Или три блока времени из жизни Анны
За широким окном нового роддома легкий ветерок поигрывал ветвями деревьев, трепыхая недавно распустившейся листвой, не успевшей еще покрыться городской пылью, будто тоже радовался пришедшей летней поре. Закатное солнце ласково заглядывало в окно палаты, подсвечивая жизнерадостным светом чистые, но такие холодные в своей голубизне стены. Комната была рассчитана на двух рожениц. Вдоль стены стояли больничные детские кроватки с новорожденными. В то время, пока младенцы тихо посапывали крошечными носиками, их мамаши спешили использовать временное затишье, чтобы спокойно вздремнуть в наступившей тишине, зная, что и медперсонал не потревожит их в послеполуденный час.
Анна попыталась некоторое время полюбоваться мягким светом, льющимся в открытое окно. Вот уже четвертый день находилась она здесь с новорожденным сыном, но только сегодня природа, наконец, утихомирилась и после грозовых ливней, которыми ознаменовалось начало лета, наступило долгожданное затишье, когда можно было спокойно распахнуть окно, не опасаясь сквозняков и брызг холодного дождя. Вместе с ней поместили в палату юную мамашу Зойку. Девчонке едва исполнилось восемнадцать, и она очень переживала, что у нее родился рыжий-прерыжий мальчуган. То ли потому что Зойка была очень молоденькой и неопытной, то ли грозы выводили ее из равновесия, пребывала соседка все время на взводе, и ребенок у нее постоянно вопил, что было мочи. Аня лишь удивлялась – откуда в маленьком теле рождались рулады такой силы.
Сама она чувствовала себя по сравнению с соседкой умудренной дамой, хотя было ей всего двадцать шесть лет, и рядом в колыбельке лежал ее первенец. Сынишка, в отличие от рыженького соседа, вел себя очень смирно, ел исправно и просыпался только, чтобы снова потискать материнскую грудь. Аня, убедившись, что и сейчас он спал спокойно, закрыла глаза. Последние трое суток молодая мама почти не спала из-за постоянного рева Зойкиного отпрыска. Но сегодня в городе дали горячую воду, которую по традиции отключали в конце отопительного сезона, и они смогли, наконец, по-настоящему выкупать своих детишек, вместо обтирания пеленками, смоченными водой из подогретого чайника. Утомленный незнакомой процедурой, а может, просто носик прочистился, и стало маленькому человечку просторно дышать, крепко заснул, в конце концов, и Зойкин сынишка.
Зоя, не веря такому счастью, еще покараулила свое чадо некоторое время, но глаза у нее неумолимо слипались, и вот она уже улыбалась во сне во власти счастливых видений, сама похожая на большого ребенка. Анне казалось - коснись она головой подушки, тут же и сама понесется в мир грез, но сон все никак не шел. Перед закрытыми глазами крутилась карусель воспоминаний. Как познакомилась она на практике со своим будущим мужем Митей, как он настойчиво ухаживал, а ей все не верилось, что этот красивый сильный мужчина зовет ее в неведомую взрослую жизнь. Но вот позади несколько лет замужества, и сын в колыбельке, и счастливый муж, торчащий каждый вечер под окном с кульком гостинцев, который она поднимала на свой третий этаж специальной веревочкой, припрятанной в тумбочке более ранними пациентками.
Женщина усмехнулась, припомнив, как совсем недавно лежала в прохладном коридоре глубокой ночью, когда роды успешно закончились и сынишку отнесли куда-то, а ее пока определили под наблюдение, но почему-то в безлюдном коридоре, где было темно и холодно. Время пришлось на выходные, рожали в то время немного, и в роддоме, куда ее привезла скорая, дежурила всего одна бригада врачей. Едва успели принять роды у нее, как пришлось срочно заниматься новой роженицей - молоденькой и глупой, которая и оказалась потом ее соседкой по палате. Зойка громко кричала, акушерку не слушалась, родила крупного парнишку, но сама при этом сильно повредилась. Пока врачи приводили ее в порядок, Аня продолжала лежать на неудобной больничной каталке и никак не могла заснуть от холода. Внезапно в конце коридора распахнулась дверь, тонкая полоска света обозначила взлохмаченную голову, и женщина с удивлением увидела, как из туалета вынырнул высокий мужчина. Он подскочил к ней и молча заглянул в лицо - пахнуло легким запахом алкоголя. Аня прикрыла глаза, чтобы прогнать дурное видение.
