Безрезультатно оббежав сотни две магазинов в поисках свадебного подарка, я был близок к тому, чтобы признать свое поражение. Ноги не хотели ходить, глаза смотреть, а руки щупать. Даже разум отказывался что-либо понимать. И только воля продолжала командовать: «Вперед! Ни шагу назад!»
Что тут сказать – цель была святая. И не только потому, что Валька, который собрался жениться, считался моим лучшим другом. Главной моей мотивацией была сама свадьба. Ее значение и смысл. Чтобы понять это, надо было знать Вальку так, как знаю его я. Во всяком случае, так мне казалось…
Впрочем, все по порядку.
Предстоящая женитьба старого друга не укладывалась в голове. Мы с Валькой дружили с первого класса. Это сколько лет получается? И не сосчитать. Все время вместе, не разлей вода. Ни армия, ни разные институты, ни неизбежные новые друзья, ни даже подруги - сколько их перебывало у Вальки; у меня, впрочем, тоже было не мало - ничто не смогло отдалить нас друг от друга. Да и как могло что-то нас отдалить? Нас с Валькой! Едва он начинал фразу, а я, не сговариваясь с ним – ее заканчивал, как если бы у нас была одна душа на двоих. Тут я, конечно, преувеличиваю, но если честно, мне просто не приходило в голову, что все когда-нибудь изменится. Тем более так. Как угодно, но только не так.
«Свобода или смерть!» – вот девиз, который мы провозглашали. И тут эта свадьба. Нельзя сказать, что она была задумана на пустом месте. Валька с Женькой встречались уже больше года. Но длительные романы были у него и раньше. Поэтому, когда он на днях пригласил меня домой, отказавшись что-либо объяснять по телефону, я рассчитывал попасть на особенную вечеринку. Валька любил и умел устраивать необычные праздники для друзей. Или, в худшем случае, подозревал разговор тет-а-тет за бутылкой водки. У меня даже мелькнула мысль о том, что могло бы стать приблизительной темой для этой беседы – либо беременность Женьки, либо их разрыв.
Но когда я вошел, пряча бутылку «Финляндии» за спиной (на всякий случай), Валька заявил прямо с порога:
- Ну, все, старик, ****ец нашей дружбе! – и, вдоволь натешившись произведенным эффектом (я аж рот открыл от удивления), добавил, - женюсь я!
Тут в коридор вышла Женька, так что объяснять на ком он собрался жениться, Вальке не пришлось.
- Поздравляю, - промолвил я растерянно, пытаясь переварить только что услышанное.
Какое там! Уже 3 недели прошло с того момента, а свадьба эта, которая на послезавтра назначена, так и осталась в моем сознании «не переваренной».
И не я один такой. Приятель наш, Сашка, когда узнал о Валькином решении, так сразу и сказал:
«Пока на свадьбе не погуляю, не поверю, что этот обормот женится!»
А вечный ботаник и параноик Витька вообще заявил, что по его скромному мнению, вся эта затея со свадьбой на самом деле ни что иное, как часть какого-то большого плана, в который, Валька нас просто пока не посвящает. И даже если она (свадьба) действительно состоится, то не позже чем через месяц, в Валькином паспорте к печати «брак зарегистрирован» добавиться штамп «брак расторгнут».
Один только Денис, который всегда все знал, казалось, не удивился этой новости. По его словам, Валька, еще пол года назад все ему рассказал, взяв клятву хранить молчание. Да и вообще, все давно уже к этому шло. Свое утверждение Денис аргументировал тем, что у Вальки давно не было коротких романов, что «старичок стал сентиментальным» и последние несколько лет к каждой из своих новых пассий примерял роль будущей жены. Не мудрено, что он, в конце концов, нашел что-то подходящее.
«Старость», - безапелляционно резюмировал Денис.
Мы ему конечно не поверили. Все знали, что Дэн втайне завидовал Вальке, его феноменальному успеху у слабого пола, но соответствующие выводы сделали. Непросто было понять Вальку. Еще труднее было смириться с его решением. По крайней мере, мне. Но, в конце концов, я понял, что проще всего обвинить друга в предательстве. В трусливом бегстве от наших сомнительных идеалов. И гораздо труднее заставить себя уважать его выбор. И потому, что таков закон настоящей дружбы. И еще, может быть, потому, что выбор этот был для него не самым простым.
Возможно, мы теряли друга. Но Валька жертвовал гораздо большим – своей свободой. Хотелось верить, что он хорошо подумал, прежде чем решиться на этот шаг.
С другой стороны, как я мог ему не верить.
