Глеб сидел на дереве, довольно высоко от земли мотыляя ногами. Он уже перестал удивляться, хотя так толком ничего и не понял. Вопросы действительно были. Ну, во-первых: куда делись все. Все – это те странные люди, с которыми он несколько минут назад пил портвейн, и которые впоследствии куда-то делись. Во-вторых: какого чёрта он делает на этом дереве, и как он сюда попал? О том, как он будет слезать, Глеб ещё не задумывался. Он даже не подумал о том, что в любой момент могут появиться патрульные, снимут его к чёрту с этого дерева и доставят куда положено. Глеб был выше всех этих мелочей, так часто мешающих нам в нашей обыденной жизни, но ему было не понятно то, что он всего на минуту удалился от компании по малой нужде, зажмурил глаза от наслаждения… бац! А открыл их уже на дереве без всякого наслаждения с соответственно расстёгнутой ширинкой.
В чудеса он не верил давно, с тех пор как узнал в Деде Морозе своего соседа Николая Петровича. Поэтому все события, происходящие с ним в последнее время, расценивал как чьи-то злые шутки. Хороши фокусы, ничего не скажешь. Вот бы так научиться.
Дня три тому назад он ехал в трамвае. Ну, нужно ему было в нём ехать, по одному очень важному делу, и главное не опоздать. Так вот, только этот трамвай сворачивал за угол, так сразу же начинал движение заново, с той самой остановки, на которой сел Глеб. Конечно же, Глеб опоздал, как впрочем, и все другие пассажиры этого чёртового трамвая. Один водитель ничего не заметил, да и пассажиры только лишь вышли, так сразу обо всём и забыли, как будто они никуда и не опаздывали.
А сейчас он сидит на этом хреновом дереве с расстегнутой ширинкой и не может слезть. Кстати, ширинку можно было бы и застегнуть, даже если слезть всё-таки не получиться, это не помешает. Да и вид у него, кстати сказать, будет более достойным. А вдруг кто увидит, вот будет смеху. Хотя почему это он не может слезть, по-моему, очень даже может, стоит только попытаться, ничего здесь сложного, впервые, что ли на дереве…. Ой-ой, он же высоты боится! Ну, ничего коли уж попал – так терпи. А на дереве он действительно не первый раз, в детстве столько раз залезал. Только вот слезть сам так ни разу и не смог. Всегда снимали, правда и падал, бывало, но там не так высоко было, да и редко. Покурить что ли?
Во, Ленка идёт, сейчас стерва прикалываться будет, обязательно же передразнит. А чего ей бояться, я же на дереве, слезть не могу. Хоть бы шишка под рукой какая была, обязательно бы запустил. Попал или нет другой вопрос, но хоть как-то бы сопротивлялся. Не, всё-таки не попал бы. Хотя чем чёрт не шутит. Ну, или яблоко, какое, или жёлудь. Слава богу, что это не ёлка, ещё там меня не хватало. А то ёлка бы не выдержала, и тогда всё… бац! И ты уже на земле. Ведь чудес не бывает, бывают только чьи-то злые шутки. А раз так, значит и отсюда упаду, иначе, зачем бы меня сюда занесло, только чтоб упасть. Не вечно же здесь сидеть. Да я то ничего, я бы посидел, хоть и вечно, мне то что. Да вот ветка вечно не выдержит, да она наверное вообще сухая, а чёрт ёе щас определишь, зима ведь. Листья все осыпались, если они вообще здесь были. Ну, ничего, посижу, подожду.
– Глеб, ты, что там делаешь? – Ленка ехидно хихикнула.
- Сижу, не видишь что ли?
- А чего сидишь-то?
- А чёрт его знает, занесло и сижу, нравится, наверное.
- А-А-А, понятно, я всегда говорила, что у тебя не все дома.
- Дура, конечно же, не все, я лучше бы дома сидел, чем с тобой здесь разговаривать, но видишь – приходится. Радости конечно мало, чёрт возьми, слезть бы как-нибудь, хоть упасть бы что ли.
- Ну-ну, ладно, сиди придурок, а мне пора.
- Сама ты дура, но только лишь бы ты порадовалась, посижу. Всё равно ведь не слезу.
- Ну, спасибо!
- Иди, давай, не мешай.
Это даже не плохо, что на дерево попал, никто не мешает, тишина. Ведь правда же главное – это хорошо себя чувствовать, в жизни хорошо себя чувствовать, комфортно. А мне ведь всегда хорошо, правда, даже на дереве.
Татьяна Борисовна идёт, классная бывшая, заметит или нет, но ей же всё равно не докажешь, что здесь хорошо. Не поймёт.
- Здравствуй, Глеб, как дела, всё так же бездельничаешь?
- Ага, вот видите, сижу.
- Взрослый уже, пора б и за ум браться, бестолку время тратишь, занялся бы лучше чем-нибудь.
- Обязательно займусь, Татьяна Борисовна, вот только слезу и сразу займусь. Честное слово.
- Знаю я твоё честное слово, ты мне его уже тысячу раз давал, а толку. Ладно, мне некогда. Эх, была бы я твоей матерью, да видно судьба миловала.
- Вовсе не тысячу, всего восемьсот тридцать два раза, а мне действительно повезло, что вы не моя мама.
- Ладно, хватит, валяй дурака без меня, а мне пора. У меня оболтусов, таких как ты, тридцать человек, да ещё и похуже бывают.
- До свидания, Татьяна Борисовна, до свидания, заходите ещё, будем рады.
Дура или прикидывается, тридцать человек, ещё и похуже. Ну да, найдёте вы похуже, стоп, а разве я на столько плохой. Да ну, нет, вы это бросьте, у Любки спросите. Хотя нет, у Любки не надо, мы с ней уже поссорились. А вот у Шурика или у Лёхи, или даже у Костика, они вам скажут. Да что я сам себе доказываю, что я хороший, хороший и всё, все это знают. Я и жизнь люблю. Ладно, закрыли тему.
А Т. Б. действительно дура, разговаривали так, как будто на улице встретила, вроде как я вовсе и не на дереве. Как будто это каждый день бывает. Да я бы и сам за ум взялся, мне бы только с дерева слезть. Нифига, они не понимают.
ЭПИЛОГ.
Эта история действительно произошла с одним моим знакомым. Конечно, мало кто этому верит, одни считают моей, другие его, глупой выдумкой, или же фантазией нашего с ним общего больного воображения, некоторые находят во всём этом, некий тайный сговор угрожающий спокойствию общества. Но всё же ещё раз смею вас заверить, что всё моё повествование чистейшая правда, полностью соблюдено место, время и действие. Этот персонаж существовал, впрочем и сейчас существует, как собственно и дерево и все прохожие проходившие и проходящие мимо. Глеб действительно подружился с деревом, точнее уже подружился, они теперь воистину лучшие друзья.
Меня спрашивают, тогда почему я не закончил эту историю. Дело в том, что она ещё не закончилась. История продолжается, и Глеб до сих пор сидит на дереве. Я же уже говорил, что они с ним подружились, им хорошо вместе и есть о чём поговорить. Я иногда прихожу туда и тогда мы разговариваем втроём. Это бывает редко, Глеб теперь не любит гостей. Кстати, он в полнее нормальный человек, просто сейчас, вдали от всех, он живёт в полном покое и не особо нуждается в покое. Точнее особо и не нуждается, вообще в нем не нуждается Каждый человек в жизни выбирает свою собственную дорогу или дерево, всё зависит только от желания. Это старая истина, так же как с трамваем. Глеб тоже может слезть или упасть, но пока он предпочитает сидеть. Потому история ещё пишется.
(20.10.00)