Нас трое. Три сестры. Три совершенно разных человека. Три женщины «из разных мест». Нет, поставив нас в ряд, можно, конечно, найти сходство, подтверждающее наше близкое родство. Однако в ряд мы никогда не встанем. Но даже если вдруг мы приблизимся к друг другу, например, окажемся за одним столом, уверена, кто-то, кто нас не знает, как сестер, оглядев нас, послушав, вполне может подумать: «Какие симпатичные милашки, и чего бы это им собираться в доме мистера Саммера?»
Наш папа-Джон Саммер – серьезный человек. Это высокий брюнет с серыми глазами и смуглой кожей. Мама - Глория Саммер - натуральная шатенка со всеми приложениями, то есть, светлокожая и зеленоглазая. Ещё и упрямая, и шаловливая. И ростом не выше ста шестидесяти сантиметров. И вот какие получились мы: Франческа - высокая темная шатенка со смуглой кожей и карими глазами. Анела - маленькая темно-русая, со светлой кожей и серыми глазами. И я - ростом немногим выше среднего, типичная брюнетка, но с быстро сгорающей на солнце кожей, а цвет моих глаз зависит от моего настроения и погоды. Если я добрая и погода "шепчет" они зеленые. А уж если злюсь, да погода - дрянь, тогда они, пожалуй, цвета болота, затянутого черной тиной. Ну, это внешность, которую легко закамуфлировать горяченьким макияжем, прикрыть нелепой одеждой с отвлекающим писком и прочими хитростями. Но вот характер, привычки, «манеры» (как выражается мама), их не спрятать. Они торчат. И тут уж ничего не поделаешь. Разница в возрасте у нас с сестрами - полтора - два года, воспитывались мы у одних и тех же учителей, на глазах одних и тех же друзей, родных, и вот что вышло: Франческа считается девушкой воспитанной образованной и такой …"цыпочкой" …манерной; Анела – помешана на романах и чувствах, она всё в облаках, витает. То есть, есть и образование, и образованность, да только толку нет – курица курицей. И, наконец, я: воспитана на комиксах, рекламе и любви к виртуальной реальности. По выражению родных и знакомых необузданно бесшабашна – «петушок с куриными мозгами». Вот кто бы мне сказал, насколько это опасно для меня лично? Я с этим определением жива и здорова. Хотя тоже, есть и свои нюансы.
Родители считают, что именно эти манеры и стали причиной того, что наша Франческа замужем за сыном сенатора Стаффорда. Анела - невеста, подобравшая уже и свадебный наряд под белый смокинг сына банкира Мерфи, и домик с видом на океанский залив. А я вот-вот по гневу отца скоро буду выдана «за первого, постучавшегося грозовой ночью, в дверь нашего дома».
Нет, отец, конечно, и меня любит. И зла не мне желает. Только у меня подозрение, что он слегка подустал от скопления женской половины человечества в нашем доме. Я так думаю, что они с мамой поговорили и …решили, что хватит им уже заниматься «заботой о детях», пора б уже просто «жить для себя». За год они решили «распродать свой товар купцам-молодцам» и, отряхнув руки, отправиться в кругосветное путешествие, о котором оба мечтают.
Вот и получается, неустроенной осталась только я – куро-петушок.
Но ничего. Мне только девятнадцать. Спиртное пить открыто нельзя, значит, я ещё маленькая. Так что еще есть надежда, что пока поживу, балуемая всеми под крышей нашего славненького гнездышка. Пока подождут родители с видами на кругосветное путешествие. Пока пусть обо мне позаботятся. Я не напрягаюсь этим. А что они «напрягаются», так это их…проблемы.
Сегодня, то есть, прямо сейчас я лечу по своим делам.
-Оливия, детка, что это ты надела?
-А что такое, мама?
-Что это у тебя на бедрах?
-Юбка.
-Но, миленькая, если это юбка, так она должна хотя бы трусики прикрывать! А это что?!
-Мама, это юбка. Она надевается на трусы. Почему именно юбка должна прикрывать собою трусы? Кто вообще определил, кто из них и насколько кому «должен»?
От хода моих мыслей мама несколько тупеет. Тут же меняет цвет лица на ярко розовый.
Нет, мама не абсолютная пуританка, и она вовсе не любит ханжей. Но она хочет, чтобы я принималась в «приличном обществе». Эта наивность полагает, что мои розовые трусы, торчащие из-за черной юбки, его от меня отпугнут.
- Оливия, детка! И всё же, есть правила, …есть понятия вкуса.
Мама округляет свои ярко-зеленые глаза. Но я игнорирую её «оптику» и, чмокнув её в висок, иду в столовую. Ну а на что она надеялась? Я что, в миг должна понять, что есть вкус её «приличного общества»?!
Кухарка - Матильда намазывает бутерброды различной начинкой. Она не имеет понятия о других видах послеобеденных, но доужиновых блюд. И нас отучила от баклажановых оладий с черничным соусом, которыми травила предыдущая кухарка, помешавшаяся на диете. Эта аккуратно выкладывает бутеры на широкое сервировочное блюдо. Я беру четыре, кладу один на другой и на глазах изумленной немки сую треть своего гамбургера в рот.
-Вы испортить свой фигура, мисс Саммер!
И это мне говорит она! Я оглядываю ее непропорциональную габаритность, затем с высоты своего носа, то есть со ста семидесяти сантиметров скольжу взглядом по своей "плоскости". Ухмыляюсь и засовываю в рот оставшиеся две трети моего доужина. Потом выметаюсь из столовой. Называется – подкрепилась на ночь.
Иду к себе. Я забыла в комнате свои солнечные очки. На дворе солнце почти зашло и духота страшная. Но очки мне всё равно страшно необходимы.
Пытаюсь незаметно прошмыгнуть мимо кабинета отца, но дверь предусмотрительно открыта и он меня, конечно же, замечает. - Ол, ну-ка, зайди.
Отец оглядывает мой новый, выдуманный буквально за пару секунд, наряд. Спокойно спрашивает: «Что это на тебе?»
-Это? …Так носят.
-Кто? По чьим рекомендациям ты одета на этот раз? - Отец привстает с кресла. - …А ну, очки долой. …Боже, а синяки под глазами откуда?!
-На этот раз Гальяно. Он представляет чопорность Англии. А лицо, …папа, его стилисты сегодняшнего дня рекомендуют. Правда, привлекает внимание?
-Что?! …Ах, вот так теперь выглядят в старой и доброй…- (Ирония неотразимая). Отец укладывает задницу на место.
Папа – стопроцентный американец, но я-то знаю, его родословную. Наследник «этих», потомок «тех». Его дерево, ну до две третьих – точно, вырастил Альбион.
Да и фиг с ней, с его иронией! Он уже сто лет как американец, так чего ветки нижние считать? Не понимаю. Я и не собиралась отражать его выпад, стою и молчу.
-Ол, ради моего спокойствия, прикрепи хотя бы шлейф на подол этого милого безобразия на твоих бедрах. И прошу, катайся на своей спортивке …недалеко от полицейских постов. Кстати, куда делся твой рыцарь, этот …рыжий швед? Мне как-то было спокойнее…
-Папа, ...- я посмотрела на мужа ярчайшей шатенки и громко, с вызовом произнесла, - ты что-то имеешь против рыжих?
Отец округлил глаза и, оглядевшись, сделал мне знак "тише". Почти шепотом добавил: «Я не против рыжих и прочее, но, дочь, …ты за месяц каникул сменила ...только национальностей целый реестр. Отслеживать цвета - я просто не успеваю. Вот только этот парень и запомнился. Оли, детка, лето только началось, а твои юбочки, - отец покачал головой и опустил глаза, - они все короче и короче. ...И не пугай маму любимой гаммой этого, как его…
-Гальяно!
Отец снова испуганно оглянулся на дверь, будто я ругнулась и это могли услышать «чистые уши» его супруги. – Ну хорошо, хорошо. Пусть синие пятна переместились с верхних век на нижние. Я в этом мало что понимаю, но… просто, …просто ради нашего с мамой спокойствия, попытайся сосредоточиться на родном цвете кожи своих партнеров. Перед шведом малаец был? До него - сицилиец. Боливийца – помню.
Папа Саммер поднялся с кресла, отложил в сторону свои дела. Подошел к бару, налил себе напиток. - Оливия, я не против твоих хороших парней. Но ты же каждого представила Франческе, как мужа, с которым тайно вы поженились в Мексике.