Потому и затянул я с подарком, что за пеленой обиды не разглядел этого главного. А когда разглядел, то решил подойти к делу со всей ответственностью. Чтоб подарок масштабу события соответствовал. Но не ценой, а своим, если угодно размахом. Объясню, что имею в виду. Не хотелось мне дарить Вальке просто полезную вещь, типа микроволновки или дишуошера. Они истерлись бы от применения и, пусть не сразу, а со временем, неизбежно оказались бы на свалке, или, что еще хуже – в кладовке среди прочего хлама.
Я знал, что Валька фанатеет от «навороченной» техники. Этот тип подарков в моей классификации относился к разряду «условно полезных». Но, поразмыслив, я решил, что ничего такого ему не подарю. Другие подарят. И потом, с этими «условно полезными» вещами выходило еще хуже, чем с полезными. Отслужит такая вещь полсрока своему хозяину, максимум год, и без одной царапины отправится в тот же чулан. А если даже не отправится, то уже никакой радости от нее. Потому что новое поколение выросло. А старым пользоваться – себя не уважать. Короче, нет, в этих вещах размахом. А в чем есть, пойди, угадай.
В отчаянии, я едва не купил Вальке кровать. Железную. Но отказался. Во-первых, меня могли бы не так понять. Подумать, что это я с намеком, а раз с намеком, так уж непременно - с грязным. С другой стороны, как ее преподнести? В разобранном виде – некрасиво, а в собранном – не потащишь же ее в ресторан! Подарить виртуально – как ключи от машины – как-то не торжественно. Так я и промаялся еще полдня.
И только около девяти, когда все нормальные магазины, по идее уже закрыты, мне вдруг повезло. В антикварной лавке, куда я зашел, потеряв уже всякую надежду, я вдруг увидел его – подарок. Он стоял в темном углу, прикрытый какой-то ветошью, но я сразу понял – оно. Точнее они. Это были огромные, в рост человека, старинные напольные часы с боем. Я тут же представил себе, как вхожу в переполненный, шумный зал с огромным свертком, опоясанным розовой лентой, с гигантским бантом. Как гости, глядя на меня, начинают гадать, что бы это могло быть, строя самые фантастические гипотезы - гигантский фикус или модель женщины в натуральную величину. Как посрамленные в своем невежестве, гости приходят в смущение, изумление, и ,наконец, полный восторг, когда виновник торжества, срывает нескромною рукой последние слои упаковки и взорам всех этих людей предстают… и т.д.
Продавец назвал цену. Она была высока. Я попробовал торговаться, но этот гад сразу понял, что перед ним стоит покупатель, который не покинет магазин без этих часов. И он оказался прав.
Радостное чувство, связанное с предвкушением сцены дарения, многократно проигранной в сознании, но ничуть от этого не потускневшей, воодушевляло меня все три дня до Валькиной свадьбы.
Так уж получилось, что все это время мы с ним не общались. Он не звонил, а я, догадываясь, что у него и так забот хватает, не хотел его беспокоить.
Но вечером, накануне свадьбы, я все-таки не выдержал и набрал Валькин номер. Даже предлог придумал – вроде как забыл, в котором часу начало. Но телефон молчал.
«Загулял где-нибудь», - подумал я и через час позвонил снова.
И снова безуспешно. Не знаю, почему, но я занервничал. Позвонил Вальке на мобильный, который оказался заблокированным, что бывало крайне редко. Эти странные совпадения мне не понравились, и чтобы пресечь напрасные волнения в корне, я позвонил Валькиным родителям.
«Вали нет», - сказала в трубку его мама, что было не удивительно: я и не ожидал застать будущего главу семейства в компании предков в такой вечер. Но ответ на вопрос, не знает ли она, где он, меня серьезно озадачил.
- Он уехал, - спокойным голосом произнесла Зоя Федоровна.
- Куда? – поинтересовался я.
- Валя сказал, что отправился в путешествие, - объяснили мне.
- В «свадебное»? – уточнил я.
- Нет, не в «свадебное». Во всяком случае, без Женьки. Утром собрал вещи в рюкзак и уехал.
- А как же свадьба? – удивился я.
Зоя Федоровна всхлипнула и, срывающимся на плач голосом, посоветовала мне задать этот вопрос другу.
- А Женька? – не унимался я.
В ответ послышались рыдания, и трубку повесили.
«Ну, ни фига себе!» - подумал я, - «вот это кидалово!»
Сцена с вручением часов, рушилась на глазах. Впрочем, не долго. Разрушилась и забылась, уступив место куда более интересному вопросу: что случилось? А поскольку точного ответа я не знал, то просто попытался вообразить событие, которое могло бы стать достаточным основанием для того, чтобы отменить назначенную свадьбу со всеми приглашенными гостями, купленными подарками, заказанным помещениям и прочими мелочами.
Расхаживая по комнате, я начал строить догадки.
