуть на мир непредвзято. Хотелось сидеть вот так где-нибудь в баре и думать. О чем думать? Трудно сказать. Может, и о душе. Но нужно было сначала сдать дела.
- А кому можно дать десять тысяч? - спросил Пил, прервав размышления Василия.
- Какому-нибудь бизнесмену-аферисту. Пусть он тебя уговорит, обманет, втянет в сомнительное дело, возьмет твои денежки и смоется, а ты получишь награду.
- Значит, выгодней с такими иметь дело?
- Не скажи. По моему опыту, выгоднее иметь дело именно с таким людьми, как этот вот горе-посетитель. Они не думают о завтрашнем дне, и с них можно, как говорится, снимать урожай не один раз.
- Как так?
- Завтра, например, я его встречу и просто напомню о сегодняшнем дне, потом еще и еще. Он будет врать и крутиться, пока сам не запутается. Пока его душа вконец не потеряет связь с реальностью и не станет действовать автоматически. И за все это мне будет процент.
- Понятно. То есть можно, не отдавая деньги, получить выигрыш, достаточно только заставить человека солгать?
- Да. И не обязательно солгать. Хорошо, например, если тебя ограбят. Если при этом ты будешь умолять и просить своих обидчиков, а они будут унижать тебя, процент будет еще больше. Я в молодости увлекался таким способом скупки и получал быстро большой куш. Сейчас здоровье не то, да и не интересно уже примитивно так действовать. Предпочитаю работать помаленьку и тихо.
- Да-а, - протянул Пил, - так можно и на настоящую работу не устраиваться, жить только на проценты.
Василий Васильевич усмехнулся.
- На работу лучше всё-таки устроиться. И лучше в какую-нибудь завалящую фирму, но с большим числом персонала, чтобы было побольше клиентов. И хорошо, если тебя будут там обманывать, недоплачивать и проч. А ещё лучше, если сам откроешь небольшую контору, тогда сам сможешь нанимать не чистых на руку сотрудников и снимать с них сливки, когда они будут тебя обманывать и обкрадывать. Ты молод, у тебя это хорошо получится.
- Получается, нужно просто найти людей с нечистой совестью и все?
- Нет не все! Тут есть одно НО! Ты должен сам, своими действиями, замарать совесть человека, только тогда это будет считаться твоей работой. Если твоего участия тут нет, то и приз не тебе получать. Запомни это! Именно поэтому лучше иметь дело не с отъявленными преступниками, а с людьми, стоящими на краю пропасти. Ты лишь слегка толкнешь их, и все! Вот в чем работа агента и заключается. И еще один момент. Ты должен уметь соответственно выглядеть. Это очень важно для агента.
- Правда? - Пил был не на шутку удивлен.
-Конечно, а ты совсем неподобающе выглядишь!
- А как я выгляжу? - полюбопытствовал Пил.
- Как самонадеянный и тупой идиот, извини.
- Я так и думал, - неожиданно выдал Пил.
- А нужно иметь вид лопуха, но не наглого идиота. Твои жертвы должны осознавать, что могут тебя обмануть, обвести вокруг пальца. Они должны видеть в тебе простого человека, жертву их «гениального» сознания. Они должны думать, что, выманивая у тебя деньги, они как бы устраняют дисбаланс несправедливости. «Лопух не может иметь большее благополучие, чем я-умница», - должны думать они. Это создает дополнительный психологический настрой, который является гарантией успеха мероприятия. Лови их на крючок гордости и себялюбия!
Василий Васильевич умолк. Он сказал все, что хотел, теперь нужно было ждать решения будущего молодого агента. Пил все также сидел, развалившись на стуле, и жевал жвачку. Взгляд его был холодным и бессмысленным, словно он смотрел куда-то вдаль, сквозь старого агента. Василий попытался перехватить этот взгляд и на секунду ему показалось, что взгляд этот направлен глубоко в его сознание, но чувство это длилось только секунду. Скорее всего, ему почудилось.
- Хорошо, - сказал, наконец, юноша, - я согласен. Как я буду получать свои деньги?
