Я сидели за столом, и возил вилкой по тарелке. Яичница была давно холодная, но уходить не хотелось. Папа доедал бутерброд, а мама убирала посуду.
-Ребята, я завтра уеду рано по делам, поэтому вам придется приготовить себе, поесть. На завтрак сделаете яичницу, а на обед суп из пакетиков.
Мама посмотрела на нас очаровательной улыбкой.
Однако это меня не устраивало. Думаю, что и папу тоже. Я лично не помню, чтобы он готовил есть.
-Ничего, мальчики, справитесь. Я постараюсь побыстрее завершить дела и забегу в магазин.
Из-за стола мы выходили с кислыми лицами. О том, что будет завтра, думать мне, не хотелось. Но было не по себе.
Мама уехала рано. Я так и не услышал, как она закрывала дверь.
А когда я открыл глаза и решил вставать, то часы показывали десять. Папа спал.
Я еще раз потянулся и встал. Умывшись, я полез в холодильник за яйцами.
Потом взял сковороду, поставил ее на плиту и включил.
На холодную сковороду я разбил три яйца и стал ждать, когда образуется яичница. Глядеть было скучно, и я пошел одеваться.
Не успел я еще натянуть на себя шорты, как из кухни запахло гарью.
Теряя на ходу тапки, я влетел в кухню. Дым шел от сковороды. То, что там происходило, мало напоминало яичницу. Да и вид у нее был ни ахти. Я выключил плиту и старательно начал счищать жаркое. За этим занятием меня застал папа.
-Ну, что у нас сегодня на завтрак?
Спросил он, появляясь в дверях, и потирая руки.
Папа встал в прекрасном настроении. Но, увидев, чем я занимаюсь, он понял, что надо готовить завтрак заново. И его радостное настроение рассеялось в воздухе.
Он достал из шкафа новую сковороду и сделал важный вид. Я был уверен, что сейчас мне предстоит выслушать лекцию на тему «Как готовить яичницу».
-Сын, настоящий мужчина должен уметь готовить такую простую вещь, как яичница. Спокойно начал папа.
-Вот смотри и запоминай. Для начала берем сковороду и ставим ее на конфорку. Затем, включаем плиту и наливаем масло.
Тут меня взяло сомнение.
-Пап, а может, сначала наливаем масло в сковороду, а потом ставим ее на конфорку?
Папа задумался, прикидывая, кто же из нас прав.
А тем временим, на сковороде зашипело масло. Когда его запах изменился, папа очнулся от своих раздумий и разбил туда четыре яйца.
Глазуньи у него не получилось, желток предпочел разлиться. Но папа заверил, что и так будет вкусно, и принялся расставлять тарелки. Я полез за хлебом и почувствовал знакомый запах гари.
Мы оба кинулись к плите, папа успел первый. Он отодвинул сковороду в сторону. Но появилась еще одна задача - разложить содержимое на тарелки.
В душе я наделся, что папа справиться с этим, и мы все же позавтракаем.
Он взял лопаточку и стал подцеплять яичницу или то, что должно быть ею. Наконец, это ему удалось, и он все перегрузил в одно блюдо.
Полюбовавшись на свой «шедевр», папа разделил все на пополам, и часть отложил на мою тарелку.
Мы сели завтракать.
Да, такой яичницы я не пробовал. Пропахшая гарью и не соленая, она не лезла в рот. И тут я вспомнил ту яичницу, которую возил вилкой.
По-моему, и у папы пропало желание, есть.
Мы, как по команде, отодвинули тарелке и потянулись за хлебом. Намазав несколько кусков маслом, мы с аппетитом стали поглощать его, не думая о том, что впереди обед.
А есть суп без хлеба не очень вкусно. Правда, многие могут поспорить со мной, но я лично предпочитаю, есть первое с хлебом. Однако голодный желудок мешал мне думать о последствии. И я подчинялся только ему.
После того, как мы умяли весь хлеб, и выпили по три стакана чая, вернулось хорошее настроение.
-Ну, вот, сын, я приготовил завтрак, а тебе мыть посуду.
Отец похлопал меня по плечу и, насвистывая, пошел в комнату.
Я взглянул на часы и ужаснулся - скоро двенадцать дня, и пора уже готовить обед.
И я решил отложить мытье посуды.
Достав большую кастрюлю, налил в нее воды, и поставил на плиту. Чтобы не рисковать обедом, я взял пакетик с супом и пошел в комнату, где за столом разместился отец.
-Пап, а как варить суп?
Он оторвался от рукописи и посмотрел на меня непонимающим взглядом.
-Какой суп?
-Ну, хотя бы вот этот, в пакетике.
-А этот? Давай прочитаем, что тут советуют.
И мы, усевшись рядом, как два воробья на ветку, уткнулись в инструкцию.
Данный пакетик был рассчитан на одну порцию, и папа посоветовал все это удвоить.
Конечно, я сделал так, как мы разобрали, даже количество воды вымерил. Но мне показалось, что этого слишком мало для такой порции и я долил еще немного. А потом, когда вода закипела, высыпал содержимое пакета в кастрюлю. Такую жижу, которая получалась, есть не хотелось. Я был голодный и решил сделать суп погуще. Я еще добавил содержимое из другого пакетика.