Первое, что пришло мне в голову, показавшись самым правдоподобным, была измена его невесты. Хотя, как я уже говорил, встречались они больше года, Женьку я практически не знал: что она за человек, что у нее на уме? На вид скромная девушка, по уши влюбленная в будущего супруга. А что внутри – бог его знает. Зато я хорошо знал Вальку и вполне мог представить его реакцию в упомянутом случае.
Второе, что пришло мне в голову – измена самого Вальки; она тоже выглядела правдоподобно. Но главное, что Валька мог и в том и в другом случае отправиться в «путешествие». Это было очень похоже на него.
На этом моя фантазия, даже не начав удовлетворять любопытство, иссякла. А оно настойчиво требовало удовлетворения. Почти без надежды на успех, я набрал мобильный Вальки. В трубке раздались длинные гудки – уже хорошо, а через некоторое время я услышал Валькин голос:
- Ну, че звонишь? – спросил он, как будто ничего не случилось.
На секунду я подумал, что так оно и есть, но на всякий случай уточнил:
- Завтра все в силе?
- У меня – да.
- Что это значит? – поинтересовался я.
- Прибытие в Симферополь точно по расписанию, потом маршруткой до Симеиза, ну а дальше – море, солнце, вино и девушки!
- Так свадьбы не будет? – недоумевал я.
- Ну конечно, не будет, - отвечал Валька.
- А что случилось?
- Старик, давай не сейчас, - ушел он от ответа.
- А когда? – настаивал я.
- Ну, когда приеду, тогда…
- Может, хоть намекнешь? – никак не мог успокоиться я.
- Не порть мне начало отдыха, лады? – попросил Валька таким голосом, что я не смог ему отказать.
Мы сухо попрощались. Не скрою, меня обидело его молчание. Мы никогда ничего не скрывали друг от друга. А тут…
Но, подумав, я решил, что слишком спешу осудить за то, чего не понимаю.
А что, если Валька влип в неприятную историю? И не хочет втягивать в нее своих друзей? Отсюда это бегство без предупреждения и все прочее. Причем, надо было действительно вляпаться на полную, чтобы, спасая свою шкуру, бросить любимую жену за день до свадьбы. Эта версия показалась мне убедительной, и я не на шутку встревожился за друга. Надо было помочь ему. Пусть он не хочет втягивать друзей – у друзей могут быть свои планы на этот счет.
Я снова схватился за телефон и набрал Витьку. Я собирался огорошить его своей блестящей догадкой и, слушая длинные гудки, уже подбирал нужные слова, но они не понадобились. А вот он меня действительно огорошил. Перебив меня на полуслове, Витька спокойно заявил, что он в курсе всех событий и что нет никаких причин волноваться. Я даже икнул от удивления. Получалось, что Валька скрытничал только со мной, лучшим другом, не стесняясь посвящать в детали личной жизни всех остальных. Но любопытство пересилило обиду и не напрасно: рассказ Витька открыл мне Вальку, которого я совсем не знал, Вальку, которым в пору было восхищаться – какие уж там обиды.
Ровным голосом, лишенным эмоций, Витька поведал следующее. Как он и говорил, вся затея со свадьбой на Женьке была лишь ходом в большой игре, главные события которой разворачивались на другом фронте.
Оказывается, Валька давно и безнадежно любил нашу общую знакомую Оксану Сенчину - красавицу, бывшую модель, в двадцать лет уже вдову какого-то гангстера, который, по счастью для жены, перед тем как покинуть этот мир, написал завещание, обеспечившее ее на всю жизнь. Красота и деньги сделали Оксану предметом мечтаний огромного количества мужчин и даже некоторых женщин. Но, будучи равнодушной к женщинам, она, как выяснилось после смерти мужа, и к мужчинам не проявляла особого интереса. Во всяком случае, за ней быстро укрепилась репутация холодной, недоступной и крайне высокомерной особы.
Оксана не чуралась общества, причем самого разного: ее можно было встретить и на больших приемах для избранных, и на вечеринках, устраиваемых бывшими одноклассницами. Но мало кому удавалось стать свидетелем того, как она покидает то или иное мероприятие в компании какого-нибудь мужчины. Все что происходило за пределами тусовки, т.е. ее личная жизнь, оставалась скрытой от посторонних глаз, словно за железным занавесом. Это неизбежно порождало массу сплетен, которые мгновенно распространялись среди знакомых и не знакомых, обрастая порой такими подробностями, что можно было только удивляться безграничности и беззастенчивости человеческого воображения.
В общем, Оксана была настоящая роковая героиня нашего времени.
