В некотором царстве, в некотором государстве жил-был царь, и было у него три сына. Старшего звали Рабиндранат, среднего – Махмуд, а младшего – Иван-царевич.
Позвал однажды царь своих сыновей и говорит им:
– Поблудили, жеребцы, попортили девок, пора и о браке подумать.
– Да кого же мы в жёны возьмем, – ответили братья, – ведь в нашем царстве-государстве не осталось ни одной приличной девушки.
– А вы возьмите по стреле, натяните свои луки и пустите стрелы в соседние страны. В кого стрела попадет – ту и берите.
Почесали братья свои чайники, но не придумали, как отмазаться. Почесали в паху, но и это не помогло. Делать нечего: отцовское слово – закон!
Вышли братья на широкий отцовский двор, натянули свои тугие луки и выстрелили.
Пустил стрелу старший брат. Улетела стрела в страну аглицкую и попала в правую грудь миссис Хадсон, возвращавшуюся с похорон шестого мужа.
Пустил стрелу средний брат. Улетела стрела в страну эстляндскую и попала в левую ягодицу прекрасной Маргарет, по прозвищу Тройной Окорок, поглощавшую шестую порцию макарон с тушенкою.
Пустил стрелу Иван-царевич. Полетела стрела по немыслимой траектории и упала в сибирской тайге.
Старшие братья как пошли искать свои стрелы, сразу нашли их. Один – в травматологическом отделении лондонской клиники, другой – в нарвском кабачке «Три поросенка» (в ягодицы прекрасной Маргарет хоть гарпуном стреляй – никакого вреда). А Иван-царевич долго не мог найти свою стрелу. Двое суток он ходил по тайге, а на третий день вышел на опушку. Смотрит: сидит там на пеньке ёжик и стрелу в своих лапках держит.
– Ни х… себе! (Вот те раз!), – воскликнул Иван-царевич и собрался было ноги делать.
– Ах, Иванушка! – вдруг говорит ему ёжик. – Не будь плохим мальчиком – исполни волю папеньки. Возьми меня замуж!
Опечалился Иван-царевич.
– Как же я тебя замуж возьму, – сказал он, – ведь мы с тобой одного пола. Меня же пиплы засмеют!
– Возьми меня, Иванушка-мальчуганюшка, жалеть не будешь!
Покумекал Иван-царевич, покумекал, почесал репу, поморщил мозг да и взял ёжика. Положил его в пакетик и принес в свое царство-государство.
Пришли старшие братья к отцу, рассказали, в кого стрела попала. Рассказал и Иван-царевич. Стали братья над ним прикалываться, а отец вздохнул тяжело и говорит:
– Бери ёжика, ничего не поделаешь. Дело чести!
Вот сыграли три свадьбы, поженились царевичи: старший царевич на миссис Хадсон, средний – на прекрасной Маргарет, а Иван-царевич – на ёжике.
На другой день после свадьбы призвал царь своих сыновей и говорит:
– Ну, остепенились, кобеля блудливые, порадовали, так сказать, отца на старости лет. Теперь мне хочется узнать, что умеют ваши жены. Пусть они к утру сварят мне пельменей.
Воротился Иван-царевич в свои палаты невесел, ниже плеч буйну голову повесил.
– Что ты так опечалился, Иванушка-мальчуганюшка? – спрашивает ёжик. – Или услышал от своего отца слово неласковое?
– Как мне не печалиться? – отвечает Иван-царевич. – Батя мой приказал, чтобы ты к утру пельменей сварганил, прикинь!
– Не бери в головушку, Иванушка-мальчуганюшка! Ложись кимать-почивать. Утро вечера мудренее!
Утром будит ёжик Ивана-царевича:
– Вставай, Иванушка-мальчуганюшка, пельмени неси!
Принес Иван-царевич пельмени отцу, принесли и старшие братья.
Попробовал царь пельмешку старшего брата, поперхнулся и выплюнул
– Такие пельмени только псам бездомным давать!
Затем отведал из блюда среднего брата. Прожевал одну и поморщился.
