Окончание
В двери полицейского участка я зашла в надежде, что тут есть трезвомыслящие люди. Беспокоить отца, требовать помощи его адвоката - я не хотела. Думала, а может, тут люди. Может, я сумею убедить их в том, что это была лишь шутка, а я к этому психу претензий не имею.
-Вы кто?
-Мистер По, это та самая девушка, которая была с ним в кабине.
Меня разглядывают, как кухонную мебель.
На мне узкие джинсовые бриджи с неровными ниточками бахромы на коленках, короткая расстегнутая джинсовка на голом теле, толстые гольфы и ботинки. Ну, бусы я сняла, так что украшали меня только распущенные до лопаток волосы, да челка на лбу, так мною залакированная, что веер только к ночи стал выглядеть печальным, а так торчал надо лбом, как частокол. Макияж мой, в связи с событиями чуть поехал, как у подвыпившей дурёхи. В руках у меня была сумочка на длинной цепочке. Вот такой меня и увидели полицейские.
Я посмотрела на дежурившего у карусели полицейского, потом на сержанта, сидевшего за столом.
Меня пригласили присесть.
Сержант прокашлялся, хмыкнул и спросил у того, который стоял. - Где он?
- Здесь. В загоне. Сейчас приедет его адвокат, и он будет говорить о случившемся.
-Хорошо. Начнем с …- сержант посмотрел на меня, - с вас, мисс. Фамилия, место жительства, хорошо бы документ какой-нибудь. Мы хотели бы знать, что произошло?
-Это я попросила его это сделать. Можно я письменно всё напишу?
Сержант разглядывал моё водительское удостоверение.
-Сейчас всё напишите. - Он обратился к полицейскому - Она вела машину?
-Да, сэр.
-Так ведь она пьяна.
-Да как будто нет, сэр. Просто напугана.
Я закричала, вскочив со стула: «Ничего я не напугана! И я вообще не пью! Я ещё маленькая!» -Я бухнулась на стул снова.
Сержант смерил меня взглядом. Усмехнулся и попросил, вежливо, пройти контроль на алкоголь.
Идиоты! Да я сегодня даже не курила. Впрочем, черт с вами, пошли. Приму вашу процедуру.
Я поднялась, спросила: «Куда идти?»
-Вас проводят. Там и напишите всё, что хотите сказать по этому делу.
Я снова кинулась к столу сержанта: «Какое дело?! …Я пошутила, а он - псих. «Дело»! Вам тут делать, по-видимому, нечего, вот и фантазируете…»
Сержант, видевший и таких как я, и, пожалуй, поглупее, спокойно ответил: «Вот давайте и разберемся, кто тут фантазер. На контроль,…мисс Красавица».
Меня повели на проверку через ту комнату, где сидел Лоренс.
Адвокат уже был возле него. Когда я только заходила в комнату, Тед вскочил. Но я только посмотрела на него.
Псих и псих. Больше у меня других слов нету. Пусть сам теперь расхлебывается за идиотские выкрутасы.
-Что они хотят от тебя?
Я, не ответив на его вопрос, прошла в другую комнату.
Меня проверили на наличие алкоголя в крови. Потом я написала на бумажке: «Я, Оливия Саммер, проживающая, …находясь в доброй памяти и трезвом рассудке, потребовала от Теда Лоренса за свою улыбку сделать сальто и зависнуть под кабиной качели. Претензий за исполнение моего каприза к нему не имею. Всё было исполнено с выполнением требований безопасности отдыхающих на высоте. Я в кабине чувствовала себя комфортно. Прошу потребовать от дежурившего там полицейского объяснений, какого черта он затеял весь этот шум со «скорой» и полицией? Его несоразмерная забота мешает народу отдыхать в итак плохо посещаемом парке…»
Когда я выходила из комнаты, Лоренс поджидал меня у дверей. На его молчаливый вопрос: «Ну, как?» - я не ответила.
А вот его адвокат был более шустр и нагл. Он буквально выхватил у меня из рук мою бумажку, и принялся её читать, пока я стояла между дежурившим в парке полицейским и Лоренсом.
Я всё смотрела на его туго перевязанные запястья. Это ему врачи перевязали. Я знаю, такими выкрутасами он мог себе не просто растянуть сухожилия. Вот, дурак!
Адвокат, прочтя мою записку, так на меня посмотрел…. Будто я дура не земная, а Человек с Луны. Он отдал бумагу не мне, а полицейскому. Я так и не поняла, юрист удовлетворён моим опусом или огорчен?
Меня отпустили тут же. Я же несовершеннолетняя. Со мной можно вести деловые разговоры только …через плечо моего отца.
Я вышла из участка и села в машину Лоренса. Да, я села в его машину! Но… на правое переднее сиденье. Стала ждать водителя.
Сначала я хотела уехать, оставив ключи от машины дежурившему у дверей полицейскому. Но что-то было в глазах этого ненормального акробата такое, что никак не давало мне сил умыть руки. И вот я бессильно, размякнув, как кириежка, сидела на сиденье и тупо глазела на двери полицейского участка.
«Зачем он сделал это? …Неужели я так выгляжу, что дикость кажется единственным, что привлечет моё внимание? Франческа бы упала в обморок. Да она б и не спровоцировала подобного. Анела – та вообще высоты боится. Она бы просто гуляла по аллеям парка, просто говорила о Луне и погоде на ней. …да им обеим и в голову не могло б прийти, поехать под вечерок в парк. Мама считает, туда едут только за приключениями…. Ну, что считает на этот счет отец, …а я вот съездила».
-----------------------------------------
Минут через двадцать адвокат и Лоренс вышли из участка.
-Вот твоя сумочка. Ты забыла её там.
Я протянула руку, но что-то видно было не так с ней. Я не ухватилась за сумочку и та, будучи расстегнутой, упала.
Из неё выпало всё то, что там бывало всегда: ключи от ворот и дверей дома; помада, пудреница, малюсенький флакончик духов от Коти; а так же коробки с презервативами. Одна из них была полной, вторая - начатая.
Лоренс, собирая всё в сумочку, конечно же, заметил всё. Даже покрутил коробку с яркой этикеткой перед глазами, почитал код изготовителя, …срок годности.
Я ждала чего угодно. Но он посмотрел на меня и …улыбнулся. Но не так, как отец. Этот сразу понял, что я больше фасоню. Таскаю не для себя, а для особо настойчивых
Я отвернулась. Сказала: «Мне нужно домой».
-Долго ждала? Прости. Ладно, поехали. Только, если не трудно, поведи машину ты.
Я снова уставилась на его туго перевязанные запястья. - Что у тебя с руками?
-Пустяки. Растянул.
Лоренс обнял меня за плечи, как будто мы знакомы сто лет. Молча смотрел на меня.
Адвокат подошел, видимо хотел спросить о чем-то, но, заметив наше равнодушие к окружающему нас миру, замер сначала, а потом резко развернулся и пошел к своей машине. И уехал.
-Тебе точно домой нужно?
-Нет. Не точно.
-Тогда, ...есть тут одно место. Ночной ресторан. Там не людно. Можно при желании, потанцевать. Кухня хорошая. Может, отдохнем ...от потрясений. - Он улыбнулся.
А я отвернулась.
Он осторожно похлопал меня по плечу. - Что, здорово испугалась? Полицейский сказал, у тебя был шок.
-Не было. Но ...приятного мало, конечно.
Я вышла из машины со своей дверцы. Он вышел из-за руля. Мы встретились под светом фар.
Тед смотрел на мою опущенную голову, я – на его начищенные ботинки.
-Я тоже испугался. Никак не предполагал, что кабинка так сильно раскручивается при повороте. ...Ты смелая. А я глупый. Мне надо было не трусить, и перелезть назад, тогда бы кабинка выровнялась, и такого крена к земле не было бы. Но я испугался, что ты меня за идиота примешь. Вот и полез дальше, как решил.
-Ты решил прыгать.
-Ах, да! А я …так и не прыгнул.
Я подняла голову и посмотрела ему в лицо. - Да нет же! Выпасть я бы все равно не смогла. Там было за что держаться. Вот ты, …другое дело. А если бы руки не выдержали? Я во¬обще-то не ожидала, что ты решишься на такое. Ты что, …так одинок?
Он замер. А потом, совершенно автоматически стал поправлять мне волосы на плечах.
Он случайно дернул за джинсовку и вот только теперь видно заметил под ней мою грудь.
Он замер. Убрал руки с плеч.
Потом, облизнув губы, вздохнул и признался. - Не волнуйся. Никакой я не псих. Меня только что проверили. Психиатр подписал протокол, я в порядке. За глупость свою я заплачу. Ты заявлений не сделаешь, мне только штрафом всё обойдется. Ну и оплатой услуг. – Он посмотрел на руль. – Ладно, чего в темноте разговоры вести. У тебя вон, желудок уже урчит. Едем в ресторан. Там и поговорим, …о моем одиночестве.
Я всё смотрела ему в глаза. Суровый он какой-то к себе. Но я пожала плечами. Желудок мой действительно требовал внимания. - Едем.
***
Оказалось, это не далеко.
-Вот и ресторан. Остановись вон там, да, у служебного входа.
-А машину не арестуют. Здесь же написано, что только для...
-Нет. Пошли.
Но вошли мы в ресторан через центральные двери. Где входят все.
Тед, не обращая внимания на кинувшегося к нам мажордома, прошел к столику недалеко от оркестра. Не глядя в меню, начал дикто¬вать официанту заказ.
Он вел себя «заметно». Я решила, что он тут завсегдатай.
Нас быстро обслужили. Мы ели. Вина он не заказывал. Была только минеральная и сок. Это удивило ме¬ня. - Ты что по пятницам не пьешь?
Лоренс посмотрел на меня и "тормознул" официанта. Обратившись ко мне, он спросил: «Ты что-то хочешь? Чего-то особенного? …Шампанского? Есть легкое, не газированное вино. Думаю, последнее даже лучше. Проблем не будет.
