Конфликт между отцами и детьми завершен. В принципе завершать было нечего, такого конфликта в природе никогда и не было. Конфликт есть, но это конфликт между собственной молодостью и собственной старостью. В молодости все прекрасно независимо от обстановки. Конечно, есть и неприятности, но человек так устроен, что старается помнить хорошее, плохое мозг отторгает. Со временем остается в памяти только хорошее, что было в молодости. Даже о плохом вспоминаешь со смехом. Своя молодость идеализируется. Плохое забыто, и сравнивая все хорошее, оставшееся в памяти с настоящим видишь, что сейчас все плохо, в том числе и дети. Настоящее не может быть идеальным, плохое еще не забыто.
Его приговорили к смерти. Он убил своего сына. Теперь он понял, что убил себя.
Широко расправив плечи, с высоко поднятой головой, он шел уверенной размашистой походкой, улыбаясь солнцу. Толпа по обе стороны улицы молча наблюдала как он шел. Не слышно было даже плача детей, которых неразумные матери с детства приучали к виду висельников. Он не обращал внимания на жаждущих развлечений людей, они ему были безразличны. Он был уже мертв. Он убил себя, ему уже ничего не страшно.
Палачи семенили ногами, едва поспевая за ним, сила его личности подавляла их. Они чувствовали себя неловко в его присутствии. Путь к эшафоту был слишком долог - вся жизнь, и одновременно его можно измерить – сто метров по пыльной дороге до петли.
- Боже! Я иду к тебе! – крикнул Александр, подняв руки к небу.