Стоял хмурый и скучный день. Дождь противно моросил по земле, которая уже буквально кипела в смеси грязи и воды. Небо имело тот мертво-сиреневый отпечаток, который был характерен для этого города осенью. Любая собака превращалась в никчемный лоскут
живой материи, что делало ее вид особенно жалостливым и, одновременно, очень близким любому человеку. Люди чувствовали, будто они осиротели, им вспоминались светлые и теплые летние деньки, когда кожу не стесняли куртки, когда кроме обычного городского шума они могли слышать радостные песни птиц. Они торопились домой, где можно было бы почувствовать хоть маленькую дольку их летнего счастья. А дни проходили если не в дождях, то в особенной тихой печали, которая сдавливала любую дышащую тварь. Некоторые даже, подверженные более грусти, находили это время чуть ли не самым прекрасным. И правда, такое состояние природы позволяло увидеть некоторые вещи в их истинном цвете.
Саша торопливо шел, оставляя позади неловких прохожих, свою скучную работу, года пролетевшие мимо, в общем, все то, что успело уже надоесть. Капли, нервно избивавшие кожу, не находили в Саше хоть какого-нибудь смирения и вызывали лишь нетерпеливую злобу. Да, это было по истине трудным препятствием для тех, кто, надеясь на постоянство, не был и не будет готовым к таким переменам. Но в нем пока не переминилась молодость, он был человеком особого типа: ненависть только подстегивала желание изменить существующее, вырезать ненужное, поставить на место недостающее. Ноги, не зная покоя, несли его туда, где можно было бы избежать этого природного безобразия. Но они были вынуждены остановиться.
Светофор холодным красным светом преградил путь всем пешеходам. Саша был возмущен. Как это, ему при таком отличном темпе ходьбы нужно было еще ждать и мокнуть лишь оттого, что перейти ему запрещал какой-то светофор? Это было смешно, это было несерьезно! И из-за микроавтобуса, который закрывал вид на дорогу, нетерпеливый Саша выглядывал возможность перебежать на противоположный берег. Он на мгновение посмотрел назад и увидел мальчика примерно девяти лет. Он, видимо, ждал, когда какой-нибудь взрослый решит перейти дорогу первым. Мальчик был красив, но более всего были красивы его глаза - под русыми чуть длинными волосами выглядывали две наивнейшие острые звездочки. Они с ожиданием смотрели на Сашу, который и оказался тем самым взрослым. Тем временем машин становилось все меньше, расстояние от одной до другой увеличивалось, а это уже давало шанс. Саша налился в лице даже какой-то детской радостью, в нем вдруг проснулся азарт, какая-то дерзость. Он ощутил то, что давало смысл его действиям, он теперь мог даже в таком скромном поединке показать, на что способен. Дождавшись, пока проедет одна грязнейшая колымага, он ринулся вперед и мгновенно оказался на другой стороне дороги. Тут-то он и услышал ужасный визг резины и тяжелый, сильный удар.
У него остановилось сердце. Он побледнел, а в кисти проникла судорога. Саша не смел обернуться. Он бежал, бежал без оглядки. Страх залил грудь и избавил его от той уверенности, что была минуту назад. Что теперь ему делать? Что с тем мальчиком?.. Его
ноги были все в грязи от бега. Саша уже не выносил мысли о случившемся. Разве это не сон, разве ему не кажется, что сердце так сильно стучит? Разве он не лежит сейчас в кровати и готов проснуться? Ведь, если это не так, то теперь его никогда не оставит вина.
Сейчас ему вспомнилось только одно - неподалеку живет человек, его хороший друг, который возможно сможет помочь. Дорога к другу казалась невыносимой, и Саша добежал до своей теперешней цели - какого-то отвратительного цвета двери, выдержавшей всю тяжесть прошлого, начал сильно бить в нее, дрожащими пальцами звонить в дверь и кричать.
Наконец, дверь отворил высокий и худой человек. Он бы имел возможность возмущаться по этому поводу, но Саша ворвался в квартиру и, задыхаясь,каким-то бесформенным голосом сказал:
- Я его погубил.
- Кого вы погубили!? - недоумевая, спросил его друг.
- Мальчика.
- Какого такого мальчика!?
- Который стоял сзади, когда я дорогу перебежал. Он решил пойти за мной и его сбили.
- А при чем тут тогда вы? Он сам пошел, вам за это ничего не сделают.
- Как причем, - прокричал Саша - он же думал, что я его переведу?
- Александр…
- Да какой я тебе Александр?
Саша, хлопнув дверью, выбежал вон.