– Такие пельмени только бомжам в ночлежке давать! – сказал он
Дошла очередь и до Ивана-царевича. Съел царь одну, другую… и так всю кастрюльку и умял.
– Вот это пельмени! – восхитился царь. – Такие только в день победы нашей сборной в чемпионате мира по футболу есть!
И тут же дал сыновьям новым приказ:
– Хочется мне знать, какие ваши жены умные. Вот вам каждому по кроссворду, и пусть они его за ночь разгадают.
Вернулись старшие царевичи к своим женам, передали им царский приказ. Стали жены в интернете елозить да в справочники разные заглядывать. Но не всё так просто: кроссворд-то сказочный – только своим умом разгадать можно!
Воротился домой Иван-царевич невесел, ниже плеч буйну голову повесил.
– Почему, Иванушка-мальчуганюшка, так засмурел? – спрашивает ёжик. – Иль пельмени мои царю не понравились?
– Нет, пельмени понравились, – отвечает Иван-царевич. – Только вот предок мой ещё более сложное задание придумал: за ночь кроссворд разгадать.
– Не бери в головушку, Иванушка-мальчуганюшка! Всё будет шокин-блю! Ложись кимать-почивать. Утро вечера мудренее!
Вот пришли три брата к царю, принесли по кроссворду. Взял царь кроссворд у старшего царевича – а там только одно слово разгадано.
– Такой жене только в армии служить! – сказал царь.
Взял у среднего – там три слова разгадано.
– Такой жене только в милиции работать!
Принял от Ивана-царевича кроссворд, взглянул и засиял – весь разгадан!
– А вот такую жену и главным тренером нашей сборной по футболу можно назначить!
И тут же отдал царь новый приказ, чтобы все три царевича явились к нему на пир со своими женами: хочет он посмотреть, которая из них лучше танцует.
Пришел Иван-царевич домой невесел, ниже плеч буйну голову повесил.
– Что опять, Иванушка-мальчуганюшка, невесел? – спрашивает ёжик.
– Да у предка моего крыша совсем потекла. Замумукал своими заданиями! Приказал, чтоб я тебя завтра к нему на танцы привез, прикинь!
– Не бери в головушку, Иванушка-мальчуганюшка. Отправляйся один на царское пати, а я вслед за тобой буду. Как услышишь рёв да шум – не стремайся, скажи только: «Это, видно, мой ёжик на велосипеде катит».
Пошел Иван-царевич на пир один.
А старшие братья явились во дворец со своими женами. Те хоть и страшненькие, но наштукатурились, разоделись – вроде как и ничего, после литра нормально будет.
Стоят старшие братья да над Иваном-царевичем прикалываются:
– Что ж ты, братишка, без жёнки-ежёнки прикандыбал? Хоть бы в пакетике притаранил. Посмотрели бы все, как он брейк на колючках бацает.
Вдруг раздался рёв и шум – весь дворец зашатался. Все гости переполошились, повскакивали со своих мест, а Иван-царевич говорит:
– Не бойтесь, гости дорогие! Это, видно, мой ёжик на велосипеде катит.
Выбежали все на двор и видят: впереди байкеры на железных жеребцах едут, а за ними – «Бугатти», да не простой, а золотой.
Подъехал «Бугатти» к крыльцу, и вышел из него царевич Лунного Света – юноша, прекрасней которого не видывал мир. Такой красавец, что ни вздумать, ни взгадать, ни в сказке сказать, ни пером описать!
Все на него любуются, глаз оторвать не могут.
Взял царевич Лунного Света Иванушку за руку и повел во дворец.
Поставил ди-джей пластинку, и началась дискотека. Вышел царевич Лунного Света на середину зала, подмигнул своему Иванушке и такое вытворять начал, что у всех челюсти поотвисали. Такие он па вытанцовывал, такие пируэты выкручивал – Нижинский с Нуреевым позавидовали бы!
А как стал он бедрами покачивать – так все и обслюнявились!
Влюбился Иванушка в царевича Лунного Света, безумно влюбился. И от безумной любви этой побежал домой, разыскал ежовые колючки и сжег их.