Но мужчина пребывал на самом деле. Он одним махом оттолкнул ее тележку и побежал дальше, бормоча что-то себе под нос. От воспоминания той ночи Аня тихонько рассмеялась. Утром все прояснилось - это Зойкин благоверный, приняв для храбрости грамулечку, пробрался по водосточной трубе через туалет в роддом и носился всю ночь по коридорам в поисках своей юной супруги, которая накануне сама пришлепала сюда, поссорившись со свекровью.
Тишина в палате обволакивала, как теплое одеяло, и Анна погрузилась в долгожданный сон. Ей опять снилось, что она летает. Сколько она себя помнила, ей регулярно снились подобные сны – она парила в воздухе, свободная как птица. В детстве родители объясняли это тем, что дети во сне растут, вот и снится им, что они летают. Но она уже давно не ребенок и расти ей больше некуда, а полеты во сне продолжались. Могли изменяться условия и обстоятельства сна, чаще всего она их и не помнила – оставалось только воспоминание от ощущения полета. Как она стремительно поднималась вверх и плавно скользила вдоль дорог, иногда подныривая под провода или облетая какие-нибудь препятствия, но всегда мягко возвращаясь домой. От таких снов обычно оставалось чувство какого-то особенного удовлетворения - будто стояла перед ней определенная задача, и она, успешно с ней справившись, обретала свободу.
Вот и сейчас Аня внезапно полетела куда-то. Далеко внизу расстилалась широкая магистраль. Женщина видела сплошные потоки машин – один в одну сторону, другой навстречу. А вокруг горы, покрытые лесом, в лесу полно снега, и дорога по обочинам сплошь в белых сугробах. Холодно. Почему так холодно? Внезапно внизу она заметила, как наперерез по проселочной дороге лихо мчался грязный мотоцикл. Им управлял парень в черной куртке, и Аня точно знала, что он пьян и, что нельзя ехать поперек - здесь нет переезда. Машины по шоссе неслись ровными линейками, никто не подозревал о надвигающейся беде. Но ей сверху хорошо была видна вся серьезность этой угрозы, она стремительно начала снижаться вниз. И…не успела. Мотоциклист одним махом вырвался на трассу. Виляя между машин, он проскочил через обе полосы и слетел с обочины. Дорога в этом месте круто обрывалась, снега внизу лежало немного, сквозь него проглядывала вода не замерзшего ручья.
Большую серебристую машину, которую подрезал злополучный мотоциклист, начало круто заносить в сторону обрыва. Аня успела отметить, что ей совершенно незнакома такая модель. Она видела, как отчаянно выкручивал руль водитель, стараясь выровнять, затормозить, остановить машину. Лицо мужчины повернуто в салон. На заднем сиденье мальчик-подросток прижимал к себе маленькую девочку, стараясь удержать ее, а та вырывалась и протягивала руки прямо к ней – к Анне. А сама женщина уже стояла на обочине и, упираясь в капот, изо всех сил пыталась затормозить автомобиль, непроизвольно отмечая про себя, что в кресле рядом с водителем никого не было. Неимоверная тяжесть больно сдавливала грудь, но машина все же остановилась на самом краю дороги. Выровняв автомобиль, мужчина повернулся, но Аня вновь летела над ними, так и не разглядев его лица. Она с облегчением отметила, что на дороге все замерли. В настоящий момент никто никому не угрожал, и только далеко внизу возле ручья лежал, раскинув руки, незадачливый водила, а рядом продолжали крутиться колеса перевернутого мотоцикла.
Ане очень хотелось снизиться и все-таки разглядеть водителя в необычной серебристой машине и девочку, которая будто видела ее, парившую в воздухе, потому что до сих пор пыталась выглянуть в открытое окно, задирая голову вверх. Но внезапно женщине стало очень холодно, будто вместо облака она попала в темную тучу, наполненную не пролитым дождем. И… она проснулась.
- Ну, наконец, то, - внезапно громко воскликнула Зойка, - а то я уж врача хотела звать.
- А что случилось? - Аня изумленно оглянулась по сторонам, еще не до конца вынырнув из странного сна. - А чего я такая мокрая?
- Ага, мокрая, - Зойка подошла к соседке, держа в руках графин с водой, - да я на тебя полграфина воды вылила, а перед этим по щекам пару раз хлестнула - все пыталась тебя разбудить. А ты все спишь и спишь, никак не просыпаешься.
- Да что случилось - то?
