Даже не доезжая до места, я уже знала. Несмотря на несколько «Скорых», воющих истошными голосами, несмотря на оцепление, милицию, несмотря на уверения бледного как полотно напарника… Как ножом полоснуло по глазам – это конец. Всё. Больше не будет ничего. Не будет полночных разноцветных кафешек, легких поцелуев в висок, щемящего чувства восторга сильных рук, обжигающе-сильной волны чего-то непонятного от тихо-нежного «Люблю тебя, рыженькая бестия», постоянного поддразнивания, звонков по утрам с радостными криками «Эй, Сонька, подъём! Времени 10 минут после восхода, ты опять всё проспала!»… *Грустно улыбнулась*, да, так Он всегда и говорил – «времени после восхода» - как будто не существовали другие ориентиры. Необыкновенный. Я больше никогда не встречала таких людей. Однажды он принёс мне щенка. Смешного маленького увальня, жутко смахивающего на беспородную овчарку. И велел растить его «улыбчивым псом». «Чтобы наши дети не боялись жить с этаким неулыбчивым чудищем» - именно так он и объяснил. И долго смеялся, когда я решила назвать этого плутишку с умильной мордашкой и поразительно умными карими глазами Лисёнком: «А давай он будет Кантом? Или Казимиром, а? Почему бы не назвать его Страусом-Эму? Ага, именно, чтоб через чёрточку писалось, для оригинальности» *Снова улыбнулась, вспоминая*…
…Напарник не разрешил мне подойти, но я видела. Видела. Он смотрел в небо. Небо, которое так любил… «Знаешь, почему облака разного цвета? Рыжые, розовые, ослепительно белые, серые? Там живут души зверей. Куницы и лисы греют спинки на рыжых. На белых пристанище полярных медведей…» «А почему они там?»…»Видишь ли, сердце моё, ты ещё слишком молода, чтобы это понять. Просто наступает время, когда земле привлечь их души больше нечем»…
А снег не таял. Этот проклятый снег, касаясь его щеки, не таял!!! Как я ненавидела его в тот момент!!! Почему он не превращается в капельку и не стекает по коже??? Почему Он лежит на этом снегу? Ведь так холодно, а он снова легко одет. Сколько его не ругай, всё равно… «У меня расплавленный свинец в венах, сердце моё». «Металл? Ну теперь понятно, чего ты такой кремень» - притворно надувшись, отворачиваюсь, пряча улыбку. «Глупышка! Знаешь, что температура плавления свинца больше тысячи градусов? А теперь представь, какой пожар бушует у меня в сердце, раз даже металл плавится. Так что такой ходячей доменной печке, как я, никакие морозы не страшны» - и упрямо ходил всю зиму напролёт без шапки… И я перестала существовать в тот момент.
Сегодня два года. Два года как один миг. С ним время почему-то тянулось как патока, которую мы ели в маленьком городке Невьянске – густая и солнечно-жёлтая, пахнущая клевером и солнцем. А сейчас оно проходит мимо, пролетает. И хоть в моей жизни сейчас другой человек, оно всё равно не останавливается и не тянется прозрачно-тяжёлыми каплями. Я как будто осталась там, на шоссе…
А сегодня… Боже, сегодня опять идёт снег. Ложится на почти распустившиеся зелёные листья, так вызывающе-нахально, и в тоже время мягко. И я видела Его во сне. Он читал своего любимого Сергея Козлова и улыбался мне поверх страниц. И сегодня смотря на этот снег, я снова необыкновенно остро почувствовала его отсутствие. И почему-то радость, что это последняя снежная весна без Него. Нет сил. Даже плакать. Пусто.