Он юн, юн как молодой клен, который только набирает силу. Он достаточно красив, если так можно говорить о мужчине. Но застенчивость причина того, что он не был избалован вниманием девушек и расстраивался от этого, но не подавал вида.
Он приехал из города в деревню к родственникам. Отец с дядей сидели, обсуждали свои темы, тетя что-то готовила на кухне, а он по ее подсказке отправился в местный клуб, чтобы найти себе новых знакомых на дискотеке и провести вечер.
Где-то посередине пути на лавочке сидели две женщины и громко смеялись. Поравнявшись с ними, он понял, что они обсуждают его, посмеиваясь и нарочито громко обсуждая, а не познакомиться ли... Задело. Вспыльчивое сердце залилось неведомой обидой, что над ним так потешаются, хотя ничего ему и не сделали.
- На дискотеку что ли топаешь? – спросила одна.
- Какая разница, - огрызнулся парень.
- Ну не сердись ты, - продолжила она, - просто на дискотеке нам скучно, вот и сидим, пытаемся провести вечер.
- Я не сержусь.
- Посиди с нами? Успеешь еще на свою дискотеку.
Он остановился. Нелепая обида переросла в интерес, все равно он никогда не танцевал потому, что не любил. Может правда остаться?
Его посадили в середину. Расспрашивали о его жизни, о его девушках, родителях, что-то рассказывали, веселились и смеялись. Их веселое настроение было «подогрето» бутылочкой местной медовухи, которая периодически появлялась в руках и поочередно опустошалась небольшими глотками. Досталось и ему, впрочем, он и не противился, к тому же медовуха была больше вкусна, чем отдавала алкоголем.
Женщины стали обсуждать кого-то из общих знакомых, упоминая, что ему, почему-то паразиту, удалось оказаться в постели обеих. Потом разговор перешел на его персону:
- А ты уже с девочками балуешься или только обжимаетесь по углам?
- Ни с кем я не обжимаюсь.
- А голой девочку видел?
- Конечно, видел, что я маленький что ли!?
Они снова засмеялись:
- Только видел или потрогать давали?
Он промолчал, только хмыкнул в ответ.
- Да ладно тебе, не обижайся на дурных баб.
А дальше началось то, что он всегда будет считать своим первым сексуальным опытом. Они через шутки начали расспрашивать его о том, правда ли он никогда не трогал девочек, интересно ли ему это и где он видел голых девушек.
Одна из женщин положила руку ему на шорты.
- А морковка уже стоит?
Но при всей нелепости происходящего он даже не стал противиться, казалось, что лежащая на нем женская рука не просто легко давит на его тело, а источает какое-то неведомое тепло. Он просто замер в ожидании. Она медленно сжимала ткань, шутила, спрашивая, что там есть, смеялась со своей подругой. А он не обращал внимания и прислушивался только к своему организму и отдающей легким дискомфортом ситуации, которая завораживала его.
Он и не заметил момент, когда ее рука проскользнула под пояс и оказалась совсем близко от его пениса, который был защищен только тонкой тканью плавок. Она провела по нему, легко сжала, а потом быстро вынула руку. Ему показалось, что все закончилось, но она, не церемонясь, начала расстегивать пуговицу и молнию шорт, а справившись с ними, запустила руку ему под трусы.
Вторая с интересом наблюдала за происходящим, иногда что-то комментируя, продолжая веселиться. Потом расстегнула блузку и сказала ему, чтобы он посмотрел. Под блузкой был белый бюстгальтер, который плотно обхватывал небольшую грудь. В этом не было ничего такого, но у него перехватило дыхание оттого, что женское тело так близко от него, а вторая, уже не стесняясь в движениях, трогала и гладила его сокровище.
Он протянул руку и коснулся груди, сжав ладонью плоть, облаченную в кружевную ткань, он был вне себя от удовольствия. Женщина опустила бюстгальтер и ее груди оказались обнаженными перед его взором, перед его руками, которые жадно поглощали ее тело, впитывая в себя шелк ее кожи, чувствуя каждую «мурашку» из тысяч, покрывших ее от его нежных прикосновений.
Они еще долго играли. Он хотел исследовать их всюду, но позволено было совсем немного. Взамен они получили его неискушенное тело, его не ведавшее женских рук сокровище. Когда было уже за полночь, женщины застегнулись, спрятали его пенис, даже помогли застегнуться. И чмокнув с двух сторон, сказали, что им пора идти.
Вот так, невинно, непредсказуемо, он почувствовал себя впервые мужчиной, при этом так и оставшись девственником. Только интерес к женщинам, все больше и больше разрастался в нем пламенным пожаром, вспыхнувшим от нечаянной искры.