- Я ж тебе говорю – малыш твой проснулся и начал канючить, сначала потихоньку, потом все сильнее и сильнее, а ты никак не реагируешь. Ну, я и решила тебя разбудить. Я и так с тобой и эдак, а ты нивкакую не просыпаешься. Ребенок уж во всю раскричался, я попыталась сама его как-то успокоить, так он еще сильнее разошелся. А ты ни на шлепки, ни на воду не реагируешь, так глубоко уснула, что я даже испугалась. Потом мальчик твой сам успокоился - устал, наверное, ну я и отстала от тебя.
- Ах, Зоя! Если б ты знала, как далеко я была, - прошептала Аня, потягиваясь спросонок. - А как было бы там, на дороге, если б она меня все-таки добудилась? - подумалось ей. - Но ведь это всего лишь сон. Только сон, - возразила она сама себе, - И все-таки хорошо, что я успела - успела долететь.
Она заботливо прислушалась к тихому посапыванию сынишки. Похоже, утомленный непривычным для себя долгим плачем, ребенок пока не собирался требовать к себе маминого внимания, так что можно было и дальше позволить себе спокойно лежать.
Аня снова закрыла глаза, но спать больше не хотелось. Вспомнилось вдруг детство, когда пионерское лето казалось бесконечно солнечным и веселым. Все началось с того школьного городского лагеря. Ей только-только исполнилось восемь лет. Родители до позднего вечера крутились на работе, и все дни она по-прежнему проводила в школе, только вместо уроков они играли на пришкольном дворе, ходили строем в кино и городской парк. Стояла такая жара, что ребят каждый день водили на реку. Молодой загорелый пионервожатый учил детвору плавать. Детскую купалку огородили деревянным забором и они, побарахтавшись до него, кто как мог, ухватившись за мокрые доски, усердно дрыгали ногами под громкую команду инструктора. Глубина здесь была небольшой - вода едва скрывала им плечи.
Но однажды руки Анечки скользнули по старым доскам, покрытым зеленой пленкой водорослей, и неожиданно она оказалось у самого дна. Вместо ребячьего гвалта внезапно наступила полная тишина. Девочка видела сквозь толщу речной воды солнечные блики наверху, качающиеся травинки на дне. Инстинктивно задержав дыхание, она судорожно била ногами, не разумея, что собственными руками, крепко уцепившись за склизкие доски ограждения купалки, удерживала себя у самого дна. Растерявшись от незнакомых ощущений пребывания под водой, Аня никак не могла сообразить, что надо просто разжать ладони.
Вдруг она отчетливо услышала, - Освободи руки, дура, захлебнешься!
Позже Аня долго помнила эту потрясающую фразу, недоумевая – как она могла вообще что-либо услышать под водой. Да и голос, звонкий, мальчишеский, был ей совсем незнаком. Когда девочка вынырнула на поверхность, остальные дети были на берегу. Оставалось лишь гадать – как долго она пробыла под водой, если к этому времени ребята уже успели выбраться из купалки.
Вот с того дня все и началось, вернее с ночи. Тогда она впервые полетела во сне, точнее - впервые запомнила ощущение своего полета. Ребенком она делилась своими волшебными сновидениями с родителями. Став же взрослой, чаще всего после пробуждения тотчас забывала о своих воздушных путешествиях - голову забивали мысли о делах предстоящего дня, о семейных заботах.
Тихонько захныкал сынишка, и Анна вынырнула из приятных воспоминаний. Вечером ее навестит муж, она подойдет к окну с драгоценным свертком, а завтра их выписывают. Завтра они все вместе будут дома.
***
Ей снова приснился этот сон. Первый раз он захватил Аню, когда ей было лет десять. В то лето тяжело заболела мама, отец метался между работой и больницей, и с облегчением вздохнул, когда Анечка согласилась поехать в пионерский лагерь сразу на две смены. Лето выдалось неприветливым, холодным, с затяжными моросящими дождями. В корпусах было промозгло, одежда не успевала просыхать, и ребятне все чаще приходилось отсиживаться на веранде, нежели прогуливаться по лесу.
Дневной сон в младших отрядах считался обязательным. Девочки быстро засыпали под равномерный шум бесконечного дождя, но маленькая Аня очень боялась уснуть, изо всех сил тараща глаза на белый потолок. Потому как знала, что, как только заснет, он снова придет к ней – этот страшный человек в черной одежде. Он будет ходить вокруг ее кровати и что-то бубнить себе под нос, но она опять не разберет ни единого слова.