Я улыбнулась. - Ты что, думаешь, мы снова попадем в участок?
-Ну, ночь наша. Может и такое случиться.
Его красит улыбка. И смотрит он на меня без пошлости во взгляде. А ведь, думаю, помнит теперь, что я вне белья.
-Нет. Мне вина не нужно. Я буду за рулем. Это ты не беспокойся, я довезу.
-Да я вообще не пью. – И он махнул официанту "свободен".
Я удивленно оглядела «непьющего», но явного завсегдатая ресторана.
А тот уже предлагал мне закуски. - Попробуй вот это. Это мясо крабов маринованное в винном соусе, тушеное с овощами. Мне нравиться. Нежное блюдо.
-Ты здесь часто бываешь?
-Бываю. Ты попробуй.
Мясо мне понравилось. Я вообще голодная была.
-Правда, вкусно?
Я кивнула.
Мы с аппетитом ели, потом он вдруг остановился, перестал жевать и прислушался. - Вот песенка ничего. Пойдем, потанцуем.
Я согласилась. Мелодия была медленной. Танго.
Я положила обе руки на его плечи. Он осторожно обнял ме¬ня. Танцующие рядом посмотрели в нашу сторону и отвернулись. Мы не выглядели как-то особенно. Ну, если только не обращать внимания на его повязки на руках и на мою открытую грудь.
Но пока мажордома никого не звал, чтоб выгнать нахалку вон.
-Руки болят?
Он теснее меня обнял, прижав мою джинсовку, и покачал головой. - "Нет".
Я смотрела на него снизу вверх. Он смотрел то прямо на меня, то на мое плечо. Как будто что-то хотел спросить, но не решался.
Потом мы пошли за столик.
Звучала веселенькая мелодия. Про радость молодого ковбоя. Про урожай, который у него был отличный. И конь отличный, и сам он - тоже - парень хоть куда. …Когда за спиной сидит от¬личная девчонка, ему всё нипочем, этому ковбою.
Даже мне стало весело. Я заме¬тила, нам сменили блюда.
Снова закусывали. Потом снова танцевали.
Спать мне вовсе не хотелось. Мороженое нежно таяло во рту. В моём животе, с поблескивающем в пупке бриллиантом, приятно обживалась сытость.
Я решила начать провокацию. – А хочешь посмотреть на бриллиант в моём пупке?
Он не ответил словом. Только посмотрел на меня, прищурясь, а потом крутанул шеей – нет.
Потом мы пошли в машину. Я все-таки решила, что пора бы и домой.
Вот только задумалась, как быть: его первым отвезти, а потом мне брать такси или наоборот?
-Ты спешишь?
-Нет.
С чего бы мне врать? Я действительно не спешила. Второй час ночи. Садовник будет ворчать, да ладно! Не в первой!
-Отсюда можно позвонить домой. Тебя наверно уже заждались дома.
-Они считают, что я уже дома. Можно будет приехать под утро.
-А грозный садовник не посмеет позвонить в кабинет папы?
-Папа не спит в кабинете.
-Уже лучше. В спальню садовник стучать не решит¬ся. Но, может, садовник такой же смелый, как и его молодая хозяйка?
Тед основательно закрыл переднюю дверцу. Поднял все стек¬ла. Те были затемненными.
А когда он, виновато улыбнувшись, откинул спинки си¬денья, я поняла, с чего бы это мы задержались именно у служебной двери ресторана.
Он предложил сесть на свои колени, выключил свет.
-Немного неудобно. Я как-то не подумал о комфорте.
Дальше было так, как уже было. Правда я впервые столкнулась с тем, что мне не предложили помочь с презервативом. Видимо, у него свои «вкусы» на этот счет. И ещё нюанс: всё прохо¬дило под ранее не произносимые при мне слова. Мне почему-то стало стыдно от этих его слов. Зачем он произносил их? Дань романтике? От глупости? …И всё же мне было стыдно отвечать на них ложью. Но ...в остальном, как будто все, как уже случалось.
Только вот не знаю, от¬чего бы это вдруг мне так стыдно стало. Я сразу потянулась к одежде. Он еще удерживал меня за руки, но я всё же сделала так. Как хочу я.
Я вышла из ма¬шины. С меня и этого «удовольствия» хватит. Я ощутила странное - неловкость. Хотелось убраться. Подальше.
Мне даже захотелось, чтобы это было не правдой. Чтоб весь этот вечер был … мне рассказан кем-то. Что всё это не со мной.
Господи, почему мне так стыдно?
Но я не убежала. И не потому, что такси было взять не на что, я бы у дома расплатилась. Дома у меня запасец есть. Я тупо стояла у машины, ждала, когда оденется он.
Тед опустил стекла на дверях. Я оглянулась. Он вышел, открыл мне дверь, я села.
Завела мотор и поехала к дому. Решила, что он достаточно ловко со мной справился. Вполне сможет после доехать до дома собственными силами.
В окнах дома было темно. Чтобы не смущать покоя садовника, я ос¬тановила машину в метрах пятидесяти от дома. Но уйти, не оглянувшись, как всегда, мне что-то мешало. Думаю, опять же гадливый стыд.
Да что я такого сделала?! …Почему же мне так было стыдно?
Что-то ещё неосознанное мною вдруг дало знать о себе. Внутри меня что-то будто родилось этим вечером. Или что-то раскрылось. Оно, как, зародыш уже дышало вместе со мною, уже было в том самом ритме усиленного пульса, что ощущала и я. Я прислушивалась к этому зову во мне. Это было новым для меня. Но это и мешало мне, ме¬шало оставаться собой. Просто уйти, а потом лечь спать и всё забыть.
Я выглядела именно такой, прислушивающейся к себе и растерянной.
-Оливия, я вижу, ты…обиделась на меня. Как тогда, из-за денег. Я опять, ...что-то не так. Я обидел тебя? Скажи же, не молчи. Что не так?
Он протянул ко мне обе руки. Но не обнял. Просто коснулся сначала пле¬ч, потом волос, потом кистей рук. Взял за руки.
-Ты же прекрасно видел, я с каждой диско¬теки с кем-нибудь еду покататься. Подобное меня не обижает. Не заморачивайся.
Он задумчиво смотрел на меня. А я - только перед собой.
Гос¬поди, почему же так стыдно! Я отняла руки. Коснулась своего лица. Наверное, опять перегрелась ...при луне. Щеки мои горели.
Он взял эту мою руку, распрямил пальцы, поцеловал в ладонь. Потом придви¬нулся ближе и и коснулся носом моей щеки. -Ты хочешь уже уйти? Но, может …еще не пора? Может, дое¬дем ...до очередного полицейского участка? Ещё один протокол, …с заездом в ресторан.
-Всё уже закрыто.
Тед улыбнулся. – Но ведь ты …не уходишь.
-Рано еще. Совсем рано, чтобы будить садовника.
Я, глядя на него, переключила рычаг, нажала на педаль, и маши¬на тронулась с места.
Мы тихо проехали мимо спящего дома.
--------------------------
В ночном клубе, куда мы приехали, тайком играли в карты.
Я выиграла пять сотен. Это было наверно нормально для такого заведения. Я чувствовала себя совершен¬ной богачкой. И уж победительницей, во всяком случае, так как Лоренс проиграл. Но, кажется, его это не взволновало. По-моему, он просто рад, что я всё ещё не уснула.
Потом мы поехали на тихую пригородную улочку. Дорога была холмистой. То спуск, то подъем. Если бы был день, мы могли бы видеть корабли на горизонте, ведь дорога вела к побережью.
Тед сбавил скорость. Может, прогуляемся.
-А машина?
-Поедет сама.
Мы вышли, Тед не вжал ручной тормоз. Машина медленно катила на спуске сама.
Приемник выдавал всю мощь веселой мелодии. Мы шли по обе стороны машины, переглядывались через неё.
Музыка гремела, будоража покой тихой улочки. Здесь были только офисы. Разбудить мы никого не могли. Движения никакого. Пятый час. Машина тихо ехала, дверца со стороны руля была раскрыта.
Мы, сначала просто шли, потом даже стали пританцовывать под лихую песенку из мультика "Король лев". песенка была о том, что прекрасно жить свободным и беззабот¬ным.
-Тед, а машина наша не сбежит?
-Нет! скоро начнется ровный участок, а потом крутой подъем. Она остановится.
И всё же я видела, он не выпускает открытую дверь машины из внимания. Но спуск действительно не был таким крутым, чтоб машина разогналась. А ручник держал её в полу узде.
Мы развеселились. Даже принялись изображать папуасский танец, стали двигаться, приплясывая за самостоятельной машиной. «Король Лев» - это вещь!
Кончилось все неожиданно и трагично. Среди шума музыки я услышала странный бухнувший мягко звук. Машину будто чуть толкнуло. Тед тоже замер. Ма¬шина, гремя весельем во все стороны, двигалась дальше. А мы, остолбенев, стояли и смотрели на пожилую женщину в светло¬-сером костюме, с нелепым седым перманентом на голове. Её лаковые туфли поблескивали на газоне. Одна нога на газоне, другая – на дороге. Она лежала рядом с обочиной. И чего её понесло в такой час через дорогу? И что, она не слышала такой громкой музыки?..
-Боже мой... - Тед очнулся от шока первым. Побежал останавливать машину. Выключил музыку.
Он развернул машину и подъехал ближе. Включил верхний свет. Горели только габаритные огни.
Удар не был сильным, но возле головы женщины появилась лужица крови, казавшаяся коричневой. Женщина ударилась о дорожный бордюр.
Смолкнувшая музыка разбудила рассвет. Стало вдруг чрезвычайно тихо. Серо.
-Так... - Тед вышел из машины. - Вот детка, не повезло. Дерьмовый у тебя на сегодня партнер по прогулке.
