Ночь.
Эта теплая, летняя ночь, завораживала тишиной и безлунным, черным небом.
Тихо.
На улице нет ни машин, ни людей.
Где-то там, в центре города, возможно и была какая-то жизнь, здесь, на окраине – тишь.
Одинокий фонарь, чувствуя свою бесполезность, погас совсем - нет никого, светить некому.
«Когда же это кончится? - Думал мужчина, докуривая сигарету в открытом окне первого этажа. - Когда же это все кончится?»
Выбросив окурок в траву, он долго смотрел на негаснущий огонек.
«Думай, не думай – завтра на работу».
Разделся и лег рядом с женой.
Женщина, казалось, спала. Обжигающе горячее тело ее, изредка потряхивало. Озноб. Температура.
Мужчина обнял жену, прижал к себе и затих.
«Ну, ничего, еще денек-другой и все будет в норме. Еще денек-другой». Он сильнее прижал жену и поцеловал в плечо.
Женщина открыла глаза.
- Отпусти меня, жарко.
Муж ослабил объятья и снова поцеловал в плечо.
- Не прикасайся ко мне!
Она уже стояла на кровати, ее глаза светились ненавистью смешанной с яростью.
- Я все мужу расскажу! Мерзавец!
- Лена, Леночка! Успокойся! Это же я – муж твой, Андрей.
- Не подходи ко мне! - Она стояла на полу голая и босая.
- Леночка, милая успокойся. Ты меня не узнаешь? Да, что с тобой?
- Не подходи! – Она уже визжала и пятилась к окну.
- Постой! Лена! Куда ты?!
Женщина взобралась на подоконник и прыгнула в темноту.
- Помогите! - Она уже была на середине автомобильной дороги.
Андрей подскочил к окну и увидел верхнюю точку параболы полета его жены.
Невесть откуда взявшиеся «Жигули» еще двигались по инерции, свистя тормозами.
Машина остановилась, женщина упала на крышу, по лобовому стеклу потекла кровь.
Андрей отошел от окна, прошел на кухню, сел на табурет и закурил.
«Ну, вот все и кончилось. Мысль материальна. Но я ведь этого не хотел! Я хотел, чтоб она остановилась!»
Он бессильно склонил голову и снова, в который раз увидел пустые водочные бутылки.
«Пятнадцать бутылок. Пятнадцать бутылок за четыре дня. Одна».
Горячка белая.
Ночь черная.