В его районе был только один дом, на крышу которого можно было без особых проблем забраться, достаточно высокий, чтобы полет с него доставлял удовольствие.
Он всегда держал в голове возможность такого исхода, и, когда понял, что время пришло, подумал именно об этом пятнадцатиэтажном строении, с которого район, уставленный сплошь пятиэтажками, был виден, как на ладони.
Пока жизнь его еще радовала, он не хотел лезть на крышу, боясь не устоять перед соблазном полета. Но время все-таки пришло, и он направился к дому. На пятнадцатом он осмотрелся и прислушался – не хотелось, чтобы кто-либо стал свидетелем завершения его жизни. Он тихо поднялся на один лестничный пролет, сдвинул решетку и, еще раз прислушавшись, юркнул внутрь. Это был чердак, небольшое помещение с маленькими окошками, кучами мусора и лестницей на крышу. Лестница заканчивалась металлической дверью с тяжелым амбарным замком, который никогда не закрывался. Поднявшись, он толкнул дверь и одним прыжком оказался на крыше, где на него уставились два круглых от неожиданности глаза и пара оттопыренных ушей.
Подросток, отличавшийся кроме вышеуказанных примет, копной рыжих волос и россыпью веснушек, стоял почти на самом краю крыши и нервно теребил в руках какую-то бумажку.
У вновьприбывшего осталось мало сомнений насчет цели, которую рыжий здесь преследовал. Но, раз уж они встретились, нужно было что-то сказать. Отступать обратно на чердак было поздно.
- Извини, что помешал. Я просто хотел здесь посидеть, типа красивый вид и все такое. – Он обвел рукой жавшиеся друг к другу пятиэтажки и видневшиеся вдали промышленные трубы. – А тебя как сюда занесло?
Веснушки, основная масса которых выбрала нос местом своего обитания, заалели, отчего стали еще более выделяться на бледном лице.
- Да я… - он увидел в своих руках бумажку и быстро выпалил, - я тут стихи пишу, на крыше, знаешь, лучше пишется.
Он помахал бумажкой, как бы в подтверждение своих слов и, скомкав, сунул ее в карман джинсов.
- А-а-а, я так и думал. – Ничего такого он, конечно, не думал, но, в конце концов, он и сам сюда не трубами любоваться пришел. – Меня, кстати, Максом зовут. А тебя?
- Юра.
Они пожали друг другу руки и, поняв, что говорить-то особенно не о чем, приняли поэтичный вид, уставившись вдаль.
Каждый испытал некоторую досаду оттого, что намеченное на сегодня ставится под угрозу срыва. Но каждый шел к этому все же не один день и был исполнен решимости довершить начатое. Максу показалось, что он нашел выход:
- Знаешь, ты здесь пиши, я тебе мешать не буду. Пойду к тому краю крыши и полюбуюсь видами оттуда. Там ведь где-то речка была…
- Да?
- Ну, во всяком случае, должна быть.
Ближайшая речка была километрах в двадцати, но в данном случае это было не так уж важно. Юра кивнул, мысленно оценив тактичность собеседника, и вновь достал из кармана записку.
Однако каждому мешало присутствие другого, которое ощущалось даже спиной. Мешали мысли о неожиданном появлении такого знакомства.
«Да, насчет записки, это он неплохо придумал. Надо было бы тоже чего-нибудь написать. Жаль, не захватил ручки. И чего ему прыгать? Такой рыжий, смешной. Впрочем, чего я-то жду? Он ведь никогда не решится. А если я прыгну первым, интересно, он прыгнет тоже или убежит?»
Макс оглянулся на стоящего в нерешительности Юру и сделал шаг, оказавшись у самого края.
И когда он уже решился на прыжок, за спиной раздался грохот открывшейся двери. «Сбежал все-таки», подумал Макс и обернулся снова. Но сзади стояло уже две фигуры.
Пришедший был высокого роста, темноволосый, с глазами навыкате.
- О! А вы что здесь делаете?!
Видно, в его планы так же не входило наличие соглядатаев.