Он присел возле женщины. Послушал пульс. Тут же поднял голову, посмотрел на меня, подумал о чем-то. Я глядела на него. Смотреть на женщину в кровавом перманенте мне было страшно.
-Оли, потому как полиция мне на сегодня заказана, врачей вызывать…думаю, тоже чревато. Придется самим. Тебя я с ней все равно здесь оставить не мо¬гу. Так что за помощью придется ехать тебе. Как ты, справишься?
Он оглянулся. - Вон туда, километра три-четыре. Я знаю эти места. Там будет небольшая боль¬ница. Дежурный врач всегда принимает. Давай туда, за врачом. Скажи, сбита женщина. Раз¬бита голова, но она в сознании.
-Где же в сознании, Тед?!
-Она жива и в сознании. Не шуми. И… если страшно, не смотри. Это кровь из раны. ....Вот так....
Тед поднялся с корточек. забрал из машины аптечку и бутылку воды. – Сможешь рулить? Оли,ты слышишь меня? Доедешь до больницы?
Я сглотнула комок у горла, быстро кивнула. И тут же женщина охнула, и её ноги шевельнулись.
-Быстрее, малыш. И…аккуратнее. Береги себя.
заметив, что женщина действительно жива, я тут же кинулась в машину. Осторожно, держась подальше от раненой, отъехала.
-------------------------------------------------
Вернулась я быстро. К счастью, маленькая загородная больница имела хорошую санитарную машину и понятливых врачей.
Один из них, не смотря на мои мольбы, все-таки позвонил в полицию.
Женщина постанывала, но была в сознании. Как сказал врач, у нее средней тяжести сотрясение мозга. Черепная травма. Скорее трещина.
Я никогда и не подозревала, что при ударе головы может вытечь столько крови. Лужа на дорожном покрытии мне показалась огромной. И страшной.
Врачи обеспокоено куда-то звонили, справляясь у банка кро¬ви, есть ли у них нулевая группа?
-Простите, какая вы сказали, нужна кровь?
-Нулевая.
-Я могла бы быть донором.
Тед, дающий показания полицейскому за столом в приемном по¬кое, тоже заинтересовался.
-Нулевая? И у меня такая. Я тоже мог бы....
Я удивленно посмотрела в его сторону. Взгляды наши встретились. Мы были очень удивлены, что у нас обоих одна и как ту сказали, редкая группа крови. Только произносить классическую фразу Маугли, что мы «братья по крови» язык не повернулся, хотя фраза такая крутанулась в моей бестолковой голове.
Всегда в нашей семье счита¬лось, что мне не повезло с группой крови. Это редкая группа и мама всегда волновалась, когда я надолго уезжала в походы или поездки. Ей казалось, что со мной всегда случится что-либо такое, что потребует крови. Только со мной ничего не случалось. мама могла спать спокойно, её кровь никому не требовалась.
А вот я свою решила отдать этой женщине.
У Теда и меня была взята кровь на анализ. Тед показал ка¬кую-то бумагу. Врач прочел ее, посмотрел на него. - Вы что сегодня уже побывали в полиции?
-Да.
Врач смерил Теда и меня долгим взглядом, видимо мы показались ему авантюристами. Но он всё-таки стал куда-то звонить.
Теда быстро стали готовить к переливанию крови. Оказалось, он не¬давно проверялся на кровь, и в бумаге говорилось, что все в порядке. Его по¬вели в операционную.
Меня тоже переодели в какую-то до не¬лепости широкую и длинную рубашку. Через какое-то время Те¬да вывели из палаты. Его вела под руки санитарка. Он был бледен, тут же присел на диванчик, где уже сидел вызванный из дома Крафт. Тот самый адвокат, который что-то не доспросил у нас у полицейского участка.
Адвокат проводил меня взглядом до операционной. Как-то жа¬леючи посмотрел.
Тед пожелал мне удачи. Он сказал, что берут немного, так что почти не страшно. Но сам он был бледен. Когда я вошла в палату, я поняла почему. Женщина, сбитая нами, лежала на операционном столе. Ей, по-видимому, совершенно обрили голову, наложили швы. Она выглядела ужасно.
Но мне не стало от этого дурно. Я даже не успела испугаться. Я впервые сдавала кровь, да, наверное, и в последний раз, так как любопытства моего мне хватило ненадолго.
-Как ты? Оливия, ты меня слышишь?
Я вышла из палаты собственными ногами. Но казалось, что меня там оглушили. Почему-то в ушах стоял шум. Странно, сначала я услышала этот шум, а потом только увидела, и услышала Теда.
Какое-то время смотрела на него.
А он, запаивал на мне куртку. «Это всё?! Как, разве на ней и белья не было? Только куртка и вот эти штанишки?» - медсестра недоумевала. Тед в ответ ей просто кивнул. Обнял меня и усадил рядом на скамейку.
Крафт, переговорив с полицией, сказал, что мы уже вторые, кто наехал на эту женщину. За полчаса как мы показались на дороге, кто-то уже позвонил в полицию. Сообщил, что видел в окно, как пожилая женщина вышла из дома, громко призывая кошку. И этот человек видел, как женщина была сбита небольшим фургоном. Что она уже лежала у газона, когда с северной части дороги показалась никем не управляемая машина, рядом с которой веселилась, по-видимому, пьяная парочка. Так сообщил любопытствующий в окно человек.
Машину Теда взяли для осмотра. С нас по отдельности взяли показания. Прямо на месте случившегося. Мы снова ездили на ту тихую улочку, которую я до смертного одра теперь не забуду…
В общем, помотались мы изрядно. В животах у нас снова урчало, шел одиннадцатый час дня. Я прогуливала урок итальянского. С грустью, вспоминая об этом.
Адвокат вез нас по домам на своей машине. Машину Теда арестовали.
Крафт только вздыхал, глядя на нас. А я ничего не могла говорить. Как спала, только с открытыми глазами. Честно, мне лично всё это казалось сном. Теперь я даже будто верила в то, что всё случившееся мне было рассказано не ко времени. Что теперь мне просто не уснуть. так и буду смотреть осоловело на новое солнце дня.
Тед молча держал меня за руку. Он был хмур, но виноватым не выглядел. В позе его, в глазах было что-то такое, будто он зацепился за правоту в себе и держался её. Была некая твердость, которая и мне помогала быть твердой или, по крайней мере, прямо сейчас, при нём, не расплакаться, потому что всёэто было глупо, глупо и ещё раз глупо.
Нако¬нец, я увидела свой дом. Я вздохнула и тут же затаила дыхание. Рука моя стала влажной. Но Тед всё равно не выпускал её.
Всё было как всегда. Садовник подстригал газон. Мама крутилась у зеркала в холле, куда-то собиралась уезжать. Наверно, в парикмахерскую. Отец, я уверена, затаился у себя в кабинете. Сегодня у него «прием» талантов. Он всегда их прослушивает в доме. В нашем «концертном зале». Вообще-то он спортивный.
Только вот чутье нашей Матильды не обмануть. – Майн Гот! Я так и зналь!!! Ви только посмотреть, она изнурён как кошка!
Мама схватилась за сердце и …закричала так, что я просто удивилась, сколько в ней вокалу.
-Оливия!!! Джо-о-о-он!!!
Отец выбежал из своего кабинета, за ним двое каких-то прыщавых талантов.
-Джон, ты посмотри, что с ней стало?!
Папа оглядел меня, перегнувшись с балкона лестницы.
За моей спиной стоял Лоренс.
-Так, спокойнее, Лори. Девочка цела, просто …э…перегуляла, по-видимому.
-Добрый день, мистер Саммер.
-Тед? …Да, спасибо, что подвезли нас. - Отец, по-видимому, решил быстренько избавиться от моего провожатого. Я понимаю, ведь судя по всему, тот мог оказаться «болтливым». А рассказывать такое о девушке из этого дома никак нельзя. Что подумает общество?
Отец загнал свои таланты обратно в кабинет – студию. Быстро спустился вниз, в гостиную дома. Скоренько пожал руку Лоренсу и …тут же стал выводить его вон. – Тед спасибо, теперь мы сами. Э…ничего страшного. Откуда вы её привезли?
-Мистер Саммер, вообще-то это всё из-за меня.
Лоренс стоял перед мамой и отцом бледный и виноватый. Да, вот теперь он выглядел виноватым.
-Я не так хотел. То есть, хотел познакомиться с вами …хотел иначе.
Мама пыталась что-то спрашивать у него, но он, только попросил у неё прощения, быстро развернулся, зачем-то и мне пожал руку и …пошел к машине.
Адвокат увез его куда-то, …наверное, тоже домой.
***
Очнулась я, когда уже горели звезды. Мама выпоила мне кучу всевоз¬можных витаминизированных соков. Голова стала свет¬лой, тело - легким. Но…настроение было никаким.
Мне казалось, что за вчерашний день я перестала быть бабочкой. Такой яркой, такой беззаботной…сегодня я уже не была. И я вполне как-то осознала, что …летать мне вообще осталось не долго. Что скоро в куколку – и в лежку. В смысле, такой уже свободы не видать мне никогда. Я имею в виду свободу, когда всё во мне меня устраивало. И внешность, и жизнь моя безответственная. Вот проснулась, телу легче, а …душа, будто свинцовая.
-Мама, мне никто не звонил?
-Нет, милая. Ты ждешь какого-то звонка?
Кажется, ну, судя по глазам, она угадала, чей звонок всё бы поправил. Чтоб душа, освободившись от каменных воспоминаний моей вчерашней супер глупости, раскатились к чертям. Где же этот звонок? И где тот, кто мог бы сделать меня снова бабочкой, ну, хотя бы временно.
Только к вечеру мама призналась, что телефон в моей комнате был отключен, а разряженный мобильник она не включила на подзарядку.