На этот раз я не стал выходить из кухни, пока, не сварится суп. Однако сколько его варить, я не знал, но решил соорентироваться на месте. Увидев, что в кастрюле все бурлит, я отправился в кабинет.
-Пап, а долго суп варить? Может он уже готов?
-А ты его пробовал?
Спросил отец, не отрываясь от бумаг.
-Нет. А что надо?
-Ну, сын, ты меня удивляешь. Возьми ложку и попробуй.
Я вернулся в кухню и заглянул в кастрюлю. Крышкой я суп не закрывал: так как после моих попыток сделать это, он старался вырваться из-под крышки и убежать.
Зачерпнув ложкой жижу, я попробовал. Но мой вкус уловил не хватку соли. Я взял щепоточку и посыпал, потом размешал ложкой и попробовал, но ничего не изменилось. Я проделал это еще раз. Но результат был тот же.
Посолив еще несколько раз, я сел на стул и стал ждать. Что должно быть дальше я не знал. Нет, то, что суп должен быть готов я знал, но какой он будет, я не представлял себе.
Когда из кастрюли донеслось пыхтение, я заглянул туда. Вместо супа, там была каша. По-моему понятию, суп имеет жидкую форму, но там была густота. Честно говоря, меня это не напугало. На завтрак кроме хлеба мы ничего не ели, и поэтому каша была кстати. Подумаешь суп, мы и кашу съедим. Я выключил плиту и пошел мыть посуду.
Пока я возился с малоприятным занятием, прошло достаточно времени.
В кухне появился папа. Весь его вид говорил о том, что он только встал из-за стола. Я прекрасно знал, когда папа встает после работы, то он весь взъерошенный и растрепанный. Посторонней человек, поглядев в эту минуту на отца, явно подумал бы, что тот встал с постели.
-Толик, а не пора ли нам пообедать? Что у нас сегодня?
Он так это спросил, как будто и не знал, что я собирался варить суп. И, вообще, смотрел ли он в кастрюлю?
-Пап, я суп варил. Правда у меня получилась каша.
Глядя в сторону, добавил я.
-Из супа получилась каша?
-Ну, да. Но это же все равно, правда?
Папа секунду подумал, а потом без особого энтузиазма согласился.
-Ну, ладно, тогда пойдем есть твою кашу.
Мы готовились к обеду: папа расставлял тарелки, а я полез за хлебом. Но оказалось, что мы его весь съели за завтраком.
-Ладно, будем, есть без хлеба. Каша вещь сытная, так, что наедимся.
Успокоил меня папа.
Я включил конфорку, на которой стояла кастрюля с «супом», и мы стали ждать.
Вскоре в кастрюле забурлило, и я принялся усердно мешать ложкой содержимое. Убедившись, что все готово, а об этом мне подсказал уже знакомый запах гари, я начал раскладывать кашу по тарелкам.
Папа скучно наблюдал за этой процедурой. А когда каша оказалась на его тарелке, его лицо перекосилось. Но он пересилил себя и взял ложку. Однако прежде чем приступить к трапезе, он еще несколько раз оглядел содержимое тарелки и, задержав дыхание, зачерпнул кашу и погрузил ее в рот.
Я наблюдал за этим процессом, и желание есть, постепенно отпадало.
Ложка, побывав во рту, появилась снова на свет. Она по-прежнему была целой. Не глядя, друг другу в глаза, мы отодвинули тарелки и потянулись за чашками с чаем. Однако в этот раз нам пришлось пить чай без хлеба, только с сахаром.
Я опять отправился мыть посуду. В этот раз, заглаживая свою вину. Ведь обедать нам так и не пришлось.
Папа вернулся к своей «работе».
Помыв посуду и уже расставляя ее в шкаф, я услышал голос мамы.
-Ребята, я приехала!
Достаточно было первых слов, как мы оба кинулись ей на встречу.
Мама поставила сумки на стол и подозрительно посмотрела на нас.
-Что-то случилось? Я такой нежности от вас не наблюдала.
-Ну, что ты, Лидочка, у нас все в порядке.
Пытался заверить ее папа. В его голосе звучал наигранный энтузиазм. И я волновался, чтобы он не переиграл.
-Я работаю, а Толик отдыхает.
Я бы конечно не назвал готовку еды и мытье посуды отдыхом. Потому, что испытал это на себе. Но подводить папу мне не хотелось.
-А вы обедали?
В голосе мамы прозвучала подозрительность.
-Да! Да!
В один голос закричали мы.
-Ну, раз так, то я буду готовить позже.
У меня забурлило в животе, и я ушел к себе в комнату, чтобы мама ни о чем не догадалась. Я ходил из стороны в сторону и обтекал слюной.
Однако, мама приготовила, есть быстро, хотя и обещала, что этим займется позже. Она поняла, что мы голодные, и не обманулась в своих предположениях, когда увидела, как мы поглощаем еду. Видно эта картина была интересной, так, как мама перестала, есть и переводила взгляд с одного на другого. И лицо у нее сделалось жалостливым.
Прошло время, и я все же научился готовить.