Вернулся царевич Лунного Света домой – а ежовых колючек на месте нет! Бросился он к камину, а там последняя колючка догорает.
– Лажанулся ты, Иванушка-мальчуганюшка, крепко лажанулся! – c сожалением сказал он. – Если б ты ещё три дня подождал, я бы вечно твоим был. А теперь прощай! Ищи меня за морем-океаном!
Не успел Иван-царевич попрощаться со своим суженным, как в дом ворвался Арнольд Шварценеггер со взводом коммандос. Вырубили они Иванушку, схватили царевича Лунного Света, погрузили в военный вертолет и были таковы.
Загоревал Иван-царевич, закручинился. Но сильным он был мужчиной, волевым. Снарядился, взял лук да стрелы, надел новые кеды, положил в рюкзак три пачки чипсов и пошел искать суженного своего, царевича Лунного Света.
Долго ли шел, коротко ли, близко ли, далеко ли – скоро сказка сказывается, да не скоро дело делается. Две пачки чипсов съел, две пары шнурков износил, третьи вдевать стал. И тогда повстречался ему Илья Муромец.
– Здравствуй, Илья Муромец, – говорит Иван-царевич.
– Здравствуй, Иванушка-мальчуганюшка. Чего ищешь, куда путь держишь?
Рассказал Иван-царевич Илье Муромцу о своем горе.
– Эх, Иванушка-мальчуганюшка, облажался ты, – говорит Илья Муромец. – Зачем же ты ежовые колючки спалил? Не ты их надел, не тебе и снимать было. Главнюк одной галимой страны – ужасный Франкенштейн смертельно ненавидит геев. Он превратил царевича Лунного Света в ёжика и в Сибирь забросил. Если бы ты ещё три дня обождал, чары Франкенштейна потеряли бы силу, ибо перевыборы главнюка в той стране были. Вот такая ботва, Иванушка-мальчуганюшка.
Расстроился Иван-царевич, а Илья Муромец его по плечу похлопал и говорит:
– Вот тебе клубочек, куда он покатится, туда и ты иди. Я б и сам с тобой пошел, но не могу – там нет Джевдета.
Поблагодарил Иван-царевич Илью Муромца и пошел за клубочком.
Катится клубочек по высоким горам, катится по темным лесам, катится по зеленым лугам, катится по топким болотам, а Иван-царевич всё идет за ним да идет – не остановится.
Шел-шел, третью пару шнурков износил, последние чипсы доел, и тут ему навстречу Винни-Пух шлёпает.
«Застрелю медвежонка, – думает Иван-царевич, – ведь у меня никакой еды больше нет».
Прицелился он, а Винни-Пух вдруг и говорит ему:
– Не убивай меня, Иван-царевич! Когда-нибудь я тебе пригожусь!
Не тронул Иван-царевич Винни-Пуха, пожалел, дальше пошел.
Идет он чистым полем, глядь – а над ним Гадкий утенок летит.
Достал Иван-царевич острую стрелу, натянул лук, а Гадкий утенок вдруг и говорит ему:
– Не убивай меня, Иван-царевич! Будет время – я тебе пригожусь!
Пожалел Иван-царевич Гадкого утенка – не тронул его, пошел дальше голодный.
Идет Иван-царевич через пустыню, а ночь опустилась – холодно. Замерз он как собака, а костерок развести не из чего.
Вдруг видит: Буратино через бархан перелезает.
«Подпалю-ка я это бревно, – думает Иван-царевич, – хоть согреюсь немного».
Схватил он Буратино, спичку к носу поднес, а тот и говорит ему:
– Не губи меня, Иван-царевич! Придет время – я тебе пригожусь!
И его пожалел Иван-царевич, дальше пошел.
Вышел он к океану и видит: на берегу раненый Ихтиандр лежит, подняться не может. Перенес Иван-царевич Ихтиандра в воду, а тот оклемался и говорит:
– Спасибо тебе, Иван-царевич! Придет время – и я тебе помогу!
Покатился клубочек на другой берег океана, а Иван-царевич стоит – не знает, что делать. Вдруг видит: Карлсон летит – он для своего Малыша ракушки на берегу собирал.