Чтобы меня ничто не побеспокоило. Ну и, разумеется, никто. Я понимаю, им так удобно. Они же понятное дело, уже в курсе моих … вчерашних протоколов. «Разве такое могло случиться с Франческой? Разве ты думаешь о репутации нашей милой, очаровательной невесты Анелы?!» Конечно, я о них и не вспомнила на том чертовом колесе обозрения.
Когда мать снова зашла ко мне в спальню, я долго смотрела ей в глаза. Я ждала ответа на свой незаданный вопрос. А мама отворачивалась, все рассказывала о моих сестрах, о парикмахерской, где ей опять пересушили волосы. Потом она начала говорить о том, что она сама оплатила моё платье у портнихи. …Что наш адвокат связывался тут с кое-кем, …тоже с адвокатом…
Наконец, она не выдержала моего молчаливого протеста против своей болтовни и призналась: «Он звонил тебе. Уже трижды. Первый раз с ним говорил отец».
-Он что-то передал для меня?
-Сказал. Конечно, он сказал, - мама отвернулась, - сказал, передайте ей, скажите, что я ее ...люблю».
Я стала приподниматься. Я села на кровати. Я была удивлена. Но мне кажется, даже самый глухой телефон не смог бы исказить текста такой фразы.
-Он …так сказал?
Мама пожала плечами, поправила на мне пижамную куртку. - Сначала он позвонил отцу. Он рассказал, что произошло. Потом, уже к обеду, он позвонил мне. Сказал, что звонил в клини¬ку. Женщина пришла в себя, и чувствует себя как будто не плохо. Он, сказал, чтоб тебе передали это, чтобы ты не волновалась. Папа поинтересовался, что будет с этой женщиной дальше, и Лоренс казал, что уже через пару недель, когда тутошние врачи дадут ей необходимые рекомендации для реабилитационного лечения, он готов отправить её на двухмесячный отдых в санаторий под Сан-Франциско. Там есть гостиница для животных. Её кошку он отыскал, привез ей её даже показать в клинику. Эта миссис Мокси будет отдыхать вместе со своей любимицей. И ещё сказал, что если ты захочешь, он всегда может и тебя познакомить с этой Мокси. Её состояние врачи считают «стабильным».
Мама замолчала. Косила в мою сторону, разглядывая свой маникюр.
-Что он еще говорил?
-Сказал что приедет, когда что-то там уладит. Он же занятой человек. У него… хлопотливый бизнес. - Мама помолчала, вздохнула и бросила быстрый взгляд за окно. - Он уже там, за воротами. Не заходит, так как Джон накричал на него. наш папа несколько рассержен. Вышли газеты, и там …обо всех ваших с Лоренсом загулах…Господи, Оли, ну скажи, зачем нужно было ночью идти в парк? Я не понимаю, …заче-ем?
-На колесе покружиться.
-Оли, но ведь тебе девятнадцать, а ему двадцать пять, разве нет иных мест, раскружить голову?
Двери открылись, и вошла моя сестра. Франческа улыбалась. - Допрыгался, зеленый кузнечик.
Я села и, в ответ ей, пошутила: «Скорее, доползалась, букашка».
-Ну, уж! К завтрашнему дню ты должна выглядеть принцес¬сой, а иначе мне придется отказаться от цветных снимком, чтобы ты не вышла уж слишком блекло.
Завтра у Анелы свадьба. Я понимаю, почему в гневе отец. Такой скандал перед свадьбой.
Но я рада за сестру, она достойна спокойной романтической любви. Только даст ли ей её этот банкир Мерфи? Ну дело – второе, может и даст.
-Там я провела мимо стражника твоего приятеля. Тоже из бледнолицых. Что у него с руками? Или это мода такая за¬пястья эластичными бинтами обвязывать?
Мама тут же спросила. – А разве ты не читала сегодняшних газет?
Анела, махнула на маму надушенной рукой. - Мама, что ты, я никогда не читаю газет.
Мама тут же оглянулась на меня. И …посмотрела так, что я тут же поняла её намек: «Вот как поступает настоящая леди!», сказала она мне молчаливым упреком.
Но Анеле ответила: «Он растянул сухожилье. Висел на руках девять с половиной минут. Об этом уже тьма газет настрочила».
-Где?!
-На "Колесе обозрения" в городе аттракционов. Представь, она поехала с Лоренсом …в парк.
-Ма, а почему с ним в парк нельзя, он же совершеннолетний.
На мои язвительные вопросы мама не отвечала. Дурочек - она игнорирует. Все заглядывает в ясные глаза Анелы. – Не понимаю!
-Это я его об этом попросила. Очень. Мне просто не возможно бы¬ло отказать.
-Оливия!!! - Мама ...отпала.
Франческа сузила глаза и сокрушенно покачала головой.
До такой нормальной, как она, не доходила моя «нормальность».
Открылись двери, и пулей влетела Франческа.
Начала взды¬хать, охать, "как же так?", "как же теперь?" Как будто меня уже танк переехал.
А я спросила: «Он там?»
Франческа опешила. Долго не включалась в суть вопроса, Нако¬нец, с открытым ртом, она кивнула мне. Вдохнула и произнесла: "Да. За дверью".
-Тогда дайте поговорить с человеком. Идите лучше успокойте отца -мужа. Скажите, я минут через сто зайду к нему сама. Голова моя уже при мне и крепка, не кружится.
Мне подали ажурный халатик, расческу и зеркало. И свалили. Кинули, оставили…одну.
***
Мне показалось, я полиняла. Отражение моё было нечетким. Синие пятна вместо глаз, темные волосы всклочены.
Но когда вошел он, я поняла, что моё лицо – это ещё цветочек аленький. Лицо Теда показалось мне болезненно белым. Глаза в голубизне утомления, бес¬сонницы и вины. Щеки чуть ввалились, будто он за ночь лишился пары коренных зубов. Впрочем, был же разговор с моим папой, а мой па бывает чрезвычайно настойчив, когда дело касается чести его семьи.
Я испугалась. Правда, я испугалась его вида. Вдруг принялась оглядываться, как будто искала …место для себя.
А он подошел, протянул мне обе руки. – Здравствуй. Что, так сильно сердишься? Руки не подашь?
Я быстро улыбнулась, подала ему обе руки.
- У самого голова кругом. Что я с тобой сделал, куда втянул.
Он оглядывал мою неприбранность. – Оли, я так виноват. Точно отец сказал: "Ум еще найдется, а безответственность - так и лезет из меня!" Как я глуп. …Вот только рядом с тобой я это по¬нял.
Как девочка, вдруг приболевшая, тянет руки к взрослому, так и я, туже сама схватилась за его руки. – Ну что ты несешь?! Поцелуй меня лучше. А то от общего нытья и мне хныкать хочется.
Тед осторожно, как родственник поцеловал мне щеку.
Так приятно, так нежно. Так хорошо, ...но мало. Я же ждала страстей. Ну раз, думаю, целый кило вины в серости глаз.
А я возьми, да и поинтересуйся. - Тут, тут мне передали кое-что. Вот не знаю, кто ...пошутил…
Он поднял голову. Но продолжал смотреть на меня.
Я держала его за руки. Ничуть его ладони не вспотели, когда он, должно быть, пытался припомнить, что же такое наболтал моим предкам, чтоб те не сильно тянули его к «порядочности».
Я смотрела то на его почти черные, поблескивающие чистотой волосы, с взъерошенной челкой, нависшей над высоким лбом. То на черные брови, чуть сросшиеся на переносице и делавшие взгляд чуточку хмурым. Под тяжелыми веками серо-голубые глаза. Прямой нос, розовые чуть потрескавшиеся губы. Щеки чисто выбриты, впалость их придает дополнительную утомленность лицу, чуть тяжеловатый подбородок так и манит мою руку погладить. Я и протянула руку.
Только не успела довести её до подбородка.
Тед взял её в свою и поцеловал. А после тихо повторил то, что так неожиданно оби¬дело наглостью моего отца, и впервые в жизни было понято мною правильно: «Я люблю тебя».
Чертовски красивые слова....Наверно, подобных уже и нет на белом свете.
Я улыбнулась сжатыми губами. - Скажи еще, ...пожалуйста.
-Я люблю тебя, Оливия. Будь моей. Я этого хочу.
Я округлила глаза. - Ты, ты что же, предложение мне делаешь?
Он пожал плечами. - Ну да.
Веки мои сомкнулись. Длинные, прямые, как палки, черные ресницы прикрыли глаза. И я, не открывая глаз, произнесла: «Как это действительно приятно слышать. Как будто просто слова. А как приятно».
Я обняла его и поцеловала взасос, не щадя его растрескавшиеся губы. - Ещё?
Он улыбнулся. – А мне можно?
Я прикрыла глаза. Мне было хорошо.
И тут моя дурь всё испортила. Всю романтику аля моя Анела. - Если ты не пошутил, магнат, то давай. Давай, попробуем.
И тут же перед моим лицом стало светло. Я быстро открыла глаза.
Тед смотрел в окно.
Я снова ощутила стыд.
Да что такое?! Я вовсе не хочу зависеть от его настроения!
Но, помолчав, посмотрев на него, …думав, как-то вдруг припомнив, что за слово я произнесла, что ему всегда было как бы поперек горла, и я не стала, хотя сначала хотела, вопить: «А пошел мы с тобой оба…».
А Тед как раз тут же и объяснил: «Оли, не называй меня так. И вообще, я тут пообещал одному человеку, может правда, напрасно, что …познакомлю с тобой. С той, с той женщиной с улицы Прибрежная.
-Да, конечно.
Но я и не пошевелилась.
-Ол...- Он посмотрел на меня, взял меня за руку. - Я не ожидал, что тебе будет так плохо. Ладно, я съезжу туда один. Потом позвоню тебе. Вот, …держи.
И он протянул мне мобильник. - Я знаю, тут никто не хочет, чтоб мы встречались. Я позвоню тебе на этот номер. …Думаю, меня сюда уже не впустят.