-Шутка.
Отец смерил меня взглядом. От глаз до талии – долгим. А от талии до носок моих высоченных сапог он им по мне «пробежался мигом». - Да, вот еще, что, дорогая моя, тут принесли бумажки, …вот это что такое, - отец берет со стола счет. - "Зеркало кривое – два штуки. Триста долларов. Зеркало прямое – одно, шестьсот долларов". Что это?
-Счет.
-Я понимаю. Что это за зеркала такие?
Я смотрю на папочку и вспоминаю ...эти зеркала.
В комнате смеха. Все зеркала как зеркала. Но вот последние два меня возмутили. В одном из них я стала "верхней половинкой", во втором - "нижней". Пытаясь разгадать фокус своего расчленения, я решила встать на служебный стул и рассмотреть угол, под которым были перегнуты зеркала. Посмотрела я «угол», а там…. А за зеркалами, как раз за этими зеркалами, трахались дежурный с этого аттракциона и, по-видимому, кто-то из сговорчивых посетителей. Парнишка - гей, увидел мою торчащую над зеркалом физиономию и закричал. Дежурный схватился за биту, и …я с обратной стороны зеркала слетела со стула. При этом, разбив два кривых и выбежав в "прямое" зеркало, отражающее двери комнаты.
Но конечно говорить и объяснять что-то папочке - смысла нет. Он бы моих чувств не понял.
Как-то, заприметив у меня в сумочке две коробки "кис" – презервативов, он буквально изошел вопросами. Полчаса я объясняла ему, почему купила две коробки одного вкуса - вишнёвой карамели – это ж надо ж какой тупизм! А, всё равно не понял! Ну, мне еще тогда полчаса не досуг тратить было, я надула резинку и сунула в рот, демонстрируя удовольствие от ароматной штучки. Папа тогда сделался красным, а лицо его прямо на глазах вытянулось до смешного овала.… Короче, не хочу, чтоб моему папе снова плохо стало. Объясняю …позитивно. То есть, чтоб отстал сразу. Для этого действую, как в разминке с приматом. То есть на вопрос, что за зеркала, я ему так и отвечаю: «Два кривых и одно прямое».
-Я понимаю. Это тут написано. Но я не понял, счет за что?
-За зеркала.
-За какие, я спрашиваю?!
-Два кривых и одно прямое.
Папа посерьезнел. Вдохнул в себя побольше воздуха. - Если ты случайно разбила их, можно ведь нормально сказать. Признаться. Повиниться. Я пойму.
Я дочь своего отца. Я же вижу, лицо овалом пошло...
-Ладно, я понял. Чудо синюшное, …только когда это …кончится? …Ай, иди.
У отца дела. Он человек обязательный, а значит из тех, что добывают для семьи хорошие деньги. «Плохие» – трудно зарабатываются. Это и я знаю. А уж хорошие деньги…. Я от хороших денег папу не отвлекаю. Я поворачиваюсь. Цепляю на нос темные очки…
Атрибутика на дискотеке очень важна. Тут не до заботы о собственном зрении. Заехав за причесоном, поболтавшись по городу с подружкой, как стемнело, гоню к клубу.
-------------------------------------------------------
Дискотека – класс! Покупаю на входе сигаретку и, затянувшись, иду наверх. Там есть потайная комнатка. Сажусь за сукно.
Мать дала денег, заплатить за шитье портнихе. Но та подождет. Я зондировала почву, тетка сговорчивая. Подождет. Хочу выиграть сегодня. В принципе, это желание как-то не меняется день ото дня, однако именно сегодня мне особо хочется выиграть. Хочу купить себе серьги от "Коко", а ещё сумочку и бусы. Мама считает всё это «дурным вкусом Коко». Говорит, пусть маленькое колечко, пусть едва заметные сережки, но – «драгоценность". Я же хочу, чтоб заметные были! И чтоб сумка на цепочке. И бусы под жемчуг - нитка черного, нитка белого и нитка розового перламутра. До пупа. Я так хочу иметь это!!! Потому должна сегодня выиграть. Когда в доме жесткий финансовый контроль со всех сторон - это уже попахивает общей блокадой. Я им что, Куба, мать вашу?!
Вздыхаю, крещусь и вхожу в душноватый зальчик. Там играют в карты.
---------------------------
Я здесь частая гостья. Охрана относится ко мне как к дорогостоящей кукле. Даже как-то намекали: «А не украсть ли тебя, куколка? Сколько твой папан за тебя отвалит?»
Боюсь этого места – страшно. Но холодно оглядываю партнеров, сажусь на свободный стул. Пара новеньких. Хорошо. Новенькие, как правило, при хороших свежих денежках. Иглавное, они – большие лохи, чем я. - Ставлю двадцать.
-Еще....Еще. Достаточно.
Проигрываю.
-Ставлю сорок....
-Еще.... Еще. Норма!
Выигрываю.
-Ставлю шестьдесят....
-Еще....Еще....Еще. Перебор.
Проигрываю.
-Ставлю восемьдесят....
Проигрываю....
Ставлю сто....
Выхожу из игры.
Пропали бусики….Ладно, чего с ума-то сходить!
Иду попрыгать. Один из новеньких партнеров, нагревших меня за карточным столом, тоже выходит в зал. Ой, что-то мне мниться он меня ищет.
Ищет. Ищёт. Нашел. Идет, идет, ...богатенький. Вот кто мне сумочку спонсирует…
-Привет!
Я смотрю на него, глупо улыбаясь. - Привет. - И тут же я отмахиваюсь от него, как от виртуального магазина. Какой-то он не «богатеникий». Всё на нём обычное, даже часы.
Прыгаю дальше.
Он не знает, чем привлечь мои глаза, спрятанные за черными окулярами очков. Он угощает меня жвачкой. Я ее разжевываю, надуваю большой шар, и лопаю его возле его носа.
Резинка соплей прилипает к его подбородку.
Да, вот и правильно, чтоб не подсовывался.
Ох и видок у него от моих проказ!
Рядом хихикают. Он сгребает мой ответный подарок со своего лица, берет меня под локоть и выводит за двери зала. Разбираться. Я почти не сопротивляюсь. Закона такого нету, чтоб меня с дикотеки за шалость выставлять.
-Зачем ты это сделала?
-Хотела, чтоб вывел.
-Зачем?
-Ты ж хотел.
Он смотрит мне в глаза. Ну, прямо, как мой папа! Вот-вот о приличиях заговорит.
Ну, смотри, смотри. Очки у меня, что надо. Тебе моих взглядов на жизнь не разглядеть.
-Может, прокатимся?
Ха! Испугал!
-Есть куда?
-А что, обязательно куда-то конкретно? Мы так, просто прокатимся.
Вот скукотень! Но я знаю, раз такой серьезный мужик попался, значит, мне и бусы, и серьги удастся с него стрясти. - Едем.
Он опять мне в глаза посмотрел. Но вроде понимает, что я серьезна. Что не отказываю.
Он направился к машине, а я …через зал и…снова за сукно.
Прибежал. Догнал. Запыхается.
Утю, бедненький ты мой, шейх. Что, платить за меня пришел, а давай.
Я не иду на конфликт. Зачем? Пригодиться водички попить. Тут и без очков видно, лопух. Улыбаюсь ему. Делаю ручкой приглашающий жест. Хочу отыграть свои двести баксов. «А покатаемся мы чуть после. А–то, - говорю, - от папочки влетит. ты не против, я только отыграюсь».
Кажется, поверил. Начал успокаиваться. Сделал за меня ставку. Ждет.
-Ставлю двести. …Еще. …Еще.
Выигрываю. Беру кучу зеленых. Улыбаюсь партнерам. - Сожалею, господа, но отыграться дать возможность не могу. Спешу выполнять обещанное вот этому господину.
Все с пониманием ситуации провожают нас взглядами.
В свою я его не веду – много чести, иду за ним. Впрочем, как оказалось, машина у этого скромницы ничего. …Еще не разваливается.
-А сто пятьдесят сможешь выжать?
Он буквально на пару секунд повернул ко мне лицо, и тут же снова уставился на дорогу. - Здесь?!
Я смотрю на него серьезно. Считаю, как записываю, эти его дурацкие вопросы. …Раз вопрос.
