В начале каждого торгового сезона, а их количество устанавливалось за месяц до наступления Нового Года, в палате ''Золотой Купеческой Гильдии'', собрались представители всех рас, торгующих на территории Тантара. Палата представляла собой небольшое помещение, с огромным, добротно сделанным, дубовым столом, на который ложились тяжелые и яркие лучи солнца, проникающие в зал сквозь широкий проем, проделанный в самом центре куполообразного потолка. Спиной к окну и лицом к двери, во главе стола сидел глава Гильдии - эльф Меит. Высокий, даже сидя за столом, он возвышался над остальными, седые волосы были собраны сзади в пучок, тонкие и острые черты лица, слегка окаймленные морщинами и складками, оставались всегда неподвижными, что придавало лицу холодный и суровый вид.
Расы, выдвинувшие своих представителей, имели по двое посланников: люди сидели по левую руку от главы, за ними тролли, справа расположились эльфы и пара гномов.
Один из гномов - рыжебородый, довольно плотного, даже для своего народца, телосложения, со скучающим видом, смотрел за происходящим. На нем была легкая, льняная кофта цвета осени, подпоясанная толстым ремнем из грубой кожи с массивной железной бляхой. Серый плащ, хорошо спасающий от жары, был пристегнут на груди, красивой, искусно сделанной пряжкой. Пышная борода была украшена парой толстых кос, тяжелые брови грозно нависали над слегка прищуренными серыми глазами.
Собрание должно было вот-вот кончиться и Мельдхейм, так звали рыжего, с радостью был готов вырваться из душного помещения, к тому же, сидящие рядом эльфы, надушились так, что у него начали слезиться глаза. Мельдхейм перевел взгляд на своего соплеменника Торимарка, что был гораздо моложе его и, не в пример внимательнее, слушал главу, который уже заканчивал доклад на тему «Льготное кредитование частных и государственных предприятий культуры».
Младший значительно уступал своему наставнику в теле и стати: только короткая, густая русая борода делала его более зрелым, хотя все гномы выглядели не по годам старше. Стараясь показать свою знатность, Торимарк надел обитый соболем плащ и шишак. Кольчужная безрукавка, одетая под плащом, была дополнена пластиной нальдского железа, на которой красовался фамильный герб Саардов. Под кольчугой была надета шерстяная рубаха. Несмотря на то, что гном не был плотно экипирован, ему казалось, что на нем надето не менее трех укрепленных и утепленных доспехов, но на лице не проявилось ни тени недовольства.
Молодой гном впервые выехал в незнакомый и такой большой город. Литом был одним из двух городов Тантара, который являлся нейтральной территорией вот уже на протяжении почти двух тысячелетий. Также не часто посещал он собрания такого уровня, где находились одни из знатнейших представителей своих рас. Поэтому он жадно впитывал каждое слово, произнесенное на совете. Вскоре, по окончании доклада, Меит распустил совет, предварительно назначив следующее собрание на завтрашний полдень.
Мельдхейм, едва поклонившись главе, сразу же метнулся к выходу, стражники отворили дверь: короткий лязг пронесся по коридору, и вскоре раздался топот быстро удаляющихся тяжелых шагов. Торимарк хотел было попрощаться с остальными, но перспектива одинокого пути домой не улыбалась ему. Попрощавшись с главой, он проследовал за своим наставником, на ходу взял свой кинжал у стражников, охранявших вход в палату. Повернув налево, гном увидел высокий длинный коридор, гранитный пол сверкал от чистоты, левая стена, украшенная рядом живописных полотен, ярко отсвечивала - справа шел ряд открытых окон. В конце коридора он разглядел высокую дверь, которая, как и первая была под охраной. За ней находилась главная лестница, там Мельдхейм и сбавил шаг, поравнявшись с ним, Торимарк, удивленный хамством своего наставника, спросил:
- Что случилось? Куда нам лететь то надо?
- Надо... – многозначно ответил ему Мельдхейм. Торимарк, в силу своей серьезности не понял иронии старого гнома:
- Надо? Так быстро и внезапно стало надо? Ты же мне ничего не говорил. А попрощаться с советом тебе не надо было?