-Тед, но я хочу ехать!
Он посмотрел на мой прозрачный халатик. - Ты так …прозрачна, - он посмотрел мне в лицо, - так бледна, …как после пира вампира. …Вот черт! - Он погладил мне плечи. - Нет, поваляйся-ка, ещё в постели. А я тебе все расскажу. Я позвоню.
-Тед! …Тед, я хочу, я хочу ехать с тобой. Я всё равно встану. Это ж моё время!
Я отстранилась, быстрым шагом пошла в ванную, потом, рысью, в гардеробную.
-Оливия, хорошо. Только не торопись и…надень что-нибудь, что-нибудь более …классическое.
Я замерла в гардеробной. Окинула взором свой арсенал из вовсе не классического.
А Тед объяснил: «Заедем после к моим. А они не очень понимают ...трусы в горошек».
Будто боясь обидеть, он что-то залепетал в оправдание своих предков, но я его не расслышала. Да, собственно, я б и не стала бы прислушиваться…к тем, кто не понимает про мою жизнь вне горошка.
И вдруг снова, почти у дверей раздался голос. - Ты им понравилась. В общем. Они видели тебя в доме Мерфи. Они отдыхали там, наши семьи – друзья. Ты приезжала увидеться с Анелой. Вы гуляли с ней по двору, а моя мать, как раз, играла с отцом Френка в теннис. Ты была одета…экстравагантно. Но зато после, когда разгорелся спор с обсуждением, за тебя вступился отец. Он сказал: «В жизни ничего подобного не видел!» Знаешь, он вообще-то не сильно кого замечает, характер жуткий. А вот тебя, выходит, …разглядел.
Тед притих за дверью.
-Ладно, приготовься. Я… выхожу.
Я вышла из-за двери. – Надеюсь, твой папа не с секирой нас встретит.
Тед раскрыл рот и сделал им молчаливое: «Ап…ап…».
Я покружилась перед ним. Он сглотнул что-то невнятное и, прокашлявшись, сказал: «Не бойся его. Я …рядом буду».
Наконец, Тед окончательно пришел в себя от моего блестящего прикида. Он даже хмыкнул, прежде чем снова залепетал: «Ну, ты это, а я пойду, выйду. Ведь тебе же нужно ещё …лицо там, …я внизу подожду, в машине».
Он решил улизнуть. По-видимому, он давал мне время одуматься и переодеться во что-то другое.
-Ах, да, ещё забыл. Ты всё-таки возьми мой телефон. Если …заблудишься, я найду тебя. – Он улыбнулся и перешел на шепот. - Просто знаешь, неудобно, я звоню, а твоя мама, в общем, я всё время на неё нарывался, хотя звонил на разные номера вашего дома. Она что, все телефоны в доме прослушивает?
-Я тоже так делаю, когда скучно и поговорить не с кем.
Тед улыбнулся, кивнул, мол, понятно и вышел.
За дверями стало тихо.
Я решила, не буду переодеваться. Мне мой бежево-серебристый наряд очень даже нравился.
Да и, наверно, папочка ждал меня в своем кабинете для разговора.
***
Я перерыла весь свой гардероб в поисках "классики". Бежевые короткие брючки со стразами и серебристая туника с гирляндой стеклярусных бус – разве не прелесть? …А, по-моему, так самое то для посещения больных. В довершение я захватила с собой свою любимую вещь – рюкзак. В нём была моя мелочь.
Я подкрасила себе брови, губы, прошлась пуховкой по носу, взбрызнула себя душистым и …вышла в коридор.
Мне на встречу шел отец. Думаю, он меня заждался.
- Глаза по чайной чашке, что, жениха потеряла?
Я успокоилась и улыбнулась. Папусик все знающий и всё понимающий поцеловал меня в щеку.
-Был. Но сбежал твой жених. Я его оттаскал как следует. Будет знать, где дочь мою каллиграфии учить, …нахал. - Папа улыбался.
-Па, ты врешь. Ты его не «таскал».
-У машины ждет. - Отец весело, но, силясь выглядеть серьезным, осматривал мою классику. - А что это не в трусах на босу ногу? Боишься напугать крутого папашу Лоренса?
-Папа, ты даешь людям всякие прозвища, а я потом долго мучаюсь, выспрашивая у них, откуда ветер.
-Да? А ты у меня лучше спрашивай. Зачем выносить глупость на люди.
-Ты что-то знаешь о нем, что-то такое, что я еще не знаю? Пап, у меня к нему серьезно.
-Да?
Мы стояли у высокой пальмы в коридоре. Свету тут не сильно много, папа щурился, разглядывая меня, моё вообще состояние. - А надо ли тебе знать подробности, малыш?
Он поцеловал меня в лоб. – Впрочем, "маленький", не так круто бетонирован. Еще пробиваются кое-где расточки человечности. Дерзай, парень он толковый.
-А кто "большой" и "непробиваемый"? Вы знакомы?
-А "большой", это, малышка, папа "маленького". - Отец растянул губы в беззубую улыбку. Уши его смешно дернулись и «съехали» чуть к затылку. - Ладно, не забивай головку. Она еще с ночных кошмаров у тебя набекрень. Иди уж. Знакомься. Я сказал, что не против, но если ты передумаешь, … я буду шуметь снова, и громче прежнего.
-Ты всё про этот парк?
-Да. Не ожидал, что ресторатор такой величины потащит свою девушку на карусели.
-А кто такой «ресторатор»? Это ты опять кому-то прозвище дал?
Отец промолчал. Оглядел мою бежевую серебристость. Потрогал нитки блестящих бус. Посмотрел на них как на …дешевый лоск. - Твой друг, ребенок ты мой нескладный, так повеселел от моего благословения, что я подумал, он так и выйдет в окно спиной. Чем это я его так напугал? Согласием? Я что, такой грозный?
Отец, наконец, улыбнулся нормально и обнял меня. – Я же вовсе не желаю вам зла. Ты это помни, имея дело с Лоренсами.
И я ответила: «Да. Ты добрый».
-Что? Добрый?! …А жаль....Когда-то его папочка мне много нервов испортил. – Отец выпустил меня из объятий. - Ну да бог с ним. Будем считать, что я …добрый.
-Папа, Ты такой загадочный....
Папа Саммер заулыбался, пряча глаза в щелки с морщинками. - Иди уж, дурочка в бусах. …Ты ж последняя моя монетка на счастье. Иди, …а-то рас¬киснет твой магнат под Луной....
Папа развернул меня на месте, шлепнул по заднице, подтолкнул к лестнице, ведущей вниз, к холлу. Тихо сказал в спину: «Он тоже не злой. Если и бывает глуп, то, скорее, по родовой привычке. Но главное, ты о себе не забывай. Женщину всегда спасал здоровый эгоизм и трезвый расчет».
-И лень, па.
-И лень.…Но немножечко меньше.
***
Щелкнув замком безопасности, я подняла в себе решитель¬ность ...до небес. Мне страшно хотелось узнать, кто же такой этот "большой" Лоренс. И особо, чем это он так насолил мое¬му папочке?
-А что если мы дадим нашей бабусе, раз уж её кошка так счастливо нашлась, еще немного поспать. А поедем вначале к тебе. Ты же домой меня хотел пригласить. Не передумал?
Тед покрутил шеей. – Нет.
Дом был обычный. Мебель, скорее дорогая, чем удобная. Обед запаздывал. Но, кажется, нас действительно ждали.
-Папа, мама, это Оливия Саммер. Оливия - это Элиза и Артур Лоренсы. Мне самые близкие на свете люди. – Сказав последнее, он зачем-то поцеловал меня в макушку. Ему удобно заниматься этим, он меня выше на голову.
Мне показалось странным, что он представил родителей именно так. Трудно было бы сказать женщине к шестидесяти и мужчине, которому уже под восемьдесят «Элиза и Артур».
Однако после полутора часов трапезы, я уже никак бы и не назвала милую, очаровательную и весьма непосредственную женщину «миссис Лоренс», только Элиза! Чопорно - старушечье "миссис Лоренс" ей просто не подходило. Но вот отец Теда....
За время визита я услышала от него лишь несколько слов. Смотрел он на меня с гримасой полу презрения. Будто я только что из свинарника вышла. С неприязненным прищуром серых глаз, спрятанных под тяжелыми красноватыми веками, он оглядывал меня, будто прощупывал на наличие бомбы.
Его фраза была за всё это время единственной: «А...э...,а как поживают ваш родитель? Я слышал, он теперь в "Олимпии" коммерческим директором?»
За столом, помниться, сразу воцарилась тишина. Будто заговорил король.
Но что-то мне не понравился тон речи Их Величества.
Я классически улыбнулась. – Да в "Олимпии". Да, коммерческим директором.
На мой взгляд, прозвучало вежливо. Но Элиза и Тед почему-то тут же стали обмениваться закусками и переглядываться.
Старик явно что-то припоминал, разглядывая моё лицо. Усмехнулся на мой ответ. И тут же замолк. Больше его как бы ничего не интересовало.
Через час сорок, Тед заметив, что я зевнула, быстренько закруглил встречу: «К сожалению, нам пора. Нужно посетить тут …одного человечка. Однако я надеюсь, это не последний наш совместный обед. – И тут же, без дополнительного вздоха, - тем более что я только что попросил у мистера Саммера руки Оливии, и он мне в этом не отказал. Так что считайте, наш обед помолвкой.
Элиза только удивленно вскинула брови. Но, по-видимому, её единственный сын не час¬то баловал её «совместными обедами» с девушками. Она, мне так показалось, ждала чего-либо подобного.
Она похлопала ладошкой по моей руке. - Ну, тогда значит, еще увидимся. - И тут же, не выпуская моей руки из своей, она посмотрела на мою руку. Повернула голову к сыну, произнесла с акцентом, или даже с каким-то тайным намерением: «Тед, а разве помолвка еще не объявлена?»