А тот смотрит на меня. Ничего-ничего, пусть задумается над задачкой, вместо удовольствия, …Лопушок
Откатавшись….Нет, всё прилично. Просто покатались. И он по моей просьбе провожает, как пай-мальчик девочку – пай – к одиннадцати часам домой.
Я ручкой ему помахала …и постучала по клавишам мобильника.
Семик тут же пригнал за мной тачку. И мы с ним вернулись на дискач.
-------------------------------------
Домой меня привозят к утру. Садовник поливает цветы. Сурово смотрит на долговязого из Мичиганского университета. Тот там еще что-то недосказал, но мне плевать. Не слушая его, иду с садовником к дому.
Хочу спать. …Мой ужин так и спал на столе. Заботливо спрятан Матильдой под салфетку. Умница, знает, что я прихожу голодная, как крокодил.
Съедаю все до крошки, сок беру с собой. Загружаю стакан еще и льдом и пью, ...пью. Напившись, иду в ванную. Потом сплю, как невинная девственница. Со снами приятными и до солнышка в зените.
Днём меня начинает донимать мама.
-Оливия! Как там твой итальянский?
-Хорош и без меня.
-А надо бы чтоб "в тебе". Отец интересовался. Он нашел троих желающих заниматься с тобой. Я их пригласила к ужину. Пообщаетесь, и ты выберешь себе "учителя".
-Спасибо, мама. Они, надеюсь, понимают мой английский? …Как я с ними общаться должна?
-Все местные "итальянцы". Из приличных семей. Два мальчика и девочка. Будете друзьями.
Да! Нуждаюсь я в ваших протеже, как же! Наверняка, мужланы из его офиса, а «девочка» - очередная секретарша. «Грассиас, сеньоры!»
-Спасибо за заботу.
-Я так папе и передам. Ну, все, я опаздываю в парикмахерскую.
Мама еще минуту мельтешит перед зеркалом и уходит.
А я, проболтавшись в доме, повисела на телефоне, в разговорах с приятельницами, обдумала вариант сегодняшнего прикида и двинулась со вчерашнем мальчиком в сторону пирса.
Если удастся поймать знакомых, покачаемся на волнах.
----------------------------------------------------------
-Добрый вечер. Простите, а можно узнать, ...Оливия дома?
Папа Саммер удивлен. Какой нахал смог выяснить номер телефона в его домашнем кабинете?
-Добрый вечер. А можно узнать, кто ей интересуется?
-Тед Лоренс. Мы партнеры.
-Что?! Вы…ничего не путаете?
-Мы партнеры… по игре в карты.
-Партнеры? …В какой игре, поточнее, пожалуйста?
-Простите, а вы не знаете, как играют в карты?
-Допустим, нет.
-Тогда так, представьте себе карту…
-Одну?
-Да. Одну географическую карту.
-О…у?! …А в чем смысл вашей игры, если, конечно, это не секрет?
-Не секрет. Вы ведь в курсе, что из себя представляет ориентирование на местности?
-В общем, имею некоторое представление.
Настойчивый поклонник дочери явно обладал чувством юмора. Потому перестал раздражать нахальством и заинтриговал Саммерса. Он решил, что тот поможет ему узнать, чем сегодня живет его дочь Оливия.
Лоренс был осторожен. Если отец его новой подружки кинет трубку, то встреча с Оливией, пожалуй, и не состоится. Тед уже пару раз подъезжал к дому девушки, но человек, постригавший траву на газонах, сначала сказал ему, что молодая хозяйка ещё спит, а потом, что она уехала, но и к ужину вряд ли будет.
Вот потому он и словоблудил, пытаясь не прямо, но подсказать родителю, что его дочь играет в азартные игры. Тед считал, что для молодой девушки это не допустимо. И опасно. Познакомившись с Оливией поближе, он понял больше, эта девушка вообще ходит по самой границе риска.
-Ну, раз представляете процесс игры «ориентирование на местности», то вам всё сразу станет ясно. Итак, зеленое поле. Выдается карта. Сначала одна. А вообще, не более трех-четырех. Необходимо найти определенную закономерность, сделать расчет и прийти с верным результатом первым.
-Ну, и какой, как правило, приз тому, кто сориентировался первым?
-А как в любой другой игре, главное ощущение победы.
-Значит, не на деньги?
-Нет, то, что там выигрывается - деньгами приличный человек не назовет.
-А, значит, все-таки деньги, только небольшие.
-С фиги лавров не снять.
-Очень любопытное замечание. И последний вопрос: Вы не сын Артура Лоренса?
-Вообще-то, я только узнать, приедет ли она поиграть сегодня. Но если вопрос нашей связи с Оли вас интересует настолько глубоко, то да, я - сын Артура и Элизы Лоренс.
-Благодарю вас. Моя дочь уехала на машине своего э…вчерашнего приятеля. Минут двадцать назад.
-Простите?
-Тед, мне нечего вам ответить. И этого её провожатого я не знаю. Простите.
-Прощаю. Удачи, мистер Саммер.
Саммер грустно вздохнул. «Ницше считал, что за сердце ответственен мужчина, а за голову – женщина. Кто же скажет, в чем я виноват, что моя дочь рождена безголовой и бессердечной. Ну вот же, приличный парень, …так нет! Укатила с долговязым японцем! И где она нашла долговязого японца?!»
----------------------------------------------
Я приехала уже к концу ужина. И я была голодна, как крокодил и мой сегодняшний сопровождающий – тоже.
-Мама - это Джимми Джонсон.
Мама, теряясь, обозревает темнокожего парня ростом с нападающего из национальной сборной по баскетболу. С этим парнем меня познакомил Сума Ти – мой предыдущий парнишка.
-О-о-чень приятно познакомиться, Джимми. Глория.
Парень берет узкую ладошку моей мамы в свою, и демонстрирует ей улыбку в тридцать два зуба.
-Прошу вас, Джим.
Когда парень проходит, мама придерживает меня.
-Оли, детка, но к ужину собрались приглашенные папой твои учителя итальянского, ... и наша кухарка не рассчитывала на кормление такого…большого гостя.
-Мама, не беспокойся, я буду общаться за столом с «итальяшками», он пусть ест мою порцию. К тому же больше пить хочу, чем есть.
-А...этот, … вы давно знакомы?
- Вчера вечером нас познакомили на дискотеке.
-А...сегодня он, в каком качестве при тебе?
Я смотрю на маму, как на абстрактную картинку, где в скопле¬нии плоскостей и округлостей изображен портрет самого до¬рогого мне человека.
- В качестве гостя, мама. - Беру Джима за руку и веду знакомить с итальянцами.
Оказа¬лось, это пара моих знакомых парней, живших тут же в нашем районе. Они решили подзара¬ботать на моем слабоумии. А вот с девушкой я еще не зна¬кома. Но она явно готова сделать из меня итальянку. Как начала шпарить, …я просто рот открыла.
-Салют, салют, сеньора. Ну и вам… приветы, мужики.
Киваю парням. И указываю на накрытый к ужину стол.
-Закусывайте и разговаривайте между собой. По-итальянски естественно. Мы послушаем. Как ты Джим, готов?
Мой новый приятель из Мичигана. Он длинный, пока до него мой юмор дойдет. Но на всякий случай он кивнул. Ну, все правильно.
-Кто будет естественнее, тот и «первый». Без обид.
Учителя тоже закивали головами.
Я пила сок. Джим ел мой ужин и смущенно улыбался. Слушал и смотрел, как на настоящих иностранцев на трех, быстро разговорившихся, ребят.
Двое парней закидали девушку вопросами, та отпинывалась в ту и другую сторону, объясняя им, как её зовут, где жи¬вет, где учится и когда светиться на дискотеке?
Лично я их прекрасно поняла. - Грасио, грасио, сеньоры. Достаточно.
Я протянула руку девушке. - Оливия Саммер. Два часа с утра: с десяти до двенадцати; и два часа вече¬ром с восемнадцати до двадцати. Вас устраивает?
Девушка радостно пожала мне руку и кивнула. - Белиссимо, вау! Я - Анна Пазини. Да, это для меня удобно.
-Тогда, если с папой договорились об оплате…
Девушка улыбнулась и на это.
-Тогда до завтра. Завтра, говорю, начнем.
Все было съедено, выпито, и мы разошлись.
