Жёлтая извилистая дорога уходила на северо-восток. Она виляла среди холмов поросших травами и цветами, и упиралась в маленькую речушку, которая отсюда, из города, была похожа на узенький и извилистый ручеёк. Слева от того места, где дорога упиралась в речку, стояла потемневшая полуразрушенная церквушка. Вокруг неё раскинулись переплетённые между собой кусты шиповника, боярышника и крыжовника. Среди этих зарослей, точно так же сплетаясь, возвышались деревца вишни и черёмухи. Весной, когда вся растительность цвела, это место похоже на белое сказочное облако, и даже церковь одевалась в белый саван, и из дряхлой старухи превращалась в юную прекрасную невесту. Ночами это место было похоже на старинный замок, как в сказке о «спящей красавице», защищённый со всех сторон порослью. И ты в роли прекрасного принца прорываешься сквозь непреступные преграды, входишь в дышащий прохладой зал и, наконец, оказываешься в том самом месте, где на огромной королевской кровати мирно дыша, покоится прекрасная принцесса, и ты …..
От этого места веяло стариной, какой-то забытой тайной, которую непременно хотелось бы разгадать. Над колокольней кружили вороны, оседали на неё бесшумно, как снег, а потом с неожиданным карканьем и шумом взлетали. Можно было в течение часа сидеть и ждать, пока они взлетят, но всё это было неожиданным. Но это было весной.
Сейчас на дворе июль. Жаркое изматывающее солнце жгло степь, пыльные улицы города гнали людей прочь. А это место было защищено даже от жары. Из подвала часовни тянуло сыростью, которая даже пугала, а во дворике деревья создавали уютную тень. Внешний мир не проникал сюда, и даже пыльный степной ветер проходил через фильтр кустарников и превращался и лёгкий и нежный ветерок. Бойкие весенние вороны прилетали сюда отдохнуть от изматывающего солнца и, незаметно засыпая, превращались в маленькие частички деревьев и почти разрушенного купола. Садилось солнце и тени деревьев перемещались по полянке у входа в церквушку.
Тени, здесь вечерами играли тени, кружась в демоническом танце, эти местные стражи отпугивали чужаков. Они были повсюду и иногда казалось, что всё вокруг состоит из теней, что нет ни какой часовни, ни какого кустарника и ни каких деревьев – только лишь тени. Наверное, вся загадка этого места и заключалось именно в тенях, именно они манили сюда людей и именно они отталкивали. Демонические игры теней, здесь не было святого духа, но и не чувствовалось зла. Чистый человек не боялся этих мест. Здесь назначали свидание влюблённые, собирались немногочисленные в этих местах наркоманы, представители армии бездомных, простые алкоголики или обычные люди, выезжавшие на отдых.
Наверное, человек так устроен, что его тянет к старине, к неизведанному и загадочному. А кто-то воспринимал эти мета как обычный и тихий парк без пивнушек и громкой музыки. Кстати, сказать, креста на куполе не было, либо его сорвал ветер, может быть ветер, а может кто-то ещё…
Она стояла под деревом скрестив руки на груди, молча, казалось о чём-то думала, но на самом деле просто смотрела в пустоту. Такие люди как она могут смотреть в пустоту, они умеют говорить с ней и может быть даже любить её. Она идеально сливалась с церковью, становилась настоящим её двойником, хотя и была молода. Сейчас эта девушка была похожа на ведьму: взмахнёт руками и, что-то прошептав, закружит в бешенном хороводе, вокруг неё вспыхнут костры, и языки пламени будут лизать ветви деревьев. В ушах нервно звенела тишина, я ждал грома, всплеска, вихря, но это место было обманчиво.
Солнце уже совсем село. Откуда-то со стороны навеяло прохладой. Она была босиком, в лёгеньком платьице. Смотря на нее, становилось до ужаса холодно. Но девушка не чувствовала холода. Хрупкое и нежное существо, она казалась открытой и беззащитной в то же время, её глаза пронизывали и выворачивали на изнанку. Он была воздушна и прекрасна, но в тоже время в ней была какая-то загадка, угловатость, неловкость и может даже коварство. Гордый взгляд прерывала прядь, густых и чёрных волос, свисавшая на лицо. Волосы были так же таинственны как и она сама. Они плавно и изящно опускались на плечи и грудь. Это была смесь невинности и порока, скромности и пошлости, невероятных надежд и полной обречённости. В её стройном теле боролись беззащитное дитя и непреодолимая стойкость, глубокая чувствительная душа и полная бездуховность. Я видел, как в ней боролись ангел и бес.
Тень девушки сливалась с тенью дерева, под которым она стояла. Мне стало страшно, страшно от того, что деревья ветвями-лапами схватят её, и увлекут за собой в вечную тьму. И даже самым страшным было не то, что они унесут её, а то, что она не стонет сопротивляться, согласится и добрый остаток пути прошагает сама. Мы не знали друг друга, она не видела меня, но почему-то было страшно её потерять, потерять первую и последнюю возможность наблюдать за ней. За этим неразгаданным, незнакомым и довольно ясно противоречивым существом.
Сзади мелькнула тень, я в испуге обернулся, долго вглядывался в темноту, пытаясь разглядеть что там. Вроде бы ничего, вроде бы спокойно, никого нет. Я обернулся…
Тени сыграли свою злую шутку, её уже не было…
(21.03.99).