Тед, смутившись, щелкнул себя по лбу, пощупал свой карман, достал ма¬ленькое колечко "а ля моя мама", и надел мне его на безы¬мянный палец.
Лоренс старший перевалился через часть стола, он с величайшим удивлением рассматривал на моём пальце кольцо с…пяти каратным бриллиантом. Почти розовым булыжником. Сев на место, он хмыкнул и, щурясь, в общем-то, не зло, произнес: «Поздравляю, миленькая, ты выиграла при-из-з».
Тед как мне показалось, по-взрослому взглянул на папашу но, не ответив на явную провокацию, взял меня за "об¬рученную" руку и вывел из-за стола. – Спасибо, всё было замечательно.
Я не могла столь быстро оценить произошедшее, так ли всё было «замечательно»? Но из вежливости, какая присуща не одним королям и королевам, я оглядела присутствующих и всем по очереди, включая Теда, сказала: «Спасибо».
Усаживая меня в машину, Тед спросил о моём самочувствии. Вот теперь я знала, оно прекрасное.
Тогда он извинился: «Не обращай внимания на отца, у него это…печень, кажется, прихватило…»
Я не стала уточнять, в какой заднице находится эта…печень. Вдруг действительно, ещё свидимся.
***
Женщина, что попала под нашу "самоходку" оказалась шестидесятипятилетней Моникой.
Ещё одна старушенция, пожелавшая, чтобы я не звала её «миссис», а называла по имени - Моника.
У нее в ту ночь произошло несчастье. Еще вечером, ложась спать, ее внук играл каким-то круглым небольшим предметом. Она была оставлена пригляды¬вать за мальчиком. В доме больше никого не было. И вдруг она услышала крик. Подойдя к постели мальчика, она с испугом заметила, что он пытается достать из носа круглую пуговицу, уже глубоко вошедшую ему в ноздрю. Она пыталась ему помочь, но получилось лишь хуже, пуговица прошла ещё глубже, и стала мучить мальчика. Он стал кричать сильнее. Женщина, совершенно растерявшись, вызвала не «скорую помощь», а бригаду спасения. Видимо нервы у неё совершенно не выдерживали, она выбежала из дому, чтобы встретить и поторопить спасателей. Но помощи всё не было. Тогда она, попросив соседку, выбежавшую на крик, присмотреть за мальчиком, пробежав между зданиями офисов, и выбежала на улицу, с которой был въезд к дороге, ведущей к её дому. Заметив приближающуюся машину, она замахала руками, выбежав на проезжую часть. Но машина скользящим ударом сбила её с ног. Она ударилась о бордюр головой. Очнувшись, она пыталась встать на колени, но тут снова получила удар о медленно двигавшуюся в ночи машину, из салона которой гремела музыка. Спасатели к ребенку приехали со стороны заднего двора. Мальчик уже был вне опасности, когда саму бабушку «скорая» увозила в больницу.
Мы были несколько сконфужены, услышав ещё одну, как бы истинную причину переполоха.
-Я была удивлена, когда вы принесли мне мою Котти, Тед. Но всё же спасибо, я рада, что и с ней всё благополучно. Эта глупышка выскочила тут же за мной. Я кричала, пытаясь её вернуть, но она, видно, обрадовавшись тихой ночи, улизнула от меня подальше. Что касается вашей помощи, Тед, я с радостью соглашусь. С радостью. Я могла только мечтать о том, что когда-нибудь понежусь на роскошном пляже какого-нибудь санатория. А тут … «Золотые ворота Сан-Франциско». Спасибо, я с удовольствием воспользуюсь случаем. Хотя мне тут ваш адвокат сказал, что вина в случившемся больше не ваша.
- Не будем углубляться, Моника. Вы не сдали меня полиции, я вам бесконечно за то благодарен. Кстати, вот ваш экземпляр договора на материальную компенсацию за нашу вами случайную встречу. Десять тысяч долларов, как мы с вами и договорились.
Моника старчески кокетничая, двумя пальцами ухватилась за бумагу и притянула её к себе. – Вы так любезны, Тед. Мне приятно было с вами познакомиться.
Тед и я быстро переглянулись. Мы промолчали… о взаимной «приятности».
Простились мы с бабулей, караулящей и непоседу внука, и свободолюбивую кошку, да …свалили, с чистой совестью. Ибо сколько же есть на свете менее везучих струшенций: кинуться они под крутое авто, а то возьмет да и кинет их без компенсации на дороге.
***
-Оли, у меня идея.
-Что?!
-Нет, нет. Я все обдумал, прежде чем предложить её. Поедем в "Митчел Холл" и пригласим туда парочку твоих и моих дру¬зей. Повеселимся, отметив счастливое выздоровление нашей «новой бабушки» …и нашу помолвку.
Идея мне понравилась.
Я решила пригласить Анну и приглянув¬шегося ей "итальянца" – парня из офиса моего отца.
Тед пригласил Мерфи с подружкой.
Ус¬лышав о "подружке", я самонадеянно улыбнулась. Мне было ин¬тересно, кто возьмет трубку в моей комнате? Или у него та¬ких как я, достаточно и без того?
-Тед, но это все прекрасно, конечно. Но ты все-таки не доду¬мал немного. "Митчел"- лучший ресторан, в это время там может не оказаться свободного столика. Тем более для шестерых по¬сетителей нужно наверное, заказывать столик заранее.
Тед все это выслушал и…притормозил у служебного входа в рес¬торан.
Мы обошли угол шикарного здания и ...спокойно прошли мимо грозного швейцара, который был явно пьян, так как сделал мне приветствие солдата, вытянувшись в струнку, будто я – королева английская.
Тед весьма нагло провел меня в одну из самых уютных кабинок. Откинув в сторону указатель «Для администрации ресторана», усадил меня за овальный просторный стол.
Я открыла меню, он, не дожидался моего выбора, тут же подо¬шедшему официанту выдал список закусок и вин, радостно сообщив мне, что гостей развезут на такси.
Когда начали подходить наши «гости», столик был полностью застав¬лен всевозможными закусками и да, на этот раз кроме соков и воды, было выставлено в ведерке "шампанское".
У Мерфи вытянулось лицо, когда он увидел рядом с Тедом ме¬ня.
Но мы были квиты, у него тоже ...не зонтик на руке повис. – До-обрый вечер.
-Добрый вечер. – Я подала ему руку для поцелуя.
Когда Мерфи пригласил меня, как невесту друга, потанцевать, Тед пожал плечами и разрешающе ки¬внул, как ничего не имеющий против человека, которого уже обставил. Танцую с этим малым, я вдруг разглядела малюсенькую деталь: у него был тщательно припудрен синяк под глазом. Ха! А мне показалось, он для понту намолевался!
Когда после чудесного и веселого ночного пиршества и тан¬цев, друзья простились с нами, я решила задать интересующий меня вопрос. - Тед?
-Да? - Он садился за руль, так как «шампанское» пили все, кроме нас с ним.
Я, подняв руку, не оборачиваясь, показала пальцем на служебный вход. - Это что?
-Служебный вход.
-Тед, я второй раз трезвой выхожу из подобного заведения и никак не могу засечь, когда ты расплачиваешься? - Я внимательно слежу за его мимикой.
Он осторожно провел паль¬цами возле моей серебристой клипсы и улыбнулся. - Так ты так и не знаешь, кто я?
И тут я вспомнила про дурацкое слово…магнат. Но в слух произносить его не стала. Просто молча ждала продолжения объяснений.
-Успокойся, малышка, я за всё заплатил сполна. Все нормально. Скажем так, рас¬чет безналичный, ...через мою …зарплату.
Я раскрыла рот. - Ты работаешь в ресторане?! А тогда как же то кафе, ты что, и там числишься в штате сотрудником?
Он кивнул. - И там. И тут, …и …ещё в десятках мест. Я владелец сети ресторанов по всей Калифорнии, Оли. Твой отец, по-видимому, называет меня за то магнатом.
Я обалдело сморгнула. И как-то машинально взглянула на свое колечко. Да, подарок явно не выглядел подарком от официанта.
Я дернула недоуменно плечами и снова посмотрела на своего жениха. Мол, и что?
Тед посмотрел вперед, вставил ключ зажигания на место. Потом опять повернулся ко мне.
Я же смотрела на него так, чтоб он понял, в данном вопросе меня больше ничего не интересует.
Ну, если только …вся правда. Включая ту, что касается моего отца.
Он это почувс¬твовал. Развернулся ко мне полностью и спокойно сказал: «Год назад отец сдал мне все дела. Я - президент треста «ЛК», Оли. От Лос-Анжелеса до Сан-Франциско – все имеющиеся рестораны и кафе класса «элит» и «люкс», а так же вновь вводимые заведения подобного рода - мои. Я держатель семидесяти процентов всех акций «ЛоренсКомапни». Ты не обращала внимания на лейбл перед названием ресторанов в нашем городе? «ЛК» - это …моё. Только …не называй меня магнатом. От тебя слышать такое мне почему-то не хочется. Ты произносишь это так, …будто я украл всё это. Но, …твой папа не прав.
-Сколько же тебе лет… «владелец заводов газет, пароходов»?
-Двадцать шесть. Будет, через неделю. - Он говорил не рисуясь. Был серьезен.
И всё-таки мне верилось, что мой отец что-то в нём не разглядел, обзывая «магнатом».
– Тед, я – человек не сильный в арифметике, но даже я понимаю, сколько весят «семьдесят процентов» в глазах остальных акционеров «ЛК». Значит тот, кто посмел назвать тебя магнатом, был всё-таки прав.
Тед посерьезнел. - Встретить бы мне того недоумка, кто внушил ему это!
Я попыталась разрядить обстановку. Я улыбнулась, и погладила его тыльной стороной ладони по щеке. - Нет, нет. И тот, кто внушил ему это, он вовсе не недоумок. - Я опустила голову. – Думаю, это …твой отец, Тед.