Я за¬метила, мои итальянские приятели грозно смотрели друг на друга, но, в конце концов, оба пошли провожать девушку. Анна, как оказалось, была даже без машины.
Джим отвез меня на дискотеку. Там я и простилась с ним.
Пошла наверх. За столиком, кроме одного, были все свои.
-Бонджио, сеньоры!
-Привет, подружка. Ставку заказываем?
-А как же! Двадцать!
Банкомет - из наших, скидывает всем по карте. «Баккара» пош¬ла.
-Еще. ...Еще. Ай!
Проиграно.
-Сорок!
-Еще, ...еще, ...еще, ...еще. Ура!
-Шестьдесят!
-Еще, ...еще, ...так, надо подумать.…Еще.
Моё!
-Восемьдесят!
-Еще. Вот это везение!
-Олли, детка, а тебе не хочется попрыгать там, низу? Кажется, ненор¬мальная удача нашла место, где еще можно зацепиться на твоей сегодняшней юбчонке?
-За своими штанами приглядывай. Давай сто.
-Еще, ...еще. …Так вот!
-Ставлю двести и предупреждаю, это моя последняя ставка!
-Хорошо. Ставка двести, господа.
-Еще. Ещё. …Ещё. Мои!
-Пошла, пошла вон, разорительница.
Ребята за столом шутят вовсе не зло.
-Возьми на ночку охранником?
-Обойдешься! - Я складываю на жадных глазах моих партнеров деньги в сумочку. Креплю её на поясе. Улыбаюсь всем и иду вниз.
Хо-хо! Если не прокучу, то хватит и заждавшейся портнихе, и на мои бусы с сумочкой от милашки "Коко"!
Забираю у прия¬тельницы Джима и кручусь с ним весь вечер. Угощаю его и себя сигаретой с травкой. Потом позволяю себя покатать на его потрясной машине, которая только и делает что трясет меня.
Ни¬чего парень. Мне нравятся понятливые. В смысле осознаю¬щие, что после пары вечеров их уже не побеспокоят. Не люблю чувствительных. Те уже после порции мороженого на двоих требуют телефончик. Потом трезвонят каждый час, нер¬вируя моих близких.
Джим понятливый. После игры "поймай меня в твоей машине", он аккуратно возвращает мне коробочку недоиспользованных презервативов и везет меня домой.
Терпеть не могу нахалов и приставал. Джим – не такой. И целуется ...чудо как приятно!
------------------------------------------------
Сегодня первый урок итальянского.
С десяти до двенадцати я общаюсь с Белладонной по имени Анна.
Я никогда не была в Италии, а тут такое везение, там нашла себе любовника моя бессчётная по счету тетка. Где-то под Римом. Вот отец и хочет сплавить меня туда на месяц. Напрячь языком и чтоб я там «культуры европейской отведала». Ну, заодно, и за его сестренкой присмотреть. Папа всегда тешит себя тем, что «он никогда не забывает о ближнем». А по мне так его любимчик Ницше прав был, когда говорил, что «проявить любовь к ближнему это, главное, чтоб оставить его в покое».
Но язык, конечно не помешает, в смысле, знание итальянского.
Как-то я уже сделала глу¬пость, путешествуя по Японии. Ни иероглифа не зная, решила погулять по Токио. С японцем. Вегетарианцем, пуританином и к тому же заикой. И какой застенчивый оказался. ...Его первая мать, родная в смысле, вышла замуж за специалиста по маркетингу, имеющего здесь, в Калифорнии дом. Мой папашка, узнав, то к соседке прие¬хал сын и вот-вот соберется назад в Японию, тут же решил меня ему навесить и ...навесил. Японец оказался таким обяза¬тельным ...до жути! Уже с утра торчал перед дверями моего номера в гостинице, мучил меня день за днем походами по городу и вообще, островам. А по вечером исправно возвращал меня, до бесчувствия уставшую, обратно. Я, конечно, узнала многое об Японии. Но главное, я узнала: кто есть заикающийся япо¬нец. Это такая жутко неудобная штука!
-Чао, бамбино!
-Чао, Анна! - Ничего получился урок. Не скучный. А главное, приятно замечать заинтересованность не только в моей глупости, неплохо оплачиваемой моим отцом, но и в моих успехах. Поговорить о погоде с тетей из-под Рима, пожалуй, я уже не испугаюсь.
---------------------------------------
После обеда я договорилась с Френком Мерфи покататься на водных мотоциклах.
Я познакомилась с этим парнем позавчера за карточной игрой. Он сказал, что пришел туда случайно. Вместе с прияте¬лем, тем вторым, что струхнул дать сто пятьдесят на своей железке. Они вообще «засланные» какие-то. Да по ним сразу было вид¬но, что не наши. Уж больно какие-то …клубные парни. И на наши ставки смотрят криво. Будто привыкли играть на сотни тысяч. Да и вообще, староваты они для нашей дискотеки. Я в свои девятнадцать "старушкой" себя там чувствую, а этим вообще лет по двадцать пять, наверное. Или даже больше.
Хочу сменить место для прыганий, но вот все не решусь. Трудно найти замену местам, ставшими почти родными. Все предлагают такую скучность: теннисные клубы, фитнес. …Вкусы сестер меня всегда раздражали. Отцу всё равно, где я бываю, главное с кем. Вот я и тусуюсь тут, на старом пятачке. Тут меня все знают. Тут я как рыба в воде. Да тут и выросла!
Мама нервничает. Отец бесится. Они со страхом ждут, что я «доиграюсь». А я,…мне всё равно. Даже если прямо отсюда и под венец. Зато это «конец» отведет от меня трудный выбор дальнейшего местопребывания. А что я сделаю, если не люблю ни того, ни этого. Что? …Вот я ничего и не меняю в своей жизни.
Пусть скажут спасибо, что я не бросила их художественную школу. А как я умею доллар рисовать….Мой профессор за голову хватается: «Я что, фальшивомонетчицу готовлю?! Это что, тема для курсового этюда?!»
Мерфи – тип, конечно, интересный. Но я не люблю парней, которые сразу примеривают тебя для собственной кровати. А этот смотрит – последнее с меня стягивает, сволочь! Даже у отребья с нашей дискотеки взгляды приличнее.
-Привет!
-О, привет! …У тебя потрясающие шорты, милашка.
Смотрю сквозь него и поправляю: «Но-но, это мои трусы».
Он усмехнулся и посмотрел на мой открытый пупок.
Я туда материну сережку с бриллиантом на днях вколола, потому только он свою лапу протянул, чтоб погладить, я ему тут же по ней и щелкнула. – Не твоё!
Френк помог мне сесть в машину. Дорогая модель. «Бугатти» с откидным верхом.
Он включает погромче музыку, квадратично вписывающуюся в мою обдуваемую ветром голову.
Сегодня я не стала накручивать воло¬сы. Заплела тугую «французскую косу» вокруг головы. И теперь обдуваюсь от души. Не жарко.
Сумочка на цепочке, серьги в две трети шеи и ряд бус из искусственного жемчуга – только это и тяжесть на мне.
Мерфи мельком смотрит на мою шерстяную вязанную поло¬сатую майку. надетую на голое тело поверх трусов и, усмехнувшись, отворачивается к дороге.
Смотри, смотри. Вот чем мне эти последвадцатилетние и не нравятся, что им сразу всю себя на тарелочку подавай. Как псу в миску. Взгляды у них…не хорошие, в том плане, что уж очень они торопят события, эти мужчинки недотридцатки.
Залив был спокойным. Самое то! Я с удовольствием позволила себя учить. Давно хотела погонять на водном мотоцикле, но записываться в клуб не хотелось. Да и моя любовь к океану не позволяет мне увлекаться такой техникой. Я ведь пони¬маю, сколько грязи "ссыт" такая железка на морские звезды.
Наконец, мы оба устали. Развалились на песочке. Эх, смыть бы еще где-то соль с плеч. ...Моей коже и солнце - не ласковый друг и подсыхающая соль - не мама родная.
-Хочешь, съездим на соседний пляж, там есть душевые.
-Не-ка.
-Может тогда ко мне?
-Ты предполагаешь совместную ванну или раздельный бассейн?
-Что захочешь. Вот ты, …детка, всё, что захочешь.
Все, начинаю соображать, что перебрала, встретившись с ним второй раз.
Началось "волшебное" превращение из партнера по картам в "чувствительного нахала". Обойдешься! - Нет, мне домой. Дело срочное. Носок довязываю.