И вот однажды они с Валькой познакомились. Это произошло на дне рождения подруги Валькиной сестры. Оксана - длинноволосая блондинка (если верить слухам, все же, ненатуральная), с тонкими чертами лица, хрупкой, изящной фигуркой, и Валька, высокий, широкоплечий, с непокорной шевелюрой на голове и печатью мятежного духа на лице – вместе они выглядели как два небожителя, решившие на короткое время почтить своим присутствием нашу суетную землю.
Многие из тех, кто стал свидетелем этой встречи, уже предвкушали сенсацию: «снежная королева» растаяла. Но сенсация не состоялась: проведя вместе с Валькой несколько часов, Оксана покинула вечеринку в одиночестве.
Валька был обескуражен, смущен и подавлен. В тот вечер он пустил в ход все свое очарование, чтобы увлечь Оксану, и ему казалось, что она уже у него на крючке, когда девушка, с милой улыбкой на лице, попрощалась с ним, не утруждая себя объяснениями, и ушла, не оставив даже надежды на новую встречу. Валька почувствовал себя уязвленным и решил, во что бы то ни стало, добиться не только ее тела, но и сердца. Он раздобыл ее телефон, узнал адрес, но его попытки встретиться с ней напрямую всякий раз наталкивались на вежливый отказ. Тогда он решил действовать хитрее – узнал, где она бывает, и несколько раз, как бы ненароком, оказывался там же, где и она. Оксана узнавала его, приветливо кивала головой, но и только. Но неудачи лишь подстегивали Валькину изобретательность. Поняв, что обычные методы здесь не годятся, он разработал хитроумный план. И начал с того, что во время одной из встреч, прямо признался девушке в том, что они совсем не случайно оказываются в одном месте, в одно время, что он влюбился в нее с первого взгляда и готов пожертвовать ради нее всем, что было для него дорого.
Но, пожав плечами, Оксана, ответила, что по-настоящему жертвуют не тем, что дорого, а тем, что свято. Эти странные слова и подсказали Вальке, как надо действовать. Он перестал докучать Оксане своим обществом, лишь изредка звонил, просто узнать, как дела. С каждым разом, чувствуя, что Оксане все больше импонирует его искреннее дружелюбие и отсутствие даже намеков на попытку сблизиться, Валька начал воплощать вторую часть плана.
Он завел роман с Женькой, девушкой во всех отношениях прелестной и даже обворожительной, но не сравнимой в его глазах с главным объектом притязаний. Оксана стала одной из первых, кому Валька рассказал о предстоящей женитьбе. Он сообщил ей об этом вскользь и даже не пригласил на свадьбу. Это был главный ход всей операции.
По расчетам Вальки, его слова должны были убедить Оксану в том, что под маской дружбы, скрывается не желание простого обладания ею, а чувства более глубокие и чистые.
Наживка была проглочена. На следующий день Оксана позвонила ему сама. Это был ее первый звонок за все время их знакомства. Они мило поболтали ни о чем. А уже на следующий день Оксана как бы невзначай оказалась на вечеринке их общего знакомого, которую они покинули вместе. Это событие еще долго обсуждалось в самых разных кругах, хотя в действительности все было более чем невинно. Оксана просто позволила Вальке проводить себя домой.
А затем настал решающий момент: за 2 дня до свадьбы, Валька позвонил Оксане и «признался» ей, что у него больше нет сил скрывать свои чувства, что вопреки его воле, за год, который прошел, после того, как Оксана его отвергла, его любовь к ней стала еще сильнее.
.Он не жаловался ей на пережитые страдания и не шантажировал тем, что умрет без нее. Вместо этого, напомнив ей ее же слова о жертве, он заявил, что еще год назад, не задумываясь, бросил бы к ее ногам то, что она хотела, но не сделал этого лишь потому, что в его жизни не было ничего святого, а теперь есть.
Любовь к ней заставила Вальку смотреть на вещи другими глазами. Он понял цену тому, что нельзя выразить в денежном эквиваленте. И был счастлив обрести такие святыни, как семья, дружба и любовь к другой женщине, ставшей его невестой. Но как никогда раньше он был готов отказаться от этого счастья ради Оксаны. Если она только скажет ему «да», он сейчас же позабудет и о родителях, и о Женьке, и о друзьях, и о свадьбе.
Ошеломленная Оксана попросила сутки на размышление, а на следующий день, т.е. сегодня, они улетели отдыхать за границу.
«Да», - подумал я, - «это вполне в стиле Вальки».
Но что-то в этой истории не вязалось. Сначала я думал, что все дело в «за границе», поскольку явственно слышал, как сам Валька говорил мне про Крым. Но эта неточность вполне могла оказаться результатом работы испорченного телефона. В конце концов, какая разница – куда они уехали? С милым рай и в шалаше. И тут я вдруг понял, что меня смущает – не далее, как 2 часа назад, я столкнулся с Оксаной на выходе из супермаркета. Мы даже кивнули друг другу.