Сердце Василия заколотилось с большей силой. Он был, конечно, уверен в успехе своего мероприятия, но все равно было очень волнительно. Гораздо волнительней, чем тогда, когда он продал свою душу, став агентом. Тогда он мало что понимал и не умел ценил то, что у него было. А умение ценить то, что есть, и есть залог счастья. Лишь потом, с годами, он понял, что есть душа и чего она стоит, но вернуть утерянное было уже невозможно, а работать агентом было невыносимо. Невыносимо было смотреть, как люди холодно и наивно, а иногда с радостью, расстаются с величайшим сокровищем, которого у Василия, можно сказать, никогда не было, но которое он теперь высоко ценил, хоть и знал, что его не вернуть. Василий Васильевич мечтал, хотя бы, избавиться от этого бремени, от должности агента. Но нужно было найти замену. Иначе уйти было невозможно. И теперь, когда пришёл момент, и мечта вот-вот осуществится, в сознании было как-то тревожно.
- Так как мне наличку получить от всех этих манипуляций? – повторил свой вопрос молодой человек.
- Очень просто, - прошептал Агент и дрожащими руками достал из кармана пластиковую карточку, - раньше были неразменные рубли, не кончающиеся кошельки и прочая мистика. Сейчас все проще. Есть счет в банке, туда переводятся деньги, а у тебя есть карточка. Карточку эту ты никогда не потеряешь, никто у тебя её не украдет, она всегда окажется у тебя в кармане, даже если ты её выбросишь.
Агент вытянул руку вперед и положил карточку на середину стола. Карточка ничем особенным не отличалась. Обычная желтенькая пластинка пластика с черной полоской. Необычным было только полное отсутствие каких-либо обозначений: ни названия банка, ни типа платежной системы, ни номера.
- Она подходит к любому банкомату любого банка, - прошептал Василий Васильевич, предвидя вопрос собеседника.
Пил не задавал никаких вопросов, он все так же жевал и все так же безынтересно смотрел на происходящее.
В этот момент он ещё сильнее напомнил Василию Васильевичу его самого в молодости. Он был такой же, как говорится, человек без комплексов, который не признавал никаких устоев и нематериальных ценностей. Как он был глуп тогда, как ошибался. Тогда он не только не ценил то, что составляет тонкий духовный мир человека, но и полностью его отрицал. Отрицал его существование, его необходимость. Главным тогда казалось нечто другое, совсем очевидное, не поддающееся сомнению и всеми признаваемое и понимаемое. Самое удивительное, что сейчас Василий не мог вспомнить, что это было. А оно казалось таким правильным и непоколебимым. Казалось такой истиной, которую понимают все и без слов. Именно поэтому Василий согласился стать агентом, согласился продать то, что ему не нужно, согласился заняться скупкой этого у других. Он не пытался объяснять это каким-либо образом, он просто делал работу, за которую платили. И платили неплохо. Он не мог тогда предугадать, что, занимаясь скупкой душ, он сильно увлечется этим и достигнет определенных успехов. Со временем, Василий смог отличать разные типы душ, мог безошибочно выяснить их стоимость и затраты, необходимые для скупки. Мог он также найти ключик, отмычку, с помощью которой можно взять единственное сокровище каждого человека.
Поначалу, он занимался просто собирательством, то есть брал те души, которые и так плохо лежали. Это было легко, но и прибыли особой не приносило. По мере профессионального роста, задачи Василий стал ставить все более и более сложные. Он старался уже не просто подобрать душу падшего человека, а найти хороший, чистый товар, за который давали немалый гонорар. Это было сложно, это требовало много времени, но вознаграждение окупало все. Самым сложным было определить, сколько можно получить за душу того или иного человека, но со временем приходило мастерство, и Василий мог уже не просто вычислить стоимость и с себестоимость, а и решить, возможно ли у человека скупить душу или нет. Со временем приходил не только опыт. Василий сотни раз видел, как люди продавали ему то, существование чего он отрицал в молодости. Видел он, как люди меняются после этого не в лучшую сторону. Да что обманывать себя, он знал, что то, что он скупал всю свою жизнь, есть нечто реальное, он даже знает этому цену, может определить, классифицировать, разложить по полочкам. Не верить в существование души, при этом, уже просто невозможно, а верить почему-то было невыносимо.