Поднимаюсь и иду к дороге.
Мерфи быстро отделаться от водного мо¬тоцикла не может, ему нужно расплатиться за наши катания, и я успеваю "автостопом" заказать машину ближе к дому.
Но покидаю кабину разговорчивого водителя-мексиканца за квартал до дома.
Иду пешком. Я никогда не беру машину прямо до дома, чтоб не приставали. Но, уже, заметив крышу своего дома, сворачиваю.
Я заметила, что за мной кое-кто наблюдает. Стоит у ворот нашего дома. …Ишь, караульщик выискался!
Вспомнила, что в моей «напузнице» кусок вчерашнего выигрыша повис. Иду к магазину. - Добрый день.
-Добрый день, мадмуазель. Вы что-то хотели присмотреть под свой наряд?
"Наряд" из трусов и майки, конечно, сочетался с выбранным мною товаром. Я всё заранее обдумываю в жизни. Соображаю я быстро, пять минут для меня – время больших денег. Но это не важно. Покупая на днях свой премиленький гарнитурчик из бус, сумочки и сережек, я тут кое-что ещё заметила.
-Я бы хотела взглянуть на пудреницу в виде ракушки. И во-он ту шляпку «а ля Коко».
-Великолепный выбор, мадмуазель.
Шляпка эта - она даже мои чуть сыроватые трусы…освежила. Моделью и фактурой. Этакая малюсенькая панама из рисовой соломки. Я раскрыла пудреницу, накрасила губы помадой цвета спелой морковки, и простилась…с деньгами и продавцом.
И тут …сюрприз! Выхожу, а тут… знакомый форд. И тот, что трется возле него, тоже мне зна¬ком. …Лоренс,…вот осёл!
Это тот, второй из «клубных», который помог мне заработать на бусы. Это - приятель только что кинутого мною Мерфи. Ну конечно, он осёл. …Только зачем ему меня подкарауливать?
До иг¬ры еще далековато, а на ужин я его не приглашала.
Выпрямляю спину, нос повыше и прохожу мимо.
- Привет, Оливия!
Притормозила. Вежливость - она изобретение и щит не только королей.
Поворачиваю драгоценную голову …в панаме и как бы только что, замечаю партнера по картам.
-Ой! Приветик! …Какие-то проблемы? Чего в наших местах?
Он кивает на машину. - Нет, просто. Хотел пригласить покататься. Ты же, кажется, лю¬бишь скорость.
Говорит, играя в смущение. Ведь догадывается, что с такими как я, сначала играют в интересующие нас игры, а потом предлагают "покататься". …Бесстыдство какое! Среди бела дня приглашать девушку «покататься»! …Нет, он не осёл, он кретин.
-Не могу принять приглашение. Я сегодня скоро не соображаю. А впредь, …чтоб не получить солнечный удар от ожидания, поль¬зуйся телефоном...911!
Хочу обойти, но этот недоумок касается моей руки.
-Ол, я ...не знаю номера твоего телефона, а беспокоить твое¬го отца второй раз, мне неудобно. Я как-то однажды уже оторвал его от дел...
-Ну, так и не отрывай! К тому же в твоем возрасте уже долж¬но быть известно, что сначала говорят кто ты, а потом уже просят телефон.
-Тед Лоренс.
-Что?!
-Ты хотела знать, как меня зовут. Так вот, меня зовут Тед Лоренс.
Он – полный идиото!
-Ага, приятно познакомиться. Но для меня и это - не повод, чтоб совать в твой карман мою визитку. – И я пошла себе, …не оглядываясь.
Ох, как он на меня посмотрел! Как на отказавшую джентльмену шлюху. Вот как!
Ну, считай, что напугал.
И чтоб ещё больше подразнить обиженного бычка, я оглянулась. Улыбнулась …обещающе, но попозже. - Не сердись, Тед. У каждого своё время на капризы.
И тут же двинула к дому. Но чувствую, …петляю. Гипнотизер он, что ли? А за сукном таким спокойным казался. Надо бы держаться от него по¬дальше. Терпеть не могу малознакомых, но навязчивых. И что пристал?
-----------------------------------
В нижней гостиной, поглядывая в окно, меня встретил отец.
-Привет, папочка.
-Здравствуй, детка. Кто это получил от винта? Не "юный магнат" из семейства Лоренсов?
-Магнат? Это в смысле чего?
Отец хитро улыбнулся мне - непонятливой деточке. - Это в "смысле" важности персоны, миленькая. Как я заме¬тил, вот как раз он и не пользуется у тебя успехом.
-Давно персона ошивается? – Я выглянула в окно из-за плеча отца.
-А почему ты спрашиваешь в настоящем времени?
Я отворачиваюсь от окна. Синий форд уже не стоит у наших ворот. - Да так....
Иду мимо, в ванную смывать соль. Мне кажется, соль на мне уложилась панцирем. Как на бегимотихе.
-Оли, нам нужно поговорить.
-Да, па, но потом, я только что обгорела на солнце.
-А с кем под ним стояла? Опять с представителем Папуа?
Я только кивнула в ответ папе.
А тут ещё маму встречаю, не сильно радующуюся моим фантазиям в дизайне одежды.
-Боже мой, Оливия?! Что это на тебе?! Моя кофта?! …Она же для зимы!
-Да ну? А мне показалось, самый сезон.
-Кошмар!!!
Наконец-то! Хоть одна душа оценила мой фасонный прикид. – Эта шляпка мне тоже понравилась.
Мама шарахается от мною протянутой ей шляпки. - Оливия! Это может быть и шляпа, но она явно рекомендована не к нательному белью!
-А где ты видишь нательное бельё? – Я задрала кофту. – Его нет.
-Ты что же, так… в одних трусах и ходила по городу?!
-Ма, а кофта…
Толи от маминых оценок, толи от морской соли, но я почувствовала, как сильно зудит моя кожа. Я решила укоротить нашу встречу перед дверью ванной. - А что тебя взволновало больше мама, трусы или шляпка?
Мама раскрыла рот, шевельнула им пару раз, а потом я расслышала: «Оливия! меня волнуешь ты».
Ну, все, мама в отпаде. Можно идти мыться.
Ну, где там, моя желанная водичка?
"Пожелай меня дружок,
Не на день, не на часок.
Пожелай меня навечно.
Я отдам тебе беспечно:
Тело, душу, все, что есть.
Имя, деньги, славу, честь!"
Я орала эту песенку на всю ванную комнату. Подозреваю, что и на весь этаж дома.
-Оливия? – мама заглянула за штору.
-Да?
-Я пришла узнать, ты себя хорошо чувствуешь?
-Я плохо выгляжу?
Кладу пену на лицо. Сдуваю во все стороны.
Мама оглядывает меня, как больную. - Я думаю, ты перегрелась. С твоей чувствительной кожей...
-С твоей, мамочка, с твоей.
-Ну да. Но речь-то о тебе. Позволь я взгляну, не сгорела ли ты?
-Позволяю.
Мама, поджав губы, и сделав сердитые глаза, приближается ко мне. - Ну, так и есть. Немедленно выходи! Тебя нужно смазать, иначе уже к вечеру будет сильное покраснение кожи, и подни¬мется температура.
Я, вообще-то, сама почувствовала, что перебрала с загаром. Но я и не загорала, я же каталась на мотоцикле.
Я осторожно глажу себя, размазываю пену по коже рук, ног, тела.
Мамочка с подозрением разглядывает мою фигуру. С чего бы? Презервативы от "Спок" выдерживают литр на ве¬су, так что спокойно, мама! И не настолько я дура, чтобы вся¬кому выгуливающему меня персоналу давать себя на зацепку! А контингент ниже моего уровня деградации меня не интересует вообще. Спокойно, мама!
Выйдя из ванной, я ложусь на массажный стол. Мама моет руки и затем нежно, ка¬саясь прохладными руками, втирает в мою кожу крем.
-Спасибо, мамочка, так приятно....
-Оливия, можно я задам один вопрос?
-Конечно.
-Мне тут Анела позвонила, и я узна¬ла, оказывается, ты ...встречаешься с братом Майка. Его, кажется, зовут Френком?
-Мама, то, что Френк Мерфи - брат Майка, я узнаю только от тебя. Это, во-первых. А во вторых, Френк и моя сестра - не знакомы.