-Оли?!…
Я понимала, в наши отношения, которым вот только-только …под стол пойти, что-то вторгается нечестное, старое, покрытое мхом зависти и мести. Потому я не дала ему ничего сказать. Я умею заводить понравившихся мне парней. …Мой «кис» всегда со мной, он в моём рюкзачке.
Мы поцеловались. Потом я раздела его. Он, …как будто не хотя, меня. А дальше как по маслу …пошло, пошло…. И желание объявилось. …А куда оно денется?!
Когда дыхание его и моё выровнялись, когда каждый из нас двоих услышал тишину наступившей ночи, мы поняли, что нам обоим хорошо. Нам вдвоем …хорошо.
Мы оделись.
Рука Теда снова потянулась к моей клипсе. Он поправил мне растрепавшиеся волосы. – Оли, но ведь нам не уйти от разговора об этом. Я надеюсь, ты не собираешься завершить наше знакомство вот этим…
Я округлила глаза.
-…Вот этим нашим днем помолвки.
Я выдула из себя остатки спертого от страсти воздуха. – Фу-у…
-Что?
-Ты так загадочен. Мне почему-то именно сегодня везет на загадочность в мужчинах.
-Ты о ком?
- Обо всех. – Я томно улыбнулась. И снова полезла целоваться, но,…уже не стягивая его брюк.
Когда чмоканья утихли, этот ребенок опять за своё. - Да бог с ними, Оли! Но я так и не ложился, как отвез тебя тогда утром, так все и на ногах. И покоя не нахожу.
-Почему?
Он провел ладонью по моей шее, опять коснулся уха, потрогал клипсу. Взгляд был усталым.
-Я только принял ванну, приехал Крафт. Потом был разговор с отцом. Всё и завертелось…
-И что он сказал?
-Отец? Ничего. Спросил только, как мне парк? Спросил: «Что, навису красивее?»
-А ты?
-Сказал, так же. Да я и не видел ничего. Висел и думал про тупость свою. Я так спешил к тебе, что забыл на джинсы ремень надеть. А они на бедрах. Они ж сползать начали. Висел я, и боялся, как бы не спали. Вот хохма бы была. Ты-то как раз посмеяться хотела. – Он погладил мне губы пальцем. - Мне нравиться твоя улыбка, …и целуешься ты классно.
Он отвернулся. Стал смотреть перед собой. - Я тебя первый раз в обществе Конроя увидел. У тебя «тело богини». Это его слова. Я только когда тебя увидел, поверил. Вообще-то он врун.
Тед вздохнул глубоко-глубоко. Сморгнул и улыбнулся мне. Я отражалась в лобовом стекле.
-Мерфи предложил вспомнить молодость, попрыгать на дискотеке. Ты пошла с Конроем наверх. Ты мне очень понравилась. И я захотел узнать, не бордель ли там, наверху. Мерфи тянул прыгать, но я упорно потянул его наверх. А ты уже играла. Мы не стали садиться за стол, так, покрутились рядом. Мерфи представился охране, как потенциальный игрок. Он всегда выглядел придурковатым пижоном. Но…он хороший парень, внешность – пустое. Ты, …ты тогда сильно проигрывала. Что-то около четырех сотен. А потом весь проигрыш на кон поставила и выиграла. Я был в шоке. Правда, дальше ты играть не ста¬ла. Я удивился тебе. Ты зацепила меня ещё сильнее. Не азартом, нет, каким-то равнодушием зацепила. Именно к деньгам ты была равнодушна. Будто играла на мусор. И …выиграла тоже мусор. А потом я узнал у тамошних парней, что ты всегда на четырехстах заканчиваешь. Конрой тоже поднялся из-за стола. И тут же, при всех … он предложил тебе "покататься". А ты так запросто согласилась. Я после подпоил его, он сказал, что у вас с ним ничего не было, пообнимались только, «пощупались», он сказал. И тут Мерфи, он …тоже решил …поиграть с тобой за одним столом в карты. И пригласить тебя после погонять на водном мотоцикле. Он надеялся на большее, чем Конрой. А я и не знаю, на что я надеялся, когда пришел на дискотеку ещё раз. В тот день тебя темнокожий парень в «бугатти» подсаживал. …Всё. Я решил – перебор. Я ушёл и точку поставил. Но судьба была вернуться. Позвонил один парень, он работает у меня официантом. Он подсел на вашу игру. Сильно проигрался. Плакал, клялся. Хотел прогнать его к черту, да клиенты заступились. Можно было послать в этот притон кого-нибудь из администрации, или вообще, полицию натравить, но …пошел я. Мне хотелось ещё раз тебя увидеть. Всё покоя не давало, что не склеивался твой образ в целостность: вид потаскушки, манеры гордой красавицы, жесты бессребреницы. Как-то не связалось, «клевая сучка» бы склевывала и склевывала дальше, не тормозила б на выиг¬рыше в четыреста баксов, когда повезло с женихом на бугатти. …В общем, задумался я снова. Снова стал приглядываться. И, знаешь, трех дней хватило, понял, ты, …ты рисуешься. Как переросток ты играешь в кого-то, кто тебе самой малоинтересен. И зачем ты делаешь так? А впрочем, оставим, напускное смывает время. И уже на другой день я был настроен серьезно. Снова к вам туда пришел, как бы играть. Но тебя весь вечер не было. Пока я через приятеля отца узнавал твой телефон, Мерфи, как оказалось, тебя "катать" поехал. Он Казанова. Всегда женщинам интересен. Я уже испугался, что потерял тебя. Я всё к дому твоему ездил. И каждую ночь, будто после пощёчины возвращался. Ты всё из чьей-то машины выходила. Целовалась и – к дому. Садовник тебя провожал. А тут после Мерфи, гляжу, без поцелуйчика вышла. Я после понял, ты удрала от этого Казановы. И я понял абсолютно: я оказался прав. Ты не шлюха, тебе пока нравится казаться ей. …Видишь, как долго я шел к тебе. Но, размышляя.
-Ты ревнивый?
-Еще какой! …Да нет, не особо. Стреляться – не стану. Но в морду я Мерфи дал. Он же знал, что у меня от тебя голова набекрень, а сам, ...друг.
-А если я скажу, что …люблю тебя, поверишь?
-Да. Мне этого хочется.
-Только поэтому, а…в принципе?
Он твердо ответил: «Я верю».
И почему-то мне была приятна его уверенность во мне. Обычно мне мало кто верил, когда я болтала такое.
Мы только коснулись друг друга губами.
-Ну что, остаемся у "Митчела" или все-таки едем?
-Мне нравится этот ресторан. Я здесь лишь второй раз была. Отец не любит шика. Мы отдыхаем обычно в кафе. Даже не помню, чтоб мы семьей ходили в ресторан.
-А первый раз с кем была?
-С подружкой. Ей двадцать исполнилось. Отец дал ей денег, мы тут кутили. Так, немного.
-Мне он тоже нравится. Я с десяти лет в нем рабо¬таю....Твой …папа меня "магнатом" окрестил, а я здесь со школы. С начальных классов. Вернее, вместо них. Пятый класс, да, я на гриле работал. Повар-поляк меня, помню, "крестил по матерному". Он говорил так: "Вы, пан-бой, опять картошку пересушили, маму вашу черт подбери!" А в шестнадцать, когда я посильнее стал, да деньги понадобились, я в официанты пошел. На один разнос у меня до семи блюд входило. Это не пик, конечно. Парнишка один он и одиннадцать до столиков доносит. Это как раз тот, что в вашем балагане в пух проигравшись, задолжал. …Вот за эти мои семь тарелок на подносе меня "семёрочкой" тогда звали. Я был худой, длинноногий. Быстрый. До двадцати трёх лет я был «семерочкой», работал без выходных и каникул. А вот «университет» этот окончил и все, больше к кухне не подхожу. Два года на бухучете сидел, меня один спец натаскивал, а теперь только организацией бизнеса занимаюсь. Компьютерная сеть, поставки, связи. Новые заведения под себя подминаю, успеваю ловить, пока кто-то здание планирует. Ну и …меню, вот, интересуюсь.
-Так ты и школы не окончил?! – На моём лице была идиотская улыбка. Я будто собственной недоучености пару нашла.
Тед подтвердил без улыбок. Он покрутил шеей. – Нет. –И посмотрел с грустью на служебный вход. Покачал головой. - Родной мне этот ресторан, очень родной. Моя школа, мой университет. А ты наверно студентка. Сейчас у вас каникулы, …понимаю. Всегда искренне завидовал студентам и …каникулам.
Я отвела его от этих глупых предположений. - А ты смог бы сейчас одиннадцать тарелок на одном разносе удержать?
-Удержать? Конечно. Но вот разнести и подать, уже, пожа¬луй, не смогу. Ну, если только потренироваться. Хотя, теперь будет жаль бить тарелки. Здесь на барахле не подают, ты же заметила, какая тут посуда. Я заказывал её в Австрии. – Он вздохнул. - Я теперь стоимость одной тарелки знаю. Три года – срок большой. И не только потому, что сноровку расте¬рял, просто ...что-то уже внутри изменилось, потому за подносы не возьмусь. Сейчас поел, сал¬фетку в сторону и - все. Меня на аркане не заставишь грязные тарелки таскать. Случись что, я лучше другим делом зай¬мусь. Вот …в повара наймусь. Я готовлю неплохо. Отец всегда шутил: «Возьму тебя к себе поваром на полставки с вышиба¬лой». …А тарелки, нет, достали.
-Скажи, а какое у тебя блюдо любимое?
Тед чуть заметно зевнул. - Ол, давай все-таки проедем в "моё" местечко. Ты будешь за¬давать вопросы, а я - отвечать и ...спать. Вторые сутки на ногах, Оли, пожалей дурака.
- Хорошо. Жалею. Но мне тогда позвонить нужно. Думаю, дома ждут известий, не съедена ли я в вашем доме.
