ВОЛОДИХИН Д. М. ИСТОРИЯ НА ПРОДАЖУ. Тупики псевдоисторической мысли. М.: Вече, 2005. 320 с. 4000 экз.
Для того чтобы воспринимать исторические факты и процессы во всей их сложности, всегда требовались хорошее образование и хорошие умственные способности. Из-за этого историю можно причислить к элитарной сфере знания. Но, помимо высокой истории для интеллектуалов, из века в век существовала ее сестричка, субретка рядом с трагической героиней. Жаждущих любителей насладиться бурлением придворных страстей, рыцарскими походами, битвами патриотизма и всевозможными тайнами – завлекает популярная, беллетризованная история. И нет в ней еще ничего плохого: популярная история несет просветительскую функцию. Дюма или Пикуль – это весело и поучительно.
Если история-первая – игра ума и наука для королей, история-вторая – учеба и забава для любителей. Но существует история-третья, играющая роль куртизанки, игрушка для толпы, чтиво охлоса. Условно ее можно назвать фольк-хистори. Как много ее в последние годы на прилавках книжных магазинов! Именно авторы последнего направления делают ставку не на то, чтобы увлечь массы доходчивым раскрытием исторических тайн и загадок, а на то, чтобы заставить возмутиться, а лучше вызвать смех неуклюжестью бестолковых профессиональных историков. Множество новых монстров фольк-хистори выросло на почве бытового и политического национализма как постперестроечное явление. Их пафос сводится к ниспровержению существующих представлений о тех или иных исторических событиях, либо к осуждению того, что уже свершилось в истории. Они умело мимикрируют под академическую науку, инстинктивно подражая ей.
Писатели этого направления (Фоменко и Носовский, Калюжный и Валянский, А. Бушков, В. Кандыба – перечислить всех просто нереально) привлекательны для людей, ищущих готовые ответы на свои вопросы, причем такие ответы, которые не должны содержать слов «похоже на то, что» или «вероятно».
Ярко, хлестко, завораживающе, эпатажно. И совсем не обязательно, чтобы было еще и точно. Этим и опасна такая подделка истории, что на сознание человека, не готового к интеллектуальному отпору, оказывает отравляющее воздействие. Популярные авторы этого жанра имеют очень расплывчатое представление об исторических знаниях, труде историков, методах работы с историческими источниками. Случайный набор книжек, ниспровергающая что-нибудь теорийка и несокрушимый апломб – вот орудия производства подобных «историков».
Слишком многие хотят лишить нас истории, рассказав свою версию положения дел в мире. История искажается таким образом, чтобы не допустить саму идею нравственной опоры на наше прошлое. Если у вас нет прошлого, то вам легко всучить любое будущее. У вас нет знаний, чтобы спорить. Стратегия искажения истории направлена на то, чтобы разрушить традиционное общество, в котором стержень всего – вера, а ее производное – культура. Сейчас средний представитель массы не желает никакого духовного труда; только развлечения – простые, грубые и обильные. Искусство и литература не выше уровня комиксов. Христианство (любовь и печаль) слишком сложно, налагает слишком тесную узду на расхлябанную душу. (Тут уместен образ шаткого подвесного мостика над пропастью, перила которого тоже ограничивают свободу передвижения.)
Не желая ничего знать о благодетельной силе самоограничения, житель мегаполиса кричит о собственной свободе, как о великом благе. И свобода оборачивается падением: умственным и духовным. Для этого и служит «вырезание памяти».