Мама округляет глаза. Попалась!
-Так откуда же такие новости, что я и Френк встречаемся?
-Но, дорогая, он сегодня целое утро ждал тебя для прогулки на мотоциклах. Я случайно вышла, срезала розы, он прогули¬вался. Вот я и спросила кто он, и зачем ждет тебя? Он мне рассказал, что вы ходите в один клуб, что знакомы. Сказал, что ты едешь с ним кататься на мотоциклах. ...А разве ты не зна¬ла, что он то же Мерфи, как и Майк?
- Ма, этих Мерфи, как собак нерезаных. У его матери четыре сына от разных мужей и все Мерфи!
-Боже, какие подробности.
- Да, и все браки были …приличными. По-моему, один был банкиром, два - бизнесмена, дальше шел кинорежиссер. Думаю, на твой взгляд, это приличная компания женихов. Тогда чего мне стесняться фамилии Мерфи?
-Но, дорогая, …все равно, это как-то ...неприлично. Этот Френк, он же брат мужа твоей родной сестры. Кстати, скажи, с этим, сыном режиссера, у тебя с ним серьезно?
-Нет, более чем несерьезно. Я его в последний раз себя вы¬гуливающим видела.
Мама смотрит на меня, как на не оправдавшую надежд. Руки от крема она вытерла и …вышла из ванной комнаты молча.
Не понимаю ее разочарования? Лично мне…с высокой крыши на всех этих банкиров, сыночкой режиссеров. Что мне, в кино с ними сниматься? Да я не горюю этим. Не моё!
После ванны я сплю, …ужин…сплю-ю-ю.
----------------------------------------
-Салют, Оливия!
-Салют, Анна!
Проводим урок на свежем воздухе. Потом я отвожу ее до¬мой. Просто обидно, такая умная девушка и без машины!
Играть не пойду. Я пока еще не запланировала трат чтоб тащиться зарабатывать деньги.
Вот черт! Про неоплаченное платье забыла! А…закройщица подождет.
Еду проведывать сына сенато¬ра. Ну и сестренку заодно.
-Оливия?! Чего вдруг? Сидишь без денег? Проигралась?
-Привет, сестренка, покорми голодную.
Франческа крутит головой, мол, ай-яй. Но, улыбается и ведет меня в столовую.
Там мы вдоволь сплетничаем. Потом она делает меня чуточку богаче. Я прикидываюсь страдающей от папочкиного финансового прессинга и беру, чего и сколько дают. И тут же уезжаю.
Думаю, а что если заехать, …заплатить портнихе? Но…мои добрые намерения обрывают.
Я снова сталкиваюсь с неприятностью. Она имеет вполне осязаемые формы.
Он точно шиз! Опять создает аварийную ситуацию возле моего дома. Объезжаю его форд, останавливаюсь. Садовник отк¬рывает ворота. Уже поздно, но он не ворчит. Привык к моим по¬луночным возвращениям. Он меня уже любит.
Любовь вообще сильна привычкой. Наш старик садовник склонен…к дурным привычкам.
Чокнутый притих у форда.
Он что, мечтает, что я поставлю свою машину в гараж, и побегу к его машине, выяснять кото¬рый час ночи?!
Садовник закрывает ворота на ночь. Ну и правильно дела¬ет. Главное - забота о чести и совести. С зудом в спине, захожу в двери дома.
Хочется оглянуться. Но мой язык так мал, …боюсь, с десяти метров он его просто не увидит.
Тихо поднимаюсь к себе. Снимаю макияж, умываюсь. Иду в кровать. Засыпаю, засыпаю, засыпаю...
Засыпаю же!!! Звонок. Нако¬нец-то. Улыбаюсь. Беру трубку.
-У меня такое чувство, что ты еще не совсем устала, чтобы лечь спать.
-И куда оно делось? Я про чувство?
-Чувство на месте, у ворот. Бальное платье и вечерний маки¬яж не обязательны.
-А трусы? Прости, я к тому, что если платье не обязатель¬но, так как насчет остального?
-После двенадцати гуляют только Золушки. К чему кружева и помпезность? Все итак ясно.
-А если я не из Золушек? Я и яиц не отварю. И кофе не переберу.
- Я сделаю всё, чтоб во время нашей прогулки этого от тебя и не потребовалось.
-А что потребуется?
-Участие.
-И всё?
-И все.
-Мало. Э…простите, тут ко мне родственник из Бразилии…
-Оливия!!!
Этот его душераздирающий крик тронул меня. Но я из тех, кто желает бо¬лее надежные гарантии! Спокойной ночи, магнат!
--------------------------------------
И снова утренняя встреча. Теперь с Анной.
Мысленные и слухо¬вые галлюцинации по поводу путешествия по Италии. О, Рома! Я могу уже спросить, кто они такие, эти итальянцы. Могу им рассказать о себе. Ну, если это кого-то заинтересует. О, гра¬ция, белладонна Анна!
Собираю сумку, сегодня пятница.
С Анел¬ой по пятницам мы идем играть гольф. Я не солгала, что не люблю этих её светских клубов. Но надо же где-то встречаться с невестой мистера Мерфи.
Я не член клуба, но там разрешается, при наличии рекомендаций, провести одного гостя на поле. Такие рекомендации у меня есть. И я, надев белоснежный гольф - костюм, кладу в мешок пронумерованные клюшки, кидаю полотенце, халат, прочую мелочь и выбегаю.
Меня ждет машина, посланная из дома Мерфи.
Болтаем с сестренкой. Её интересуют и даже, по-моему, волнуют мои встречи с Френком Мерфи. Я её успокоила. Сказала, чтобы она спала спокойно. Что тот Мерфи не в моём вкусе. За это я получила денежную компенсацию …на чай (на кофе и новые туфли). Уставшая от игры, бассейна и болтовни, я еду домой. Водитель из дома Мерфи очень учтив. Так, будто я не просто Оливия Саммер, а представительница Их Величеств некой могущественной страны.
Я под час горжусь своими родителями, кого они воспитали, это ж сплошные принцессы! Ах, как они говорят, как умеют себя вести, подать, преподнести ….Я не о себе, разумеется. Но в клубе я столько услышала комплиментов по поводу Франчески и Анелы, что даже прослезилась. Мне пришлось признаться, что я …тоже Саммер. А когда меня переспросили: «А кто тут Саммер?» - пришлось напомнить, что это девичья фамилия этих самых … «душечек»: жены сенатора и невесты банкира.
Дома снова – корова. То есть, те же песни: про их воспитанность и про моё бескультурье…
Только захожу в столовую, отец. - Ол, ты хотя бы перекусывала где-нибудь. Нельзя же доводить себя до неприличного состояния.
-Я чавкнула?
-Нет, малышка. Но создается впечатление, что съестное ты ви¬дишь впервые за год.
Я только "ушами" слушаю отца, глаза на него не смотрят, голо¬ва ничего не соображает от голода.
Матильда - прелесть! Знает толк в мясе! Вот уж кто ...Золушка!
Ой, чего это я про "Золу¬шек" вспомнила? Надо же, какой въедливый персонаж!
Машу папочке. Любуясь им на ходу. Обещаю, так же на ходу, что буду вести себя «приличнее».
Отец покачал головой. – Ол, мне б твои проблемы.
Труд делает мужчин красивее и мужественнее. Раньше они ходили на охоту и тащили в дом, что ни подряд: птицу, мамонта, ...зверька какого-то зазевавшегося. А сей¬час....Отец - коммерческий директор "Олимпиа". Охотник за "зелеными". Такой в меру упитанный, в меру высокий, в меру элегантный, ...видящий и слышащий. Умный – без сомнения. За это всё и люб¬лю его. Всегда поймет мою глупость.
Один бзик у него – и последнюю дочь с рук спихнуть. Ну да, кто без греха? Все равно люблю умницу. Его отец, мой дед, тот всегда гордится своим Джоном: "Сынок, мой сын!" …Мне смешно! Хотя не знаю. Может, отец и задумывался когда о "сыне", но как-то за всю мою сознательную, а больше несознательную жизнь, я ни разу не слышала ...запаха тоски по сыну. Он, кажется, и четвертой дочери был бы рад. Разумеется, ...только б замуж скорее выхо¬дили. Вот со мной здорово пролетел. В мои теперешние девятнадцать он никак во мне серьезной невесты на выданье не видит. Это его настораживает. Он меня за инфантилку принимает. Думает, у меня детство ещё кое-где играет. Он наседает на маму, та рекомендует мне элитные клубы, загородные и международные встречи с нужными людьми. И ни фига! Я, приехав, с этих встреч, умоюсь, и забуду о ком, и о чём речь шла. Как с гуся вода!