Я стала набирать номер личного телефона отца. К счастью, он не спал. Опять засиделся в кабинете. Я сказала, с кем я и где мы. Отец пошутил: «Ну, как же, было бы даже странно, если бы он не сводил тебя в свою школу». Я тут же решила закончить разговор. Сказала, что если он ещё не уснет, я ему ещё позвоню.
- Ну, вот видишь, как я быстро с папой разговариваю. - Сказав это, я потянулась всем телом, приподняв руки вверх.
Тед скользнул взглядом по моему выгнутому бюсту, быстро повернул ключ, за¬вел мотор. - Поехали, что-то меня сильно на сон потянуло.
-А ты не уснешь за рулем, пока мы …до твоего местечка доедем?
-Не-е-ет. - Он отвернулся и, смеясь, и хорошо зевнул. – А чтоб не уснуть, я тебе о своем любимом блюде рассказывать буду. Без обычных специй делается - блюдо из мяса молодой телятины. Тонкими пластами нарезаем, заливаем горячим отваром из ананаса и лимона, чуть солим и отвариваем до готовности. Затем в процеженном бульоне завариваем желатин. Мясо нарезаем на удобные порции, укладываем в тарелки под заливное блюдо. Обкладываем ломтиками лимона и ананаса и заливаем. Блюдо остужается и прямо на этих же тарелках подается к столу.
-Тед мы его только что ели. Это блюдо нахваливала подружка Мерфи.
-А ты промолчала.
-Но это не оттого, что оно мне не понравилось. Просто я не хотела вторить ей. Хотя я тоже его отметила. Это блюдо ты сам придумал?
-Нет. Африканец - Джим Бул. Он у меня на заливных стоит. Рост под два метра, вес 138 килограммов - чемпион по перетягиванию груженого трактора. …Веселый парень.
-Тед, а почему ты не пьешь?
-Оли, а можно я тоже буду задавать тебе вопросы? - Он зевнул, улыбнулся и извинился. – Извини, но игра в одни ворота меня усыпляет.
-Тебя что-то интересует?
-Да. Вот объясни, почему ты меняла каждый вечер провожатого, а не приручала кого-нибудь из стоящих, ну хотя бы на сезон? Я в том смысле, что тогда бы тебе не пришлось каждый раз искать машину, чтоб возвращаться с дискотеки. Ты из-за чего редко за рулем, …пьешь? И ещё, очень хочу спросить, почему ты белья не носишь, …из экономии папиного бюджета?
-Давай по порядку. - Я не хотела отвлекать его от вида дороги. Здесь частые повороты, а он точно засыпал. - Первое: не было стоящих. Второе: я действительно не люблю сидеть за рулём. Третье: я была уже в двух авариях. При том, одна, когда я была абсолютно трезвой. И четвертое: ещё раз отвернёшься от дороги, чтоб на мои титьки посмотреть, выгоню из-за руля и тогда, держись, поедем в моё место!
Тед усмехнулся и нажал на газ.
"Местечком" оказалась приличная вилла в частной зоне города. Хорошо, что не поехали в «моё», моим была подружкина квартира за городом в полу фанерном домишке.
А тут вид…обалдеть!
На вилле кто-то был. Потому что, открытые пультом двери ворот гаража, кого-то побеспокоили, в холле включился свет. Нам открыли. - Добрый вечер, мистер Лоренс.
-Спите, Паркиенс, спите.
Тед показал мне на телефон, мол, сообщи родителям а сам же сразу стал подниматься вверх по лестнице.
Когда я поднялась в спальную, ожидая застать его уже спящим, он только-только задремал. Мне было приятно, что он меня дождался. На один вопрос я все-таки хотела бы услышать ответ сегодня.
Он всю свою сознательную и "несознательную" жизнь при ресторане, почему совсем не пьет? Деньги, наверно, не препятствие. А вдруг в его роду сплошные алкоголики? Я кручу, конечно, но …заволновалась. Неужели это из-за гнева крутого папочки?
-Тед?
-Что?
-Скажи, ты считаешь, пьянство - порок?
-Почему это тебя интересует? Кажется, ты спокойна к выпивке. Я сегодня специально для тебя вторую бутылку заказывал, а всю выпили наши общие друзья.
-А ты заметил?
-Конечно. Я ж для тебя старался. Это не просто, это то самое, из Шампани. Оно прилично стоит.
-А для себя ты не когда не пробовал напиться? Нет-нет, я не толкаю тебя к пробам, я не соблазняю, просто сильно удивлена. Особенно, узнав, …кто ты и …чем ты занимаешься.
- Ну да, конечно, необразованный, от грязных тарелок отошел….Не пью потому что не хочу.
Тед подавил зевок. Приоткрыл один глаз, улыбнулся одной стороной губ. - Мне приходилось и учиться, и работать. Учиться делать то, другое и …работать. Просто котлы передвигать, картофель чистить, очистки выносить. Впрочем, я и закупкой вина занимался. А дегустаторы вина не пьют. Глотка достаточно чтобы во рту подержать и проглотить, ощутив все его прелести. Это работа. Был бы он у меня один, ресторан, ну два, а то, трест. Это не удовольствие, а работа. Что касается … «чей ты», ты же на это намекнула? Да, мой отец круто расправляется с теми, кто прикладывается на работе. У него есть "классический" пример, произошедший когда-то очень давно. Он уволил одного ценного парня. Главного экономиста треста. Тот тоже придерживался правила и никогда не пил на работе. Но у него был юбилей, и он решил чуть-чуть угостить шампанским своих сослуживцев. Нелегкая занесла в тот день отца, и он попал на этот юбилейный фуршет. Людей оставил, а того мужика того - без рекомендаций выставил. При том, как пьяницу ославил. То есть, профессиональную биографию ему испортил. Вот так. Куда он потом делся тот экономист, не знаю. Но отец часто вспоминает об этом случае, видимо неплохой мужик был. Может даже, нравился ему и как человек, ну и как специалист устраивал. …Такой вот принцип. Ну, и я на том же принципе воспитан. Кто-то за служебную дверь, да в центральную. А я после одиннадцати часов у печи не очень-то был расположен к выпивке. Выспаться бы. Я вот только год-два стал к парадному подъезжать. А так, все …через служебную дверь входил. Привычка.
-Но почему тебе нужно было так много работать?
Тед не открывая глаз, погладил меня как девочку по голове. - В нашем доме и пары сотен наличных не бывает. Где бы я - пацан, денег на жвачку брал? У нас только мать в доме не работает. Остальные …вылетят, если не напрягутся.
Это меня задело. - Ты живешь с предками?
-Нет. Я уже давно самостоятелен. Но бываю у них почти ежедневно. Говорю ж, отец сдает. Я ему …как воздух.
Он вздохнул. – А ты спать не хочешь?
-Уже нет. А ты…спи. Я о тебе думать буду, можно? Это не помешает тебе?
-Я., наверное, храплю, Оли.
-И что? Я тоже, …наверное. …Как рота саперов после ученья.
-Ха! Не, я потише.
-Тогда порядок. Я тебя обниму. Можно?
-Да.
Я обняла его и вдавилась в его спину грудью. Мне так хотелось.
- Тед, …мне кажется, это мой отец.
-Не понял?
-Этот парень, что работал у твоего отца экономистом – это мой отец.
Тед тут же раскрыл глаза. Повернулся ко мне лицом. – Я так и думал!! Оли, честно, я и знать не знал его имени, но…вот ты меня магнатом назвала, и что-то такое припомнилось. Связалось. Отец говорил, что тот парень его так назвал, желая оскорбить. Намекал на то, что отец всех своих братьев в бизнесе «пережил». Ну вот, теперь понятно, странности только на бумаге.
- Как это?
-Его обида, Оли. Обида твоего отца, она не может быть вечной. …И чем он сейчас занимается? Шоу бизнесом? …Понятно. Такой же умница, как и его дочка. Не пропадет.
Тед снова повернулся боком. Прикрыл глаза.
-Три дочки.
Тед открыл один глаз и посмотрел на меня им, как одноглазый пират: «Что такое?»
-Нас трое. Три дочери - Франческа, Анела и я. Завтра у Анелы свадьба.
-Это не с родственником ли Мерфи?
-Да.
-Вы приглашены? …О, прости, это оттого, что я уже сплю.
-А ваша семья приглашена?
-Да, конечно. Отец Мерфи и мой отец - давние партнеры, а мама лечится у его жены.
-Элиза больна?!
-Да, цероз печени. Врачи давно "зеро" показывают. Она пила с ранних лет. Но ничего, пока держится. …И красавица, правда?
-Да, Тед! Да! - У меня мигом прошел весь сон. Элиза, ...боже мой, кто бы мог подумать? - Тед? Тед, ты любишь своих родителей?
-Угу.
Он затих сначала, а потом, будто хрюкнул, приоткрыл рот и провалился в глубокий сон.
Я долго смотрела, как он спал. Пыталась все-таки узнать о Элизе, но он уже не слышал меня. Пропал в своём глубоком сне.
Он действительно храпит. Но не противно. Я вполне смогла б уснуть, но…не спалось. Я думала о своей семье, о семье Теда, о нас.... Я действительно подумала о нём и обо мне, как о нас.
Меня ни сколько не угнетает наступившая моя "несвобода". Мне нравится караулить его сон. Неужели это правда? Неужели я изменилась за часы? И стану такой же "хорошей", как Франческа? Такой же «чувствительной», как Анела? …Нет, я буду другой. Похожей на них, но другой. Я просто влюбилась. И потому завтра моё будет не такое как всегда. И опять же, не такое, как у всех.
Я открыла окно, и свежий ласковый ветерок подсказал мне, что предрассветные минутки уже прошли. Господи! А утро-то какое, какие краски.… А может, мне порадовать моего профессора и утро нарисовать?
март 1997 Пермь
mel5@yandex.ru