Старый гном, словно не услышал вопрос, и по мощенной, аккуратно сделанной дорожке до главных ворот они шли в полном молчании, но потом он оживился:
- Им было достаточно моего поклона. Что я перед ними расстилаться буду? Ответь мне, зачем будем притворяться друг перед другом, размениваться любезностями и ценить наш союз? Мы не доверяем им, а они нам. Наше объединение было необходимостью. - Гном перевел дыхание, последней фразе он уделил слишком много эмоций, и чуть было не раскашлялся, здоровье подводит. - Не сомневайся, - Меит, каким бы достойным он не казался тебе, на самом деле презирает нас, но все же обязан с нами считаться. Если хочешь знать мое личное мнение, то будь моя воля, я бы не слушал наших старейшин, и разорвал бы торговый договор, от него очень много убытков, а толку чуть. Так что не всегда слушай старших, может и я в чем-то не прав. А пока что не забивай себе этим голову. Моя должность и в будущем твоя не так уж и плоха… Но и не так идеальна, как кажется, все когда либо надоедает…
- Надеюсь, это будет не скоро, мне хотелось бы получать удовольствие от своей будущей работы. – Торимарк старался радоваться каждому дню, новым знакомствам и деловым связям. Может быть лишь оттого, что молодому гному предстояло стать преемником Мельдхейма, а это означало обеспеченность до конца не короткой гномьей жизни, уважение всех ближайших и дальних родственников, высокое положение и влиятельность в торговом обществе - в принципе все, о чем может мечтать любой торговец. Но обо всем этом Торимарк старался не думать, ведь, по его мнению, ничего более важного, чем процветание своего рода, быть не может. Если бы все гномы были такими же как и Мельдхейм, расчетливыми в торговле, беспощадными с конкурентами, холодно мыслящими в критических ситуациях, но в то же время преданными друзьями и достойными продолжателями своего рода, то их раса наверняка стала бы первой в Тантаре.
Молодому гному хотелось охватить все сразу, и он обратился к Мельдхейму:
- До отправки каравана еще целых два дня, покажешь мне город?
- Я торговец, а не культуровед, можешь погулять по окрестным местам сам. Этот город, будь он проклят, мозолит глаза мне уже более пятидесяти лет, а члены Совета, и того больше, - он все время щурился от яркого солнца, гном так и не привык к дневному свету, несмотря на долгие годы, проведенные здесь, - тебе тоже скоро наскучат эти разговоры о проблемах насущих, если пробудешь главой гильдии северных гномов с мое. Ближе к вечеру, я отлучусь: навещу старого друга, он давно просил угостить его нашим славным табачком, может быть возьму тебя с собой.
Не дождавшись ответа Мельдхейм прибавил шагу, он пробирался сквозь толпу напролом: проскальзывал сквозь группки существ, распихивал своих соплеменников, и представителей других рас, досталось также и людям и эльфам, а попавшегося на пути орка, он смел даже не заметив: низкий центр тяжести и довольно большой вес были неоспоримым подспорьем. Единственного, кого Мельдхейм обошел, был рабочий тролль, которого и так все сторонились и шарахались: злой нрав их знали очень хорошо, да и работать в самый солнцепек согласится не каждый, он тащил огромную каменную глыбу; видно только что пришел обоз с каменоломни. Высший Совет затеял строительство акведука в более отдаленных от центра города районах, а так как местные жители не горели желанием приобщиться к этой затее, пришлось нанять троллей. На пути встречались все больше и больше народу, но нищего или просящего молодой гном не видел ни разу, наоборот зачастую все встречные имели справную одежду, даже на молодых воинах, только что поступивших на службу, добротные почти новые доспехи.
Торимарк не понимал, куда спешат все эти существа - неужели не понимают, не замечают красоты этого города: волны солнца ложились на крытые дорогой черепицей дома, отражались от окон, везде, везде, на удивление гнома, были прозрачные, как слеза, стекла, непозволительная роскошь для горного народа. Все до одного здания поражали своим величием, для Торимарка, привыкшего жить в горах и чувствовать твердую землю под ногами, было немыслимо жить на высоте более пяти с половиной рот (примерно 57 метров), а качество камня этих домов, даже небольших дворцов, привели гнома в восторг: камень добывался в северных горах, и отличался непревзойденной прочностью, в этом деле он все понимал как никто другой. Также не мог он оторвать взгляд от торговых лавок, которые ломились всем, чем только можно было обставить и принести в жилище. Сначала Торимарка поразили всевозможные яства: столы ломились от вяленой, копченной заморскими приправами рыбы; морская, озерная, речная, начиная от крошечных пескарей, бычков, и заканчивая большими кусками, как ему показалось, акулы, осетра, некоторых представителей он видел впервые. От аппетитных запахов вырезок диких кабанов, молочных поросят, туров, молодых оленят, у Торимарка закружилась голова. Титаническим усилием воли он заставил себя оторвать взгляд от искушающих столов и лавок.