Вот и сегодня он снова появился, подошел совсем близко, и девочка закричала, но никто не услышал ее, никто не поспешил ее успокоить, потому что Анечка уже крепко спала. А во сне она, наконец, поняла, что странный человек совсем не страшен, он просто звал ее в совместный полет. Сначала они высоко летели вдоль узкой реки, которая виляла среди голых угрюмых скал с редко растущими искривленными соснами. Затем появилось небольшое озеро, а на берегу возвышались выветренные скалы, издали похожие на разрушенный древний замок, и отдельно стоящие развалины старой постройки, и заросшая узкоколейка. Вдруг они стали быстро снижаться, пока девочка не увидела черный провал у самого основания природного замка и не разглядела выбитое на большом камне слово «КРЕСТЫ».
Сколько раз потом приходил к ней надоедливый сон, где она носилась всегда по одному и тому же маршруту. Они неизменно достигали основания старых гор, а затем молчаливый спутник исчезал, и девочка летела назад одна, но на обратном пути не было ни скал, ни озера, ни реки, а только сияющий закручивающий вихрь, стремительно возвращающий ее домой. После этого Анечка сразу просыпалась в согретой постели, но каждый раз от приснившегося полета сильно колотилось сердце.
В то памятное лето этот с удивительной настойчивостью повторяющийся сон стал для девочки назойливым кошмаром. Ей казалось, что она уже наизусть выучила маршрут полета до загадочных скал, как не раз посмотренный фильм, и если бы ей в реальности пришлось путешествовать по таким местам, она на самом деле смогла бы до них добраться. Когда Анечка вернулась из пионерского лагеря, навязчивое видение время от времени продолжало посещать девочку и дома, с той лишь разницей, что в нем отсутствовал загадочный человек, заставляющий ее в предыдущих видениях долетать до конца маршрута. На этот раз она самостоятельно неслась над лесными просторами и не возвращалась из сна, пока не достигала замшелого помеченного надписью валуна.
На протяжении всей дальнейшей жизни полет во сне к незнакомому озеру с непонятным постоянством иногда приходил к ней, не давая забыть детское сновидение. Иной раз девушке хотелось в реальности отправиться-таки в интригующее путешествие и попробовать отыскать подобное место. Но ни в одном из студенческих турпоходов, ни в отпусках, когда они путешествовали с мужем, Анна не встретила ничего, хотя бы отдаленно напоминающего виденный во сне ландшафт.
Вот и сегодняшней ночью, спустя столько лет, она опять во сне летала вдоль горной реки к старым каменным развалинам, но в отличие от прежних видений надпись, выбитая на камне возле узкоколейки, неожиданно высветилась зловещим красным сиянием, будто светофор на перекрестке, предупреждающий об опасности.
В тот день Анна не сразу заметила, что муж пришел с работы чем-то очень расстроенный. Весь вечер он просидел у телефона – то звонил сам, то отвечал на чьи-то звонки. Дочке Машеньке едва исполнилось два года. Обычно очень спокойная, малышка после обеда раскапризничалась в яслях, и мамаше позвонили на работу, чтобы она пораньше забрала ребенка домой. К вечеру у дочки появилась характерная сыпь - стало ясно, что и она не избежала ветрянки. Впрочем, Аня даже была довольна, что такая неудобная болячка прицепилась к дочурке в младенчестве, так как знала, что у таких малюток ветрянка обычно протекала довольно легко - не то, что у детей постарше. Как они намучились с сыном, когда тот умудрился подцепить эту заразу в первом классе. Высыпания проявились в таком количестве, что через день ребенок стал похож на лесное сказочное существо – загорелый, с постоянно торчащими в разные стороны белобрысыми вихрами, весь в пупырышках, прижженных зеленкой. Все бы ничего, если бы невыносимый зуд и высокая температура, которые терзали мальчика целую неделю. Но к счастью все обошлось, только на спине осталось несколько мелких шрамиков.
На дворе стояла середина августа, но жара не спадала, и женщина порадовалась, что сын снова отправился в дальний поход, а не маялся в душном городе. Мальчик с начала школы увлекался туризмом, занимался в кружке с археологическим уклоном. Школьный учитель истории оказался ярым энтузиастом родного края и постоянно организовывал ребячьи вылазки в пригородные окрестности. Недавно сыну исполнилось десять лет. В летнее время кружок обычно устраивал более удаленные экспедиции. По возможности и родители старались принять участие в подобных путешествиях. Муж уже несколько раз ездил с ребятами, а вот ей все никак не удавалось поколесить вместе с ними по лесным тропам. Машка была слишком мала для участия в туристических походах.