- Стихи пишем, - болезненно усмехнулся Юра, протягивая руку и представляясь.
- Меня Макс зовут. Я не поэт, просто люблю посидеть на крыше, любуясь видами. – Ситуация начала забавлять Макса, ему стало интересно, какую отговорку придумает этот самоубийца, - а тебя что сюда привело?
- Я Игорь…фотограф. – Нашелся прибывший, немного вкатив глаза на место.
- А где же камера? – С усмешкой спросил Макс.
- Я сначала без камеры хожу, просто смотрю с разных ракурсов, выбираю кадры, а потом уже прихожу фотографировать. – Он достал из кармана куртки фотографию девушки и показал новым знакомым. – Как вам? Моя работа!
«Выкрутился», подумал Макс, а вслух сказал:
- Ну что ж. У крыши 4 угла. Там буду я, здесь – Юра. Выбирай из двух оставшихся, и мы друг другу ничуть не помешаем.
- А что, Юрец у нас поэт? Прочтешь нам что-нибудь? – Видимо, Игорь тоже раскусил их планы, и теперь настал их черед выкручиваться.
Веснушки опять налились краской.
- Да я…
- Он еще не дописал, - пришел на помощь Макс, - не любит показывать незаконченное. Вот допишет, обязательно прочтет.
Игорь усмехнулся и направился к выбранному углу.
Макс так же вернулся к своему краю и продолжил настраиваться на решающий шаг. Но приходилось начинать все с начала, а мысли в голову лезли совсем не те. Игорь не был похож на суицидника, но на фотографа он был похож еще меньше. «Что же его привело? Дело здесь, видимо в девушке с фотографии. Симпатичная. Наверно, она его бросила, и он хочет испортить ей настроение своей смертью. Глупо. Впрочем, какая разница?! Ты хотел прыгнуть, вот и прыгай! Нечего задумываться о каких-то там идиотах с их мелкими проблемками!»
Однако девушка никак не шла у него из головы. Представлялось, как он сидит возле нее, говоря утешительные слова, вытирает ей слезы, обнимает…
«Нет! Все! Хватит! Тебе надоела жизнь, поэтому ты здесь! Никто не должен тебя заботить!»
Шаг. Еще шаг. Остался последний и…
- Твою-то мать! – У Макса вырвалось это отчасти раздраженное, а отчасти уже веселое восклицание, когда он вновь услышал за спиной грохот железной двери. Теперь он уже не сомневался, что это новый посетитель.
Этот был светловолосым и тучным. Маленькие поросячьи глазки беспокойно бегали за огромными очками.
Толстяк видимо испугался и пятился назад, бормоча что-то нечленораздельное насчет ошибки дверью.
- Погоди! – Окликнул его Макс. – Дай, угадаю, ты тоже поэт и пришел сюда писать стихи. Верно?
Толстый застыл с удивлением глядя на Макса. Потом, вдруг, в его глазах промелькнула какая-то мысль, и он уже почти разборчиво произнес:
- Как ты угадал?
Макс засмеялся. Ситуация была уже не просто забавной, она становилась совершенно гротескной.
- Что же еще может привести человека на эту крышу?! Знакомься, это Юра - твой собрат по перу, это Игорь – фотограф, я – Макс, мечтатель и почти художник. Если хочешь, присоединяйся, здесь намечается уже клуб романтиков – любителей искусства!
Он обвел глазами всех троих, смотревших на него с некоторым непониманием и нерешительностью. Только Игорь, наконец, тоже заулыбался. Он подошел к Юре и, положив ему руку на плечо, выдвинул свое предложение:
- Знаете, что? А ну ее к черту, всю эту романтику! Пойдем-ка лучше, пивка попьем! А? Что скажешь, Юрец?
У подъезда как всегда сидели старушки, лузгая семечки новыми протезами. Четыре подростка поздоровались и направились в сторону магазина.
- И эти не прыгнули. – Подытожила Наталья Никифоровна. – Ходют все, ходют. А чего ходить-то?
Зинаида Матвеевна согласно покивала:
- Вот молодежь пошла! Ни на что решиться не могут!