Значит, либо Валька уехал в путешествие с кем-то другим, либо вся эта история от начала и до конца была выдумана Витькой.
В любом случае, я ни на йоту не приблизился к истине и решил позвонить Сашке.
К моему удивлению, он тоже оказался в курсе событий и выдал совершенно иную версию, которая так же, как и предыдущая, открыла мне Вальку с новой, незнакомой стороны.
Сашка начал с напоминания о том, что три месяца назад Валька купил новый Ситроен С5, причем безо всякого кредита; внес довольно большую сумму за будущую квартиру сестры; стал одеваться в бутиках и чаще обычного посещать дорогие увеселительные заведения. А совсем недавно затеял в квартире капитальный ремонт.
Я вынужден был признать, что большинство из прозвучавшего, действительно имело место, хотя и не выглядело ни странным, ни зловещим. По крайней мере, в моих глазах. Резкий рост Валькиного благосостояния находил вполне логичное объяснение - предстоящее бракосочетание открыло другу доступ к средствам его многочисленных родственников, многие из которых были весьма обеспеченными людьми.
Но Сашка меня разубедил, предложив вспомнить, когда именно на голову Вальки свалилось нежданное богатство. По всем расчетам, получалось, что деньги появились у него еще тогда, когда о свадьбе не было и речи.
Примерно полтора года назад Валька устроился топ-менеджером в крупную оптовую компанию. Конечно, рост его финансовых возможностей можно было свести к довольно высокой зарплате, но тут я припомнил, как Валька жаловался на то, что получает гораздо меньше, чем мог бы. В этом «мог бы», по словам Сашки, и заключалось самое главное.
В обязанности Вальки входил контроль над всеми платежами, которые компания получала через оффшорные банки. Фактически, эти операции были нелегальными, ни в каких бухгалтерских документах они не проходили, и если бы Валька захотел, он без труда смог бы воспользоваться своим положением и присвоить довольно крупную сумму.
-Неужели он на это пошел? – воскликнул я
- Еще как пошел! – подтвердил Сашка и продолжил обрушивать на меня все новые и новые факты.
Не знаю, с какой стати Валька посвящал его в свои темные делишки, но Сашка поведал мне о махинациях нашего друга в таких деталях, что я не мог ему не поверить.
Смысл аферы заключался в подделке счетов. Один – с правильной суммой - Валька сдавал для отчета в бухгалтерию. А другой, который получал к оплате иностранный партнер, слегка отличался от первого. Эту разницу обналичивал приятель Вальки, который работал в банке. В итоге компания получала ровно столько, сколько и должна была, а обналиченная, нигде не учтенная сумма, делилась друзьями пополам.
Начинали с малого. Первые операции прошли настолько гладко, что Валька с приятелем, почувствовав вседозволенность и вкус денег, уже не могли остановиться. Это превратилось в зависимость, сродни наркомании.
Подобно тому, как с каждым уколом растет доза наркомана, росли и приписываемые Валькой суммы. Большие деньги открыли Вальке доступ к новым соблазнам – новая машина, дорогие шмотки, рестораны, ночные клубы со всеми вытекающими отсюда последствиями. Денег было так много, что он не успевал потратить их за выходные. И поэтому начал частенько отрываться по будням. Приходил на работу никакой. Это его и спалило.
Однажды он просто перепутал счета, и тот, что надо, ушел партнеру, а второй, с завышенной суммой, лег на стол главному бухгалтеру. Женщина мгновенно поняла, в чем дело, кто за этим стоит, и что его ждет: хозяевами фирмы были чеченцы. И она пожалела Вальку, который и сам проявлял к ней снисходительность, время от времени, скрашивая своим присутствием ее одинокие вечера.
Проверку проводить не стали и дело бы и вовсе замяли, если бы не западные партнеры, которые, получив счет на меньшую, чем обычно сумму, вместо того, чтобы промолчать, весьма не кстати проявили деловую щепетильность и отправили в компанию Вальки официальный запрос. Запрос прошел через ген. директора, а у того не было никаких оснований покрывать своего сотрудника.
Впрочем, можно сказать, что Вальке повезло. Благодаря усилиям главбуха глубоко копать не стали. Вскрытый факт сочли единичным, и приписали его рассеянности клерка. Это официально. А неофициально Вальке настоятельно порекомендовали не просто как можно быстрее уволиться, но и исчезнуть из города, а еще лучше и из страны, оставляя при этом как можно меньше следов.
«Теперь понятно, почему Витьке он сказал, что летит за границу, а мне, что едет в Крым», - подумал я.
Но и в этой истории было что-то неправдоподобное. Во-первых, я бы ни сказал, что при всем своем материальном благополучии, Валька в последнее время пустился в загул.