Франческа уже имела сына от миллионера. Анела руководила студией звуко¬записи, деньгами под миллион располагала. А я ...музыку бросила, танцы - утомили, краски любых цветов вызывают у меня «сюрреалистические галлюцинации». Портрет лягушки – пожалуйста! Папин портрет… «Па лучше обратись к профи».
-А ты тогда кто, без пяти минут дипломница?
-Я? Па, я свободный художник. А хочешь, я для кабинета тебе сотенную нарисую?
-А получится?
Получилось настолько, что …папа испугался. – Дочь, вот прямо здесь, поклянись, что никогда больше не будешь рисовать деньги.
Скоро выход на выпускную работу. Я в поисках темы в законе.
В общем, две дочки устроились, я - болтаюсь. Тут надоем, папочка меня через оке¬ан, с глаз долой на месяц-два - языки учить. Ну что ж, французский разговорный - я освоила. Папочка меня тут же в командировочку в качестве переводчицы взял. Ох, и натерпелась я в ту первую поездку! Вторая, третья - там уже спокойнее было. Музыкальный бизнес отца мне уже более-менее понятен стал. Потом меня мучили немецким языком. Плюсквамперфекты – это такая скука! Я больше футурум люблю. Но ничего, за пол года стажировки в Дрездене (опять же у тетки) мне и немецкий стал понятен на слух. Говорю, правда, не очень. Но немцы- люди терпеливые, со второго повтора понимают.
Вот всё и болтаюсь, и болтаюсь, …ищу тему для дипломной картины уже второй год. Если и после этих каникул, к сентябрю не разрешусь темкой, отчислят меня из школы к чертям! У меня вообще никакого образования не будет. Школьница – и всё!
Иногда отца жаль. Он мне всё варианты подсовывает и всё ждет, что я кивну: «Ага, подходит!» Фиг! Да и мама со своими "пролетными" вариантами и вопросом в глазах, иногда жалость вызывает. Но ничего. Потерпите, через месяц по-италь¬янски заболтаю и …укачу. И, да здравствует Рома! До сентября не буду вам глаза мозолить.
-Оливия, звонила портниха. Сегодня платье уже будет гото¬во. Только я не поняла, ты что, забыла передать ей деньги?
-Папа сказал, что пора переходить на безналичный расчет.
-Да? И все-таки, считаю нужно заплатить, дорогая.
Мама смотрит на меня, поджав губы. Но я готова к этому. Вы¬держиваю её взгляд. К тому же, если будет настаивать, то деньги у меня, в общем-то, есть. …Только расставаться с ними, ой, как не хо¬чется!
-Ну, хорошо. Пусть пришлет счет. Я скажу Джону, чтобы опла¬тил.
Вот что значит, мое великое искусство выжидать ситуацию!
Значит, сегодня будет на что сыграть!
--------------------------------------------------
Зал дискотеки полон. Яркие цветные лучи, как нож масло, разрезают упругий воздух черного пространства с прыгающими головами. Лиц практически не видно. Так, бездушные маски.
Я иду к своим. То есть, наверх, к карточному столу.
-Привет!
-Привет, разорительницам!
-Я размножилась?
-Слава богу, нет. Начнем, как обычно?
-Да, конечно.
Лица все такие премиленькие, жди подвоха.
Даже я не ожидала такого: от двадцати долларов до двухсот - ни разу не выиграла! Во время я успела договориться на счет портнихи.
Как дипломат - профи я держу спину и лицо. То есть, спина – в линию, губы – в довольную дугу. Щелкнула замочком полу пустой сумочки. Хвать её за цепочку, и сделала партнерам пальчиками – ба-бай!
Мне, сожалея, в ответ улыбнулись. Ну, да бог простит вас за вашу отзывчивость! Да и я не надолго ухожу! Держитесь, дружки - приятели, разорю при ответной встрече!
Выходя из комнаты, слышу шорох за столом. Ещё один покидает поле?
Медленно спускаюсь по лестнице. Черт! Даже на "сигарету " не осталось! А без туману в голове тяжело перенести подобный выверт удачи.
Сюда я приехала на машине приятельницы. Ладно, уж! Не буду отрывать её от танцев. Вези меня, прилипала! Вези...
Оглядываюсь на того, кто меня безмолвно сопровождает от самого карточного стола. Лицо у него такое серьезное, что и страшным теперь не кажется. Не убивать, вроде, собрался. Только «покататься предложить".
Но к выходу я не спешу. Потому я отвернулась от провожатого. Смотрю, как люди танцуют.
Чего-то уж очень грустно танцуют. До переутомления. Тоскливо от такой музыки.
Неужели мне этих четыреста баксов так жаль? Настроение сдвинули. …Да кажется, нет. Я не скупа. А что ж тогда так затоскливило? Оставаться здесь не хочется.
танец медленный. Отказываю в танце одному парню. Второму…
Ехать, кроме этого типа, не с кем. Все ещё развлекаются здесь. Никто уезжать не собирается.
Даже на такси денег нет. Такой глубинный проигрыш я не предусмотрела…
Лоренс стоит рядом, не вмешиваясь в мои отказы от медленных танцев.
Говорю тихо. В надежде, что не расслышит: «Поехали, что ли...»
Расслышал. Обнял меня за плечи, уже как свое. Повел к выходу.
Не хочется даже смотреть на его самодовольную морду. И не буду. Но…кажется, он не туда меня ведет. Не к выходу.
Танцуем.
Сегодня он вне "классики". Шелковая рубашка, по духу, чую Версаче. Не люблю пижонов. Считают, если от евро мастера, так и в пору всё. …Мне интереснее те, кто сам, нашив аппликации или раскрасив обычную белую футболку, предварительно оторвав от неё рукава, натягивает её прямо на голое загорелое тело. Вот это авангард! «Тусуй меня, колода!» А этот …даже манжеты, даже пуговицы наглухо застегнул, чтоб галстук - стандарт, затянуть туже. …Галстук и тот скучный. Наверное, Франция.
Навез себе барахла из Европы, …в чемодане, в толстом чемодане…
Вот пахнет он ничего. Кажется, "Черный барс"? Такой же душок Джимми предпочитает.
Всё равно головы не подниму. И принюхиваться не буду. Чужой запах. Не хочу.
Я ниже его на целую голову. Вот еще буду я на него голову задирать. Обойдется!
Музыка ускоряется. Тени – люди начинают крутиться, трясясь в макарене.
Эта «макаровка», она мне танец болонки под сосиской напоминает. Я остановилась. Просто стою, опустив голову. Этот берет меня за руку и, как обреченную на заклание дуру, ведет к машине.
Иду. В смысле ноги передвигаю.
-Эй, Оливия, привет! - Мой знакомый вопросительно смотрит сначала на меня, потом на ведущего меня. - Детка, у тебя все в порядке?
Я киваю. Но, кажется, моя подавленность ввела его в растерянность. Он не отходит, взял меня за другую руку.
О-о-о, сейчас меня ещё и четвертуют.
-Может, потанцуем, Оли?
-Нет, Джеф. Все. Танцы кончились. Вот попросила знакомого подвезти меня. Устала. Все в порядке, спасибо, Джеф.
Джеф, наконец, выпускает мою руку. А я чувствую, как уходит напряжение и из другой руки.
Лоренс обнимает меня за плечи.
Мой знакомый провожает нас взглядом.
Форд резко берет с места.
В машине я снимаю клипсы, кидаю их в сумочку. Можно было бы и бусы снять. Порвать может? А, черт с ними! …Какой все-таки противный вечер. Кидаю туда и бусы, а сумочку – в сторону!
-Ты расстроена проигрышем?
-А ты можешь мне вернуть проигранное?
-Почему нет? Если хочешь, если это поднимет твое настроение....
-А если нет, не вернёшь?
Этот лох останавливает машину.
Кретин, неужели начнет трясти своим поганым бумажником? …Достает. Вот так магнат! Это что, за свинья по-американски?!
-Открой мне дверцу, немедленно, идиот!