Анна очень надеялась, что дочке не придется сильно страдать от прицепившейся инфекции. Жара к вечеру немного спала, и наконец-то пролил долгожданный ливень. Успокоившись, девочка тихо заснула, а Аня смогла выйти к мужу.
- Митя, что случилось?
- Как Маша?
- Ветрянка, но мы вовремя захватили. Я думаю, на этот раз мы ее переживем в легкой форме. И все-таки, чего ты маешься весь вечер?
- Симаков позвонил и сказал, что из экспедиции пропали два мальчика – их Петька и наш Лешка. Поиски велись весь день, но они как сквозь землю провалились.
- Как это возможно? Что значит пропали? Они же всегда и везде все вместе ходят на эти раскопки, вместе с взрослыми. Кто с ними был на этот раз?
- Сам Симаков-старший и был. Посидели вечером у костра, расположились на ночлег в ближней пещере. Все были на месте. А утром друзей не оказалось.
- Что значит - не оказалось?
- Похоже, парни что-то самостоятельно решили разведать, потому что их рюкзаков тоже не нашли на месте привала. Явных следов ребят сразу обнаружить не смогли, да и как их найти – в лесу такая сушь стоит, а там тем более, как я понял, одни скалы, даже травы нет.
- Какие скалы? Ты хоть знаешь, куда они умотались на этот раз?
- Послушай, Анечка, не волнуйся ты так. Сейчас уже поздно, завтра пораньше за мной заедут, и я присоединюсь к поисковой группе. В конце концов, не зима и даже если ребята заблудились, то, по крайней мере, не замерзнут. К тому же хорошо зная шебутной характер нашего сынули, очень сильно подозреваю, что именно он затеял свою очередную авантюру и ползают они сейчас со своим закадычным дружком Петькой где-нибудь по соседним скалам.
- Но уже поздно, почти ночь.
- Ну, значит, увлеклись дотемна и ума хватило не шастать в темноте, а переждать ночь там, где она их застала, чтобы еще больше не заплутать.
Слова мужа немного успокоили Анну, хотя сердце замирало от сознания того, что ее Лешка один ночевал вдали от дома непонятно где. Нет, почему один? Не один вовсе – он же со своим закадычным другом. Ох уж, этот дружок Петька! Вот подобрались друзья – два сапога пара. С первого класса за соседними партами. Хотели бы сидеть вместе, да разбавили их девочками, чтобы не мешали классу на уроках своей уж очень деятельной дружбой.
Сколько раз муж вместе с отцом Петьки посещал местные травмпункты. То с крыш пацаны прыгали, то, по стройкам шастая, на громоздкую всяческую технику забирались. И на реке под ними лед проваливался, и стекла головой разбивались. Потому и рады были их родители, когда пристроили своих отпрысков в туркружок, где кроме теоретических знаний обязательной была и хорошая физподготовка – зимой лыжи и коньки, летом бег и плаванье.
Измученная событиями и переживаниями прошедшего дня, Анна смогла заснуть только под утро. Ей приснилось синее озеро, в спокойной глади которого отражался полуразрушенный горный замок. Разбудил ее настойчивый телефонный звонок. Муж ответил, что уже собрался и готов выходить. Из его разговора женщина поняла, что дети так и не объявились.
- Расспроси поточнее, как называется место, куда ребята отправились на раскопки, - успела крикнуть она мужу, пока тот не положил трубку.
Когда она вышла к нему, Дмитрий торопливо рылся на полке с географическими картами.
- Ты узнал, как называется место? - снова спросила Аня.
- Они должны были дойти до озера Глухое и сделать там привал, никаких населенных пунктов рядом нет.
- А на карте это озеро есть? Ты можешь мне показать его на карте? - нервничая все сильнее, потребовала жена.
- Да что с тобой? Успокойся, Машку разбудишь. Все будет нормально. Нас ждет вертолет, мы быстро туда доберемся. С нами летят специалисты – спелеологи. Аня, ты слышишь меня?
Но та уже торопливо открывала нужную карту. Озеро, озеро Глухое! Она никогда раньше не слышала о таком.
- Как я понял из объяснений - это небольшое озерцо, мелкое, с заболоченными берегами с одной стороны, а с другой к самой воде подступают голые выветренные скалы. И не так далеко отсюда, но место нелюдимое, - быстро проговорил Дмитрий, тоже заинтересованно разглядывая карту. Он помнил, на какой железнодорожной станции должен был выйти ребячий отряд и далее пойти вдоль реки Белой.
