Нью-Йорк. Осень 1987 года. Тепло. Листва ещё только начала желтеть. Но природой некогда наслаждаться, да и особо негде. Разве что в Центральном парке, вокруг которого «каменные джунгли».
На всё про всё у нас 4 дня, включая выходные, во время которых нам и пообещали провести несколько экскурсий.
Мы – это представитель покупателя, технарь-консультант и переводчик из торгпредства. Наша задача выбрать, из предложенных вариантов, оборудование для производства какой-то очередной новинки зарубежной технической мысли, нужной для Родины. А может и не нужной, но кому-то показавшейся нужной, причём очень срочно.
Съездили сюда, потом туда, потом в никуда. Всё долго, муторно, в дыму и выхлопных газах. Время обеда благополучно прошло. Разница во времени. Пора бы давно покушать. А мы всё пьём и пьём у них в разных офисах противный кофе (это американцы думают, что они кофе пьют) из огромных машинок-«кофеперебраживателей». У нас в столовой на заводе и то лучше поварихи какаву варят (и кофе тоже).
Но кажется всё. Их рабочий день закончился. «Какие будут предложения?» - «Да пора бы уже пообедать, а можно и поужинать сразу». Предложение принято. Угощает принимающая сторона. – «Какой будем выбирать ресторан?» - «Если можно, то русский». – «No problem” .
Едем в «Русский Самовар», расположенный на 52-й улице, между 8-й авеню и Бродвеем, в Манхэттене.
Накормили хорошо, жаловаться грех. Янки и сами с удовольствием, под «Столичную» водочку, уминали первое, второе, третье, салатики-шмалатики. Всё за счёт фирмы. Халява, please.
Стороны, участвующие в переговорах расслабились. Выпили за развитие советско-американских взаимоотношений, потом за прогресс в американо-советской торговле, за демократию, за «perestroyka» и т.д.
«Технарь» начал жаловаться переводчику, что у него «пухнут уши» – очень хочется курить. - «Ну, так и кури, на здоровье».
Облегчённо вздохнув, «Технарь» достал из кармана пиджака пачку папирос «Беломорканал», вытащил папиросину, размял табачок, продул мундштук, сложил его гармошкой, вынул коробок спичек с этикеткой «Берегите лес от пожара», и за-ку-рил…, выдыхая густой и ядрёный, как солдатская портянка, дым в потолок.
Наши собеседники молча переглянулись, но что-то продолжают говорить американо-пропагандистское. В зале начинают обращать внимание на наш столик, осторожно принюхиваясь.
За соседним столиком моложавая и холёная «мисска», выпивающая в компании себе подобных, не вытерпела и подошла. Здоровается и, улыбаясь, просит у технаря закурить. Его мысли можно прочитать и без переводчика. А, вдруг, это та самая провокация, о которых его долго инструктировали в 1-м Отделе завода (режимном отделе)?
«Что ей надо?» - «Закурить у тебя просит» - «А! Так это, пожалуйста». И протягивает ей пачку «Беломора». Американка её внимательно разглядывает, находит дырку и начинает выколупывать оттуда папиросу. Достала. Тут, по всей видимости, у неё что-то срабатывает в голове. Ещё раз рассматривает картинку на пачке. Скорее всего, понимает, что это карта Европы, тыкает ногтем в красную звёздочку на ней и спрашивает: «Russia?» - «Yes, yes, Russia».
Она благодарит и уходит к своему столику. Там она начинает прикуривать от своей зажигалки, затягивается… и тут её клинит. Глаза в разбег. А, вроде бы, у нашего столика она не косая была? Голову откинула. Потом, очухавшись, делает ещё несколько затяжек и гасит папиросу. Подруги внимательно наблюдают за происходящим. Несколько минут они о чём-то перешептываются. «Мисска» встаёт и нетвёрдыми шагами подходит опять к нашему столику.
А нам уже самим интересно. Что это такое происходит?
«Америкен вумен» интересуется у «Технаря»: «Не могут ли русские господа презентовать девушке и её подругам ещё пару-тройку этих шикарных русских курительных устройств?» - «А чё не можем? Конечно могём! Берите всю пачку, у нас ещё есть» - «О-о! Как Вы любезны! Благодарю Вас, сэр! Хочу отметить, что у Вас, в СССР, делают очень хорошую «травку» в заводской упаковке. У нас такой нет». – «Не стоит благодарности. У Вас, в Америке, много чего нет!».
У дамочек за соседним столиком – дым коромыслом. Кашляют, но курят. Им весело.
Спрашиваем у переводчика, что это они так раздухарились? Тот объясняет, что дамочки думают, что вы их угостили папиросами, набитыми марихуаной. Наверное, приторчали.
Нам тоже становится весело. Своим американцам мы еле-еле объяснили, что это обыкновенные советские папиросы. Ну, типа, сигареты, только до половины набитые крепким табаком. Не верят. «Технарь» достал ещё пачку, открыл, дал им по папиросе для осмотра. Те разминают, трут табачные крошки пальцами, нюхают. Дамочки показывают вверх поднятыми большими пальцами, смеются…
Сколько после нас проветривали заведение – нам неведомо. Больше мы там не были. Что о нас думали после этого – известно только тем женщинам, нашим бывшим партнёрам по бизнесу и хозяину ресторана.
В СССР же «Беломорканал» до сих пор разрешён к продаже.
А то сразу – «марихуана, марихуана…». Табачок это – наш табак, сделанный в СССР.
07.11.1987г.