Общались мы часто. Я бы это заметил. Да и вообще он человек, хоть и пьющий, но в меру. Во-вторых, мало вероятным казалось, что ему все так легко сошло с рук. По словам Сашки, украденные Валькой суммы, исчислялись сотнями тысяч долларов. Не обязательно быть чеченцем, чтобы найти способ заставить зарвавшегося сотрудника расплатиться сполна да еще приплатить за моральный ущерб.
Но главное, что меня покоробило, заключалось не в самой истории, а в том, насколько 2 версии, объясняющие Валькино бегство, отличались друг от друга.
Если бы речь шла о деталях, то стало бы ясно, что кто-то из двоих рассказчиков слегка приврал, но в данном случае меня не покидало ощущение, что врут оба, причем непонятно, с какой целью.
«Может, Дэн что-нибудь знает», - с сомнением подумал я, памятуя о репутации приятеля, который действительно был «всегда в курсе всего».
Я набрал его номер и не удивился, когда он с нагловатой уверенностью подтвердил, что не только прекрасно осведомлен о причинах расстройства свадьбы и бегства Вальки, но и лично принимал в этом участие.
- Ты к ним в последнее время часто заходил? - начал Денис, заставив меня признать, что в прошедший месяц из-за всей этой беготни, связанной с предстоящей женитьбой, Валька действительно выпал из поля зрения. Мы часто созванивались, но почти не виделись, а если я и забегал к нему, то буквально на пару минут.
-Значит, ты наверняка не встречал у него Ленку Гольдберг, - продолжил Денис.
- Нет, а что?
- Да ты вообще ничего не знаешь! – обрадовался Дэн.
Надо сказать, что с Ленкой Гольдберг я был знаком с детства: мы учились в одной школе. Она была толстой, прыщавой девчонкой, в очках, еще больше уродующих ее и так не слишком красивое лицо. Поэтому когда она перешла в другую школу, я и думать о ней забыл. Но не так давно она вновь показалась на горизонте. Такая же толстая и безобразная. Впрочем, кое-что в ней изменилось – из забитой школьницы она превратилась в циничную и острую на язык особу, легко дававшую отпор любому из бывших одноклассников, кто пытался по старой памяти поглумиться над ее внешностью. Лично я не знал, чем она занималась, хотя, судя по дорогим вещам и авто «Фольксваген Жук», в котором она смотрелась как корова в почтовом ящике, она либо неплохо зарабатывала, либо удачно вышла замуж. В подробности я не вдавался.
Денис же проявил большую любознательность, которая была вознаграждена пикантнейшими фактиками. По его сведениям, занималась Ленка сводничеством, а точнее, подыскивала пары для свинг-вечеринок. Тогда же Денис узнал, что свингеры представляют собой довольно многочисленную и могучую силу, в ряды которой входят на анонимных началах многие известные и богатые люди. И еще, что свингеры платили Ленке тысячу долларов за каждую новую пару.
Неплохой заработок, тем более что людей, готовых испробовать подобного рода развлечения, хватает во все времена. Почему Ленка прицепилась именно к Вальке с Женькой – ходили разные слухи. По одной версии Валька сам зазвал ее в гости, когда узнал о ее промысле - Женьку уговаривать. По другой, именно на Женьку запал один из крутых свингеров. И подослал Ленку, опять же уговаривать. А уж на этот счет она была великой мастерицей. Но как бы там ни было, с первого раза у Ленки ничего не вышло. Валька, конечно, был «за». Кто бы сомневался! А Женька уперлась, и ни в какую. Но и Ленка не промах, вцепилась в них, как клещ, чуть ли не каждый день приезжала. То цветы привезет, то безделушку какую-нибудь. Три недели Женьку обрабатывала. Опять же и Валька со своей стороны постарался. В общем, уговорили они ее. И как раз за 2 дня до свадьбы, ближе к вечеру, за ними заехала большая черная машина и увезла за город на одну из свингерских дач.
- Я, кстати, тоже там был, - как бы вскользь упомянул Денис и продолжил.
Народу собралось много, человек 50. Выпивали, закусывали, трахались по всем углам. У Вальки, конечно, глаза разбежались. То сюда сунется, то там поспеет. И Женьку не забывает, приглядывает за ней. Да разве за всеми уследишь? Да и не такие там правила, чтобы приходить с дамой и держать ее на привязи, особенно если сам себе ни в чем не отказываешь. В общем, раскрутили Женьку, и не на один раз. А Валька, дурак, когда увидел, как она с двумя мужиками развлекается, психанул и давай посуду бить, на людей кидаться. Ну, его конечно попросили. И он уехал, а Женька осталась. То ли замстить ему хотела, то ли одурела от радости. В общем, на следующий день, собрал Валька вещички и уехал в неизвестном направлении. Говорят, к тетке, в Питер подался. А что, самое время, белые ночи.