Они нашли! Они нашли эту маленькую голубую точку на карте – озеро Глухое, а рядом непонятное название « Старые кресты».
- Что это? Какие кресты? – Аня изумленно смотрела на мужа, - Ты же сказал там ничего нет, никаких населенных пунктов.
- Карта очень старая, наверное, когда-то там был поселок с таким названием.
Озеро, скалы, кресты! Аня прикрыла глаза и будто окунулась в свой постоянный сон – вот она летела вдоль извилистой реки. Река Белая? – словно кто-то поддакнул ей, что она права. Вот разрушенные временем скалы, похожие на древний замок, и камень возле них с надписью «КРЕСТЫ» и темный провал у его основания.
- Анечка, дорогая, что с тобой? Тебе плохо? – встревоженный Дмитрий обнял жену за плечи, молча стоящую с зажмуренными глазами, бледную, как мел.
- Митя, я знаю, я знаю, где Лешка! Ты только не перебивай, я потом все объясню, не сейчас. Только поверь и не мешай. Я должна мчаться сама, а ты, пожалуйста, останься с Машей. Хорошо?
- Нет, не хорошо. Ты такая бледная, и почему ты?
- Я, потому что знаю, где надо искать ребят.
Ну не могла она мужу сейчас ничего объяснить. Никогда прежде Анна не рассказывала ему о своих странных полетах во сне, о том, как порой эти сны казались почти вещими. И никогда еще она так не верила своему сновидению как в настоящий момент. Ведь неспроста оно преследовало ее столько лет, начиная с детства, заставив наизусть выучить иллюзорный маршрут. И не случайно в ночь, когда пропал сын, снова ей привиделся.
В тот же день ребят отыскали в месте, на которое указала Анна. Детей благополучно вытащили из глубокого колодца, который спасатели обнаружили под внушительным камнем с выбитой стародавней надписью «КРЕСТЫ».
А приключилось с ребятами следующее. Когда школьный отряд добрался до озера, и раздалась долгожданная команда привала, одуревшие от жары ребята тут же ринулись купаться. Затем, перекусив, решили пока поваляться на солнышке, отложив исследование ближних гор на следующий день. Учитель рассказал им, что когда-то в старину, еще в девятнадцатом веке, добывали здесь драгоценный песок, сохранились даже фрагменты старых построек и узкоколейки. Но выработки закончились, старатели ушли, и было это так давно, что уже никто и не помнил про них. А увлеченного историка заинтересовала статья в старом журнале, где рассказывалось, что при разработке ископаемых минералов в то время в этих местах были найдены пещеры с древними наскальными рисунками. Вот поиск таких пещер и послужил мотивом для похода ребят на озеро Глухое.
Простое лежание на песке было не для Лешки с Петькой. Друзья сразу заметили необычное нагромождение огромных валунов, издали напоминавших старинный замок и после купания отправились в их сторону. Но расстояние до скал оказалось намного больше, чем они предполагали, да и день уже клонился к вечеру, и парни решили отложить свой поход на завтра, думая, что успеют с утра пораньше осмотреть камни до того, как вместе со всеми отправятся на планируемые раскопки. Так они и поступили.
Рано утром, никому ничего не сказав, друзья отправились в сторону скал, но дойти до природного замка им не удалось. Путь неожиданно преградил внушительный заросший валун с выбитыми буквами, которые едва просматривались под засохшим мхом. Ребята решили почистить камень, чтобы разобрать надпись, но внезапно пошел мелкий дождик. Ноги скользили по мху, и они постоянно скатывались вниз. Вдруг песок возле камня начал быстро закручиваться воронкой, увлекая за собой мальчишек. Они скользили все ниже и ниже. Утренний дождик успел смочить глинистые стены колодца, превратив его в скользкие горки, не давая ни малейшей возможности уцепиться за что-либо. Но медленное скольжение по вязкой глине помогло ребятам не разбиться, и хотя посадка и оказалась весьма ощутимой для боков, они все же легко отделались, приземлившись на мокрый песок. Дно колодца, а, скорее всего, это была старая шахта, представляло собой почти правильную окружность. По бокам чернотой выделялось три углубления в половину их роста, похожие на туннели, со временем частично засыпанные песком. Друзья не осмелились полезть ни в один из них – сказались навыки и знания, привитые им в секции. Они прекрасно понимали, как это может быть опасно, и решили пока только хорошенько осмотреться, а уж потом думать, как выбираться наверх.