- Ты веришь в существование души? - спросил Василий. Пил никак не отреагировал на вопрос. Он все по прежнему хладнокровно смотрел сквозь Василия. Через непродолжительную паузу он наклонился и медленно протянул руку, чтобы взять карточку со стола, но старый агент не дал ему этого сделать. Он ударил ладонью по столу и закрыл карточку. Пил бросил на Василия быстрый, но пронизывающий насквозь, взгляд.
- Чего удивляешься?- с каким-то пренебрежением и даже злостью сказал агент. - Тебе не понять!
- Жалко стало? - по-прежнему холодно спросил Пил.
- Тебя, дурака, жалко!- Почти что крикнул Василий и положил карточку в карман. Встав и накинув на голову капюшон, он направился к выходу.
На улице шел сильный дождь, ничего не было видно, сплошная серость кругом. Прохожих на улице не было, тротуары заливала вода. Василий Васильевич подошел к перилам набережной и взглянул куда-то в даль, где небо сливалось с землей в однообразную серую кашу. Он смотрел на это смешение стихий, и оно напоминало ему смешение его чувств. Сзади послышались шаги по лужам. Это шёл Пил. Он не разбирал дороги и не прятался от дождя. Василий обернулся и увидел радостное лицо Пила.
- Ты что? - испугался Василий, он не ожидал от Пила таких эмоций в этот момент.
- Я рад! - открыто и громко сказал Пил, остановившись в двух метрах от Василия
- Чему рад? - никак не мог понять агент, который, казалось, мог уже чуть ли не читать мысли любого человека.
- Рад, что не ошибся в тебе, Василий. - При этих словах Пил достал что-то из кармана. Это была та самая карточка.
Василий Васильевич бросился шарить по своим карманам, но там карточки не было. Он очень испугался и удивился этому факту. Нет, он вполне допускал, что молодой человек мог незаметно стянуть ее из кармана, но тогда карточка сама вернулась бы к нему, как бывало не раз, но этого не произошло.
- Я думаю, - продолжил Пил, - пора вернуть это её хозяину.- Он подошел на шаг ближе и положил карточку на перила. Василий, было, протянул руку, чтобы забрать ее, но увидел, что карточка тает, тает в прямом смысле этого слова. Каждая капля воды, падающая с неба, разъедала ее, и, вскоре, на месте, где лежала карточка, не осталось никаких следов. - Не ты же её хозяин, - пояснил Пил удивление Василия, - а вот это действительно твоё!
Он вынул изо рта жвачку и, подойдя ближе, вложил ее в руку Василия. Затем он сильно сжал его кулак и произнес:
- Береги её! Теперь ты знаешь ей настоящую цену!
Василий удивленно разжал кулак, но ничего не увидел, только какое-то светлое пятнышко, расползающееся по ладони. Он, было, подумал, что ему это показалось, но в ту же секунду он почувствовал тепло, расходившиеся по всему телу. Он почувствовал некий порядок мыслей, искренность чувств, естественность действий, правдивость слов и свободу воли. Наконец, он понял, что получил обратно то, что некогда в молодости бездумно отдал, и что научился ценить лишь потом, когда этого у него уже не было. Безмерное чувство радости, простой детской радости, взорвало усохшее сознание Василия, и он расхохотался простым и открытым смехом. Мир показался ему чистым и прекрасным. Дождь усилился. Пил, счастливо улыбаясь, развернулся и зашагал по набережной.
- Постой, - позвал его Василий, - скажи мне..... почему?
- Потому, - прокричал Пил, стараясь пересилить шум дождя, - что тот достоин, кто ценит!
- Но, кто ты, и как твое имя? - Василий никак не мог расстаться с молодым человеком, представшим перед ним в неожиданно ином свете.
- Имя, я же тебе уже говорил, Пил. Полностью - Пигмалион. Я... в своем роде тоже... агент.
Он повернулся и быстро зашагал. Вскоре, он совсем исчез из вида, но потрясенный Василий еще долго стоял и смотрел ему вслед.