-Погоди, а Женька?
-А черт ее знает, - отмахнулся Денис.
-Постой, ты ж там был! Сам сказал! Ты что, не видел, куда она делась?
-Как будто у меня других забот не было, кроме как за Женькой следить! Между прочим, там такие девицы отдыхали!
-А где она сейчас-то?
-Да дома, наверное, у родителей. Могу телефон дать.
Взяв телефон Женькиных родителей, я попрощался с Денисом.
Эта история начинала меня забавлять. Три человека выдали мне три абсолютно разные версии того, что послужило причиной Валькиного бегства. И хотя все они выглядели правдоподобными, теперь я был почти уверен, что в них нет ни слова правды. Кроме того, в каждой из них были слабые места. Вот и в истории Дениса не все было гладко.
Например, то, что он присутствовал на свингер-пати. Если бы кому-то и пришло в голову пригласить Дэна, что мало вероятно, он все равно не смог бы воспользоваться приглашением. Все знают, что на такие вечеринки допускаются только пары. А никакой пары у Дениса давно уже нет. И это тоже всем известно.
В общем, картина получалась фантастическая. Я позабыл об опасениях на счет Вальки. Но решил продолжить свои изыскания, если не в интересах истины, узнать которую уже и не надеялся, то хотя бы ради развлечения.
С такими мыслями я набрал номер Жениных родителей. Женя оказалась дома. Я уже приготовился выслушать четвертую версию, пытаясь угадать, кем предстанет Валька на этот раз, но мое воображение оказалось не на высоте. Собственно, никакой 4 версии я не услышал. Она, несомненно, была, но Женька не потрудилась изложить мне ее в стройной и доходчивой форме. И на то была причина.
Когда Женя подошла к телефону, я представился и, принимая во внимание ее состояние, в максимально вежливой форме поинтересовался, не знает ли она, где Валька.
Ответом стало молчание, продолжавшееся, как мне показалось, довольно долго. Я даже подумал, что нас разъединили, и, как дурак, принялся дуть в трубку и кричать «алло», когда с другого конца провода прозвучал вопрос:
- Илья, зачем ты звонишь?
Теперь настал мой черед надолго замолчать. Я старался припомнить, не обидел ли ее чем-нибудь, но, так и не вспомнив ничего похожего, списал ее странный вопрос на глубокое потрясение, которое она должна была пережить.
Самым разумным в данной ситуации было бы извиниться и повесить трубку, но я уже вошел в раж, и не мог так просто отказаться от знакомства с 4 версией. В итоге, я выразил ей искреннее сочувствие и попросил войти в мое положение, ведь Валька – мой друг – исчез, и решительно никто не знает, где он на самом деле. Так что если ей что-то известно…
- Ты что, издеваешься! – перебила меня Женя.
- В каком смысле? - не понял я.
-Ты, блин, лучший друг, увел у меня Вальку, и не знаешь, где он? Или, может быть, он и от тебя ушел?
Женька обрушила на меня такую брань, что я невольно отстранился от трубки, но вешать ее не стал. Реакция Жени выглядела слишком абсурдной даже для брошенной невесты. И я решил, что обязан в этом разобраться. Хотя, признаюсь, в тот момент, я понятия не имел, как это сделать.
Когда Женька выговорилась, я, тактично, не замечая, ее оскорблений, еще раз выразил ей искреннее сочувствие, и попросил доступно объяснить, в чем состояли ее претензии ко мне.
Но доступно у нее не получалось. Ругань, вновь хлынувшая из трубки, лишь изредка сменялась упреками в моем чудовищном лицемерии, в том, как ловко я скрывал свою личину под маской друга и обвинениями в вероломстве.
- Почему накануне свадьбы? Почему не раньше? - восклицала Женя.
После чего несколько раз принималась слезно умолять меня вернуть ей Вальку, из которого она обещала сделать настоящего мужчину.
Все мои попытки объяснить ей, что я не понимаю, о чем идет речь, и что, по всей видимости, она меня с кем-то спутала, встречались истерическим хохотом, переходящим в отчаянные рыдания. Сказать, что все это было странно, значит, ничего не сказать. Все еще не понимая, чем я заслужил такой прием с ее стороны, я неожиданно отметил, что, несмотря на ругань и проклятия в мой адрес, Женя так же, как и я, не спешила заканчивать этот неприятный разговор. «Почему?» - спрашивал я себя, и в моей голове возникал лишь один ответ – ей было что-то нужно от меня, - Но что?
-Педик несчастный! – как гром среди ясного неба прозвучало среди прочих оскорблений.
