На втором курсе у нас ввели новый предмет – уход за больными. Назывался он «общий уход», поэтому видеть его в расписании было очень весело – сразу звучало предложение пойти домой, ведь в расписании же написано… Одна девушка даже рассказывала, что когда родители услышали от нее о том, что сегодня был «общий уход», то на полном серьезе спросили: «И что, никто не остался?» Собственно ухода за больными никто от нас, конечно, не требовал: студенты все-таки, какой с них толк. Так, знакомились с больницей, смотрели, как работают врачи и медсестры, присутствовали на операциях. Так вот, начали мы постигать эту науку в хирургическом отделении медсанчасти местного автозавода. ..
На первых занятиях нас водили по палатам, показывали больных и их болезни. Однажды привели в палату интенсивной терапии, где больные восстанавливаются после тяжелых операций. Одним из постояльцев этой палаты оказался пожилой мужчина, которого нам представили как «больного Голованина». Я вспомнил, что на прошлом занятии, то есть две недели назад, этот самый больной Голованин еще мило улыбался и был назначен на операцию по поводу опухоли толстого кишечника. Теперь же он не улыбался, а просто лежал на кушетке без сознания, весь утыканный трубочками, с подвешенными к кушетке баночками. Дышал за него аппарат искусственного дыхания. Наш преподаватель, профессор Остроумов, немедленно направился к нему, знаком приказав следовать за собой. Остановившись возле больного, профессор поднял на нас свои строгие глаза на вечно серьезном лице и тихим голосом начал: «Вот, как видите, больной Голованин, проходит восстановительное лечение после операции по поводу опухоли поперечной ободочной кишки… поступил в отделение 10 октября… 15 была сделана операция…» Прочитав историю болезни, профессор отложил ее в сторону, и вдруг, наклонившись над больным, ухватился своими сухими, словно сучья, руками за его плечи и начал трясти, громко говоря над самым его ухом: «Илья Петрович! Просыпайтесь! Илья Петрович, Вы меня слышите?! Просыпайтесь!» Я почувствовал, как лоб у меня похолодел и на нем выступили крупные капли пота. Все застыли, с недоумением уставившись на профессора и мысленно попрощавшись с больным. Больной тем временем застонал, повернул голову, открыл глаза, выражавшие глубокое страдание, и остановил свой мученический взор на профессоре.
- Как Ваша фамилия? – спросил больного профессор.
- Аолованин…- донеслось с кушетки, словно с того света.
- Молодец! – ничуть не смутившись, похвалил профессор.
В это время, наконец, оправилась от шока врач, дежурившая возле больного. Стоявшая все время этой сцены неподвижно, с застывшим, как камень, лицом, она вдруг взвыла: «Зачем вы его разбудили?!» И с криками: «Идите все отсюда! Не приходите больше, ради бога!», выпроводила нас вон…
1997.