Конечно, глупо было уйти, никого не предупредив, но разве могли они предположить, что рядом со стоянкой попадут в такое странное место. Дождик вскоре прекратился, выглянуло солнце. Его веселые лучи достигли дна колодца и заиграли на поверхности воды, скопившейся в центре. Внезапно из бокового тоннеля вырвался сноп искр, и яркий голубой луч встретился с солнечным бликом.
Ребята, прижавшись к мокрой стенке колодца, заворожено наблюдали за волшебной игрой свечения, внутри которого, как на экране телевизора, вдруг заколыхалась вода. Чудилось, будто в центре шахты завис большой шаровидный аквариум. Внутри него они отчетливо различали травинки водорослей, мелькавших головастиков и человеческую фигурку вниз головой. Это была девчонка! Она отчаянно молотила ногами, крепко ухватившись за мокрые доски у самого дна водоема. Солнце радужно высветило ее раскачивающиеся в воде косички. Глаза девочки были широко раскрыты и, казалось, что она смотрела прямо на мальчишек.
Петька пришел в себя первым и, не выдержав, закричал, - Освободи руки, дура, захлебнешься!
Лешка в этот же момент безотчетно дернулся к водяной сфере, стараясь ухватить глупышку за косичку. Девчонка, будто услышав их, вдруг кивнула головой, разжала ладони, перевернулась и начала всплывать. Внезапно луч из тоннеля пропал, исчезла и картинка аквариума. Приятели ошарашено смотрели друг на друга, не понимая, что им только что привиделось. Стало намного легче дышать - вместо затхлого воздуха резко запахло озоном.
- Ты это тоже видел? - завопил Лешка.
- Да, - протянул дружок, - вот это мираж!
- Нет, мираж, это когда на самом деле, только далеко, как в пустыне – мне папа рассказывал. А это…это, - Лешка мучительно старался подобрать слова, чтобы озвучить то, что только что видел, - это, как в кино.
- Слушай, - перебил его Петька, - может, и правда, где-то передают кино, ну, например, через спутниковое телевидение, а у нас гроза, вот и навелось.
- Может быть. А вот здорово было бы вдруг в каком-нибудь фильме увидеть эти кадры, - мечтательно протянул Лешка, запрокидывая голову вверх, - Нет, постой, добавил он, - но ведь ты тоже видел, что она нам кивнула.
- Кто кивнула?
- Ну, девчонка та, под водой.
- Да нет, под водой же все качается, это тебе так показалось, что она кивнула, - резюмировал менее романтичный Петька, - давай лучше смекать, как отсюда выбираться.
Но соображать им пришлось не очень долго. Уже на следующий день их обнаружили. Друзья продолжали строить планы, как им выкарабкиваться из глубокой ловушки, когда сверху раздались знакомые голоса.
За радостью, что все так благополучно закончилось, никто особенно и не расспрашивал Анну, как она догадалась, где искать детей. А мужу она просто сказала, что камень и колодец приснились ей во сне, заметив, что чуткое материнское сердце всегда услышит призыв своего ребенка о помощи.
***
Неожиданная новогодняя оттепель с последующим снегопадом заставила их отложить запланированную поездку за город. Детям очень хотелось покататься с настоящей заснеженной горы, а не с искусственных ледяных горок построенного на центральной площади сказочного городка. Да и мужу не терпелось опробовать новую машину на загородной трассе. Анне тоже очень нравилось новое приобретение мужа. Серебристый автомобиль не только блистал внешней красотой, но и был очень удобен внутри, не то, что их старый «Москвиченок». Лешка, несмотря на свои тринадцать лет, сначала расстроился, чуть ли не до слез, из-за откладывания поездки – ведь отец обещал ему доехать до автодрома и дать порулить на новой машине. Одна пятилетняя Машка пребывала в радостном настроении, поскольку наступили долгожданные праздники, родителям не надо было спешить на работу, а ей в садик. В садике, конечно, тоже интересно и девочка с удовольствием туда ходила, никогда не капризничала, не портила родителям настроения с утра, быстро собираясь в детскую обязаловку. Но разве можно было сравнить променады по детсадовскому двору с прогулками всей семьей, да еще когда с тобой вместе с горки съезжал старший брат, а внизу их ловили хохочущие родители, также все вываленные в искрящемся на солнце снегу.