Он удивленно замирает. Прячет бумажник обратно. И тут же, с ходу сто. Я вдавливаюсь в спинку сиденья.
Он везет меня в сторону "Луна-парка".
Там яркие огни. Еще крутится колесо.
Машина останавливается. Он выходит. Покупает билеты.
Ох., мне бы храбрости побольше, да жаль настроение сегодня не то. Уехала б я на его форде сейчас. Крутился бы он здесь на чертовом колесе до одури. Без меня. Без машины своей. Здесь такси - большая редкость. Ну если полицейские только подвезут.
Он помогает мне выйти из машины.
Мы наверху.
Пик "чертова колеса". Он пытается поцеловать меня. - Оливия, ну что мне сделать, чтобы ты, ...ну хотя бы улыбнулась?
-Почему же только улыбнуться? Я и рассмеяться могу, …если спрыгнешь отсюда.
-Правда? Только это бы и развеселило?
Я вздыхаю, жалко ...дурочка магната. Спрашиваю без всякого интереса: «В чем твое величие, магнат?»
Он удивленно смотрит на меня. Я задумываюсь, глядя на его неподдельное удивление.
Может, отец пошутил, на счет «магната»? А-а, …так это шутка. Это шутка....А я почему-то поверила. Поверила, что этот идиот – точно магнат какой-нибудь. Очень уж похож на закомплексованного полудурка.
Я осмотрела его. Внешность ухоженная. Машина последней марки. … Почему я поверила в его могущество? - Чем же ты велик, магнат?
Он опять с удивлением заглянул мне в глаза.
Искал подтекст моей иронии. А мне было не до него. Настроение паршивое. До дома бы добраться,…да только как скоро от такого вот придурка отделаться?
Он молчал. А потом, видимо, поняв вопрос по-своему, пожал плечами и ответил: «Какой я великий? Как все. Вот слечу отсюда, …как от любого другого, только слизь останется».
-Почему тогда тебя "магнатом" зовут?
- А …кто при тебе меня так назвал?
Для него будто действительно было важным знать, откуда дошло это глупое прозвище.
Я промолчала, глядя ему в глаза.
И вот тогда….Тогда он посмотрел из кабинки на землю. …
-Ну-ка, придержи руль. Покрепче. Упрись и не бойся. Сейчас, …сейчас будет смешно. Сейчас.
Я просто обалдела от такой глупости.
Он перелез через бортик качающейся кабинки. Та сразу изменила угол провиса.
-Эй, шиз, стой! Что ты задумал?! Стой, уже смешно, слышишь? Я согласна, эй! Не надо ничего! Я согласна! Стой, ненормальный!
Открытая кабинка повернулась на бок. Я еле держалась, видя под углом землю на расстоянии высоты пятнадцатиэтажного дома.
Хватаясь за металлическую конструкцию в виде трубы, сбоку кабины и, перебирая руками, он довольно быстро перебрался на конструкцию, что была под корзиной.
Корзина, в которой была я, выправилась. Но я перестала видеть этого ненормального. Он висел где-то там, подо мной. Висел на руках.
Я сжимала дурацкий руль для поворота кабинки. Пальцы ломило, но я уже не в силах была отцепиться от руля. Я испугалась.
Вокруг нас все визжали. Все, кто были с нами на колесе.
Кричали те, кто оказался поблизости в парке. Стали показывать на нашу кабинку руками.
Управляющий уже показал на висящего под кабиной человека дежурившему поблизости полицейскому. Тот долго всматривался в направление руки управляющего приводом "Колеса обозрения". Наконец, и полицейский увидел это чудо идиотизма.
На самой высоте под кабиной висел человек. Висел на собственных руках.
Какое-то время полицейский смотрел на нас. По-видимому, загипнотизированный явной паранойей человека, медленно спускающегося по кругу колеса, висящим на руках.
Он потребовал осторожно увеличить скорость вращения. Но оказалось, на этом колесе это не предусмотрено. «Сэр, не возможно. Да и опасно».
Полицейский по рации стал вызывать подкрепление и "санитарную машину".
Сердце моё колотилось в такт секундам снижения колеса. Никогда не думала я, что для спуска требуется девять с половиной минут. раньше мне казалось, что только сядешь, только оглянешься вокруг и все, пора открывать цепочку и выходить из колышущейся кабинки.
Нет....Нет, эти минуты спуска идут так долго, …они вечны….
Все, наконец, смолкло. Люди, собравшиеся у ограждения, притихли. Несколько пар, крутившиеся на колесе вместе с нами, напряженно следили со своих кабинок за тем, что происходит под нашей.
Я могла только по их лицам понять, что там твориться.
Как его зовут? Тед… Да, кажется, так. Почему он магнат? Он - псих. Что это вообще за прозвище, Магнат? Отец пошутил. Пошутил, конечно. Он …нормальный парень. Просто ...сумасшедший. Зачем он это сделал? Чтобы рассмешить? Неужели он не подумал, что это никогда никого не рассмешит. Я кажусь ему необычной дурой? …Но он выполнил просьбу. Зачем? Я сама с ним поехала, значит согласна на флирт. Зачем было делать это? Чтобы показать, какой он смелый. Какой он… сильный? А разве я дала понять, что это меня интересует? Сильный....Если руки выдержат, если не соскользнут....Вот, уже и полицейские машины приехали. Ну вот, вот и шериф. А вот карета «скорой» …для ненормального. Сейчас в участок отвезут. Психиатр проверять будет....И правильно. Не понимаю. Глупо! Господи, как же это глупо! …Ездил, ездил к дому. Зачем?! Что, других дурочек мало?
Я сидела не шелохнувшись. Боялась, движение кабинки испугает его, и он сорвется.
В метрах четырех от площадки, он чуть раскачался, отпустил руки и пролетев мимо кабинки под нами, чуть ударившись о нее, упал.
Тут же остановили карусель. К нему кинулись полицейские.
Лоренс уже был в наручниках, когда я вышла из кабинки на твердую землю. Качаясь, я пошла к выходу. У выхода меня стошнило.
Потом ко мне подошел врач. Я сказала, что со мной всё в порядке.
Лоренс улыбнулся и спросил: «Ну, как, веселее стало?» И тут он что-то достал из кармана, и кинул в меня.
А его увели в полицейскую машину. Пригнули голову и …спрятали там.
Пальцы мои потеряли чувствительность. Они были скрюченные, будто все ещё цеплялись за металлический прут руля кабинки. Но я наклонилась и попыталась поднять то, чем он в меня кинул.
Но тут меня снова стошнило. запоздалая реакция на процесс качение.
Меня стошнило прямо на ключи от машины. Да, это были ключи от его машины.
-Это ваши ключи?
Полицейский, видимо, привычный к таким картинкам, смотрел на то, как я выгребаю ключи из слизи. Как заботливо обтираю их надушенным платком.
-Да. Это …мои ключи, от моей машины. Есть ещё вопросы?
Я кинула платок в урну и пошла к машине. Полицейский помедлил, но пошел за мной.
Я нажала на электронный ключ, дверца открылась. Я села, вставила ключ зажигания.
-Простите, мэм, может, вас все-таки сопроводить? Мне кажется, вы в шоке.
-Нет, все нормально. Я справлюсь.
-Тогда может, вы дадите показания. Этот человек, он что, шантажировал вас?
-Я готова поговорить, но позже. Вот, вот мой паспорт. Я …должна быть дома.
-Хотите, я позвоню вашим родным?
-Нет! Я же не арестована. Паспорт у вас. Смотрите, мои координаты вам известны.
Полицейский проверил паспорт, списал мои данные. Отдал мне документ.
-Вы не хотите сделать заявления?
-никаких заявлений.
-А этот человек.
-Этого …я вижу впервые. нас просто вместе посадили в одну кабинку.
Я отвернулась от полицейского. Закрыла дверцу. Но полицейский не отходил от машины.
Тогда я медленно нажала на акселератор. Машина тронулась с места.
-А, послушайте, куда его отвезли?
Полицейский оглядел меня. Но, подумав, ответил. - Здесь в двух кварталах по прямой дороге полицейский участок, туда. Хулиганский поступок… Если вы не хотите сделать более серьезного заявления. Ведь ваша жизнь была под угрозой.
-Чушь! Что за бред?! …Я сама еду в участок.
Я тут же всерьез нажала на педаль, и машина легко набрала скорость с места.
Окончание следует