– Обними меня покрепче, – сказал Карлсон Ивану-царевичу, и взмыли они над океаном.
Доставил Карлсон Ивана-царевича на другой берег океана, к избушке на петушиных ножках. Вошел Иван-царевич в избушку и видит: лежит на печи Бэтмен да крылышки свои сушит. Увидел Бэтмен Ивана-царевича и говорит:
– Welcome to United States of America!
Накормил Бэтмен Ивана-царевича, напоил да в бане выпарил. Посидели они после бани, кирнули чуток как положено, тут Иван-царевич и рассказал Бэтмену о своей беде.
– Знаю, знаю! – говорит Бэтмен. – Царевич Лунного Света сейчас у Франкенштейна в заложниках. Трудно тебе будет его достать, ведь Франкенштейна ни стрелой, ни пулей не убьешь.
– Да есть ли где его смерть?
– Его смерть – на конце иглы, а та игла – в яйце, то яйцо – в ястребе, тот ястреб – в слоне, а тот слон на Капитолийском холме.
Рассказал Бэтмен, как к тому холму добраться, карту подробную дал. Поблагодарил его Иван-царевич и дальше пошел.
Долго он по непроходимым джунглям пробирался, сквозь городские пробки пробивался и пришел наконец к Капитолийскому холму.
Смотрит Иван-царевич на слона, что на холме пасётся, и не знает, как с ним справиться.
«Эх, – думает, – где тот медведь? Он бы мне помог».
Только подумал, а Винни-Пух тут как тут. Быстренько на холм взобрался, слона за хобот схватил и об землю как долбанул – тот надвое и переломился.
Вылетел из слона ястреб и поднялся высоко в небо.
«Где тот Гадкий утенок?» – думает Иван-царевич.
А Гадкий утенок уже тут: за ястребом летит. Догнал его и в голову клюнул. Ястреб так и спикировал в Миссисипи.
«Эх, – думает Иван-царевич, – где Буратино? Я бы на нем до ястреба доплыл».
Только подумал, а Буратино уже на берегу стоит и рукой машет. Сел Иван-царевич на Буратино и поплыл по реке. Вынул Иван-царевич дохлую птицу из воды, достал из неё яйцо и разбил. А из разбитого яйца шприц вывалился и в реку упал.
«Эх, – думает Иван-царевич, – где Ихтиандр? Он бы мне помог».
А Ихтиандр уже из воды показывается и шприц Ивану-царевичу протягивает.
Обрадовался Иван-царевич, взял шприц и отломил у него кончик иглы. И только отломил – умер Франкенштейн проклятый и все его приспешники. Прахом рассыпались.
Вышел Иван-царевич на берег, а ему навстречу тысяча людей идет – расколдованные представители сексуального меньшинства. И среди них – о счастье! – царевич Лунного Света.
– Ну, Иванушка-мальчуганюшка, сумел ты меня найти, теперь я весь век твой буду!
Обнялись они, поцеловались и ещё раз крепко обнялись. Так крепко, чтобы уже никто и ничто не смогло их разъединить.
Поднял ликующий народ их на руки и так на руках и пронес – через моря-океаны, через леса и пустыни – до самого царства-государства Ивана-Царевича.
И была классная гей-вечеринка. Пригласили лучших ди-джеев из Европы и Дэвида Боуи. Хотели и Мэрилин Мэнсона позвать, но того срочно в Иствик вызвали – ведьм разгонять. Зато Борис Моисеев без приглашения заявился.
Карлсон со своим Малышом пришел, Бэтмен с Робином из Америки прилетели. А дядька Черномыр и тридцать три богатыря не смогли прийти – они в это время у семи гномов зависали. Они открытку прислали.
«Поздравляем вас, мальчишки! – писали богатыри. – Желаем вам крепких объятий и сладких поцелуев, мягкой травы под телами и голубого неба над головами».
Да, чуть не забыли. Рабиндранат и Махмуд вскоре развелись со своими женами и ушли в лес других ёжиков искать.