Он почти-то потерял Мельдхейма из виду: тот незаметно шмыгнул в узкий переулок, молодой гном едва успел юркнуть вслед за соплеменником, толпа за ним тут же сомкнулась. Словно попав в другой мир, Торимарк огляделся: высокие стены поднимались высь и угрожающе нависали, местами они давали ужасные трещины и расколы. Солнце не могло пробиться сквозь них, и на гнома повеяло приятным холодом, после суматохи и спешки одной из главных улиц, тишина ударила в уши, изредка прерываемая детским плачем. Он поднял голову: стены были изъедены мелкими грязными окошками, почти что из каждого тянулась короткая бельевая веревка к ставням напротив, и каждая была увешана множеством всевозможных вещей. Даже если бы солнце было в зените, у него было никаких шанцев пробиться сквозь такой заслон. Впереди Торимарк увидел спину Мельдхейма, тот протискивался сквозь толпу голодной и нищей ребятни, окружившей старого гнома, он почти что не обращал на них внимания, так же и на бедных стариков с протянутой рукой, рассевшихся вдоль обшарпанных стен на холодной твердой земле. Вскоре они перекинулись на Торимарка и довольно нагло просили у него монету. Зря он оделся в хорошие и добротные доспехи, в них гном выглядел уверенным и довольно богатым, пришлось кинуть им пару грошей. Он отнюдь не был скупым, хотя и являлся гномом, но если давать каждому нищему, то домой можно вернуться в одной рубахе.
В очередной раз догнав Мельдхейма, Торимарк поинтересовался:
- Почему мы не пошли по главной улице?
- Потому что, - теперь Мельдхейм не щурился от света, многие складки и морщины на лице разгладились, и он стал выглядел намного моложе, чем прежде, - я не хочу искать неприятностей в оружейных рядах, где безбородые и богатые юнцы ищут кого бы насадить на только что купленный клинок…
- И..., - Торимарк вопросительно посмотрел на гнома.
- ...хотел показать тебе, что столица живет не одними торговыми рядами и спорах о прекрасном, а что у города есть проблемы, и серьезные проблемы. С которыми, кстати, тебе предстоит столкнуться в недалеком будущем, если ты еще не передумал взять бразды правления моей гильдией, - взгляд Мельдхейма потускнел, - пока еще моей... Ладно, сейчас я слишком устал, таверна нам по пути давай, лучше заглянем к Фаберу.
Пройдя по узким и неудобным закоулкам, они вышли к довольно неплохой и успешной с виду таверне. "Ночной Странник" - прочитал вывеску Торимарк и зашел вслед за Мельдхеймом. На удивление молодого гнома заведение было почти пустым, видимо название оправдывало себя и посетители здесь собирались лишь ближе к ночи. Он увидел перед собой просторное помещение: несколько длинных лавок и столов по сторонам, множество мелких столиков и табуретов было раскидано вдоль стен, напротив гномов, на небольшом помосте возвышалась стойка, трактирщик отсутствовал. Хотя кое-кто здесь был: пьяный, судя по запаху и пустым бутылкам на столе, орк храпел за столом в углу, несколько угрюмых воинов сидело возле затухающего камина, северные наемники, как показалось Торимарку, - очень суровые и недобрые лица, одежда была слишком плотна и груба для здешних мест; довольно здоровый с виду вышибала, человек, неприятной наружности, разговаривал со служанкой, молодой девушкой, та без интереса слушала его и при виде новых посетителей тут же направилась к торговцам:
- Вы что-нибудь хотели? - Она перехватила поднос поудобнее, - Пройдемте, - она показала рукой на один из столов.
- Нет, спасибо, - Мельдхейм осмотрелся, - для начала я хотел бы поговорить с вашим хозяином, Фабером.
- Его сейчас нет, - сказала девушка, - и...
- ...сегодня не будет,- немного раздраженным голосом выпалил вышибала, он подошел ближе к гномам и нагло посмотрел сверху вниз, - что-нибудь еще? Заказывайте, или уходите.
- Я старый друг Фабера, у нас должна была состояться встреча, здесь, в таверне. Разве он вас не предупредил? – Мельдхейм еще раз посмотрел на противную рожу вышибалы и добавил. - Или ты совсем пропил свой рассудок в этой дыре? Долго я не намерен ждать…
Мельдхейм обернулся на звук шагов, доносящихся с лестницы. Тяжелой, уверенной поступью спускался хозяин таверны. Высокий и массивный, покатые широкие плечи и крепкие руки выдавали в нем былого воина, а большой, необьятный живот и
Ему не дали договорить: вышибала со всей силы ударил наотмашь Мельдхейма ногой в грудь, тот отлетел ко входу. Торимарк, недолго думая, всадил обидчику вынутый из рукава дротик под колено, от невыносимой боли человек взревел. Пользуясь своим невысоким ростом, молодой гном толкнул плечом в живот вышибалу, тот опрокинулся назад: с треском грохнулся на жесткий деревянный пол. От шума этой возни проснулся подвыпивший орк, поднял голову и, видя, что в стычке участвуют гномы, продолжил свой сон с радостной ухмылкой.