Ночью метель прекратилась. На следующий день немного похолодало, но выглянуло скупое зимнее солнышко, и они решились поехать за город к своему заветному месту. Обычно там все вместе немного ходили по лесу на лыжах, а затем катались с горы. Спуск был очень крутой, и скатывались по нему кто на чем, но только не на лыжах. По выходным публики здесь водилось предостаточно, народ радовался свободе и счастливый детский смех добавлял праздничного настроения.
На трассе сплошные потоки машин – один в одну сторону, второй в другую. Люди старались вырваться из города после праздничных городских забав, отдышаться, оторваться, позабавиться с ребятней на лесном зимнем приволье. Вдоль шоссе за окнами автомобиля мелькали мохнатые заснеженные ели, по обочинам дороги скопились свежие сугробы. Трасса выглядела спокойной, никто не играл в обгонялки, скорее всего в каждой машине находились дети, да и народ ехал отдыхать, а не спешил по неотложным делам. Анна видела, что муж очень доволен новой машиной, вел спокойно, что-то объясняя по ходу сыну, которому не разрешил пока ехать на переднем сиденье. Право сидеть впереди, как объявил глава семейства, принадлежало маме. Дети и не возражали, им и так было хорошо, главное сейчас, что они смогли-таки вырваться за город.
Анна потом никак не могла вспомнить, что заставило ее вдруг отстегнуть ремень безопасности. Он мешал ей, чтобы внимательнее рассмотреть проселочную дорогу, которая подходила к магистрали сбоку и, круто заворачивая, шла вдоль него. Возможно, быстро приближающаяся с той стороны черная точка на плохо расчищенной проселочной дороге привлекла ее внимание. Эта точка стремительно неслась к шоссе, превращаясь в мотоцикл, и женщина вдруг отчетливо поняла, что тот никак не успеет вовремя затормозить и неизбежно вылетит на трассу со стороны встречного потока автомобилей.
Ей показалось, что все произошло в одно мгновение. Мужчина в черной куртке на заляпанном грязью мотоцикле, выскочил на шоссе и, виляя между машин, проскакивая через разделительную полосу, подрезая их, сорвался вниз. Муж все же успел среагировать на помеху, но машину стало резко заносить в сторону крутой обочины, с обрыва которой только что сиганул мотоциклист. Крикнув сыну, чтобы тот покрепче ухватил сестренку, Дмитрий, выкручивая руль до отказа, изо всех сил старался выровнять машину. Он успел отметить, что водители, к счастью, поняли сложившуюся на дороге ситуацию и вовремя затормозили.
Анна непроизвольно зажмурила глаза и задержала дыхание. На грудь навалился вдруг непомерный груз, казалось еще немного и остановится сердце, но также внезапно тяжесть отпустила, и наступила необычная для шоссе тишина. Все замерло, и только Машка старалась вырваться из рук брата, тянула вверх ручонки и звала маму. Женщина выскочила из остановившейся машины. Она непроизвольно глянула вниз. Они стояли у самого края обрыва, а внизу возле не замершего ручья на белом снегу лежал лицом вверх, раскинув руки в стороны, незадачливый водитель. Рядом продолжал крутить колесами опрокинутый мотоцикл. Женщина открыла заднюю дверцу и подхватила рвущуюся к ней девочку.
- Доченька, успокойся, вот я, я здесь, - обняла ее Анна.
Но ребенок упорно продолжал смотреть вверх и звать ее. Наконец, словно опомнившись, дочка повернула голову и удивленно спросила:
- Ты так быстро вернулась?
- Откуда, солнышко?
- Оттуда, - ткнула пальчиком в небо девочка.
***
- Мамочка, мамочка! Знаешь, я летала, я летала сегодня во сне!
- Да, и как далеко ты летала? - смеясь, обняла Анна дочурку, такую смешную с раскрасневшимися после сна щечками.
- Ну, мамочка, не смейся, я взаправду летала и ты тоже.
- И я тоже?
- Ну да, мы вместе летали, только у тебя за спиной были большие крылья, знаешь такие блестящие прозрачные, как у стрекозки, почти не видимые, а у меня таких крылышек не было. Почему, мамочка, а? Но я все равно летала, - задумчиво добавила малышка.
- Во сне детки часто летают, потому что растут и для этого совсем не нужны крылья.
- Но у тебя же были.
- Я большая, взрослая и давно не расту. И потом, дорогая моя, это всего лишь сон, сказка, и ведь тебе же приятно было, что я летела вместе с тобой?
- Да, конечно. Мама, а мы будем еще летать?
- Конечно, родная, мы обязательно еще полетаем!