И в моей голове родилась догадка, которая могла бы все объяснить.
-Послушай, Женя, - строго сказал я, - ответь мне без лишних слов, что сказал тебе Валька, когда уходил?
Женька зарыдала, но это не помешало ей все-таки ответить (честно говоря, до сих пор не понимаю, почему она не послала меня куда подальше):
- Сказал, что вы давно встречаетесь, еще со школы, что у вас секс, какого у него ни с кем не было, что он пытался перебороть себя, но не смог, что ты позвонил ему и сказал, что отравишься, - окончание фразы потонуло в слезах, но я выяснил, что хотел и повесил трубку.
4 версия затмила все предыдущие, но это было уже не смешно, и я решил прекратить свое расследование. По крайней мере, на время.
С неприятным осадком на душе я лег спать, долго ворочался, а когда, наконец, задремал, мне приснился Валька, на моих глазах разделившийся на 4 клона, которые разбежались в разные стороны.
Не знаю, почему, но, когда я проснулся, то уже точно знал - автором всех 4 версий своего бегства был сам Валька. Он сам подкинул по одной - Сашке, Витьке, Денису и Женьке, а меня сделал участником, быть может, самой убедительной из всех историй. Я не знал, расценивать ли это как оскорбление или как комплимент, на тот момент меня куда больше занимало другое – зачем Вальке понадобился весь этот спектакль? К чему такие сложности?
Спросить было не у кого. Валька прекрасно разыграл нас, показав каждому то, что тот хотел увидеть. А единственной, объективной реальностью стало его бегство. Он исчез, и следы его надолго затерялись.
Время от времени до нас доходили слухи, что Вальку видели то на круизном пароходе, идущим по Волге, то на Дворцовой площади в Петербурге, то в Красной Поляне, то еще где-то.
Казалось, он поставил своей целью посетить все туристические достопримечательности нашей обширной родины. А может быть, это был его дух, который, как и в моем сне, разделился на много частей, и каждая из них зажила своей жизнью. По крайней мере, так мне порою казалось.
Прошел год, за который многое изменилось. Денис женился на Жене. Они счастливы в браке и скоро у них будет ребенок. Но говорят, что даже это не мешает им быть частыми гостями свингер-пати.
Виктор покорил сердце красавицы Оксаны. Каким образом ему это удалось, он не рассказывает. Известно лишь, что Оксана влюблена в него без памяти и с радостью выполняет любые его капризы, которых становится все больше и больше.
Сашка мотает срок где-то в Сибири. Банк, в котором он работал и который весьма ловко обчищал, придумывая блестящие махинации, в конце концов, лопнул. Конечно, не из-за Сашкиных афер. Просто везение не может длиться вечно.
Как-то раз, прогуливаясь по набережной, я встретил Вальку. Мы очень обрадовались этой случайной встрече, зашли в ближайший кабак и проболтали там до самого вечера. Первым делом, я выяснил, что моя догадка насчет авторства всех четырех фантастических версий его бегства, оказалась верной. Как я и предполагал, Валька не только сочинил все эти истории, но еще и мастерски преподнес их нашим приятелям. Немного смутившись, он попросил у меня прощения за клевету в мой адрес, которой он накормил Женьку.
«Ничего другое просто не сработало бы», - объяснил друг.
Потом Валька рассказывал о своих путешествиях: о том, что пол года жил в Индии, а затем с группой товарищей отправился на совершенно дикий остров в Тихом океане – почти как в фильме «Пляж». О том, что ему довелось увидеть и услышать. И о том, как все это вместе взятое изменило его мировоззрение.
Он и вправду изменился. Конечно, во всем его облике легко угадывался прежний Валька, но теперь мне было сложно представить его в сером костюме клерка, ежедневно спешащим на службу с десяти до семи. Больше всего он походил на «свободного художника», причем художника, который получил свободу не так давно и еще не успел растерять в творческих баталиях, быть может, чуть сентиментального оптимизма, свидетельствующего не только о его широких жизненных планах, но и о том, что он, наверняка, изыщет средства воплотить их в реальность. Он стал спокойнее и мудрее, при этом с ним было по-прежнему весло и интересно.
Когда мы уже распрощались и направились в разные стороны, я вдруг понял, что забыл узнать самое главное. Догнав Вальку, я хлопнул его по плечу и прямо спросил:
- А скажи, Валёк, зачем ты все это затеял?
Он посмотрел на меня слегка насмешливо и спокойно сказал:
- А заебало!
- Что? – не понял я.
- А все! – уточнил он, улыбнулся и, помахав на прощание рукой, отправился восвояси.
Его простой, но емкий ответ заставил меня задуматься: может, я не совсем понял, что он имел в виду, но мне стало совершенно ясно, что я совсем не знал своего друга.